Установившейся практикой в ашраме стало проведение Ганапати-хомы вечером каждого полнолуния. Свамиджи также начал проводить в своей комнате особые пуджи. Количество юношей, посещающих новый ашрам, увеличилось, и в связи с этим уменьшился авторитет Двараки и других из Кесере.

   Для юношей Свамиджи проводил личные уроки по асанам йоги. Приблизительно 50 человек или около того спали в холле в ашраме, и ещё 50 приходили на уроки ежедневно в 5 утра. Он учил их всех теоретическим и практическим аспектам йоги и по обеим областям проводил проверки. Те, кто успешно проходил их, переходили к изучению пранаямы, или контроля дыхания, а для тех, кто проваливался, проводились дополнительные уроки. Это занимало много времени, но Свамиджи получал удовольствие от этой работы. Место очень напоминало гурукула-ашрам из древних времён. Холл, используемый для различных целей, постепенно стали называть “чоппарам”.

   В тот год на Шанкара-джаянти, день годовщины смерти Джаялакшми Маты, Свамиджи начал проводить особую сувасинипуджу. Сотни молодых матерей пришли в ашрам и провели арчану Лалита-сахасранамы. Свамиджи видел свою Мать в них всех.

   В тот год на ежегодные празднования Нарасимха-джаянти за день до этого праздника из Кандакура приехал брат Нанджундиях со своим 12-летним сыном Шринатхом, привезя свои предметы для пуджи. Он не знал, что Свамиджи проводит ее девять дней с большим размахом. В течение всего времени Свамиджи выглядел свирепым подобно Господу Нарасимхе. Он сказал своим преданным, что поклонение Нарасимхе было подобно поклонению Агни.

   Он лично молол куркуму для арчаны. В их семье была традиция: они посыпали куркуму на землю, поклонялись Господу и пели песни. И сейчас, размалывая куркуму, Свамиджи напевал песни, сочиненные отцом. Это продолжалось ежегодно до 1978 года и затем прекратилось. В течение этого периода к Свамиджи приходило особенно большое число людей, которые были одержимы злыми духами. Свамиджи заставлял их всех встать в ряд и брызгал святой водой, которая заставляла злых духов покинуть тело, захваченное ими. Свамиджи часто говорил, что злые духи уже и так жили в захваченном теле как в аду, и что их нельзя заставлять страдать сколько-нибудь дольше. К 1972 году количество приходивших в ашрам людей, одержимых злыми духами, постепенно уменьшилось.

   Видя все это, Нанджундиях начал верить, что его брат, должно быть, махатма. После пуджи он со своим сыном уехал домой.

   Гошайи-гхатта – это особое священное место около Майсура, возле которого протекает часть реки Кавери, которая называется Уттара-вахини. В том месте стоят два древних храма. Это место было любимым у Свамиджи. Однажды Свамиджи пришел с детьми купаться в то место. Обычно он пребывал там в весёлом настроении, свободно играл с детьми и совершал различные чудеса, такие как манифестация лингамов, божеств или кусков сахара для детей. В тот день он был очень спокойным. После купания дети были изумлены, увидев предметы, вынесенные на берег реки волной. Как ни удивительно, это были музыкальные инструменты – фисгармония, ситар, две таблы, кларнеты и цимбалы.

   Свамиджи начал ежедневно проводить много времени, играя на инструментах и распевая санкиртаны. Он сочинял киртаны, используя священные послания из мантр и шлок. Тем преданным, которые приходили для помощи, он начал давать киртаны и просил петь их регулярно. Это в самом деле помогло многим преданным выздороветь.

   Однажды Свамиджи играл на фисгармонии и пел около двух часов и в конце сказал: “Наконец опасность прошла”. Часом позже пришел преданный по имени Рамана с небольшими синяками на теле. Он попал в серьёзную автобусную аварию и отделался минимальными ушибами. Он решил прийти и получить благословения Свамиджи. Помощники Свамиджи тогда поняли, что Свамиджи пел ради жизни этого преданного, Раманны, и сделал так, чтобы он избежал серьезных телесных повреждений.

   Свамиджи нравилось играть на ситаре, и иногда игра на нём могла продолжаться по пять–шесть часов. Главным образом он играл киртаны собственного сочинения, но временами он исполнял стотры, песни преданности и молитвы, сочиненные Шри Шанкарачарьей. Для всех исполняемых киртанов Он использовал свой стиль раг.

