Несомненно, эту работу можно назвать наиболее достоверной и авторитетной из всех, написанных о жизни и деяниях Бхагавана Шри Сатья Саи Бабы, живущего ныне в Индии. Это своего рода Евангелие, Провозвестие, благая весть о Божественном воплощении Господа, низошедшего на землю для восстановления праведности и исправления падших. Известный ученый и писатель, профессор Кастури составил эту книгу, основанную на фактах, свидетелем которых был он сам или узнавал о них из источников, чья подлинность не вызывала сомнений.

Книга переведена на многие языки и выдержала множество переизданий. Наконец и русские читатели смогут прикоснуться к источнику Божественной Истины, Добра и Красоты столь щедро изливающихся со страниц этой книги.

“Я пришёл, – говорит Баба, – потому что все добрые люди мира, святые, мудрые, благочестивые, гуру, садху и садхаки страстно желали Моего прихода”. Пусть чистые и праведные возрадуются!

Н.Кастури

Между вами и мной
Песни, что Он поёт
Глава 1    С ДОВЕРИЕМ
Глава 2    ТРИУМФАЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ ЛЮБВИ
Глава 3    ПРИЗЫВ И ОТКЛИК
Глава 4    КРЫЛАТЫЕ СЛОВА
Глава 5    ХОДЫ В ЕГО ИГРЕ
Глава 6    ВСЁ БЛИЖЕ И БЛИЖЕ
Глава 7    БАРАХТАНЬЕ НА МЕЛКОВОДЬЕ И ПОГРУЖЕНИЕ В ГЛУБЬ
Глава 8    ЗАВТРА
Глоссарий

 
Маамнусмара ююдхья ча
Помни обо Мне и сражайся
 

Я должен принести свои извинения за то, что позволил себе упустить целых десять богатых событиями лет с того времени, как предложил в ваши руки третью часть “Сатьям Шивам Сундарам”, – прежде чем вручить вам часть четвертую, хотя Бхагаван, сверх всякого моего ожидания, сохранил мне жизнь и бодрость. Но поскольку я никогда не чувствовал, что писатель – я, то и не признаю себя “виновным” и умолкаю.

Тридцать пять лет назад, едва миновали годы отрочества Саи, Он пропел эту песнь в храме (мандире) на окраине села, где Он родился. И с самого детства Он был потоком сладости, песнью, струящейся в сердца всех окружающих. Поскольку был Он не “от земли, но активно занятый обращением земли в Небо”, песни Его тогда, как и теперь, призывали человека извлечь максимальную пользу из таинства, величия и блага Его воплощения. Эта песнь на телугу возникла у Него спонтанно в утро праздника Вайкунтха Экадаси (святого дня индийского календаря, отмечающего открытие Врат Небесных), в 1945 году, в то время как последователи Его занимались плетением гирлянд из листьев тулси (базилика) для Его почитания.

С 1948 года я слышал, как её пели те, кому Он её продиктовал. Она была также напечатана в 1946 году в Венкатагири Раджа Сахебом вместе с другими песнями, спетыми Саи Бабой в те давние годы.

“Чутааму, Ра Ра” – призывает нас она. “Придите! Свидимся! Придите! Пробудитесь!” Она велит: “Восстаньте!” Она просит: “Идите вперёд!” И через эту песню в поистине космическом сострадании призыв этот и по сей день доходит до каждого из нас.

Придите, братья! Придите, сёстры! Отправимся ныне
В святое Путтапарти.
Прекрасно оранжевое Его одеянье из чистого шёлка.
Он – Небесная Слава, Он – Сам Господь.
Он нас призывает, чтоб дать нам свободу.
“На вас изолью Мою Милость”, –
Так будто бы Он говорит.
В тени холма, на песках Читравати
Изо дня в день открывает Он людям,
Что Он – Сам Бог в человечьем обличье.
Что прежде был Он в Ширди,
И вот – снова здесь, ради нас.
Идемте же, братья! Идемте, сёстры! Отправимся вместе!
Руки мановеньем вновь, как бывало,
Всё, что попросите, вам сотворит Он.
Он, говорят так, Сам Шива и Рама,
Он и Марути, и Кришна.
В Нём едины все облики Бога.
Его ты увидишь и тем, и иным,
Если искренен ты и добр.
Он Тот Бог, в котором нуждается Кали-юга.
Вот почему, так говорят, что пришёл Он –
Очистить наш мир от лжи и греха.
Он – океан милосердья безбрежный.

Идёмте же, братья! Идёмте, сёстры! Отправимся вместе.
Он, говорят, светоносен.
Сияет, покоясь на цветочных качелях,
А эти качели – хваления наши.
Поклоненье – настил, почитанье – их цепи,
А гимнов звучанье – цветов аромат.
Он, говорят так, вмиг исцеляет
Тех, кто взывает в несчастье к Нему.
Как мать-корова спешит к телёнку:
Мычит он беспомощно – мчится она.
Взгляд Его нежен и мягок.
Слова же подобны нектару.
Поистине, те, кто идёт в Путтапарти, –
На царской дороге, так говорят.
Мы же плетёмся тропами, судьбу проклиная,
От пленившей нас майи некому нас избавить.
Веленьем Своим создаёт Он в ладони вибхути,
И тут же Его раздаёт всем тем,
Кто страдает, томится, блуждает без цели.
И не говорите: “Заняты мы, потом как-нибудь”.

Идёмте, братья! Идёмте, сёстры! Прямо сейчас.
Давайте поедем в святое село Путтапарти!
За даршаном Господа Самого.
Ты, псевдомудрец, поезжай-ка с нами,
Отведай хоть каплю от Славы Его.
С лукавой улыбкой и блеском в глазах
Он пальцы в песок запускает –
Пригоршня песка превращается в сладкое ладду!
Правда, есть и такие,
Что слепо зовут это магией, мантрой и тантрой,
Не слушай их: встань и иди.
И трудностей не страшись, ведь награда огромна.
В мандире Парти в этот день святой
Тулси листья вплетают в гирлянды.
Он же поет эту песнь,
Благословляя счастливцев толпу.

Этот призыв привёл в Путапарти людей со всего мира, и делегаты III Всемирной конференции, числом около десяти тысяч от разных секций общества cевы (служения) Шри Сатьи Саи встретятся там на праздновании Дня Его Рождения в 1980 году.

И этот листок тулси – четвёртая часть “Сатьям Шивам Сундарам” – возлагается к Его Лотосным стопам скромным собирателем гирлянды.

С ДОВЕРИЕМ

В Утакамунде в горах Нильгири, по окончанию “Курса индийской культуры и духовности для студентов колледжей”, Баба устроил дополнительный семинар с участием самих студентов. Он был тогда в необычайно общительном настроении и склонен к воспоминаниям. Ему хотелось порадовать учеников рассказом о былых школьных днях, чтобы они поняли, что Его часто приводимое заявление – “Моя Жизнь – это Моё послание” – было верным ещё тогда, когда физически Он только вступал в отрочество, и даже до того, как Он возвестил о Своём пришествии в качестве Аватара. Баба рассказал им, как Он рос среди Своих близких, сотоварищей, учителей и друзей, а также селян Путтапарти, Буккапатнама, Ураваконды и Камалапуры. Он призывал их поразмыслить над этой главой Его биографии и принять сердцем те идеалы, какие Он поставил перед Собой ещё ребёнком.

Когда завершился летний курс, устроенный в 1978 году в Бангалоре, студенты, слышавшие о беседе в Утакамунде, попросили Бабу открыть им некоторые эпизоды из Его отроческих дней в школе и вне школы, в которых Он явил бы им проблески Своей лилы (божественной игры). Баба милостиво поведал им ещё несколько случаев из прошлого, проливавших свет на Его миссию и Его божественность.

На страницах первого тома данной книги я упоминал, что ещё пятилетним ребёнком Он заслужил эпитеты “Гуру” и “Брахмаджняни”, поскольку Он поправлял и направлял собиравшихся вокруг Него друзей детства и поскольку речь Его и поведение были на более высоком уровне сознания, чем даже у взрослых, пытавшихся Им руководить. Ещё ребенком, а потом и в школе Он был кроток, но неустрашим морально, отвращался от насилия, мстительности и лживости и предпочитал простую жизнь вычурности и показухе. Он свободно пел, танцевал, сочинял гимны и стихи, когда другие дети Его возраста ещё одолевали азы алфавита. Он также проявлял живое участие к птицам и животным. Он избегал употребления в пище мяса и яйц, не вынося даже их вида, и проливал слёзы сочувствия, когда безжалостно били быков, изнемогавших от жажды. Он стал лидером группы ребят, которых учил путям Божьим и способам снискать милость Божью.

Большую часть времени Он проводил в доме карнама (сельского счетовода), где хозяйка дома Суббамма заботилась о Нём с материнским вниманием. Баба искал прибежища в её участии, дабы избежать зрелища убоя птиц у Себя в доме, по соседству и чтобы наблюдать за пуджей (поклонением), проводимой этой брахманкой в комнате для ритуальных церемоний. В школе Баба никогда не был прогульщиком. Напротив, Он находил приятным общество детей, которым помогал получать от школы наилучшее.

В Утакамунде Баба рассказал историю поездки в битком набитой телеге, запряженной парой волов, из Путтапарти до Буккапатнама, а от Буккапатнама до Пенуконды, за 16 миль. Ему тогда было 10 лет. Он и другие дети едва втиснулись в телегу, а некоторые вообще улеглись поверх. Они закончили начальную школу и могли попасть в среднюю, только пройдя экзамен, который должен был проходить в городке Пенуконда. Их было 18 ребят, набившихся в повозку. Всякий раз, как дорога шла вверх, чтобы преодолеть какое-то возвышение или холм, быки не могли тянуть за собой перегруженную телегу. Так что детям приходилось слезать и идти пешком. Не было, конечно, и никакого тормоза, чтобы сдержать телегу, когда она катилась под горку, а потому детям приходилось идти по дороге и вниз. Детей послали из дому в “дальний, незнакомый город” после умилостивления семейных божеств, молитвы перед которыми должны были также оказать детям помощь на экзамене.

