Медитация и йога

Один из наиболее трудных моментов изучения или обучения медитации состоит в том, что не существует такого единственного явного прямого усилия, которое бы приводило к пребыванию в состоянии подлинной медитации дольше пары секунд.

Во многом именно этой обескураживающей многих неопределённостью и неудерживаемостью состояния медитации, требующей тренировки "непрямых" усилий, обусловлена всемирная экспансия постурального йога-фитнеса, в котором, в противовес медитации, вполне возможно применять прямые усилия для воздействия на суставы и связки для обеспечения прогресса, данного в физических ощущениях.

Медитация – это высвобождение ума от любых усилий. Это базовое состояние чистого и не выделяющего мысли ума, который не навешивает ярлыки на происходящее, не погружается в воспоминания и не генерирует ожидания и тревоги о будущем. Это звучит банально, но это именно так. Более уверенное понимание этой идеи приходит только с практикой медитации.

Изучение медитации отличается от всего, что ум изучал прежде. Если в других случаях необходимы концентрированные усилия, то в медитации требуется достигать её состояния через отпускание усилий, оставляя минимальный контроль, степень которого уменьшается и утончается с каждой последующей джханой. Нетренированное сознание в состоянии медитации может оказываться только спонтанно и кратковременно.

Медитация – это исключительно навык, но методологически изучение медитации отличается от всего, что ум изучал прежде.

Неврология показывает, что у 50-летних может быть мозг как у 25-летних, если они медитируют по 15 минут в день

Нейробиолог Сара Лазар обнаружила, что у людей, которые занимались медитацией, было больше серого вещества в той части мозга, которая связана с принятием решений и рабочей памятью: лобная кора.

В то время как у большинства людей их лобная кора с возрастом уменьшается в размерах, при исследовании 50-летних медитирующих в их мозге оказалось столько же серого вещества, сколько и у тех, кто был в два раза моложе.

Участники исследования посвящали этой своей привычке (медитации) фактически в среднем около 27 минут в день, но другие исследования показывают, что вы можете увидеть значительные положительные изменения, медитируя всего по 15 минут в день.

Невролог Сара Лазар из Массачусетского университета и Гарвардской медицинской школы начала изучать медитацию случайно. Она травмировалась во время бега, тренируясь для участия в Бостонском марафоне, и её физиотерапевт посоветовал ей заняться растяжкой. И поэтому Сара занялась йогой.

«Учитель йоги всячески заявлял, что йога усилит ваше сострадание и откроет ваше сердце», – сказала Сара. «И я подумала: «Ну да, ну да (yeah, yeah, yeah) – я здесь для того, чтобы заниматься растяжкой». Но я начала замечать, что я стала спокойнее. Я лучше справлялась с более сложными ситуациями. Я была более сострадательной и сердечной, и могла видеть вещи с точки зрения других людей».

В конце концов, она просмотрела научную литературу о медитации осознанности (категория, к которой может относиться йога). Она обнаружила, что всё больше доказательств свидетельствует о том, что медитация уменьшает стресс, депрессию и беспокойство, снижает боль и бессонницу, а также повышает качество жизни.

Поэтому она начала проводить собственные исследования в области неврологии.

В своём первом исследовании она проверяла медитирующих много лет (тех, кто медитировал от семи до девяти лет) по сравнению с контрольной группой. Результаты показали, что у людей с большим опытом медитации было повышенное содержание серого вещества в нескольких областях мозга, включая слуховую и другие области сенсорной коры, а также в островковой (центральной) доле (коре).

Это логично, поскольку медитация внимательности заставляет вас замедляться и осознавать настоящий момент, включая физические ощущения, такие как ваше дыхание и звуки вокруг вас.

Однако нейробиологи также обнаружили, что у медитирующих было больше серого вещества в другой области мозга, на этот раз связанной с принятием решений и рабочей памятью: лобной корой. Фактически, в то время как у большинства людей их лобная кора с возрастом уменьшается в размерах, при исследовании 50-летних медитирующих в их мозге оказалось столько же серого вещества, сколько и у тех, кто был в два раза моложе.

Сара Лазар и её команда захотели убедиться, что это не потому, что у медитирующих в течение длительного времени было больше серого вещества с самого начала, и поэтому они провели второе исследование. В его рамках они провели для людей без опыта медитации восьминедельную программу медитации внимательности.

И какими же были результаты? Даже всего восемь недель медитации изменили мозг людей в лучшую сторону. Появились утолщения в нескольких областях мозга, включая левый гиппокамп (участвующий в обучении, памяти и эмоциональной регуляции), височно-теменной узел (участвует в эмпатии и способности принимать различные точки зрения) и варолиев мост (где генерируются нейротрансмиттеры).

К тому же, в мозге новых медитаторов наблюдалось сокращение миндалевидного тела – области мозга, связанной со страхом, беспокойством и агрессией. Это уменьшение размера миндалин коррелировало со снижением уровня стресса у этих участников.

Как долго вы должны медитировать, чтобы увидеть такие результаты? Что ж, в исследовании участникам было сказано медитировать по 40 минут в день, но средняя продолжительность оказалась 27 минут в день. Несколько других исследований показывают, что вы можете увидеть значительные положительные изменения всего за 15-20 минут медитации в день.

Что касается собственной медитационной практики Сары Лазар, то она говорит следующее: «Сильно варьируется. В некоторые дни по 40 минут. В некоторые дни по пять минут. В некоторые дни вообще не медитирую. Это очень похоже на фитнес. Тренироваться три раза в неделю – это здорово. Но если всё, что вы можете делать – упражняться просто понемногу каждый день, то это тоже хорошо".

Самореализация – это йогареализация, достигаемая выстраиванием анандамайя-коши из тончайшей энергии, проявляющейся при невероятном усилении потока кундалини в кевала-кумбхаке во время регулярной трёхчасовой практики шаматхи, которая достигается многократной ежедневной практикой медитации. Подробнее далее.

Ещё один очень важный момент – искренняя практика метты, или любящей доброты и сострадания. С одной стороны это, наряду с випашьяной, способствует устранению чувства «делателя» и, в результате, обратному оттоку кармы к её настоящим источникам, что устраняет препятствия в практике медитации благодаря очистке от любой кармы. А с другой – мы все 24 часа в сутки лицезреемы намного более развитыми существами из пространства с большей мерностью, чем наше трёхмерное. Все мысли, слова и дела каждого здешнего существа, наряду с мотивацией, совершенно очевидны для них. Почти всё, что происходит здесь, так или иначе обусловлено или обставлено оттуда их мнениями. Искренняя практика метты позволяет улучшить их мнение о нас и, соответственно, судьбу, давая «зелёный свет» всей практике самореализации.

Ступени самореализации, начиная с мирских, в конечном счёте приводят к пути йогареализации в результате постепенного выстраивания тонких тел – в направлении от физической аннамайя-коши до анандамайя-коши в процессе развития сознания – и соответствующего расширения горизонтов видения и естественной последовательной смены уровня интересов на всё менее завязанные на материальных ценностях; подробнее о кошах здесь.

Анандамайя-коша выстраивается последней из кош, и для её формирования требуется наибольшее количество наиболее тонкой энергии кундалини.