   По воскресеньям Свамиджи исполнял киртаны, и это очаровало Бхагавата, певца с красивым голосом. Он, конечно, нашел несколько ошибок в технике, но весьма высоко оценил стиль пения. Бхагават сблизился со Свамиджи и посоветовал ему придерживаться его собственного индивидуального стиля духовной музыки. Свамиджи любезно принял этот совет. Он сделал некоторые изменения и соединил свои правачаны с санкиртанами в особом уникальном стиле. Он начал пение киртан великих преданных прошлого. Никто не знал о том, кто учил его этим киртанам и как он их выучил.

   Кухня в ашраме была названа Аннапурна-мандирам, и в ней находилась фотография Джаялакшми Маты. Ею заведовала Джаямма. Иногда Свамиджи объявлял о прибытии около четырехсот гостей на еду, тогда как припасов на кухне хватило бы только для двадцати человек. Когда они начинали раздавать пищу, кастрюли с едой удивительным образом никогда не опустошались, и приготовленной еды хватало на всех 400 человек. Так же, как и в других подобных случаях, никто, за исключением Свамиджи, не знал, каким образом это могло произойти.

   Однажды среди ночи Свамиджи вышел с криком и просил всех проснуться, так как в ашрам прибыли мудрецы Васиштха и Вамадева. Фактически никто не смог их увидеть. Свамиджи взял лопату, отмерил несколько шагов, остановился и начал копать. Он заботливо складывал куски земли, которую выкапывал. Через некоторое время он извлек статуи божеств Рамы, Лакшманы и Ситы и четыре небольшие храмовые скульптуры. Он дал наставления, чтобы преданные заботливо хранили землю в его комнате, так как впоследствии он распорядится ею по-особому. Он сказал преданным, что эта земля была прасадом от двух мудрецов. Божества прибыли для поклонения, и скульптуры также получат особое применение, которое будет открыто позже.

   Множество йогов посещали ашрам в дневное время, и один такой йог однажды вошел, совершил нечто особое и ушел.

   Однажды утром в ашрам пришел один пожилой йог, имевший прекрасное телосложение. Он встретился со Свамиджи в чоппараме. Свамиджи поел с ним бхикшу на кухне и вернулся в чоппарам.

   Читателю надлежит знать, что у Свамиджи был особый способ вкушать свою бхикшу в ашраме. Он обычно ел рис из глиняной тарелки без добавления какой-либо соли или чили. Всё, что могло оставаться на тарелке после еды, отдавалось только вдовам или пожилым людям. Он часто объяснял: “Если кто-нибудь ест тот рис, ему перестанет нравиться образ жизни домохозяина, и он станет развивать вайрагью”.

   Свамиджи и йог сидели в тишине около часа, и затем йог начал беседу. Он хотел узнать, как далеко Свамиджи продвинулся в йоге, и в доказательство своего прогресса в йоге он материализовал на своей голове золотую корону, украшенную драгоценными камнями. Он гордо провозгласил: “Это – “корона йоги””. Только тот, кто сможет получить ее, достоин быть гуру”. На Свамиджи это не произвело никакого впечатления. Йог увидел на макушке головы у Свамиджи кобру с 12-ю капюшонами. На каждой ее голове сияли по три драгоценных камня. Под каждым из ее капюшонов был виден знак свастики, а ее языки двигались вперед-назад, как будто дразнили йога. Йог, чувствуя стыд и испуг, хотел уйти. Свамиджи велел ему сесть обратно на своё место и преподал ему некоторые фундаментальные истины о гуру и шишье (ученике). Свамиджи знал все о прошлой жизни йога, и йог был поражен мастерством, достигнутым Свамиджи.

   Йог был послан своим гуру для тиртха-ятры, и он хотел победить свое эго, ахамкару. Йог хотел проверить, применяют ли йоги этого мира свои силы ради благоденствия вселенной. “Для чего же ещё нужны достигнутые силы, если не для благоденствия вселенной?” – таким было мнение этого йога. В ответ на это Свамиджи сказал: “Надо разузнать и разъяснить эти сомнения у своего гуру до того, как приступить к обретению чудотворных сил”. Он спросил у йога, почему тот не задал своему гуру такой вопрос. Йог сказал, что, так как у его гуру была привычка говорить “нет” на большинство его предположений, он решил отправиться в путешествие на свой страх и риск и выяснить ответ.