В Пенуконде они остановились вместе, а сопровождавшие их учителя дали им последние наставления. Баба согласился заведовать кухней. Он Сам готовил завтраки и обеды на всю группу, не требуя и не принимая ни от кого помощи. Такой порядок сохранялся на все три дня испытаний. У Саи не было времени заглянуть в свои записи и присутствовать на специальных занятиях, устраиваемых учителями. И тем не менее, когда спустя несколько недель были объявлены результаты, Он оказался единственным кандидатом, готовым к продолжению учёбы в средней школе! Добрые люди Буккапатнама, селенья в трёх милях от дома, тепло приняли Саи в школу, – провезли Его по улицам в кресле на усыпанной цветами повозке, запряженной украшенными волами, до самого порога школы. Они были счастливы и даже горды, что “чудо-мальчик” из Путтапарти, уже известный как “Божий ребёнок”, будет учиться у них в школе.

В Буккапатнаме Баба был средоточием всеобщего внимания. Хотя Он редко вслушивался в уроки и не часто открывал Свои учебники, Он славился как самый способный ученик в классе. Это навлекало на Него ревностные взгляды тех, кто ходил с Ним каждый день по неблизкому пути от Путтапарти. Они частенько одолевали Его в потасовках на песках Читравати и таскали Его по земле, приводя в беспорядок одежду, портили штаны и рубашку. Когда же река растекалась, они охотно окунали Его в воду. Баба говорит, что никогда не противился и не жаловался, претерпевая всё это как простительные проделки глупой детворы. Он отказывался назвать имена своих “мучителей” и не питал к ним зла.

В те дни в классах эхом отдавался свист наказующей палки учителя, живо прохаживающейся по спине или ладошкам несчастных малышей. Когда же учитель уставал наказывать, эта “привилегия” передавалась в руки лучшего ученика в классе. Баба говорил, как однажды перед учениками был поставлен такой вопрос: “Описать великолепие и красоту Индии”. Отвечать следовало по-английски. Ребята не так много знали об Индии и ещё менее об английском. Баба же ответил кратко, но уверенно: “Индия, с её долинами, высокими горами, большими реками с множеством притоков, прекрасна”. И тут Баба рассказал нам о дальнейших деталях этого эпизода: “Наказание, которое по заявлению учителя, заслужили другие ученики, состояло в том, что Мне надо было отшлёпать их по щекам. Я должен был, крепко ухватив их за нос левой рукой, раздавать им звучные оплеухи. В классе было человек тридцать, некоторые гораздо выше Меня, и Мне приходилось взбираться на парту, чтобы исполнить Свою самую неприятную и непопулярную обязанность. Но Я не мог Себя заставить бить так сильно, как хотелось учителю, и Мои удары мягко ложились на щёки. Учитель разгневался, подозвал меня и крикнул: “Разве я просил, чтобы ты украшал им щёки халди (куркумой)? Я просил тебя побить их. И сейчас покажу тебе, как”. Он взял Меня за нос и стал отсчитывать наносимые удары – что-то около тридцати, – пока не остановился. Я терпел всё это молча, так как нельзя было ни оскорблять, ни унижать учителя. Моей виной было смягчение назначенного им наказания, какой бы абсурдной ни показалась высокая оценка моего знания географии и истории Индии”.

Баба знал, что, будучи старостой класса, Он обременён обязанностями и наделён определёнными полномочиями. “Я взялся показать ученикам и старостам других классов, как должен вести себя староста. Я обычно приходил в школу на несколько минут раньше других. До начала занятий я мыл доску, а то и вытирал парты и столы, – объясняет Баба. – Рама сидел у стоп Васиштхи и посещал занятия вместе с другими мальчиками. И у Кришны был свой гуру – Сандипа, а Судама и другие были Его соучениками. Когда не имеющий формы и качеств Божественный Принцип принимает человеческий облик и является среди людей, Он обязан вести Себя как приемлемый сотоварищ, являя Собой пример для современников”.

В Своих беседах Баба подтвердил, что это Он повелел, чтобы произошёл тот случай в школе в Буккапатнаме, когда стул “прилип” к сидящему Кондаппе – одному из учителей. Он поведал, что превратил учителя в столь забавную сидячую фигуру не из мести за то, что тот заставил Его простоять на скамье несколько часов. Он задумал это лишь для того, чтобы приоткрыть Свою исключительность и заставить окружающих задаться вопросом: “Кто же этот мальчик?”

Когда час занятий Кондаппы прошёл, ему, естественно, следовало освободить место для Мебуба Кхана, который должен был вести следующий урок, но Кондаппа не мог встать, потому что к нему “прилип” стул. Ребята подсказали, что это бедствие произошло из-за того, что был наказан Сатья. Тогда Мебуб Кхан, который любил и почитал Саи, улавливая проблески Его божественности, просветил Кондаппу: “Ты не понимаешь. Раджу – не обычный человек. Он – Божественное дитя, и я много раз видел в Нём сияние Божества. Отмени сейчас же назначенное Ему тобой наказание, и тогда закончится твоё наказание”. Тут Мебуб Кхан попросил Саи сойти со скамьи, и Кондаппа, наконец, тоже смог встать и уйти.

Свами рассказывал и некоторые случаи из жизни в Ураваконде (милях в тридцати от Анантапура), где провёл два года со старшим братом – учителем телугу средней школы. Полтора года назад я сам посетил Ураваконду. Я прошёлся там по длинным, просторным верандам школы, освящённым следами Его ног. Провёл какое-то время в комнате, которая когда-то была Его классной комнатой, и посидел за партой, за которой Он сидел учеником – скамья с письменным столом и подобием полки под уклоном крышки. На каждой скамье сидело трое учеников со своими книжками на нижней полке. Я посидел на этой скамье и представил себе маленького Саи сидящим рядом!

Д-р Мойнуддин, ныне лечащий врач в Ураваконде, был со мной в школе в тот день. Он ровесник и одноклассник Бабы. “Мне досталось место прямо за Саи, и я мог дразнить Его, сдергивая с Него шапочку, – сказал он. – Тогда Он просил вернуть её, так как ни один ученик не имел права являться на занятия без шапочки. Я знал, что Саи не станет драться, или жаловаться учителю, или же сдёргивать в отместку мою шапочку: Он был такой тихий, кроткий и беззлобный. Вот я и настаивал на том, что бы Он сотворил для меня какую-нибудь сладость – расаголлу, ладду или майсурский пак. Леденцы мне уже надоели. Тогда Баба бывало покрутит два-три раза ладошкой и выдаст мне мои излюбленные сласти. Но это неизменно приводило к тому, что у всех слюнки текли. Так что общий гвалт вызывал повторное чудо, а шум привлекал учителя. В этом случае и он получал свою долю до начала урока”.

Другой одноклассник Саи, Шри Сита Рама Рао, рассказал мне то, что Баба однажды доверил ему, – что Он исправит мир и установит царство истины во всех странах.

Видел я и сплетённые ветки старых карликовых деревьев прямо в центре четырехугольного двора. Баба рассказывал нам, как играл в “обезьян” на пяти деревцах этого двора. Два из них срубили, но остальные сохранило провидение. В игре участвовали две группы соперничающих “приматов”. Они лазали по веткам, висели над землёй, перемещаясь с одного захвата на другой, стараясь устрашить и деморализовать противников до тех пор, пока одного из них не касались и не объявляли “вне игры”. “Обезьяны” сердито ворчали и рычали на своих соперников, качались и болтались, карабкались и цеплялись, скользили и скатывались. Те, кто падал, “умирал” и выбывал из игры. Изо всех сил они трясли деревья, чтобы сбросить “обезьян” противника, всё время громко осмеивая их и передразнивая. Если же кто-то из них срывался на язык “гомо сапиенса” и обнаруживал своё истинное лицо, он в тот же миг “умирал”. По окончании игры Баба наделял каждого сластями. И многие, наподобие д-ра Мойнуддина, который когда-то скакал и резвился на тех деревьях, и поныне сохранили сладкий вкус воспоминаний этой игры.

В одной из бесед Свами рассказал историю Своих “бой-скаутских” дней. “Наш учитель физкультуры организовал команду школьников-скаутов. Он очень настаивал, чтобы и Я вошёл в неё, и хотя Я тоже жаждал воспользоваться шансом и направить “добрые услуги” скаутинга на путь духовной дисциплины – садханы, Я не мог присоединиться к группе потому, что родители Мои были слишком бедны, чтобы позволить себе приобретение скаутской формы и иные непредвиденные затраты. Чтобы вы могли представить уровень их бедности, Я расскажу такой случай. Каждый день Я ходил в школу в одной и той же рубашке, так как другой у Меня не было. Кое-кто из ребят, узнав об этом, стал надо Мной смеяться. По пути в школу и обратно эти мальчишки пристали ко Мне и, потянув за поношенную рубашку, порвали её. Поскольку у Меня даже булавки не было, Я вынужден был воспользоваться шипом кактуса с ограждения поля своих родителей.

Узнав причину, которая удерживала Меня от вступления в группу, Мои товарищи очень опечалились. А мальчик, всегда сидевший справа от Меня, был сыном главного бухгалтера налогового отдела. Он пошёл к отцу и настоял на приобретении двух парных униформ – рубашки с короткими рукавами и бриджей цвета хаки. Одну пару он свернул и положил на полку Моей парты вместе с запиской, которая гласила: “Ты должен это взять и носить. Мы – братья, так что прими это от меня”. Но Я не обрадовался и решил отказаться от этого подарка. Я оставил форму на его полке с такой запиской: “Если ты хочешь, чтобы наша дружба продолжалась, тебе не следует позволять себе игры в “давай-бери”. Когда нуждающийся принимает что-то материальное от другого, в ум его закрадывается тревога – как ему отплатить за одолжение, а в ум дающего входит гордыня и оскверняет акт милосердия. Истинная дружба должна быть от сердца к сердцу. Если же мы построим дружбу на основе подачек и принятия, то принимающий унизится, а дающий возгордится. Такая дружба не сохранится. Так что я не принимаю от тебя эту одежду в парте и возвращаю её тебе с этой запиской”. На другой день мальчик попросил: “Можешь вернуть её мне после выхода из скаутского движения”. Но Я не согласился и на это. “Я не нуждаюсь в помощи и не ищу её, – сказал Я ему. – Я только ищу возможности помочь и показать другим лучший способ помощи. А кроме того, твой отец приобрёл эти униформы для тебя – они не были предназначены для моего пользования. Я – сама истина, как указывает моё имя. Если я стану носить это вместо тебя, я отвергну истину”.