Поток кундалини невероятно усиливается естественным образом во время кевала-кумбхаки – длительной естественной задержки дыхания, а не во время «тайных тибетских и индейских практик» и «древних» учений, появившихся не ранее XX века. Подъём кундалини посредством визуализации примерно так же эффективен, как и левитация тела в результате визуализации, так как и подъём кундалини, и левитация наступают в результате кевала-кумбхаки, а не визуализаций.

Длительная естественная задержка дыхания достигается в медитации-шаматхе. Другие методы достижения кевала-кумбхаки в действительности копируют техники медитации. Продолжительность шаматхи – непрерывной медитации без единой мысли – 3 часа или дольше.

Шаматха достигается ежедневной практикой медитации по нескольку сеансов в день, хотя бы 4 сеанса по 10-20 минут или 20 сеансов хотя бы по 2 минуты ежедневно. Подробнее о достижении шаматхи здесь.

О важности проблемы распознавания утопания ума в медитации шаматха

Научные исследования медитации буддийских монахов, приведённые в докладе Ю. А. Бойцовой на видео с 15:37 до 18:45, особенно с 16:17 до 16:41, подтверждают важность обращения внимания на проблему слабо отслеживаемого самим медитатором «утопания ума» в медитации, в первую очередь в медитации шаматха. Эта проблема особенно наглядна для тех, кто ежедневно медитирует и при этом использует объективные научные средства контроля состояния медитации – неврологическую обратную связь, например, нейрогарнитуру NeuroSky. Проблема утопания ума – это одно из главных (если не самое главное) препятствий в практике медитации, поскольку она с трудом распознаётся самим медитатором, в отличие от отвлечения ума и нарушения безмыслия. Именно об этом говорит Самдхонг Ринпоче здесь.

В данном отрывке доклада Ю. А. Бойцова сообщает, что, согласно научным ЭЭГ-исследованиям буддийских монахов во время медитации, в отдельных случаях стимуляция медитатора отдельными редкими и при этом случайными по времени сигналами, выбивающимися из общего равномерного шума (или тишины), позволяет улучшить качество медитации, как бы странно это ни звучало. Речь идёт о 10 монахах, испытывавших, по их мнению, высокий уровень дискомфорта во время эксперимента, у которых «негативность рассогласования» (mismatch negativity, MMN) не только уменьшалась по сравнению с другими медитаторами, но и в отдельных случаях становилась даже положительной при воздействии редкими и при этом случайными по времени сигналами, выбивающимися из общего равномерного шумового воздействия на медитатора. Негативность рассогласования – это естественная рефлекторная реакция человека, когда он обращает внимание на редкий нетипичный сенсорный раздражитель среди привычных. Например, когда монотонно работающий двигатель внезапно издаёт какой-то новый короткий звук вроде скрежета. В эксперименте вкрапления случайным образом редких звуковых сигналов частотой 1300 Гц в идущие довольно часто сигналы частотой 1000 Гц позволяли отдельным медитаторам улучшать качество своей медитации, что подтверждалось ЭЭГ-исследованием. Это можно объяснить небольшим взбадриванием медитаторов редким необычным звуковым сигналом, что помогало избегать утопания ума (стадии преддремотности) и удерживало медитацию монахов в наилучшем возможном состоянии.

Утопание ума – это постепенная потеря ясного состояния ментальной собранности. Утопание ума в чём-то может напоминать преддверие состояния сонливости, но, тем не менее, оно происходит в обычном состоянии бодрствования, ещё весьма далёком от дрёмы и сонливости.

Отдельная сложность избегания утопания ума в медитации состоит в том, что состояние медитации нарушается также и чрезмерным сосредоточением, не говоря уже о мыслях. Натужная концентрация и ментальная возбуждённость точно так же не даёт возможность войти в подлинное состояние медитации шаматха, сопровождающееся длительным удержанием доминирования альфа-ритма мозга. Медитация – это удержание тонкого ментального равновесия медитатором-«канатоходцем», и сохранение подобного равновесия не может быть длительным сразу, подобно невозможности длительного удержания физического равновесия начинающим канатоходцем. Медитация – это в первую очередь навык.

В санскрите для обозначения состояния утопания ума используются термины нимагната (nimagnatā), нимагна (nimagna), лайя (laya), самсидамана (saṃsīdamāna), самсидан (saṃsīdan), а в тибетском языке обычно используется слово བྱིང་བ་, которое произносится «джин̇ва» (с назальной «н») и буквально означает «утопание».

Санскритский термин лайя (laya) в контексте данного состояния утопания ума в буддизме Кхенчен Тхрангу Ринпоче переводит на английский как dullness (притуплённость) и stupor (ступор, оцепенение), Тралег Кьябгон Ринпоче – как drowsiness (сонливость), Сакьёнг Мипам Ринпоче – как laxity (вялость) и too loose (излишняя расслабленность), американец Александр Берзин – как mental dullness (ментальная притуплённость) и sinking (утопание).

В то время как появления мыслей и отвлечения ума вполне могут распознаваться, пусть и не всегда сразу, самим медитатором без всяких нейрогарнитур, утопание ума – это опасное препятствие в практике медитации шаматха, о котором многие из тех, кто не изучал хотя бы основы буддизма, могут даже не подозревать. Что интересно, нейрогарнитура NeuroSky с лёгкостью распознаёт утопание ума буквально через пару секунд после его появления, и при её использовании начинающий медитатор может всегда и сразу отслеживать прекращение эффективной медитации.

В буддийских руководствах сказано, что утопание ума приводит к прекращению медитации как таковой, что не позволяет медитатору получать плоды медитации. Это одна из причин, почему многие годами сидят на коврике для медитации каждый день, но так и не продвигаются на самом деле в практике медитации и не испытывают тех ощущений и озарений, которыми сопровождается практика настоящей медитации, а впоследствии ещё и заявляют, что медитация якобы бесполезна. Сама медитация не бесполезна, просто очень часто люди так и не начинают медитировать на самом деле, не говоря уже о необходимой регулярности, длительности и интенсивности сеансов медитации.

Из-за того, что очень многие медитаторы, даже сравнительно опытные, предпочитают предаваться этому приятному полудремотному состоянию утопания ума, они фактически тем самым прекращают практику медитации и лишают себя прогресса в медитации. Из-за погружения в это состояние у них снижается или даже исчезает доминирование альфа-ритма, а значения тета- и дельта-ритма повышаются, что ясно указывает на впадение в полудремотное состояние с утратой ясной собранности, требуемой для шаматхи.

Подробнейшие советы от Самдхонга Ринпоче по проблеме утопания ума приведены здесь.

བྱིང་བ་ «утопание». В практике медитации есть два основных препятствия на пути развития спокойствия (шаматхи и визуализаций). Первое из них – ум теряет свою силу осознавания, так что качество осознавания становится неясным; ясность ума исчезает, и человек начинает погружаться в неосознанное состояние / тьму (термин буддизма, связанный с утратой ясности восприятия). В медитации утопание обычно сначала приводит к лёгкой притуплённости, которая может переходить в сонливость и, наконец, сон. Таким образом, этот термин был переведён как «вялость» и «сонливость», но это уже результат «утопания», а не буквальное значение термина.