   Свамиджи совершенно недвусмысленно сказал, что действия йога – это “неповиновение гуру”. Осознание допущенной ошибки бросило в дрожь пожилого йога. У него было достаточно знаний, чтобы беспокоиться, думая о последствиях своих действий.

   Йог понял, что специально для того, чтобы преподать ему этот урок, гуру послал его в паломничество. Он умолял Свамиджи назначить покаяние за его ошибку и сделать так, чтобы он стал достоин сострадания своего гуру.

   Свамиджи попросил его точно указать, в чем была его ошибка. Тогда это позволит ему найти собственный способ покаяния. “Выясни коренную причину своей болезни”, – направлял его Свамиджи.

   Йог попросил руководства у Свамиджи. Он считал, что Свамиджи – это махатма, который исполняет все действия без какого-либо эгоистичного мотива.

   Свамиджи сказал ему, что возвышенный язык и подобная ученая беседа иногда действуют как помеха на пути, цель которого – узреть Истину. Истинный садхака должен смыть всю науку, поэзию, воображение, аргументы и доводы. Если не понимать этот метод и отказываться от шастр, то все окончится попаданием в ад. Тот, кто понимает этот принцип, но пока еще не стал гунатитой, придет в конце концов к наслаждению удовольствиями на небесах после смерти, а затем в конце кальпы вернется на Землю. Чтобы достичь сфер более высоких, чем небеса, садхака должен иметь способность узреть “Недвойственное”. Свамиджи разъяснил, что под словом “узреть” он подразумевает использование буддхи. Интеллект, который не спокоен, не может постигать философию таттвы, и он также не подходит для осуществления задачи по обеспечению благоденствия вселенной. Чтобы преодолеть беспокойство интеллекта, следует начать спокойно наблюдать действия в садхане, предпринятые йогами прошлого. Благодаря этому станет возможно найти в их жизнях примеры, которые направят интеллект на правильный путь. Свамиджи сказал, что это – единственный способ, и посоветовал йогу осуществить его.

   Йог сказал: “О махатма, войти в ум другого человека в практике йоги – это грех, равный греху убийства. Мой гуру наставлял, что даже гуру имеет право входить в ум шишьи только после взятия на себя полной ответственности за него. Я не хочу совершать более никакого греха посредством вхождения в ум другого человека. Будь милостив, покажи мне события в твоей собственной жизни, которые могут быть для меня примером, или расскажи о событиях в жизни другого йога, которые помогут мне”.

   Свамиджи оценил по достоинству его глубокие мысли и путь дхармы, которому он хотел следовать. Поэтому он согласился дать йогу видение некоторых событий из своей жизни. Он сказал: “Я дам тебе разрешение увидеть события моей жизни”.

   Йогу было рассказано, что Свамиджи был формой, которая материализовалась из одной из волн Всеобщей Энергии. Свамиджи рассказал ему о своей ранней жизни, когда он был известен как Сатьянараяна. Он получил инициацию в раджа-йогу и хатха-йогу от своей матери и тетушки соответственно, и достиг совершенства внутренней медитации согласно садхане к тринадцати годам. По этой причине он уже мог материализовывать предметы очень рано в своей жизни. Но, отодвинув ту силу в сторону, он сумел продолжить свою садхану. У него не было никаких мирских желаний, что помогло ему в его усилиях. Также он изучил искусство переживания счастья в процессе вовлечения в любые сколь угодно малые мирские дела Голод и жажда не мешали его усилиям. Если случайно его охватывало состояние экстаза, счастья, он часто терял сознание. Тетушка предупредила, чтобы он контролировал эмоции. Он продолжал садхану подобным образом около восьми лет.

   С одной стороны, он испытывал депрессию, сталкиваясь с проблемами при выполнении своих обязательств (таких как свадьба сестёр), в результате строгой дисциплины, навязанной тетей, и недостатка любви и привязанности. Чтобы бороться с этим, у него было благословение матери – “меч (сила) знания”. Суровость пережитой им умственной битвы между двумя противоположными силами была неописуемой и не имеет сравнения. Она действовала как проверка его садханы. Упорная садхана тех восьми лет его жизни является, вероятно, тем, что обычно достигается усилиями в течение двенадцати вечностей. Это заставило его полагать, что он довел все до конца, успешно выполнил садхану, но это ощущение удовлетворения от завершения садханы было преодолено снова благодаря благословениям матери. В противном случае расслабление привело бы его к падению. Он отстранился от всех сиддх, которых достиг, и продолжил садхану.