Мне невольно хочется рассказать в этой связи о том, что случилось лет двадцать назад с одним из моих родственников. Он купил в Рангуне бирманский зонтик с плоским верхом и крикливо-ярким матерчатым чехлом в подарок на день рождения сестре, живущей в Бангалоре. Но поскольку она отказалась его принять, он лежал без употребления. Позднее же их родители выложили этот зонт перед Саи как подношение. “Зачем же вы приносите Мне краденые вещи? – сказал им Баба. – Это принадлежит вашей дочери – пользуется ли она им или нет”. Всё предлагаемое Саи должно быть ab initio (лат., изначально) предназначено и посвящено Ему.

В Ураваконде я заглянул в колодец, из которого Саи набирал воду и носил её в дом, перевесив через плечо палку с большими глиняными кувшинами. Колодец этот находится по меньшей мере за километр от дома, и Саи проходил этот тяжкий путь по шесть раз на день. А колодец – единственный источник питьевой воды во всём селе – был очень глубок, и Ему, должно быть, стоило больших усилий наполнить кувшины. “Время, уходившее на снабжение дома водой, не оставляло места для других занятий”, – говорит Саи. Удалось мне повидать и г-на Мебуба Кхана – школьного учителя, который любил и почитал мальчика Саи, и предвидел, что Тот – Мировой Учитель.

Дом, где Саи жил со старшим братом, ныне представляет собой груду глиняных глыб. Мы взобрались туда и почтительно постояли у святого места, где Баба сидел каждый четверг после того, как объявил Себя новым воплощением Ширди Саи. Мы ещё стояли, погрузившись в задумчивость, когда один старожил села рассказал нам случай тех лет. “Однажды вечером группа женщин из соседней деревни поехала на быках в Ураваконду – посмотреть кино. В телеге они сбились в тесную кучку. Воспользовавшись наступающей темнотой, одна из женщин отстегнула золотое украшение в волосах у соседки, сидящей рядом. Пропажа обнаружилась, только когда женщины сошли, но ни одна не заподозрила другую, поскольку они хорошо знали друг друга. Кто-то сказал, что украшение само могло расстегнуться и упасть на дорогу, а другие просили ту женщину припомнить – одевала ли она его вообще. И тут один старый человек осмелился предложить: “Здесь есть один “мальчик-чудодей”, вы можете с ним посоветоваться. Он – брат учителя телугу”. Едва они явились, Баба взглянул на них и заявил: “Эй Джанакамма! Отдавай-ка украшение!” Пораженная, Джанакамма сделала, как Он велел, стыдливо опустив голову. “Идите, – сказал Саи другим, – возьмите и её с собой в кино. Раскаяние – уже достаточное наказание. Забудьте этот случай. Это и твоя вина – искушать слабую женщину. Я уверен, что она не будет больше так делать, так как Я благословил её”.

Саи рассказал студентам, как Он молча и безропотно терпел бедность и все трудности в детстве и юности. В доме было кресло-качалка, на которое Он присел однажды вечером. Когда шурин Его брата увидел Сатью раскачивающимся в кресле, он очень рассердился и заметил: “Кто тебе позволил сидеть в этом очень дорогом кресле и раскачиваться, как какой-нибудь махараджа! Встань и выйди отсюда”. – “Придет день, – ответил Саи, – когда Я буду махараджей, восседающим в серебряном кресле. И ты доживёшь до этого дня”. Того это ещё более рассердило, но он не стал более докучать Саи. Лет через семь рани (принцесса) из Чинчоли, которая просто не могла перенести, что Свами сидит на деревянном стуле, привезла для Него серебряное кресло. Но Свами не позволил распаковать кресло даже на праздники Шиваратри и Дасара. По случаю же дня рождения Свами в Путтапарти приехал и тот шурин Его брата. Тогда Саи попросил именно его распаковать кресло и поставить на помост в мандире Прашанти, который был приготовлен к пению бхаджанов. Родственник, проливая слёзы раскаяния, попросил прощения. Саи успокоил его, сказав, что не стоит так переживать. Это был, быть может, единственный случай, когда Баба как-то отреагировал, так как обычно Он переносит гнев других с удивительным беспристрастием и сдержанностью. Он сказал студентам, что всегда старался уберечь честь и репутацию семьи, в которой родился, и оградить её от насмешек циников и критиков.

Большой магазин Коте Суббанны, откуда Саи получал одежду и канцтовары в обмен на рекламные стишки и песенки, всё ещё существует, как мне самому довелось увидеть. Сегодня им владеет внук Суббанны. Суббанна однажды попросил у Саи помощи в день распродажи детского питания и аюрведических средств. Баба согласился и получал за это от магазина самое необходимое, чего Сам купить не мог. Оценка песенок Свами публикой была весьма высока, поскольку, как говорили мне сверстники Суббанны, когда несколько ребят распевали их хором, маршируя с плакатами, рекламирующими тот или иной товар, он расходился очень быстро. Отец Саи Венкама Раджу благодарил Суббанну за помощь, оказываемую им Саи, благодаря которой Тому удавалось пополнить свой гардероб и приобрести несколько тетрадок. Когда жителям Ураваконды надо было представить какой-нибудь новый товар, например “Баламриту” мадрасского д-ра Гопалачарлу, это делалось с помощью уличной музыки. В городке еженедельно проводились ярмарки, и такие дни, когда съезжались жители окружающих районов, для Суббанны с его плакатами и поющими “весёлыми ребятами” были настоящим праздником.

Свами говорит, что ещё мальчиком был склонен к исправлению всяческих “вывертов”, пороков, дефектов и недостатков общества с помощью юмора и сатиры, выраженных поэтически или драматургически. Его ранняя пьеса “Чеппинатту Честара?”, что означает “Соответствуют ли поступки словам вашим?”, является прекрасным примером Его экспериментов в области воспитания. В ней показано лицемерие родителей и учителей – зло, которое дети и ученики невольно усваивают. Вот и сегодня Баба призывает нас к согласию между мыслью, словом и делом. Он рассказывает, что, проводя каникулы в Путтапарти, сочинял пространные памфлеты в народном стиле о бедах пьянства, отсутствия грамотности и безответственного накопления долгов среди сельских жителей. Дети быстро запоминали эти песенки, которые с ними разучивал Баба. И группы распевали их перед каждым домом. Кто-то сердился за эти нападки на свои слабости и дурные привычки, но многие поощряли ребят на продолжение воспитательной работы.

“Официальные лица” деревни тоже бывали мишенью памфлетов Свами. Был там один, что гордился “гитлеровскими усиками”, часами с ярким ремешком и даже своими дон-жуанскими похождениями. Свами рассказал студентам, как Он сочинил о нём сатирическую песенку в стихах и подучил целый отряд пострелят, как осмеять его хвастовство. Они остановились напротив дверей его дома и до хрипоты распевали эту песенку. Предмет их осмеяния не раз выскакивал, чтобы
поколотить их, но юркие члены отряда вмиг разбегались по улочкам и были неуловимы. Подобная тактика пения-убегания продолжалась до тех пор, пока он не сбрил этот ужас у себя под носом, не снял с запястья кожаный ремешок и не отказался от своих тайных визитов.

Баба также написал на телугу пьесу “Новое время”, события которой вращаются вокруг ситуаций с одним поэтом, которого при жизни не признавали и оскорбляли, но чьи волнующие стихи обеспечили его сыну достаточные средства для триумфальной победы на выборах спустя несколько лет после ухода отца. Дом, где жил Тамма Таммираджу, – учитель, побудивший Свами сочинить к очередной годовщине школы пьесу “Чеппинатту Честара?”, – ещё стоит в целости и сохранности напротив той кучи глины, которая была когда-то домом Сешама Раджу. Это место поистине трижды свято, так как Свами проводил там много часов с учителем и его набожной женой, являя им бесценные проблески Своей божественной силы, и в то же время играя с их сыном – одного с Ним возраста. Просто называя имена десяти воплощений Вишну и разных иных божеств и святых, почитаемых женой учителя, Он заставил их образы проявляться на стене этого дома. Она написала об этом случае стихи, опубликованные в Мадрасском ежемесячном журнале Общества Саи. Дом Нараяны Шастри, который обессмертил себя тем, что узрел золотую ауру вокруг Свами, когда Тот покидал дом, чтобы “продолжить дело, ради которого явился”, почти прилегает к тому месту, где жил Сешама Раджу. Однажды гордость Нараяны Шастри своей учёностью была ущемлена Бабой, когда ещё мальчиком Он выразил сомнение в верности изложения Шастри классических текстов. Можете себе представить охвативший Шастри восторг, когда мы встретились с доктором Барановским из Университета штата Аризона и выслушали его. Он был поражен и восхищен аурой Саи Бабы, которую видел в дни пребывания с Ним в Вайтфилде, когда Тот давал даршан тысячам собравшихся.

Свами говорил студентам, что в Ураваконде у Него случались, как говорится, “чёрные дни”, хотя Он и был любимцем школы и всего городка. Для семьи брата Он был “заготовителем дров” и “водоносом”. На окружающих холмах Он собирал сухие ветки и прутья, связывал их вязанкой и носил на голове домой раз в два-три дня. А из колодца, единственного источника питьевой воды, который был не близко, Он носил воду. И несмотря на эту и другую изнурительную работу, Он всегда был живой и свежий, полный заразительного юмора. Соседей тревожило его положение, и они просили Его написать родителям и упросить их забрать Его домой. Некоторые даже сами предлагали написать письмо. Но Он всех просил не волноваться, так как Он счастлив, что может услужить. “Чего вы волнуетесь? Я рад быть полезным”, – говорил Он.