Противоположное утопанию и второе главное препятствие, мешающее пребыванию в спокойном ясном состоянии (речь как о шаматхе, так и о визуализации), – это то, что ум становится возбуждённым. Будь то утопание или волнение во время сеанса медитации, в любом случае ум теряет свой объект (для медитации). Таким образом, перевод этого тибетского слова བྱིང་བ་ как «теряние» или «потеря» также неверен, потому что слово «потеря» относится как к утопанию, так и к волнению (возбуждению). Наконец, этот термин был переведён как «вялость» (laxity), но это тоже неверно; это правда, что ум теряет свою силу (собранности), но точное значение – это «утопание», а не «вялость, расслабленность» и т. д.

В последние годы психотехника под названием майндфулнес (mindfulness) становится всё популярнее в качестве ещё одной светской альтернативы медитации на Западе, наряду с более старыми и известными версиями випассаны Гоенки и Махаси Саядо. Наибольший пик популярности майндфулнеса случился в конце 2017 года, когда в интернете и бумажных изданиях можно было обнаружить множество материалов с советами о том, как быть осознанным во всех жизненных ситуациях — от посещения кабинета врача до мытья в душе.

Майндфулнес, или осознавание, или так называемая медитация осознанности — это психологический процесс привлечения внимания к переживаниям, происходящим в настоящий момент, которые можно развивать через практику медитации и другие виды психопрактик.

Техники осознавания в медитативных практиках существовали в течение многих столетий как часть буддистской и других восточных духовных традиций. С 1970—1980 годов, в качестве практики психологической внимательности (mindfulness) и «медитации осознанности» (mindfulness meditation), это направление стало предметом научного изучения в западной клинической психологии и психотерапии.

Западная психопрактика майндфулнес была фактически скопирована с аспекта буддистской медитации под названием сати (на языке пали; «смрити» на санскрите), буквально означающего «памятование», «удерживание внимания», «осознавание», и призванного противодействовать отвлечениям ума в медитации-шаматхе. С течением времени в майндфулнесе стали появляться отдельные направления и новые техники и практики, расширившие границы первоначальной версии этой психопрактики.

Сати — одно из семи условий просветления под названием «правильное памятование» («самма-сати» на языке пали; «самьяк-смрити» на санскрите) в буддизме. Сати является седьмым элементом благородного восьмеричного пути буддизма. Сати — это противоядие от заблуждения, и оно рассматривается как «сила» («бала» на пали), которая способствует в том числе и достижению нирваны. Эта способность становится силой, в частности, когда она сочетается с ясным пониманием того, что происходит.

К популяризаторам медитации осознанности в современном западном контексте в первую очередь относится Джон Кабат-Зинн (род. в 1944), а также в меньшей степени Г. И. Гурджиев (1866—1949) и Ричард Дж. Дэвидсон (род. в 1951), известный своими научными исследованиями состояний медитации опытных буддийских монахов посредством ЭЭГ и фМРТ.

С 1970-х годов клиническая психология и психиатрия разработали для данной практики ряд терапевтических приложений, основанных на внимательности, в помощь людям, испытывающим различные психологические сложности. Практика психологической внимательности применяется для уменьшения симптомов депрессии, стресса, тревоги, а также при лечении наркомании. В школах, тюрьмах, больницах, центрах ветеранов и в других социальных средах были приняты программы, основанные на моделях Кабат-Зинна и подобных им, а также программы осознанности для дополнительных целей, таких как здоровое старение, управление весом, спортивные достижения, помощь детям с особыми потребностями и как способ благотворного воздействия в перинатальный период.

С 1980-х годов феномен осознавания стал предметом научного изучения в клинической психологии и психотерапии, что к XXI веку оформилось в самостоятельное направление.

Клинические исследования выявили пользу осознанности с точки зрения как физического, так и психического здоровья — как у разных категорий пациентов, так и у здоровых взрослых и детей. Исследования постоянно демонстрируют положительную взаимосвязь между осознаванием психологических проявлений и психологическим здоровьем. Практика осознанности, по-видимому, оказывает благотворное терапевтическое воздействие на людей с психическими расстройствами, в том числе на тех, у кого наличествует психоз.

Исследования также показывают, что вязкие психологические состояния и беспокойство способствуют возникновению множества психических расстройств, и что вмешательства, основанные на осознанности, значительно уменьшают как мании, так и беспокойство. Кроме того, практика внимательности может быть превентивной стратегией, направленной на прекращение развития проблем c психическим здоровьем.

Также была выявлена необходимость проведения более качественных исследований в этой области, таких как проведение более рандомизированных (основанных на случайной выборке) контролируемых исследований, для получения более подробных методологических данных в публикуемых исследованиях, а также использование более крупных размеров выборки.

Практика осознавания включает в себя процесс развития навыков привлечения внимания к тому, что происходит в настоящий момент. Существует несколько упражнений, предназначенных для совершенствования в медитации осознанности. Один из методов заключается в том, чтобы сидеть на стуле с прямой спинкой или сидеть со скрещёнными ногами на полу или подушке, закрывать глаза и сосредотачивать внимание на ощущении собственного дыхания в области ноздрей или движений своего живота при вдохе и выдохе. В этой медитативной практике никто не пытается контролировать своё дыхание, а пытается просто осознавать свой естественный процесс дыхания. Когда адепты участвуют в этой практике, их ум часто самопроизвольно переключается на другие мысли и ассоциации, и, если это происходит, они пассивно отмечают, что ум блуждал, и возвращаются к сосредоточению на дыхании.

Другие упражнения для развития осознанности включают такой вид психопрактики, как сканирование тела, где внимание практиканта направлено на различные области тела и отслеживание ощущений тела, которые имеются в настоящий момент. Вовлечение в практику йоги, а также наблюдение за движениями и ощущениями тела, равно как и ходячая медитация — это другие методы развития осознанности. Можно также сосредоточиться на звуках, ощущениях, мыслях, чувствах и действиях, которые происходят в настоящем. В этой связи известное упражнение, введённое Кабат-Зинном в его программе «Снятие стресса на основе осознанности» — это сознательная дегустация изюма, в котором изюм пробуют и едят с полным осознаванием.

Практикующим майндфулнес рекомендуется начинать с коротких периодов (10 минут или около того) практики в день. Если практика происходит регулярно, практикующему становится легче сосредоточить внимание на дыхании и меньше отвлекаться.

В целом майндфулнес имеет много общего с випассаной Гоенки и, особенно, с випассаной Махаси Саядо, которые, в свою очередь, также являются новыми системами обучения медитации и новыми адаптациями буддистских практик, в том числе и для людей Запада.

Подобно и йоге, и медитации, майндфулнес из важного инструмента ухода за собой перерастает в индустрию потребительской обсессии, неуклонно утрачивая качество при росте количества преподавателей этой психотехники, когда ряды малочисленных профессионалов разжижаются всё менее квалифицированными любителями поэксплуатировать новую малопонятную для большинства околодуховную тему.

Ловушка для интеллектуалов под названием адвайта

Святые мудрецы древности, десятилетиями ежедневно практикуя йогу, в которой тогда была только деятельность сознания, или медитация, и совсем не было нынешних асан, в процессе этой практики достигали развития анандамайя-коши и сверхсознания. После достижения ими просветления и йогареализации их всеобъемлющее понимание многомерной реальности было уже невозможно передать словами на ментальном уровне. Это всё равно что пытаться целиком передать содержание энциклопедии одним словом или одной буквой.