   Он знал, почему получил те силы. Мать, его духовный гуру, должна была рассказать ему об этом, так как собиралась вскоре оставить смертное тело. Ему необходимо было услышать о его будущих планах и обязанностях. Но знание будущего также было бы препятствием на пути прогресса в его борьбе.

   К тому же надо научиться глотать яд, который появляется в результате постоянной ментальной борьбы, и не позволять ему проявляться в виде ненависти к обществу. С другой стороны, следует научиться изливать на мир нектар, который он познает при погружении в периоды блаженства. Поэтому он должен направлять свой взгляд на мир мужчин и женщин. Ему хотелось хотя бы раз увидеть, на что похож этот мир.

   То, что он увидел, ему не понравилось. Он увидел мир, повсеместно наполненный проблемами. Эти проблемы были подобны вулканическим горам, которые ежедневно извергаются и плюются в людей дождями горячего огня. Не удивительно, что в таких суровых и опасных условиях люди совершают ошибки, и Сатья полагал, что они должны быть прощены. Создав мир, полный проблем, и давая очень мало ментальной силы, чтобы справляться с ними, не справедливо со стороны Бога так сурово наказывать тех, кто совершает ошибки.

   Горстка сострадательных святых людей пытается учить человечество и помогать ему, но на самом деле они могут возвысить лишь одного из миллиона. Даже среди тех, кто хочет помочь человечеству, нет единства мысли и дела. Они погружены в споры между собой из-за различий в мнениях и следования разным философским школам.

   Сатья обладал безмерной силой, достигнутой благодаря своей садхане, которую он мог бы преподнести человечеству и спасти людей от последующих рождений в этом мире проблем. Он мог бы дать им всем духовное знание. Он удивился, почему он был таким скупым и почему он не осмеливался сделать это раньше.

   Подобные волны мыслей постоянно поднимались в результате непрерывной напряжённой работы ума Сатьянараяны. Отовсюду и в любое время он постоянно начал слышать непрерывный плач страдания человечества. Это была мольба, полная страдания, которое может быть сравнимо с болью от волдырей, которые бы образовывались от вулканического огня, извергающегося в сердце и падающего на тело. Единственное, что остановило Сатью от дальнейших действий, так это мысль: “Почему Мать сказала “двенадцать лет”?”

   “Яд, образовывающийся и выходящий наружу из-за внутреннего конфликта, огонь от жизни во внешнем мире” – будучи не в состоянии противостоять такой ситуации, однажды Сатья ушел за город, воздел руки к небу и пронзительно закричал: “Амма”. Это был крик великого ментального страдания юного мальчика.

   Тот день, когда Сатья издал тот крик страдания, принес одиночную вспышку озарения – окунуться в озере Манаса, расположенном в гималайских горах. Это было единственное место, где Господь Шива и Мать Парвати наслаждались водами. Оно способно принести мир.

   У него не было денег на поездку, и нельзя было применить силы, чтобы перенестись туда. Он доехал до Дели на поезде без билета. Не зная, что делать, он начал гулять по многолюдным улицам Дели. Когда он проходил мимо стоящего автомобиля, маленький мальчик в возрасте около пяти лет, который находился внутри, открыл дверь и выбежал на главную дорогу. Сзади на ребёнка на очень высокой скорости нёсся грузовик. Влекомый порывом, Сатья прыгнул на дорогу, схватил ребенка, перекатился в нескольких сантиметрах от грузовика и спас ребенка от смерти. Они оба получили лишь незначительные ушибы.

   Толпа окружила их и поздравила Сатью. Подбежали родители ребенка и поблагодарили его. Сатья молчал, так как не чувствовал, что заслужил благодарности. Он прыгнул не намеренно, чтобы спасти ребенка. Это было непроизвольное действие, и оно произошло благодаря невидимой силе, двигавшей его сделать то, что он сделал. Родители, по-видимому, были из богатой семьи. Им было трудно общаться с Сатьей, так как он не говорил на местном языке хинди, а они не знали его языка. Они пригласили Сатью в свой дом и оказали ему медицинскую помощь и царственный уход. Любовь и привязанность, проявленные ими, заставили Сатью войти в состояние глубокой медитации, которая продолжалась около полутора часов. Вся семья подумала, что он, должно быть, особый ребенок, и начала склоняться перед ним в поклоне. Они старались сделать все от них зависящее, чтобы получить о нем больше сведений, и хотели выполнить любое его желание. На примитивном хинди и при помощи языка знаков Сатья дал им понять следующие условия исполнения его желаний:

   1) Не пытайтесь выяснить обо мне никаких подробностей.