И вот я стою на том самом возвышении, с которого Свами обычно каждый день перед началом занятий пел школьные молитвы перед собравшимися школьниками. И именно с этого помоста Свами в одно историческое утро заявил: “Отныне Я не принадлежу вам. Я принадлежу тем, кто нуждается во Мне и взывает ко Мне”. Свами говорит, что сошёл по ступенькам прежде, чем всё собрание уразумело смысл Его заявления. Затем Он направился к дому, где жил Его брат, учитель телугу. Отбросив свои книжки, Он двинулся на край городка, к дому акцизного инспектора Анджанеюлу. Тот любил и почитал Саи. Быть может, он и был одним из тех, кто нуждался в Нём и взывал к Нему о просветлении и освобождении. Но Саи не зашёл в дом. В открытом саду перед домом среди деревьев возвышалось несколько десятков плоских валунов. Свами уселся на один из них, средний по величине, прямо напротив дома Анджанеюлу. Горстка школьников, последовавших за Ним от самой школы, разрослась и вылилась в целое море голов вокруг. У Анджанеюлу было видение, что этот переход от школы знаменовал начало Мировой Революции. И он соорудил над этим камнем, чтобы как-то выделить его, своеобразный “мемориал” – мантап. Недавно Баба разрешил добрым людям Ураваконды купить эту землю и воздвигнуть там зал для разного рода деятельности под Его руководством.

Сидя на этом валуне, Свами открыл всем, что преданные призывают Его и что Он больше не может делать вид, что Он – школьник или даже член семьи Раджу. “Я должен довершить Своё дело”, – заявил Он, показав этим, что какую-то долю уже свершил, когда был в Ширди. Затем Он велел собравшимся петь песни во славу Божью – бхаджаны, а также повторять имя Господа. Он выступил как Учитель Учителей, чья весть сможет избавить человека от скорби и алчности. “Манаса бхаджаре гуру чаранам, – запел Он, – дустара бхава сагара тхаранам”. (Поклоняйся с благоговением стопам Божественного учителя, ибо они могут перенести тебя через этот океан скорби). Кто же тот Божественный учитель, о чьих стопах Он говорил? Те, кто узнал Его (но таких было немного), поняли, что на самом деле это – стопы Саи. Свами уже в те давние годы подчёркивал, что единение с Богом требует общности с человеком. Свами видел беспомощность, бедствия и болезни, что иссушали радость окружающих Его людей. Он был движим состраданием. Свет больше не был под спудом. Ему скоро предстояло, ярко сияя, проникнуть во все сердца и дома, в школы и святилища, в города и сёла. Свами выразил громкий призыв ко всему миру – обнять стопы Божества, низошедшего в человеческую форму, и спастись от осквернения и гибели. И те лотосные стопы, какие Он во всём их величии предложил в тот день, прошли по лепесткам роз, по заснеженным горам, залитым дождями равнинам, по проторённым путям и песчаным морским берегам, всегда принося утешение поражённым скорбью людям всех стран.

За то краткое время, что Баба пробыл в Ураваконде, Он вошёл в сердца людей – молодых и старых. Он озарил их глаза улыбкой и усладил их слух песней. Он был певцом, гордостью школы, блестящим примером для всего населения. Практически каждой семье есть что рассказать о проявлениях Его таинственной власти, о Его любви и мудрости. А потому, когда Он оставил дом и школу и заговорил о Своём деле и о тех, что ожидают Его по всему миру, их мужество угасло, а в речь их проникла невыразимая печаль.

Его возвращение из Ураваконды в Путтапарти и заявление, что Он – Саи Баба из Ширди, произошло, когда Ему было всего четырнадцать лет. Но жители окружающих сёл и даже Анантапура (за сорок миль), узнали, что Он – Саи Баба.

Однажды один водитель джипа, перейдя русло реки, отправился искать Свами на улицах Путтапарти. Его хозяин – молодой английский офицер – охотился в лесу по ту сторону Читравати, а на обратном пути в Анантапур машина застряла прямо напротив деревни Путтапарти. Водитель, как и сам офицер, сделали всё, что могли, чтобы завести машину, но им это не удалось. Шофёр намекнул, что в Путтапарти есть один “парень”, который может материализовать священный пепел, вибхути. “Да, да! Круговым движением руки может сотворить эту прямо-таки панацею от всех бед, даже и для джипа!” Оказавшийся в затруднительном положении, англичанин согласился и отпустил водителя в деревню, а сам остался в машине. Водитель, наконец, столкнулся с этим “парнем”, но был удивлён, когда Баба заявил: “Я Сам иду к джипу”. Он перешёл через песчаное русло и, дойдя до берега, заглянул в машину, где увидел тушу тигра, которого офицер подстрелил часа два назад. Глубокая любовь Свами ко всем существам не могла снести убийства или мучения животных. “Это Я остановил джип на этом месте, – сказал Он, – потому что это – мать, и её трое малых детенышей сейчас громко кричат и зовут её – ту, что ты везёшь. Вернись! Забери этих детенышей и подари их какому-нибудь зоопарку, где за ними будут хорошо ухаживать. И больше не стреляй диких зверей, они ведь не причинили тебе никакого вреда. Зачем ты их убиваешь, выслеживаешь и ставишь им ловушки? Пользуйся вместо этого оружием более возвышенным – своей фотокамерой. Она их не покалечит и не убьёт”. Тот англичанин сразу прозрел и никогда более не пользовался огнестрельным оружием. Он нашёл, что охотиться на диких зверей с фотокамерой гораздо интереснее и благороднее. Он передал осиротевших детёнышей зоопарку, а когда получил от набивщика чучел тигровую шкуру, свёз её в Путтапарти. Мандир Прашанти тогда ещё строился. Он встретился с Саи Бабой и положил шкуру к Его ногам. Сакамма из Курга уговорила Его сесть на шкуру, подобно йогу, с чётками в руке – фотограф стоял наготове. Баба никогда не сидел в медитации и не держал в руках чёток!

Шримати Нагамани Пурнайя написала на телугу книгу “Божественные игры (бхакти) Бхагавана Сатьи Саи Бабы”, позднее переведённую на английский язык. В предисловии к этой книге она пишет: “Я пользовалась любой возможностью лицезрения Его божественных сил”. В книге описывается более ста сорока чудес, и Нагамани Амма, по её словам, была счастливой свидетельницей по меньшей мере ста пятнадцати из них. Шримати Нагамани – жена Шри Пурнайи, управляющего торговым ведомством южных железных дорог. Чудеса, которые она описывает, были явлены в так называемом “Старом” храме (мандире) Путтапарти в первые несколько лет после провозвестия Свами. Когда в 1950 году был торжественно открыт мандир Прашанти, сельский мандир стали называть “Старым”. В книге описаны чудеса исцеления сотворённым Свами вибхути, укрощение Его волей бурных разливов реки и т.д. “Лишь благодаря твоей вере и тому, что ты полностью положилась на Меня, твой автобус смог проехать через реку, несмотря на бурный разлив”, – открыл ей Свами. Мановением руки Свами создавал гирлянды из листьев тулси, кольца и кулоны для постоянного ношения. Делал Он и хирургические операции. “Однажды я увидела, как Свами выбросил за стену что-то вроде банановой корки, – рассказывает Нагамани Амма. – А потом Он подошёл ко мне и попросил воды, чтобы вымыть руки, красные от крови. – Ты просила Меня вылечить этого человека – вот Я его и прооперировал”, – заявил Он. В ту ночь я не могла заснуть оттого, что тревожилась за больного, поскольку его оперировали без анестезии (кокаина) и в полном сознании. Меня мучила мысль, что в соседней комнате он, должно быть, страдает от боли, и потому я не сомкнула глаз. С рассветом Свами позвал меня и попросил передать пациенту немного хирургической ваты. “Сходи сейчас же и отдай ему вату”, – велел Он. Когда я, немного помедлив у двери, вошла, то застала пациента за трапезой. Он поедал местное блюдо идли с соусом чатни. За мною стоял Свами. “Эту операцию делал не обычный доктор, – сказал Он, посмеиваясь, – её делал Я. Так что никакой боли не было и не нужно никакого отдыха или особой диеты. Он может есть всё, что захочет”. Я заметила на животе продолговатый рубец, но не могла обнаружить никаких швов. “Вибхути, который Я сотворил и приложил ему ко лбу, подействовал как анестезия. Сотворил Я и тришулу (трезубец), и нож для операции. Завершив операцию, Я посыпал надрез вибхути – вот и всё”.

“На другой день в Прашанти с намерением испытать Свами явились четверо, – продолжает Нагамани. – В Буккапатнаме (за три мили отсюда), они обменялись наручными часами и решили узнать, раскроет ли Свами то, что они сделали. “Если Он Бог, Он должен это обнаружить”, – считали они. Свами позвал их и сказал: “Я знаю, зачем вы приехали и о чём сговорились по пути – обменяться часами. Мне известно, что вы явились с целью испытать Меня, но здесь – место для людей преданных. Можете возвращаться, откуда пришли”.

Бабе приходилось не только вдохновлять людей на пение бхаджанов и оказывать поддержку возникающим на селе группам поющих бхаджаны, но и Самому сочинять бхаджаны и намавали (песнопения во славу имен Бога), чтобы удовлетворить запросы в новых песнях. И в те первые годы Он написал их довольно много. Четыре колонны дворца Саи Дхармы были поначалу расписаны словами одной из таких песен, сочиненных Им в 17 лет.

“Дорогой истины, праведности, мира и любви –
сатьи, дхармы, шанти и премы –
Пусть пройдёт пилигрим шаг за шагом.
Твой долг – неуклонно идти вперёд,
Проиграешь ли ты, иль одержишь победу,
На то – Воля Божья”.
Наполни же ум свой Богом, будь предан Ему всецело;
Тебе Он подарит свободу от скорби!
Джанака был царём, но в Боге жил;
Он царством правил и добился мокши – освобожденья.
Зачем к способностям сверхчеловеческим стремиться, сиддхам?
Они раздуют эго, и око мудрости ослепят.
Веру имей, человек!
В непроходимых джунглях мира
Лишь имя Божье – твой путеводитель.
Сердце своё – бесценное поле – умом распаши;
Пусть добродетели будут упряжкой.
Понукай их бичом интеллекта
И собери урожай – жатву любви и света.