Конечно, на вербальном уровне можно пытаться составить описания состояния йогареализации посредством сравнений и отрицаний, которые позволят другим просветлённым понять, о чём идёт речь. Но для остальных это будет очередная жвачка для ума, которая, в отсутствие обеспечиваемого практикой медитации просветления, будет только способствовать созданию ложной иллюзии «Вы уже там!», «Ты есть Брахман» и прочих красиво звучащих, но пустых обёрток ловушек адвайты. Бессмысленно ставить телегу впереди лошади. Достоверное понимание адвайты наступит само только после йогареализации, достижение которой бесконечно далеко от схоластических рассуждений.

Ветхие веды написаны просветлёнными мудрецами, но и в этих текстах теряется почти вся суть описываемых вещей, когда она низводится до вербального уровня. При их чтении невозможно понять то возвышенное состояние, которое испытывал их "автор" – риши-провидец. Главный персонаж одного из романов Пелевина высказалась об этом так: "Останутся мёртвые корки слов, а ты будешь думать, что в них по-прежнему что-то завёрнуто. Так считают все люди. Они всерьёз верят, что у них есть духовные сокровища и священные тексты". К текстам адвайты это также относится в полной мере. Они описывают то состояние, которое без йогареализации, увы, на самом деле просто нечем понимать. Эрзац-версия понимания, предоставляемая ограниченным умом-манасом, способна создать только иллюзию понимания.

Попытки умом постигать концепции адвайты аналогичны поведению аборигенов Меланезии, которые строили макеты самолётов из сена и веток в надежде, что эти поделки привлекут настоящие самолёты с полезными бесплатными грузами. Свои карго-культы есть везде, но в духовности с её неосязаемыми практиками медитации и не проверяемым внешне состоянием йогареализации их засилье неизбежно. Даже восприятие неосязаемой прежде йоги подверглось каргокультному искажению и выхолащиванию, и превращено в подобие цирковой акробатики. А адвайта превратилась в тщеславный мёд для ума нейогареализованных интеллектуалов.

На иллюстрации клоуны-"монахи" из Пашупатинатха, которые за деньги принимают "просветлённые" позы для фотографирования интуристами.

Что такое духовность, медитация и как достичь сознания будды (просветлённого) / развить (буддийскую) самбхогакаю / развить (индуистскую) анандамайя-кошу

Описание пути такого достижения очень простое, в отличие от его практической реализации. Почти всё написанное ниже уже упоминалось ранее в группе "Медитация", но здесь всё это собрано в концентрированном виде.

Самое главное и даже практически единственное, что на самом деле составляет собственно духовную практику и отделяет среднестатистического примата Homo как бы sapiens от йогареализованной личности – это натренированное трёхчасовое состояние медитации шаматха / самадхи. Именно это – та пропасть, которая разделяет обычных людей и таких просветлённых, как Будда. Всё остальное, что обычно подразумевается под словом «духовность», относится или к последующим наслоениям смыслов из различных религий, культов и сект вплоть до добавленного епископами-казначеями во много раз редактированную Библию рассказа про Анания и Сапфиру (Деян. 5:1), или, опять же, к разговорам в пользу социума для поддержания в нём удобного для большинства некоего социально-нравственного гомеостаза с хотя бы видимостью соблюдаемой внешне добропорядочности, несмотря на все его изъяны и пороки, причём не только онтологические.

Для достижения сознания будды (пробуждённого) и йогареализации вначале необходимо натренировать состояние медитации буддийской шаматхи (йоговского самадхи) с возможностью его уверенного удержания в течение 3-4 непрерывных часов.

Основная трудность этой практики состоит не только в том, что уму придётся заниматься тем, что он никогда не делал прежде, и что противоречит (или даже является ортогональным) его обычной непрерывной болтливой суете, и что такая практика похожа на непрерывное многократное (а не всего лишь однократное) преодоление той или иной вредной привычки, что, в свою очередь, требует большой силы воли и сильной мотивации. И не только в том, что помимо очень качественного покоя безмолвного ума при этом необходимо ещё и сохранять ясность сознания, а также удерживать в довольно узком диапазоне тонкое ментальное равновесие между двумя крайностями – чрезмерным ментальным напряжением (то есть не пыжиться и не тужиться даже в малейшей степени; состояние сознания должно быть естественным, непринуждённым, пристинным) с одной стороны и преддремотным состоянием потери ясности восприятия, собранности и тонкого осознавания процесса медитации с другой. В настоящее время наличие этого состояния довольно легко отслеживается (причём даже ежесекундно и в процентах) с помощью нейрогарнитуры NeuroSky или подобным образом через считывание ЭЭГ и последующий анализ ритмов мозга для выявления моментов сильного доминирования альфа-ритма. Наиболее оптимальный подход для тренировки шаматхи в первые месяцы – много (десятки) раз в день по 2-3 минуты, так как фактическая продолжительность шаматхи / самадхи всё равно не превышает 10-20 секунд у тех, кто ранее не практиковал читта-вритти-ниродху.

Основная трудность практики медитации шаматха состоит в том, что при прекращении такой практики (энергетической по своей природе) даже на 1-2 недели происходит практически полный откат назад, в то время как даже в самых оптимальных ретритных условиях требуется в среднем от полутора до трёх лет, чтобы натренировать 3-часовую шаматху.

Именно эта проблема оказывается непреодолимым барьером для практически всех медитаторов, какими бы высокопоставленными религиозными или сектантскими титулами они бы ни прикрывались – полученными по факту рождения подобно титулу тулку, приобретёнными в процессе обучения подобно титулам геше или кхенпо, купленными за деньги у отдельных держателей линий индуистской саньясы или просто придуманными для охмурения паствы своей секты. Гламур обёртки титулов очень и очень редко сочетается с дискурсом натренированного в медитации ясного сознания. Даже известные современные религиозные лидеры (не считая тех, кто достиг йогареализации и сверхспособностей ещё в молодости) по сути являются скорее политиками, живущими в обычной человеческой (а не буддовской) парадигме, у которых из-за всевозможной социальной активности объективно нет возможностей для полноценной духовной практики и нет шансов на достижение цели буддизма и йоги. То же самое относится и к разным буддологам, которые полагают, что именно они якобы понимают тексты, скажем, Нагарджуны, но при этом отсутствием своей практики медитации (не говоря уже об отсутствии успехов в такой практике) однозначно выказывают, что с текстами буддизма они ознакомились как с очередной ментальной жвачкой, а дискурс и метаконтекст этих духовных писаний так и остался за пределами их буквоедческого восприятия.

Эту проблему быстрой потери навыка (или скорее потери энергетической наработки) шаматхи можно сравнить с попытками добыть огонь трением. Как только на несколько секунд приостанавливается трение об основу вращающейся деревянной палочки, дерево в месте соприкосновения почти сразу же остывает, и весь процесс необходимо начинать заново. Всё, что остаётся от всех предыдущих безуспешных усилий – это высверленная ямка в основе, которая всего лишь немного облегчает прикладывание последующих усилий на начальной стадии. Если же усилия недостаточно качественные и недостаточно интенсивные, то можно постепенно даже сточить всё дерево в труху, но огонь так и не будет добыт. Именно так и выглядит практика (точнее, попытка или имитация практики) тех буддийских монахов и индуистских йогов, которые не достигают сознания Будды и Шивы из-за непонимания сути и глубины требований буддийской шаматхи и йоговской читта-вритти-ниродхи с патанджалиевским самадхи, служащими в качестве пусть и промежуточной, но очень важной цели.