   2) Я еду на озеро Манаса. Если возможно, отправьте меня к тому месту или доставьте меня как можно ближе к озеру.

   3) Если вы решите отвезти меня до самого озера и привезти обратно, тогда довезите меня на обратном пути до вокзала в Дели. Это должно быть концом наших взаимоотношений.

   Они поняли его желания и захотели ему помочь. Потребовалось три дня на организацию поездки к озеру. Сатья провел дни ожидания в медитации. На четвертый день ему дали двоих спутников, чтобы сопровождать его в поездке к озеру. Сначала они ехали на джипе, затем на лошадях и, в конце концов, шли пешком. Спустя приблизительно две недели они добрались до озера. Сатья подбежал и прыгнул в озеро. Он окунулся в воду три раза. Внутри себя он услышал “Ом шанти шанти шанти”. Затем он сел на какое-то время в медитацию. После выхода из медитации Сатья испытал извечный Покой. Озеро находилось на высоте 4900 метров над уровнем моря и было около 240 км в ширину. Пейзаж был потрясающим. Вокруг возвышались покрытые снегом горы, а берег озера был покрыт галькой. Он не смог разглядеть никакой растительности. Озеро изобиловало рыбой, и по нему плавали лебеди. Внезапно пришла большая волна и нарушила покой. Лебеди улетели, издавая особый звук. Сатья осознал, что этот звук – это хамсадхвани, рага из Вед. Было около четырех часов после полудня. Они пошли в Лама-ашрам. Ламы, последователи буддизма, построили ашрамы с восьми сторон озера и назвали их “ламасари”. В каждом ламасари проживало несколько монахов, которые проводили свою жизнь в медитации. Ламы поприветствовали посетителей и предоставили радушный прием на ночь. Сатье преподнесли чашку горячего чая, приготовленного на воде из озера. Ламы традиционно готовили чай из воды озера и вначале преподносили его Господу. Они верили, что священные воды озера даруют здоровье и наделяют бессмертием, если сделать хотя бы маленький глоток единственный раз в жизни.

   Васиштха и Вишвамитра – два великих мудреца из индийской мифологии. Васиштха достиг звания брахмариши благодаря свой садхане и постоянно находился в состоянии шуддха-саттвы. Вишвамитра, кшатрий по рождению, завидуя силам, обретённым Васиштхой, захотел стать брахмариши, подобно Васиштхе. Ему пришлось упорно стараться изо всех сил и четыре раза терпеть поражение в процессе преодоления качества раджаса и достижения шуддха-саттвы, чтобы в конце концов всё-таки достичь статуса брахмариши.

   Название этой истории говорит о том, что Свамиджи посредством своей садханы достиг состояния спокойствия ума, подобного состоянию, достигнутому Васиштхой, и не поддался раджасическому и тамасическому качествам.

   Той ночью в Ламасари мысленные волны Свамиджи текли величественно, подобно полету лебедей над озером.

   Мать наставляла “Ом шанти шанти шанти”, и теперь он осознал, что наконец достиг трех типов шанти: трикарана-шанти, трикала-шанти и тригуна-шанти. Он осознал, что его попытки в садхане были подобны попыткам Вишвамитры, который стал жертвой качеств камы, кродхи, даи и ахамкары. Он падал с достигнутых садханой вершин каждый раз, когда он оказывался поражённым одним из вышеупомянутых качеств, и он был вынужден четыре раза менять свое место тапаса и продолжать садхану.

   Сатья был вынужден пройти проверки на эти качества, которые пытались сбить его с пути. Сострадание Матери каждый раз предотвращало его падение.

   Он был привязан к тетушке Венкамме и сатсангу в Проддатуре. Мать переселила его в Анантапур.

   В Анантапуре поведение Амбаммы привело его в бешенство. Мать одарила его необходимой сдержанностью и удалила его из Анантапура.