Аватар озарял мир Своим присутствием уже сорок пять лет, когда это повествование о Нём сложилось в третью часть “Сатьям Шивам Сундарам”. Эти слова, буквально вспыхнувшие в моём сознании, когда я раздумывал о том, каким же названием украсить Его биографию, ныне напоминают мне об одном пророческом заявлении Свами Вивекананды: “Религию, которая есть высшее знание и высшая мудрость, нельзя купить, невозможно её приобрести и из книг. Можете обратить свою голову в любую сторону, исследовать Гималаи, Альпы и горы Кавказа, обшарить морское дно, заглянуть во все уголки мира – будь то Тибет или пустыня Гоби, – но вы не найдете её нигде до тех пор, пока сердце ваше не будет готово принять её и пока не явится ваш учитель. И когда этот Божественно предопределённый учитель придёт, служите ему с детской доверчивостью и простотой. Полностью откройте сердце свое его влиянию и узрите в нём проявленного Бога. Тем, кто подходит к поиску истины в таком духе любви и благоговения, Владыка Любви откроет самые дивные моменты истины, добра и красоты” (Из бесед Вивекананды о бхакти-йоге). Переводчики этого фрагмента на языки Индии, даже не зная об Аватаре Сатье Саи, передали слово “истина” словом “сатьям”, “добро, благо” – как шивам, а “красоту” – сундарам. И Баба открыл самое удивительное о человеческих существах: что суть каждого индивидуума – это Сатьям-Шивам-Сундарам, и что только это осознание может даровать освобождение. Я и не подозревал об этой истине. И самому Вивекананде довелось привести меня к учителю – Господу Истины.

Баба благословил город Анантапур – центр округа, в который входит Прашанти Нилаям, – колледжем Искусств и Наук для женщин, но не с тем, чтобы добавить ещё один колледж к сотням других, рассеянных по стране. В Его намерение входило создать воспитательное заведение, которое сделало бы из девочек, вступивших в его порталы, достойных дочерей Бхараты (Индии), почитающих её духовные традиции; сестёр, жаждущих служить всё возрастающему кругу ближних в деревнях нашей страны; жён, приверженных простоте и искренности, и умелых матерей, жаждущих вложить идеалы служения и духовной дисциплины в сердца детей. Вскоре Бхагаван благословил Анантапур ещё одним строением, посвященным “жизни более высокой” – это кальяна мантап. “Когда рычагом действия ума является любовь, от этого может быть только добро. Я пришёл, чтобы возродить любовь среди людей, очистить их от всякой скудости и ограничивающих установок”, – заявил Он на торжественном открытии здания. Мантап используется общиной как зал для служб. Баба прибыл Сам спустя несколько лет, когда преданные проводили там бракосочетание двух пар бедняков-хариджан, и излил Свою милость на эти счастливые пары. Он сотворил для каждой невесты золотое ботту (освященное украшение, надеваемое как знак замужества), которое жениху в ходе ритуала надо было повесить ей на шею, а для каждого жениха – золотое кольцо, которое невеста должна была одеть ему на палец. Семьи хариджан были приглашены на обильный пир, который они разделили с присутствующими и Самим Бхагаваном.

В августе 1971 года, когда тысячи людей собрались в Прашанти, желая отдать Ему дань почтения по случаю святого дня рождения Кришны, Баба заявил: “Мне говорят, что человечество сегодня находится на грани гибели, что силы лицемерия и ненависти быстро распространяются по всем континентам и что озабоченность и страх гуляют по улицам всех стран. Нет нужды говорить об этом Мне, ибо по этой причине Я и пришёл сюда. Когда мир на грани хаоса, является Аватар, чтобы усмирить бурю, бушующую в сердце человека”.

Сентябрьские дни Дасары предоставили возможность множеству духовных искателей извлечь пользу из того, чем стал праздник на самом деле – курсом божественных уроков по скрытой символике Ведической культуры. Так, Баба объяснил, что ритуальная жертва – яджна – является напоминанием о нашем насущном долге пожертвовать этим “я”, чтобы узреть “Я” высшее. Это тело – алтарь; мир, в котором мы живём, – подношение; бхакти (преданность) и джняна (знание) – жертвенное пламя, что принимает, преображает и освящает это подношение, а возвышение сознания (пуруши) до Абсолюта (Пурушоттамы) – плод. Бхагаван объявил также: “В этом году Дасара отмечает новую главу в истории Нилаяма. Признайте божественность сутью обители, томитесь по этой божественности и старайтесь открыть её в себе путём садханы, для которой и предназначен этот зал”. К молитвенному залу прибавился новый фасад, а кроме того – просторный портик с серебряными дверьми, традиционными храмовыми скульптурами и сводами с орнаментом и золотым обрамлением. Этот храм (мандир) возвещает о присутствии Аватара. Постоянным обитателям и посетителям следует сознавать это присутствие и привести свой распорядок дня в соответствие с тем духовным возвышением, к которому они могут приобщиться в этой святой атмосфере.

Баба благословил Своим божественным присутствием более семидесяти квартир, которые были переданы тем преданным, что жаждут проводить свои дни в садхане. Получившие их приехали из разных концов Индии и даже из-за рубежа. Они исповедуют разные вероучения и говорят на разных языках. Но Бхагаван излил Свою милость на всех, поскольку, как Он сказал, “Есть только одна каста – каста человечества, есть только одна религия – религия любви, есть только один язык – язык сердца, есть только один Бог, и Он вездесущ”. С тех пор число таких квартир возросло примерно до трёхсот. Число же садхаков, мечтающих провести свои дни или хотя бы несколько месяцев в году в этой атмосфере тишины, уверенности в себе и предания себя Божественной воле, быстро возрастает.

Октябрь Бхагаван провёл в Хайдарабаде, столице штата Андхра-Прадеш, радуя горожан нагарасанкиртаном, вдохновляя их на наставление детей в азах садханы и преобразуя понятия и цели так называемого цвета общества Своими беседами в Академии учёных-знатоков Вед, польза и влияние которой возрастали под Его милостивым руководством. 25 октября 1971 года Баба заложил в Хайдарабаде основание храма в форме лингама. “Я освящаю этот храм ради преданных, которые, вместо того чтобы следовать за Мной с одного места на другое, смогут собираться здесь, будучи уверены в Моём даршане”, – сказал Он. Божественная резиденция в Бомбее – Дхармакшетра – именуется Сатьям. Шивам в Хайдарабаде – вторая, а Сундарам в Мадрасе была воздвигнута позднее. Из этих трёх, как сказал Баба, Сатьям (истина) – это стопы, Шивам (добро) – туловище, а Сундарам (красота) – голова. На сатьям мы стоим, на шивам действуем, а в сундарам мы мыслим. В истине мы рождаемся, в добре живём и в прекрасное вливаемся”. Бхагаван участвовал в торжественном открытии этого “Шивам” на Новый Год телугу в апреле 1973 года. Эта жемчужина архитектуры, несущая в себе космическую весть возникновения от Единого и слияния с Единым, была создана за полтора года. Здесь Он материализовал лингам, чтобы его постоянно почитали те, кто может быть к этому склонен, и установил его в зале, который явился питой – основанием фигуры лингама. После этого в течение семи дней огромные скопления народа восторженно внимали распевам и толкованиям во славу величия Шивы и лингама – сущности Шивы, – как сказано в текстах “Шива Пураны”. Это событие отметило начало культурной и духовной революции, источником вдохновения которой и послужил этот “Шивам”.

На праздновании Дня Рождения в 1971 году Бхагаван провозгласил девиз: “Жизнь – это вызов, прими его. Жизнь – это любовь, разделяй её. Жизнь – это сон, осознай это. Жизнь – это игра, играй в неё”. Вот весть, которую ныне хранят и которой живут тысячи людей. Он говорил о трёх телах, в которые облечён каждый, – плотном, тонком и причинном. Разум, сказал Он, – господин плотного тела, интеллект – тонкого, а интуиция – причинного. И во всякий день празднеств все те, кто был бдителен к происходящему, могли сделать ещё несколько шагов к самоконтролю, самопознанию и самоосознанию (реализации). Вскоре после этого наступило Рождество, и в Своей беседе Бхагаван подчеркнул вездесущность Христа, заверив: “Все едины во Христе и Христос – во всех!”

VIII Всеиндийская конференция организаций севы Шри Сатьи Саи состоялась в Мадрасе в последнюю неделю декабря 1971 года. Баба убедил её организаторов продолжать подготовку несмотря на то, что страна была вовлечена в войну с Пакистаном, так как Он сказал, что война к тому времени кончится. “Гражданская война в Пакистане, между его западной и восточной частями, вынудила миллионы поражённых ужасом людей искать убежища в Индии. В страдании они молили нас помочь им. Верные своей культуре и традициям, мы уделили этому большое внимание, обеспечивали их пищей и кровом и отправляли их обратно после того, как убеждались в том, что они будут жить там в мире и безопасности. У нас нет желания ни экспансии, ни господства над кем-то или причинения кому-либо вреда”, – заявил Баба на закрытии конференции. И Его воля восторжествовала, пакистанская армия капитулировала, устроив поистине приятный сюрприз Индии. Это произошло всего за неделю до намеченного начала конференции с участием более трёх тысяч делегатов, собравшихся в Мадрасе со всей страны.

Многие прибыли из-за пределов Индии. Из США приехали Коуэны – Уолтер и Элси, д-р Джон Хислоп и многие другие. Коуэны вернулись домой в апреле 1972 года. На собрании общества “Друзей и искателей Истины” Элси сказала: “Мы с мужем приехали из Индии, переполненные самыми удивительными свежими впечатлениями, какие только могли выпасть на чью-то долю. Они настолько невероятны, что многие из вас могут усомниться в них, потому что едва ли кто-то из нас сознаёт то огромное значение и потрясающую власть этого Великого Всевышнего Господа, который не только ступает по земле, но и заботится обо всех планах – от земного до вечности. Уолтер в Мадрасе умер, Саи Баба воскресил его”. И Уолтер подтвердил это: “В Мадрасе в отеле “Коннемара” спустя два дня после прибытия я заболел тяжёлой пневмонией и слёг. Я боролся за каждый вдох, но внезапно эта телесная борьба прекратилась. Я умер”.