После достижения непрерывной трёхчасовой шаматхи следует применить полученную остроту и ясность сознания в практиках, которые в буддизме называются випашьяна, а в йоге Патанджали – самьямы. В некоторых традициях, например, в самой распространённой дзэнской школе японского буддизма – сото – психотехника дзадзэн (аналог шаматхи) является единственным способом достижения просветления (сатори), а отсутствие аналога випашьяны в этой школе возможно объяснить тем, что достигнутая шаматха делает просветление практически неизбежным и самопроизвольным при использовании новых сверхмощных когнитивных способностей даже в обычной повседневной жизни. Также возможно, что сама по себе правильно выполняемая практика шаматхи приводит к очень значительному накоплению определённой энергии сознания, что, в свою очередь, обеспечивает постепенную духовную трансформацию.

Нравственные предписания буддизма, йоги или различных религий не относятся напрямую к данным психотехникам (к шаматхе и випашьяне), выполняя скорее страховочную роль как для противодействия накоплению новой негативной кармы, так и для попыток частичного нивелирования уже накопленной ранее. В буддизме подобные предписания имеются в благородном восьмеричном пути (правила с третьего по пятое: правильная речь, правильное поведение и правильный образ жизни) и психотехнике метта (посылание энергии сострадания всем живым существам), а в индуистской йоге это заповеди ямы и ниямы. Аналога метты в индуистской йоге нет. Впрочем, здесь можно отметить, что, например, в санскрите нет и однокоренной лексемы со значением «совесть» или хотя бы сложного (образованного из двух корней) слова с исключительно таким значением или даже с просто доминирующим, а на хинди наиболее близкая передача этого понятия требует сочетания двух слов (одно из которых к тому же сложное) и послелога अंतरात्मा की आवाज. У санскритского слова "каруна" करुण сострадание не является единственным значением – пространство смыслов этой лексемы чаще тяготеет к понятию "жалость". У санскритского слова "дайя" दय буквальные значения – "отдавать" и "заботиться" (и именно эти значения чаще всего используются в текстах), а у эквивалента этого слова на хинди दया "сострадание" больше воспринимается как современное производное значение. Эти оттенки смыслов и применения слов на санскрите и хинди аборигенами (автохтонами) не всегда понятны тем, кто учил языки по словарям без погружения в местную среду, так как в таких словарях, обычно составленных иностранцами, хватает недосказанных или притянутых смыслов из-за разницы в менталитете, мировоззрении, а также из-за отсутствия духовных практик в западном социуме – чтобы это заметить, можно ознакомиться со словарными переводами санскритских слов самадхи, дхьяна и т. п.

Отрывок из книги «Блистательное величие» тулку Ургьена Ринпоче: «Слушай! – сказал Миларепа. – Упражняясь в Махамудре, не занимай себя совершением добродетельных поступков тела и речи, потому что так ты рискуешь упустить свободную от мышления пробуждённость. Только потому, что я сидел на этой зaднице, я достиг постижения. Я был упорен в применении пути средств и пути освобождения: шести йог Наропы и Махамудры. Лёгкими, необременительными практиками ничего не достигнешь!» В этом отрывке речь не о том, что якобы не надо вести себя добродетельно, или что вообще якобы следует вести себя подло. Речь о том, что ограниченный ресурс своей человеческой жизни можно растратить на правильную велеречивость и самую разную одобряемую социумом внешнюю активность, так и не достигнув при этом собственно цели буддизма и йоги. Благотворительность создаёт предпосылки для практики медитации, но положительная карма (и что-либо ещё) никогда не заменит собственно личную практику читта-вритти-ниродхи (медитации).

Востоковед Евгений Торчинов давал следующее описание махасиддхов, подобных Миларепе: «В образах махасиддхов (Наропа, Тилопа, Марпа и др.) много гротескного, юродствующего, порой шокирующего среднего обывателя с его расхожими представлениями о святости и благочестии. Это были прежде всего практики, йогины, которых интересовало именно скорейшее достижение религиозной цели, а не схоластические тонкости интерпретации Дхармы (буддизма) и ставшие самоцелью бесконечные дискуссии о них в монастырских центрах. Йогины-махасиддхи не связывали себя принятием формальных обетов, вели свободный образ жизни и даже внешне, своими длинными волосами (а иногда и бородами), отличались от бритых монахов (интересно, что и сейчас во время совершения тантрических ритуалов в дацанах Монголии и Бурятии ламы-монахи надевают на свои бритые головы парики с характерной прической йогинов Ваджраяны). Не имея догматических предубеждений, они свободно общались с такими же, как и они, индуистскими йогинами, презревшими ограничения брахманской ортодоксии, что приводило к неограниченному обмену идеями и методами йогической практики».

Следует отметить, что заметная негативная карма, равно как и употребление вызывающих зависимость одурманивающих интоксикантов, в первую очередь блокирует возможность подлинной духовной практики (это не относится к кармически и энергетически дешёвым эрзацам и карго-культам вокруг йоги и духовности), вызывая отвращение к подлинным психотехникам саморазвития и заякоряя индивидуума на грубых и тягостных приманках материального мира. Кроме того, даже если (несмотря на груз негативной кармы) удастся начать эффективную практику медитации шаматха, это может вызвать ускоренную и более концентрированную кармическую отработку, которая в таком случае вряд ли будет приятной. Если же при этом вдруг всё-таки удастся дойти и до практики випашьяны на базе качественной шаматхи, тогда негативная карма может частично самоустраняться, возвращаясь к своим подлинным источникам благодаря устранению глубоко укоренённого эгоистичного чувства делателя у практикующего.

Таково описание практики собственно духовности. Каждый решает сам, что ему важнее – попытаться обрести новые когнитивные способности с выходом на новые уровни осознания, или же какое-то время довольствоваться пусть и несовершенным, но сравнительно понятным и привычным укладом ещё одной меркантильной жизни, пока тело сравнительно молодо и ещё не создаёт заметных проблем. Причём такое решение опять же зависит от текущей степени развитости когнитивных способностей, определяющих личную парадигму и возможности оценки последствий своих действий в том числе и в далёкой перспективе.

В конце можно отметить, что всевозможные эрзацы и муляжи духовности вроде постурального йогабиза, лекторов адвайты с их ментальными жвачками «я – Брахман» и т. д., а также разношёрстных сект, изначально заточенных организаторами под выжимание паствы досуха, конечно же, не имеют отношения к реальному продвижению на пути духовности и никогда не принесут обещанного клиентам результата.

На мой взгляд, наилучшее описание духовной практики приведено здесь.

О новой книге Андрея Сафронова «Йога: история идей и взглядов»

Несмотря на очень хороший обзор и анализ первоисточников йоги в этой новой книге, следует отметить, что в ней есть отдельные альтернативные моменты толкований классических представлений йоги и индуизма. Например, Андрей Сафронов не приемлет общепринятую трактовку сути состояний дхьяны и самадхи в раджа-йоге, которые в буддизме соответствуют шаматхе с её 8-ю дхьянами (джханами). Причём буддизм перенял именно эти наиболее эффективные психотехники тогдашней йоги и сохранил их в том же виде, в том числе и благодаря обширной письменной традиции.