   Он был готов стать жертвой любви, проявленной купцом из Бомбея. Мать встретила его на станции Гунтакал и направила его сбежать от купца.

   Мать снова спасла его в Бангалоре, и он переселился в Майсур. Там у него была дополнительная поддержка Ганапати, и он одержал победу над сексуальными желаниями. Это не было личным достижением его садханы – победа была одержана благодаря поддержке Ганапати. Поэтому Сатья не считал это победой над тем качеством.

   В завершение, когда Сатья решил, что достиг цели в садхане, он должен был выдержать последнюю проверку. Это был тест на чувство “гордости” – мысли, что он обладает личным состраданием и в состоянии способствовать всеобщему благоденствию. Это была жесточайшая битва. Мать снова пришла ему на помощь и отправила далеко на север, на озеро Манаса, чтобы обрести состояние покоя и одержать победу над тремя качествами.

   Мать создала вселенную. Она организовала план из четырех юг в ходе времени. Она также основала путь добра и зла, что касается дхармы и адхармы. Она создала пары противоположностей, такие как жар и холод, сукха (счастье) и дукха (страдание), рождение и смерть. Невозможно уничтожить одну из пары противоположностей, подобно тому как невозможно сжечь одну сторону денежной банкноты и все еще применять эту банкноту для расчетов в обществе. Мы должны осознать предел силы внутри нас, которая заставляет нас двигаться в колесе времени. В беге колесницы, скажем, на десять коней, все кони должны быть управляемыми, чтобы они прилагали одинаковое усилие и колесница двигалась плавно. Может быть среди тех десяти находится один сильный конь, но ему нельзя применять свою силу полностью, так как это собьет движение колесницы. Отсутствие у нас знания роли, предназначенной этому телу вселенской энергией, приносит нам страдания в этой жизни.

   Сатья сделал вывод, что его собственный ум был истинным озером Манаса. Это озеро полно волн духовного (адхьятмика) знания Парабрахмана. Садхака, который сумел наполнить свой ум такими божественными волнами, обнаружит, что Господь Шива и Мать Парвати приходят туда для своего небесного танца и изливают ливни шанти. Мать благословила его тем “шанти”.

   На следующий день группа возобновила свое обратное путешествие. Они двигались через Гималаи и наблюдали их красоту, но осознавали, насколько опасным был путь.

   Перед отбытием Сатья пошел для последнего купания в озере. Он подошел к тому же самому месту поблизости, где окунался накануне. Сперва он вознес свои приветствия, а спустя некоторое время решил зайти в воду. Он остановился, прошел к другому месту неподалёку и окунулся. Позднее он объяснил сопровождающим, что, когда он подошел к первому месту, то заметил мудрецов, выходящих из озера, и поэтому поприветствовал их. Затем он увидел плавающих небесных существ и поэтому ушел в другое место.

   На обратном пути они случайно натолкнулись на другое большое озеро. Сатья почему-то не чувствовал себя спокойным и хотел уйти оттуда как можно быстрее. Спутники сказали ему, что это место известно как ракшаса-стхала, и это то место, где Равана совершал свой тапас, чтобы угодить Шиве.

   Позже они пересекли несколько небольших потоков воды, и в каждом из тех ручьев вода была разной на вкус. Это было благодаря экстрактам лекарственных растений, росших поблизости тех ручьев. Травы выросли летом и увяли зимой. Летом следующего года тающий снег несет экстракт тех засохших растений прошедшего года. Каждый из тех ручьев, говорят, способен вылечить специфические болезни, в зависимости от лечебных растений, растущих вблизи него. Местные жители используют это и приводят пациентов издалека пить целебную воду и получать выздоровление.

   По пути Сатья увидел ряд небольших храмов. Ему рассказали, что каждый храм имеет свою собственную историю, и местные жители проводят специальную ежегодную пуджу в каждом храме, наблюдать которую собираются сотни человек. В каждом храме есть священник для проведения пуджи.

   По дороге Сатья видел много полубогов, якшей и гандхарвов. Некоторые из них молитвенно приветствовали Сатью.

   Они пришли в небольшую деревню, где было около тридцати хижин, и остались там на ночь. Деревенские жители принесли им продукты для приготовления еды, поскольку таков был их обычай – предлагать не пищу, а только предметы и продукты для ее приготовления.