На конференции Бхагаван призывал делегатов обратить ту любовь, какую они питают к Нему, в акты служения тем, кому не так посчастливилось, как им самим. Он убеждал их поделиться своими средствами, возможностями и знаниями с другими, так же сопричастными тому же Богу, которого они равно почитают. Служение не должно становиться каким-то рутинным жестом, действием напоказ или всего лишь устным выражением симпатии. “Все за одного, один – за всех” – вот идеал, к которому должно стремиться общество. Бхагаван сурово порицал те общественные институты и тех индивидуумов, что высмеивают святые празднества, порочат святых людей и тем самым подрывают веру, милосердие, искренность и честность в людях. Он отметил, что человек овладел огромной сферой знания, но у него нет знания самого себя. Он хромает на обе ноги, хотя у него крепкие ноги; он нездоров умом, хотя внутренне здоров; он глух, хотя у него острый слух. Настало время ему осознать всю абсурдность этой ситуации. Прежде чем делегаты разъехались по домам, Он призвал их к тому, чтобы они растопили в потоке испытанной ими всеобщей любви все следы неприязни и недоверия к Пакистану, что могли оставаться в их сердцах. “Надо принять всё человечество в тёплые объятья своей любви” – сказал Он.

В письме к обитателям Прашанти на новый 1972 год Баба пишет по поводу конференции в Мадрасе: “Заседания конференции принесли всем ананду, блаженство. Однако больше времени и внимания было посвящено нуждам языка и желудка, нежели потребностям Атмана. Для тех, кто желает вкусить Атмана, подобная жажда тривиальна. Лучше удерживать пиршество на уровне умеренности. В Мадрасе, к примеру, этого не произошло”. Баба непреклонен в Своем акцентировании истинных ценностей. Он сказал: “Блаженство уходит оттуда, где слишком велика озабоченность материальными удобствами. Садхаки должны понимать, что пустые разговоры, обмен льстивыми излияниями, объедание, потворство сплетням и злословию, очернению других – ваши закоренелые враги. Только те, кто избегает этих дурных склонностей, могут заслужить милость Свами. Да обретёте вы эту милость в наступившем году. Решитесь сегодня сойти со старой колеи и пойти по пути, предписанному Вечной религией, Санатана дхармой”.

Камень в основание колледжа Сатьи Саи был заложен в 1972 году на большом участке земли, расположенном по соседству с Бриндаваном близ Вайтфилда. Это здание было задумано Бхагаваном как уникальная архитектурная жемчужина, сравнимая с тем зданием, что приютило женский колледж в Анантапуре. Колледж замышлялся как источник мудрости, джняны, как надежда на обращение страны в место мира и процветания. “Родители, политики и педагоги в ответе за ухудшение системы образования и воспитания, – сказал Баба. – В сфере образования, как и во всех сферах современной жизни, заимствованные идеалы, чужеродные системы и отсутствие стойкой преданности делу в результате привели к катастрофе. Все готовы давать советы или критиковать, но никто не занимается реальным делом в пример всем. Когда студенты этого колледжа станут лидерами и педагогами, возрастёт число достойных граждан, способных спокойно плыть по бурному морю жизни. Несправедливость, ложь и нечестность будут признаны постыдным и унизительным злом, а не чем-то вполне терпимым и даже приемлемым. Истина, справедливость, любовь и милосердие скоро вернутся на землю. И реорганизация в сфере образования – одно из средств к этой цели”.

25 марта 1972 года Бхагаван прибыл в Дели на десять дней. Баба часто начинает Свою беседу перед огромным собранием с благословения: “Я очень рад разделить ваше блаженство, ананду, и убедиться в том, что вы разделяете Моё”. И эти десять дней прошли в неизменном восторге и невыразимой, божественной радости. По возвращении в Прашанти Баба так рассказал собравшимся о визите в Дели: “Энтузиазм “Моих людей” в Дели был настолько волнующим, что у Меня почти полчаса ушло на то, чтобы сойти с самолета. Тысячи приходили к Моей резиденции во всякий час дня и ночи и молили о даршане. И пока не проходила одна группа, не было места для следующей. Мне пришлось забраться на плоскую кровлю, чтобы эта огромная масса народа смогла хотя бы взглянуть на Меня. Привлеченные блаженством, которое даёт даршан, толпы людей из Мирута, Джуллундера, Патиалы и некоторых других отдалённых городов и сёл собирались на бхаджаны и беседы. Первого апреля Я согласился поехать в Курукшетру в жаркие дневные часы, поскольку Мне не хотелось разочаровывать жителей Дели и лишать их даршана. Гульзарилал Нанда устроил собрание аскетов и студентов на университетском дворе. И там собралось около трех лакхов (300 тысяч) человек, ожидающих Меня на земле, что была Мне знакома как поле для наставления (Курукшетра). Я предостерёг аскетов (санньяси) от разлагающего влияния учредительства и чиноначалия. Я посоветовал им остерегаться заразы вовлечения в политику”. Участник встречи на Курукшетре Джогендранат Джоши пишет: “До прибытия Бабы тысячи студентов проявляли беспорядочное волнение и явно становились всё более нетерпеливыми и неуправляемыми. Но едва Он взошёл на возвышение и огляделся вокруг, как бурные эмоции утихли, и разбушевавшаяся толпа вмиг превратилась в мирные отряды”.

Посол США в Дели проф. Китинг был настолько впечатлён тем почтением, каким были движимы толпы народа в Дели, что заметил: “Я не в состоянии вполне осознать значение индийской культуры из книг или удостовериться в подлиности святых писаний этой страны, но когда в столице этой страны в седьмом десятилетии двадцатого века я вижу такой феномен – пять лакхов пылких мужчин и женщин, стекающихся, чтобы уловить ободряющий взгляд этого “пятифутового существа” – я чувствую, что способен услышать биение сердца этого древнего народа”. Кушвант Сингх, в то время издатель “Иллюстрированного Еженедельника Индии”, так писал об этой уникальной волне поклонения, что обратила в тишину всю суматоху в столице: “Пробки – редкое явление на улицах Дели, поскольку улицы там шире, чем в любом другом городе. Однако, вот она – “пробка” – с машинами и автобусами, забившими все дороги в радиусе двух миль, а средоточием был дом, где остановился Шри Сатья Саи Баба”. Баба объяснил это естественным проявлением стремления к свету и любви. Он высказался против таких выражений как “Триумфальный въезд”, “Он штурмом взял Дели” и т.п., любимых журналистами, равно как и слова “захватил”, которым воспользовался в своём газетном столбце один репортёр: “На прошлой неделе Дели буквально захватил один из самых известных мистиков и провидцев Шри Сатья Саи Баба, имевший самый восторженный приём из тех, свидетелем которых довелось быть автору этих строк в течение многих лет ”.

Баба сказал в Прашанти Нилаяме: “Однажды вечером мы поехали в Мирут, но скопление народа было так велико и плотно, что машина не могла подойти к возвышению ближе, чем на милю. Нам посоветовали вернуться в Дели, но стенанья масс склонили Меня к появлению перед ними на возвышении. Я пропел несколько бхаджанов, которые огромная толпа повторяла за Мной строка за строкой. Удовлетворив их духовную жажду, Я таким же непостижимым образом, как и взошёл на помост, вернулся к машине. Уже шесть-семь лет Я говорю вам, что близится день, когда будут собираться миллионы жаждущих милости Аватара. Советую вам собирать и хранить все Его наставления (упадеши) и то блаженство, что вы можете обрести сегодня, чтобы вы смогли поддерживать себя, размышляя о сладостных впечатлениях пережитого”.

Для Саи, как и для миллионов людей, каждый миг был любовью, светом и блаженством. Газета “Ньюс Кроникл” приводит случай, отражающий божественную любовь: “Машина Бабы шла на хорошей скорости вблизи “Ворот Индии”, как вдруг Он, к всеобщему удивлению, попросил водителя остановиться. Баба вышел из машины, перешёл через улицу, подошёл к сидящему на тротуаре старику в лохмотьях и, склонившись над ним, материализовал кольцо, которое Сам одел ему на палец, а затем, радостный, вернулся к машине”. А Шри Рамануджам из “Ньюсуик” оказался в одном ряду с моторикшей, который в тот момент, как получил даршан Свами, решил оставить дурную привычку брать со своих клиентов завышенную плату. Влияние божественности очистило его сердце от порочной жадности. Ещё один достойный описания случай произошёл, когда Баба побывал в американском посольстве у профессора Китинга. Он материзовал кольцо и одел его послу на палец, но получатель был не очень-то рад, поскольку оно было слишком свободно. Заметив его замешательство, за чайным столиком Баба сказал: “Оно сожмётся. Вы спросите – как? Оно уменьшится само – так же непостижимо, как и возникло”. И Китинг, поднявшись после чая, отметил: “Вот теперь оно сидит плотно”.

Вместо того чтобы “захватить” Дели, Баба Сам дал “захватить” Себя! Он обратился к собранию городской элиты в Камани-Холл, а в другой раз к собранию свыше полутора тысяч горожан на спортплощадке Современной школы. Он говорил с членами общины севы и севадалами, которые практикуют служение как составную часть процесса духовного возрождения, Им рекомендуемую.

По возвращении в Бриндаван Баба решил положить начало ещё одному грандиозному движению с тем, чтобы передать этому своевольному миру, что Бог – это не тиран на Небесах, а образ жизни.

Баба задумал месячный летний курс лекций о культуре и духовности Индии с тем, чтобы пробудить в студентах высокие качества смирения и благоговения. Триста студентов из разных колледжей Индии, а также студенты старшего курса колледжа Саи собрались в лагерь и приобщились к духовной программе. Они изучали наследие индийской мудрости, нравственной и духовной, способы активного применения полезного светского знания, ознакомились с жизнью и вестью мистиков и святых всех верований и стран. Более того, Бхагаван милостиво взял на Себя роль автора текстов, организатора, руководителя, наставника и инструктора. Одна из студенток, Мира Бхарани, сказала: “Нас убеждали принять природу своим учителем, жизнь – школой, а служение – нашим делом”. Другой ученик, Онита Бал, отметил: “Бхагаван был в лагере самым востребованным учителем. Он беседовал с нами каждый вечер, а иной раз и в утренние часы. Он проводил с нами большую часть дня – наблюдая, советуя, подбадривая, объясняя, воодушевляя. Он лично наблюдал за всеми деталями дневного распорядка – распеванием изначального звука ОМ в ранние утренние часы, нагарасанкиртаном, занятиями и ежедневными бхаджанами, помимо проведения семинаров с вопросами и ответами в каждое воскресенье. “Где пребывает душа? Как преодолеть неведенье или иллюзию – майю? Как медитировать? Как действовать, не вовлекаясь в последствия? Как заниматься пранаямой (управлением дыханием)? – и так далее и тому подобное – вновь и вновь вопрошали мы Его. Он участливо выслушивал нас и анализировал наши проблемы с тем, чтобы успокоить волны сомнений в наших умах Своим просвещающим поучением. Он наполнял сердца дарами милосердия. Никто из нас после этого уже не останется прежним”.