Автор книги «Йога: история идей и взглядов» приводит своё понимание дхьяны на стр. 88-89 (также про дхарану в похожем контексте см. стр. 467), низводя его до якобы процесса интеллектуального анализа: «Сознание уже не надо возвращать к теме принудительно, оно захвачено размышлением. Именно это и есть дхьяна… Несколько человек сели обдумывать какую-то тему, увлеклись, и они всё время об этом говорят – это дхьяна. Когда этот процесс становится естественным, сознание уже не нужно удерживать принудительно. Оно удерживается само по себе. Это и есть "непрерывное течение познавания". Идеи приходят и приходят, и нет им числа». По его версии новое понимание и новое знание якобы может случиться только и исключительно в результате мыслительного процесса, который милее всего остального сердцу интеллектуала, а не в результате появления принципиально новых когнитивных способностей.

Кроме того, Андрей Сафронов в своём описании йоговского самадхи (в действительности по своей сути соответствующего буддийской шаматхе) сразу же смешивает его с йоговской же самьямой, соответствующей буддийской психотехнике випашьяна-«прозрение» (см. «вдруг… прозрение… вспышка… именно это состояние и есть самадхи» на стр. 89). В то же время из текста Йога-сутры следует, что поначалу достигается самадхи само по себе, а уже затем оно используется при практике самьямы, которая, если следовать тексту третьей главы Йога-сутры, является своего рода дополнительной инструментальной надстройкой (отдельной психотехникой, или же скорее прикладным применением самадхи, что сходно с буддийской випашьяной) для приложения тонких усилий в отношении разных целей, примеры которых перечисляются в третьей главе Йога-сутры. Строфа 3.5 Йога-сутры «После овладения самьямой приходит праджня (мудрость прозрения)» выказывает соответствие йоговской самьямы буддийской випашьяне в отношении достигаемой цели, а также и метода. Здесь можно отдельно заметить, что нирбиджа-самадхи из строфы 3.8 «Даже самьяма является внешней для (более глубокого) самадхи без семени (нирбиджа)» приблизительно соотносится с 9-й буддийской дхьяной (или же с безобъектными дхьянами с 5-й по 8-ю при другом толковании).

Хотя на этой странице приводятся десятки определений санскритского корня √dhyai (от которого образовано слово дхьяна) из 6 словарей и учебников санскрита, охватывающих очень большой спектр понятий, автор книги ограничивает значение этого корня одним словом «думать» на стр. 282 и 470. Правда, на стр. 88 он всё же пишет, что «корень √dhyai выражает самый глубокий аспект мышления (дхьяна), который и связан с рождением нового знания», что, впрочем, всё равно не отменяет толкования им слова «дхьяна» как процесса, связанного с «прокручиванием» шестерёнок-мыслей в уме-манасе, инертном по своей природе в отличие от буддхи, который развивается и проясняется в медитации.

Здесь можно отметить, что в Индии мне удавалось общаться со святыми, и хотелось бы знать, каким таким мыслительным процессом им удавалось мгновенно узнавать о собеседниках такие вещи, которые знали только лично эти собеседники, и говорить о них. А также телепортировать предметы и совершать другие чудеса (да, телепортацию всё ещё, пусть и крайне редко, можно увидеть в Индии; конечно же, всё это не относится к акробатам постурального йогабиза). В этой связи особенно забавно выглядит стремление ума интеллектуала низводить ашта-сиддхи до неких субъективных психологических концепций восприятия и толкования на страницах 123-127:

Это описание сиддх Андреем Сафроновым противоречит не только представлениям классической йоги и индуизма, но и упоминаниям сиддх в буддизме. Сиддх, о которых говорил (и которые демонстрировал) ещё Будда, и которые, например, многократно демонстрировал левитирующий в небе Миларепа. Сиддх, описаниями использования которых изобилуют эпосы индуизма со множеством подробностей.

Здесь следует отметить, что на стр. 353 в разделе «Предупреждение Даттатреи» 8-й главы «Социальная философия йоги» Андрей Сафронов приводит перевод с 92-й по 94-ю строф Даттатрея-йога-шастры, соответствующих строфам 76-77 в этом переводе, в которых говорится о том, что йогину не следует демонстрировать сиддхи, которые в этих строфах упоминаются словом sāmarthya (сила, потенциал), но оно ссылается на слово "сиддхи" в предыдущих строфах 74-75, в которых как раз таки приводится их описание.

Патанджалиевскую дхьяну очень приблизительно можно соотнести с первой дхьяной / джханой буддизма в концепции "лёгких джхан" в тхераваде. Патанджалиевское самадхи очень приблизительно можно соотнести с пятой и выше дхьяной / джханой буддизма в концепции "лёгких джхан" и первой дхьяной / джханой в концепции "тяжёлых джхан" в тхераваде, а также с первой дхьяной / шаматхой / самьяк-самадхи в тибетском буддизме.

Чтобы пережить и понять на самом деле настоящее состояние хотя бы непродолжительного (не 3-часового) самадхи, требуется или многомесячная практика правильной медитации при наличии кармической предрасположенности к ней наряду с уже частично развитым буддхи, или шактипат учителя, который уже давно сам практикует самадхи и уверенно бывает в этом состоянии, или хотя бы многомесячные (или даже многолетние, что опять же зависит от предрасположенности) тренировки с отслеживанием соотношений значений электрических ритмов мозга посредством ЭЭГ, что дешевле и проще всего делать с помощью нейрогарнитуры NeuroSky.

Здесь можно привести сравнение шаматхи с добыванием огня трением. Действительно, поначалу в процессе трения не наблюдается никаких заметных внешне тепловых эффектов. Требуются определённое качество приложения усилий, определённая интенсивность усилий и определённая продолжительность процесса, чтобы физические движения перешли в новое качество проявления достаточно большого количества тепловой энергии для появления огня. Чтобы добыть огонь трением, необходимо понимать требования этой методики и строго следовать ей.

То, что в йоге называется дхараной и дхьяной, только внешне похоже на обычное «втыкание» или «размышление». На самом деле дхьяна – это сложный процесс удержания ясного безмолвного ума в тонком состоянии равновесия между излишней напряжённостью и преддремотным состоянием (утопанием ума), которое необходимо натренировывать никак не меньше времени, чем умение ходить по канату.

Причём использование нейрогарнитуры позволяет выяснить, что для удержания этого состояния дхьяны (в которое немедитатор вообще-то может входить часто, но задерживаться в нём может только на долю секунды) необходимо определённое дополнительное тонкое сознательное усилие для обеспечения более качественного безмолвия и спокойной ясности ума, важность которого практически невозможно узнать и понять без нейрогарнитуры, ясновидящего гуру или кармически сильной предрасположенности к медитации. А без этого дополнительного тонкого усилия дхьяна ещё не дхьяна, и никакого полезного результата такое просиживание на коврике для медитации, конечно же, никогда не принесёт.