   По дороге вниз они видели плодородные земли, и на Сатью произвела сильное впечатление отвага и мужество, проявляемые местными жителями, живущими в этом опасном районе.

   Затем им на пути попался прекрасный ухоженный сад. Сатья увидел юного подростка, лежащего без сознания, и взрослых, плачущих и молящихся около него. Спутники остановили Сатью в его попытках подойти поближе к мальчику и помочь ему. Они сказали, что несколько полубогов жили в этой местности, и они наказывают тех, кто подходит близко к саду и нарушает порядок в этом месте и делает его место грязным. Если им искренне помолиться, то они простят преступников и также вызовут обильные дожди на короткий период, чтобы очистить это место. Именно это и произошло, и Сатья мог наблюдать выздоровление паренька и сильный ливень, который шёл примерно пять минут, чтобы вымыть местность. Сатье удалось заметить несколько гандхарвов, живущих поблизости.

   Чтобы спуститься вниз, им пришлось пройти через лес. К ним подбежал медведь, издавая странный шум. Сатья свалился с лошади, на которой сидел, а эскорт в испуге ускакал на своих лошадях. Спустя некоторое время они остановились и посмотрели назад. Они увидели, что Сатья и медведь вели себя как друзья. Медведь дал ему немного еды. Спустя какое-то время Сатья обнял медведя, и тот ушел. Сатья присоединился к группе и предложил им джекфрут, о котором не слышали в этой области, данный ему медведем. Сатья уклонился от всех вопросов о медведе и своём дружественном отношении к нему.

   В одном месте спутники подумали, что они заблудились, но Сатья сумел направить их в правильную сторону. Два дня спустя они оставили позади земли Тибета и достигли границ Индии, а двумя днями позже они прибыли в Дели. Согласно просьбе Сатьи они не отвезли его к своему господину, а оставили на железнодорожной станции и ушли. У Сатьи не было билетов на поезд в Бангалор, так как это не входило в соглашение. Сейчас он удивлялся, почему он не попросил добрых хозяев купить ему билет до Бангалора. Ему было интересно знать, кто заставил его не просить об этом.

   Он сел на скамейку и обнаружил билет в Бангалор, лежащий неподалеку. Никто не подходил к нему, чтобы заявить на него свои права. Тогда он пошел в билетную кассу, чтобы сдать билет. Кассир обеспокоенно спросил: “Какая-то проблема? Ты купил этот билет несколько минут назад, и что не так с ним?” Сатья понял, что это была “Она”, Мать, которая организовала все путешествие к озеру Манаса и теперь в заключение подготовила все для его обратной поездки в Бангалор.

   Сатье была приятна забота Матери, помогающей ему в садхане. Он проделал обратное путешествие без каких-либо беспокойств. Он подумал, что “беспокойства – это Вишвамитра, а спокойствие – это Васиштха”. Он познал на опыте состояние “Ом шанти шанти шанти”.

   Йог поблагодарил Свами за его сострадание. Он хотел знать, каким должно быть покаяние для него за грех, совершенный по отношению к его гуру. Свамиджи сказал: “Осознание учеником ошибки – это самое большое покаяние. Для тебя само это паломничество, в которое тебя послал гуру, является твоим покаянием. Продолжай и заверши свою садхану. Великий человек, подобный тебе, может браться за выполнение тапаса. Это принесет благоденствие человечеству. Волны энергии, порождаемые тапасом, совершаемым мудрецами, подобными тебе, – это благословения для человечества и особенно для матери-земли Индии”.

   В завершение йог хотел передать силы, которых он достиг, Свамиджи. Свамиджи отклонил это сердечное предложение и посоветовал ему отдать их его собственному гуру.

   Свамиджи дал йогу один последний совет: “Не считай силу, которую ты обрёл, опасностью для тебя. В садхане садхака сталкивается с множеством вещей. Он встречается с восхвалением, гордостью, сомнениями, страхом, счастьем, гостеприимством, болезнями и так далее. Некоторые из этих вещей – хорошие, а какие-то – плохие. Тот, кто даже на немного останавливается в своей садхане, не может считаться садхаком; если же он не ослабляет своих усилий, он становится Васиштхой. Я научился этому за мои 12 лет садханы. Преподнеси эту силу и результаты твоей садханы своему гуру и продолжи свой путь. Ты достигнешь успеха. Пусть сострадание и благословения гуру всегда будут с тобой”.

1 гл., 6 гл.