Целый отряд прибывших из разных концов страны интеллектуалов – пандитов, профессоров, проректоров колледжей, писателей, юристов, администраторов, художников, поэтов – также принял участие в этой программе; все они были признательны и рады предоставленной им возможности. И они испытали влияние божественности и извлекли пользу из этого уникального опыта. В день прощания Бхагаван сказал студентам: “Все вы сияете вдохновением, впитанным вами из атмосферы мира и спокойствия, из того видения своей реальности, какое вы обрели, из приобретенного вами чувства организованности, из сформировавшихся у вас внутренних решений и усвоенных вами вдохновляющих поучений. А теперь заботливо сохраните то, чему старшие научили вас из любви к вам. Возвращайтесь счастливо с отвагой, рождённой верой в себя. Разделите своё блаженство с родителями, друзьями, товарищами и учителями. Я пребуду с вами, где бы вы ни были; с этих пор вы никогда более не будете одиноки и беспомощны”.

Шестого мая, когда программа летних курсов была “на полном ходу”, в Бриндаване около восьми утра мать Ишварамма оставила свою смертную оболочку в присутствии божественного сына – Аватара. Она пребывала в радости и добром настроении до самого конца. Когда я нанес ей накануне вечером визит уважения, то нашёл её в окружении детей. Она рассказывала им о героях Пуран, а дети всё просили рассказать ещё что-нибудь, прежде чем с неохотой отправились спать.

Уход матери никак не сказался на поведении Саи. Левую половину мавзолея в Путтапарти, где покоилось тело отца, отделили, чтобы устроить могилу матери. Баба отправил святое тело с несколькими добровольцами в Путтапарти, где оно было в тот же вечер захоронено. Эта внезапная смерть погрузила село в уныние. Обитатели Прашанти скорбели об утрате своей према маты – любящей матери. Местные женщины словно осиротели. Они возглавляли длинный ряд плакальщиц, бхаджанами призывавших Господа даровать им силы снести утрату. А тем временем в Бриндаване не был нарушен ни один пункт графика жизни лагеря. “Долг – преданность – дисциплина” – всегдашний призыв Саи Бабы. Те немногие, кто знал о случившемся, решились распространить весть без разрешения на то Бабы, для кого смерть всего лишь падение завесы, мгновение в бдении вечности, один из шагов, за которым последует другой на пути души к её источнику. Так же и раньше, когда отец отошёл в Путтапарти, это событие не нарушило обычный распорядок Прашанти Нилаяма. Призыв Бабы к долгу и дисциплине – двум берегам потока преданности – был виден в действии в тот день, шестого мая.

20 июля Баба торжественно открыл в Путтапарти среднюю школу Ишвараммы – вполне уместный памятник той всеобщей любви, с какой Ишварамма пробуждала добро, дремлющее в сердцах сельских и городских женщин и детей. “Это селенье, непременно, возрастёт духовно, когда больше детей в нём получат среднее образование, – заметил Баба, – и новые педагоги, которые станут жить здесь, будут нести знание и вселять энтузиазм для его достижения”.

Конференция севадалов Шри Сатьи Саи в составе около трёх тысяч членов состоялась осенью 1972 года всего за несколько дней до Дасары. Бхагаван принял их как Своих према путрас – детей, взлелеянных Его любовью. Ему нужно было, чтобы они возглавили движение духовного возрождения среди молодёжи. Он призывал их углублять веру в Саи, так как каждый “дал”, то есть лепесток, может быть живым и свежим, ярким и ароматным, только если он связан с цветком. Он советовал проводить учения Саи в жизнь и быть ярким примером, являющим миру их достоинство. Урок, который следует извлечь из яджны, продолжавшейся семь дней Дасары, как сказал Баба, состоит в том, что “Только яджна дарует джайю”, то есть только жертвенность может даровать добрую славу. На этом празднике 17 октября Бхагаван объявил, что Аудиториум в Прашанти Нилаям – самый красивый и насыщенный духовностью зал на Востоке с вдохновляющими душу скульптурами и росписями – будет назван Пурначандра в память покойного Пунамчанда Камани, мечтой которого, сбывшейся милостью Саи Бабы, был этот зал.

В ноябре, на праздновании Дня Рождения, Бхагаван даровал бесценные блага тысячам собравшихся в Прашанти – святой даршан, животворную улыбку признания и сострадания, дары сластей из собственных рук, а ценнее всего – духовную весть, которую следует хранить в сердце.

Случай, происшедший 23 ноября, заслуживает того, чтобы его отметили в летописи Саи. Из далёкой Гаухати, столицы штата Ассам, прибыло шестьдесят преданных Саи. Они семь дней томились в специальном вагоне, чтобы добраться до Бангалора, и им предстояло такое же недельное испытание на обратном пути. Баба оценил их благочестие, дав им даршан и проведя с ними небольшую беседу в молитвенном зале. Он наполнил их руки ценным даром вибхути. Увидев в группе девочку по имени Лакхи, Он дал ей вибхути ещё раз, сказав: “А это для кошки”.

Той кошкой была Минки, которую девочка спасла, вытащив в один дождливый день из городского водостока, и принесла домой – обогреть и накормить. Но котёнок пришёлся не по нраву её старшей сестре, работавшей медсестрой в самой крупной больнице города, которая терпеть не могла кошек. Она ругала Лакхи за то, что та принесла в дом эту “жуть”, да ещё и балует её. Однажды, когда к обеду пришло несколько гостей, кошка прокралась на кухню и выскочила оттуда с куском рыбы. Это так разгневало женщину, что она выплеснула одним махом все свои ужасные ругательства в лицо Лакхи. Та больше не смогла этого вынести. Она схватила Минки за шкирку и стала жестоко избивать её палкой. Бедняжка жалобно мяукала от боли. Вдруг все портреты Саи Бабы в доме, а их было целых шестнадцать, с гирляндами после очередных бхаджанов в четверг, упали на пол! Гости выбежали из дома во двор, так как были уверены, что началось землетрясение.

Но сестра Лакхи заметила, что попадали только портреты Саи, все же другие остались на стенах! Тогда она поняла, что это Баба дал знак спасти кошку. “Лакхи! Прекрати! – крикнула она сестре, – не убивай её! Баба на нас сердится!” Лакхи положила Минки на стол. Девочка была в слезах, и сестра тоже расплакалась. Кошка, вздрагивая всем телом, пыталась облегчить свою боль. Гости к тому времени возвратились и тоже стали свидетелями попыток кошки вернуться к жизни. И вдруг! Что же это! От встряхиваний Минки с её шёрстки клубами посыпался ароматный вибхути, густым слоем покрывая стол! Этот аромат возвещал, что Бхагаван благословил кошку.

И вот спустя полгода, 23 ноября, когда Лакхи с другими преданными Свами из Ассама оказалась в молитвенном зале Прашанти Нилаяма, Бхагаван в Своём бесконечном сострадании вспомнил о Минки, этой нежеланной кошке – и послал ей Свой самый ценный подарок – прасад, милость. Он мгновенно улавливает недостаток любви и предостерегает нас, когда мы сбиваемся с пути. Рука Его простирается за горизонт пространства и хронологию времени. Он учит нас Своим примером желать добра всякой форме жизни, будь то человек, животное, птица или растение. Любовь Его не имеет предела, ибо Он – во всех.

Рождество 1972 года было праздником, на котором Баба развил понятие о Космическом Христе. Он проследил раскрытие сознания Христа до Христова заявления: “Я и Отец – Одно”, – и сказал, что это вершина переживания недвойственности (адвайты). “Это истина Иисуса, а также и каждого из вас. Все вы, по сути, есть Христос Космический”, – прибавил Он.

5 января 1973 года Саи обратился к личному составу войск связи в Бангалоре. Он редко упускает возможность благословить рядовой состав вооружённых сил, так как Ему хочется, чтобы они всё глубже сознавали славу страны, защищать которую присягали. Он вселяет в их сердца воодушевление и храбрость. Поскольку Он способен последовать и следует за каждым из них как угодно далеко или близко, солдаты всегда жаждут Его милости. 14 января Баба обратился к большому собранию последователей с таким советом: “Исполнитесь благоговения и уважения к делу рук Божьих, к тому проявлению Его власти, любви и мудрости, что зовется вселенной, в которой всякий может представить громадную ширь космоса, грандиозные туманности, звёзды, несчетное множество спутников и комет, птиц, зверей, насекомых и растений. Всё это может дать вам хороший урок и вдохновение”.

В январе Баба побывал в Мадрасе в Гуинди на открытии монументальной колонны в храме, где 25 лет назад установил статую Шри Бабы из Ширди. По сторонам основания колонны начертаны указания Бхагавана, направленные к возрождению человека.