Никакими интеллектуальными хитросплетениями мыслей, даже самыми сложными, этого состояния дхьяны не достичь. Именно пребывание в этом состоянии тщательного равновесия сознания косвенным образом за счёт определённых взаимосвязей приводит к определённой энергетической раскачке, что в свою очередь ведёт к духовной (личностной, эволюционной) трансформации. Это и есть главный секрет и главная технология йоги. Саморазвитие – йоговское и личностное – происходит косвенным образом в результате тренировки этого состояния, а не прямо в результате какого-либо ментального шума инертного манаса-арифмометра с его мыслями-шестерёнками.

К сожалению, даже просто понять суть этого состояния йоги сложно, а самостоятельно без помощи гуру или хотя бы неврологической обратной связи это удастся только при условии сильной предрасположенности к тренировке этого состояния, коренящейся в прошлых жизнях – да, миллиард индуистов и где-то полмиллиарда буддистов верят в реинкарнацию так же, как и более двух миллиардов христиан верят в то, что (йогин) Иисус совершал чудеса. Причём кроме обретения понимания сути этого состояния его продолжительность ещё необходимо потом натренировать до 3-4 непрерывных часов, потому что только потом можно рассчитывать на эволюционную трансформацию сознания с помощью випашьяны и других психотехник на основе шаматхи/самадхи. Випашьяна без 3-часовой шаматхи ничем не лучше обычного ментального анализа, а банальная вереница мыслей точно не приведёт к цели йоги и буддизма. Философские дебаты-упражнения десятков тысяч буддийских монахов в традиции гелуг в течение 13-16-летнего цикла обучения в буддийских университетах-монастырях наглядно подтверждают неэффективность (ввиду отсутствия новых будд) такой мыслительной активности манаса для достижения цели буддизма, сформулированной Буддой. В то же время ещё при жизни Будды более 3000 его учеников достигли архатства практикой шаматхи и випашьяны. Только практика йоговской читта-вритти-ниродхи и дхьян буддизма даёт хотя бы шанс на такое достижение.

Сложность понимания текстов йоги связана в том числе и со скудостью семантики вербальных языков, в которых не сформировались нужные лексемы для описания тонких и высших состояний сознания из-за невостребованности данных понятий в социуме, в котором традиционно очень и очень мало хороших медитаторов. В результате психотехники йоги и буддизма описаны весьма приблизительно, да ещё и с использованием тех же лексем, которые используются в том числе и для обозначения обычных социумных и бытовых понятий, что иногда создаёт путаницу и проблемы с их пониманием в контексте йоги.

С течением времени даже эти первоначальные формулировки искажались, редактировались и превращались не просто в «письмо из Простоквашино», а скорее в то, что происходит с сообщениями при передаче их в игре «испорченный телефон». Сам Андрей Сафронов провёл бесподобное исследование санскритского текста Йога-сутры и показал, что в этом тексте имеется как минимум 6 отдельных линий изложения разных авторов из разных исторических периодов с разными религиозно-философскими точками зрения.

В результате точное исходное значение некоторых йоговских лексем, например, «читта» и «дхьяна», было безнадёжно утрачено. Причём в значительной степени то же можно сказать и про лексемы «буддхи» и даже «самадхи».

Проблему понимания древних текстов йоги усугубило и отсутствие словарей санскрита на территории Индостана вплоть до XIX века. А первые санскритские словари и учебники санскрита на западных языках составляли британцы (Монье Монье-Вильямс), немцы (Макс Мюллер) и другие млеччхи, устанавливая значения санскритских слов, например, через сопоставление версий текстов индийских эпосов на санскрите и хинди. Такая методика, особенно с учётом множества версий и редакций эпосов даже на одном и том же языке, потенциально способна породить множество неточностей и даже грубых ошибок в толковании значений лексем, и особенно в отношении редких для социума терминов раджа-йоги.

Сэр Монье Монье-Вильямс в 1860 г. стал профессором санскрита Оксфордского университета. На этом посту он активно выступал за проповедь христианства в Индии, заявляя, что одной из целей востоковедения как науки должно было быть обращение индуистов в христианскую веру. В своей книге «Индуизм» Монье-Вильямс предсказывал скорое прекращение существования индуизма и призывал христиан приостановить нашествие ислама. Учитывая взгляды британского сэра на индуизм, трудно полностью доверять переводу санскритского слова «дхьяна» в его словаре.

Мало того, в настоящее время случился эффект пиццы, когда многие индийские индологи (а вслед за ними и зарубежные во второй раз) стали заявлять, что дхьяна якобы означает "размышление". Хотя анализ строф 3.1 и 3.2 Йога-сутр Патанджали заставляет как минимум сильно усомниться в таком значении этого санскритского слова, особенно в контексте строфы 1.2, дающей определение йоги.

В одной только англоязычной википедиевской статье о самадхи приводится 6 версий этимологии (образования, происхождения) этого слова. Автор книги «Йога: история идей и взглядов» рассматривает только одну версию образования слова – sam+ā+√dhā+i – на 293 странице книги в подразделе «Когнитивное самадхи» раздела «Самадхи у Патанджали и комментаторов» 7-й главы «Метаморфозы самадхи», сводя это слово к таким значениям, как «собранность» и «собирание вместе, воедино» на стр. 281.

Если ввести в санскритско-английском словаре Монье-Вильямса слово «самадхи» (samAdhi), то получим множество производных значений вроде «цельность, завершённость» и даже «гробница святого» вместо буквального значения этого слова. Слово «самадхи» состоит из двух санскритских слов «сама» и «дхи». «Сама» буквально означает «равный», «такой же», «равновесный», «равноудалённый от крайностей». Санскритское слово «дхи» имеет множество значений и используется в большом количестве сложных слов. Среди его значений упоминаются такие понятия, как понимание, рефлексия, религиозная мысль, ум, концепция, разум, мысленное представление, медитация, визуализация, отслеживание, интеллект.

Другими словами, состояние самадхи – это состояние уравновешенного разума. Это эквилибристика сознания, когда оно пребывает в равновесии, не проскакивая сбалансированность и не проваливаясь в одну из крайностей. Это состояние, в котором ум пребывает только в качестве "прозрачного" наблюдателя, не окрашивая своей деятельностью восприятие окружающего мира и не навешивая ярлыки со своими смыслами. Естественно, что для длительного пребывания в таком состоянии необходимо долго тренироваться.

Строфа 1.2 – ключевая в "Йога-сутрах" и во всей йоге до её превращения в постуральную акробатику за последние полвека. Именно читта-вритти-ниродха, или обуздание волнений ума, является сутью медитации – таких ментальных упражнений, как дхьяны и шаматха тибетского буддизма (джханы и саматха в тхераваде), чань китайского буддизма, дзэн японского буддизма, дзогчен школы ньингма тибетского буддизма и других подобных практик саморазвития, в которых ум необходимо удерживать в чистоте и ясности.

Строфы 1.2, 3.1-3.3 к тому же сильно напоминают шаматху буддизма с её дхьянами как вербально, так и в контексте их позиционирования в качестве методологического эквивалента на месте этой важнейшей ступени – одной из двух основных психотехник буддизма наряду с випашьяной. В буддизме, как хорошо известно, в состоянии натренированной шаматхи нет и не может быть никаких мыслей. При этом и цель (многочасовое состояние самадхи), и объект приложения усилий (человеческий ум) в обоих случаях (йоговские дхьяна/самадхи и буддийская шаматха с её дхьянами/джханами) одни и те же, что подразумевает неизбежную однотипность инструментария, то есть сути используемых психотехник (потому что анатомия тела и сознания – она и в Африке та же самая анатомия тела и сознания).

Таким образом, выяснять суть дхьяны и самадхи можно как посредством лингвистического анализа самих текстов йоги (и в первую очередь – Йога-сутр, этого ключевого текста раджа-йоги), так и "с другой стороны" – через сопоставление их с соответствующими ступенями практик буддизма, который, в свою очередь, произошёл от тогдашней йоги. И нынешний глава тибетского буддизма Далай-лама XIV, и Самдхонг Ринпоче, которого дважды избирали на пост премьер-министра (калон трипа; 2001-2011 гг.) правительства Тибета в изгнании, неоднократно заявляли, что медитативные практики буддизма взяты из индийской йоги и не имеют принципиальных отличий.

Из-за значительной степени неопределённости терминов и в целом большой расплывчатости значений многих ключевых лексем йоги, а также общей недосказанности текста Йога-сутры (подобно недосказанности Брахма-сутры, из-за которой даже чарваки-атеисты доказывают правоту своего мировоззрения через её толкование «в нужную» для себя сторону) её толкователи – как древние, так и особенно современные – могут притягивать её смыслы в любую желаемую сторону, выбирая нужные словарные значения лексем, которые к тому же ранее были предварительно притянуты и искажены западными лингвистами в сторону их собственной западной парадигмы, и затем выстраивая сложные софистические конструкции для обоснования своей точки зрения. В то же время выяснить суть практик раджа-йоги можно в том числе и с помощью сверки их с практиками буддизма, который был скопирован с ранней версии йоги.

Даже при лингвистическом разборе Йога-сутры становится очевидно, что в дхьяне мыслей нет. Подобно тому, как самьяму невозможно практиковать без предварительного овладения дхьяной, так и дхьяну невозможно практиковать без предварительного достижения состояния безмыслия. Потому что формулировка "непоколебимость ума" ещё на стадии дхараны (предшествующей дхьяне) в 3.1 исключает возможность мелькания мыслей. А продолжение такого умственного усилия, которое подразумевает улучшение качества этого процесса, то есть более качественное безмолвие ума (в буддизме это улучшение качества медитации описывается в виде 8-9 последовательных дхьян/джхан), называется дхьяной в строфе 3.2. В строфе 3.3 под интерпретациями ума подразумеваются ярлыки и шаблоны ума, а под осознанием – непосредственное восприятие или переживание объекта медитации не отвлекающимся ни на что другое сознанием. В переводе Андрея Сафронова строфа 3.3 звучит так: «Именно [дхьяна], высвечивающая только объект [и] как бы пустая по собственной форме, и есть самадхи».

Само безмыслие, конечно же, не означает автоматического перехода в состояние медитации, но без него медитация для начинающих невозможна. Безмыслие легко тренируется в любое время, когда нет необходимости говорить или думать, и, само собой, когда вы вспомнили об этой тренировке. Это можно делать десятки раз в течение дня, и это один из самых эффективных подходов к тренировке безмолвия ума и подготовительной ступени медитации. Кроме того, безмыслие имеет свои уровни утончённости, которые также влияют на достигаемый уровень медитации.

Если рассматривать безмыслие (как одно из свойств дхараны) в качестве предварительного условия медитации, то дальнейший переход с помощью продолжительной практики к ещё более тонкому состоянию безмыслия («безмыслие-2»), или же по-настоящему ясному и непоколебимому состоянию ума на более тонком и глубинном уровне самоконтроля (что требует дополнительного тонкого сознательного усилия), означает переход в состояние собственно медитации-дхьяны. Помимо качественного безмыслия ума без каких-либо интенций и флуктуаций-модификаций-колебаний в нём, состояние медитации шаматха подразумевает определённую степень естественной (непринуждённой, раскрепощённой) собранности и алертности ясного ума, которая не должна быть грубой и чрезмерной.

Книга «Йога: история идей и взглядов» наглядно демонстрирует разницу между многочисленными профессиональными буддологами и индологами с их тягой к кабинетным интеллектуальным изыскам, основывающимся на работах таких же кабинетных учёных, и теми, кто пытается понять и изучить психотехники йоги и буддизма на практике лично, в том числе и при многолетнем проживании на родине этих психотехник и общении с теми, кому на практике всё-таки удалось достичь цели йоги и буддизма, достигнув высших состояний сознания, обретя принципиально новые когнитивные способности и выйдя за пределы ограничений этого мира. Никто из этих святых во время своей садханы (практики) не занимался целыми днями сложной мыслительной деятельностью, и каждый из них медитировал, постоянно поддерживая «чистоту ума».

Конечно же, каждый волен излагать свою точку зрения и свои представления в своих публикациях. Вопрос в том, насколько точны и полезны эти представления для тех, кто захочет применить их на практике для достижения цели йоги.

В остальном же, что касается разбора и анализа самых разных текстов йоги, книга «Йога: история идей и взглядов» Андрея Сафронова весьма интересна и заслуживает своё место на книжной полке каждого йогина.

"Веды – это самое прекрасное из всего. Проведение всяческих яджн – ещё лучше. Повторение мантр (джапа) – ещё лучше, чем яджны. Путь Знания (джняна-марга) – лучше джапы. Но ещё лучше Знания (самоисследования) медитация, в которой исчезают всяческие совокупные окрашивающие её примеси (рага, т.е. дуализм и привязанности). [Именно] в такой [медитации] следует достигать извечное Достижение-Осознание".

Даттатрея, "Йога-рахасья" ("Мистерия йоги") 3.25.

"Главные процессы хатха-йоги – это асана и пранаяма... Физические результаты – увеличенная живость, продлённая молодость, здоровье и долголетие – приносят малую пользу, если они рассматриваются нами как мизерная часть нас самих отдельно от обычной жизни, ради них самих, не используемые, не направленные на общее благо всемирной деятельности. Хатха-йога достигает больших результатов, но непомерной ценой и практически безуспешно с точки зрения достижения окончательной цели".

Пандит, "Словарь Йоги Шри Ауробиндо"

'The chief processes of Hatha Yoga are asana and pranayama ... The physical results – increased vitality, prolonged youth, health, longevity – are of small avail if they must be held by us as misers of ourselves apart from the common life for their own sake, not utilized, not thrown into the common sum of the world's activity. Hatha yoga attains large results, but at an exorbitant price and to very little purpose'.

Pandit's 'Dictionary of Sri Aurobindo's Yoga'

"О йоге нынче кое-что известно почти всем, многие «занимаются» ею, но немногие действительно что-то о ней знают. Часто йогой называют то, что ею отнюдь не является. Объявляют ею какие-то цирковые выверты и трюки, теософские рассуждения или «медитационные» халтуры. Одни считают йогу праматерью всех религий, другие утверждают, что йога не религия, а наука; и те и другие надеются, что она может служить основой всеобщего мировоззрения... Но в их восторженный хор вмешиваются насмешливые или суровые голоса, клеймящие йогу «индийскими сказками» или «делами тьмы»."

Из предисловия Б.В.Мартынова к книге "Упанишады йоги и тантры"