Поскольку самый большой барак, шед, (а их тогда было всего три) не мог вместить и половину паломников, прибывших в Прашанти на Шиваратри, Бхагаван спокойно выехал в Бандипурский лес на границе штата Карнатака. Стража джунглей сообщила, что на ручье Каккара Халла есть тихое местечко с участком сухого песка, так что Саи Баба с немногими избранными на автофургоне выехал в лес. И хотя там расположилось стадо из двенадцати слонов, но за несколько минут до появления Бабы благоразумно удалилось. Выйдя из фургона, Бхагаван сорвал два стебелька лесной травы, один – длиною дюйма в полтора, другой – вдвое короче, и связал их посредине кусочком кожицы от стебля. Получился крест. Он собрался было вложить его в раскрытую ладонь Хислопу, но передумал: “Нет! Я дам тебе другой”, – сказал Он. Поднеся этот крестик к лицу, Баба подул на него, и тот превратился в деревянный крест того же размера с маленьким серебряным образом Христа. “Это дерево от того самого креста, на котором был распят Христос, и это подлинный образ Христа на кресте”, – сказал Он и отдал крестик Хислопу, который в слезах преклонил колена. (Впоследствии он отдал этот крест на экспертизу, которая определила возраст дерева – по меньшей мере двадцать веков. Он переснял серебряный образ и увеличил фотографии. И в изумлении заметил, что на лбу Христа были следы крови, а в уголках рта – пена. То были следы стоически переносимых мучений). Затем Саи Баба двинулся к берегу ручья и сел на песок с сопровождающими Его, включая лесного стража, охрану и нескольких местных жителей, привлечённых этими таинственными событиями в их части мира.

Из песка в пересохшем русле ручья Баба сотворил полупрозрачный лингам пяти дюймов в длину и четырёх в поперечнике на основании в 8 дюймов – “прямо с Кайласы, где ему поклоняются. Видите? Сандаловая паста, пятнышко кумкума, лист бильвы”, – сказал Он. Он сотворил из песка образ Ширди Саи и две статуэтки: одну – Лакшми, другую – Дурги. И наконец, перед изумлёнными спутниками возникла шкатулка, до краёв полная нектара (амриты) – невообразимо сладкого и с дивным ароматом. Из рук Его получили свою долю прасада и столпившиеся вокруг Него местные обитатели.

На следующий день этот лингам был в Бриндаване, и Саи Баба позволил множеству преданных участвовать в пудже. При ритуальном омовении лингама мне посчастливилось читать “Рудра-адхьяйю” из Вед во славу Шиве. И до сих пор не могу забыть тот трепет, с каким я окроплял лингам святой водой из Ганги, перенесённую мановением руки Саи из самого истока реки в Гималаях.

Баба ответил на молитвы обитателей Дели, Пенджаба, Харьяны и штата Химачал-Прадеш. Первым посещённым Им городом был Могха у границы страны. Он оставался там 15 и 16 марта, после чего торжественно открыл больницу в Муралидхаре, где на Его даршан собралось более двухсот тысяч человек. “Удивительно, как вести о приезде Саи с такой невероятной скоростью разлетаются во все стороны”, – сказал свидетель этого феномена Шри Сохан Лал. “Пенджаб заслужил репутацию доблести, – заметил Саи собравшимся, – он получил эту репутацию за духовное мужество, рожденное верой в Бога. Молитесь же Господу и просите Его наделить вас непреклонным интеллектом и уравновешенным умом”, – посоветовал Он.

Баба выехал из Могхи в Симлу на машине. На горном перевале собралось около сорока тысяч человек, многие из которых пришли сюда из горных предместий и сёл. Симла не помнит такого огромного скопления людей за всё своё существование. Баба сказал им, что хотя человек исследует космос и морские глубины, ему тем не менее ещё предстоит научиться мирно жить на земле. Человек жаждет мира и счастья, но не знает, как их обрести. Он гонится за мелочными желаниями и недолговечными удовольствиями. “Проповедников много, а тех, кто следует этим идеалам в жизни, мало”, – заметил Он. Он советовал людям сосредоточиться на основополагающих, фундаментальных, а не на поверхностных целях. На следующий день Он провёл две беседы: одну – на горном хребте, другую – в Своей резиденции, “Лесной даче”. На другой день Бхагаван нанёс краткий визит в Куфри и Пхагу, проехав туда по заснеженной дороге. Из этих деревень открывался великолепный вид на одетые в серебро пики Гималаев. И хотя снегу было по колено, за Ним последовало около двухсот мужчин и женщин. Баба зачерпнул горсть снега и обратил его в пару золотых серёг для одной местной девушки. Многих Он благословил вибхути, а одну старую женщину – кольцом. Это посещение Господом штата Химачал-Прадеш стало поворотным пунктом в жизни многих людей. Группы духовных искателей из городов и деревень штата продолжают стекаться в Прашанти, чтобы побыть хоть несколько дней в Его присутствии.

В Дели пандал, шатер, который мог вместить более двухсот тысяч человек, в иные дни оказывался слишком тесным. Бхагаван присутствовал там на утренних и вечерних бхаджанах и ходил среди тысяч людей, изливая милость в виде целебного вибхути. Он также обратился к собранию избранных представителей министерства, академии и других выдающихся деятелей штата во дворце Вигьян. Он говорил им о безотлагательности возрождения нравственности и о роли индивидуума в этом процессе. Бхагаван щедро отдавал Своё время людям и даровал благо личной беседы и личного совета сотням жаждущих такой возможности.

Затем Баба поехал в Джайпур на машине, вместо того чтобы вылететь самолётом, как было задумано ранее, позволив таким образом тысячам людей получить даршан на пути. В Джайпуре Бхагаван заложил камень в основание колледжа Шри Сатьи Саи для женщин, а также храма. Он обратился к собранию в 50 тысяч человек с напутствием о необходимости самоотверженного служения.

С 28-го по 30-е марта Баба был в Бомбее, заехав 28-го ненадолго в Пуну. Он обратился с речью к 200 тысячам бомбейцев, до отказа заполнившим стадион Валлабхаи. Далее чартерным рейсом Он вылетел в Раджкот (штат Гуджарат), чтобы благословить колледж Радж Кумар по случаю торжественного празднования его столетия и открыть новое крыло его строений – Дигвиджая Сингх в память покойного Джам Сахеба из Наванагара. “Молодёжи нужны колледжи, так как там они могут научиться жить и общаться со сверстниками, происходящими из разных социальных и экономических слоев. Они могут научиться терпимости и сотрудничеству и проявить свои таланты и достоинства”, – сказал Он собранию.

На новый год телугу Баба был в Хайдарабаде на торжественном открытии храма, мандира, Шивам. “Пусть Новый Год принесёт вам блаженство, ананду. Вы можете обрести его служением беднякам, калекам и тем, кто зарабатывает средства к существованию тяжким физическим трудом”, – сказал Он. Баба благословил подростков из детского приемника-распределителя в Хайдарабаде: “Я люблю детей, забочусь о них, настаивая на дисциплине, почитании родителей, умеренном питании и разумном распределении времени между учёбой, молитвой и медитацией. Я рекомендую также ту или иную форму служения”, – говорил Он.

Главной темой, на которой Саи сосредоточил Своё внимание в беседах в летней школе, была “Моха Мудгара” или “Бхаджа Говиндам” Шанкарачарьи. В июле Баба был снова в Бомбее для того, чтобы посетить центральную школу для глухих и центр служения Сатьи Саи в Коливаде – рыбацкой деревне, жители которой были взяты на попечение общиной севы. Он также уделил внимание программе Бал Викас, в которой участвовали дети рабочих завода в Уорли.

Весть праздника Дасара касалась “жертвенности, непривязанности и отрешённости” через активную и созидательную деятельность. “Выполняйте любое дело как акт почитания Бога; пусть каждая мысль будет устремлением к Нему; превратите каждое слово в гимн благодарения за Его щедрость”.

Бхагаван в Своих беседах повторяет ведический призыв – “почитать родителей как Бога”, – поскольку почтение к старшим быстро исчезает из индийских семей. Он подчеркнул, что дом – это первая и лучшая школа, где усваиваются наиболее стойкие навыки и привычки. Ваше сердце должно оставаться дома – где бы вы ни блуждали физически. Мы любим свою страну, потому что там могилы наших предков, храмы нашего Бога, вскормившие нас поля, реки, в которых мы купались. Чтобы показать достоинство почитания, Баба открыл празднование Дня Рождения посещением мавзолея родителей, где Его сёстры и братья присоединились к Нему вместе со своими детьми и внуками. Поистине всякое Его действие – урок для нас.

Год 1974 засвидетельствовал удивительный случай в Раджамундри – маленьком городке на берегу Годавари. Раджамундри – город, который вызывает ностальгические воспоминания былой славы, давший приют многим религиям и культурным учреждениям и каждые 12 лет вновь активно вступающий в современную историю, когда тысячи паломников со всей Индии устремляются туда ради святого омовения в реке Годавари. Бхагаван решил провести там трёхдневную Всеиндийскую конференцию официальных представителей организаций Сатьи Саи. В конференции участвовало свыше 6000 делегатов плюс 750 педагогов, работающих с детьми по программе Бал Викас. Душа всей деятельности служения в прибрежных округах Годавари, Свами Каруньянанда, нашедший в Сатье Саи Бабе того Господа, которого искал, был уверен, что преданные Саи в дельте Годавари будут со всей искренностью участвовать в конференции, что обеспечит ей необычайный успех. К Новому году в Раджамундри съехалась молодёжь из многих деревень. Они устанавливали шатры, пандалы, выравнивали почву, рыли водостоки и воздвигали обеденные залы и кухни, всё время распевая бхаджаны. Они заполняли провизией склады, пока Свами Каруньянанда не настоял на том, что “больше не надо”, и многие селяне вернулись огорчённые и расстроенные тем, что их подношения не были приняты и не попали в общий котёл. Женщины устремились на кухню и занялись приготовлением сложного меню. В большом количестве молоко, творог и очищенное масло (гхи) доставлялись на школьный двор автобусами, со всех сторон съезжавшимися в Раджамундри.

Делегаты были гостями дельты Годавари, и гостеприимство граничило с поклонением. Это было свидетельством тех глубоких корней, какие весть Саи пустила в их сердцах, и того, как расцвела она любовью и служением. Беседы Бхагавана помогли объединить участников и сделать их эффективным инструментом в деле возрождения праведности, дхармы. Он благословил и движение Бал Викас, охарактеризовав его как основное дело движения Саи, а педагогов (гуру) как самых полезных первопроходцев. Присутствие Бхагавана во все три дня конференции побуждало паломников прибывать к Годавари из столь дальних мест, как Калькутта, Бхопал и Патна.

3 февраля 1974 года Бхагаван посетил село Каннамангала, милях в шести от Бриндавана. Он объявил, что открывает в этом регионе колледж, чтобы студенты из его деревень могли стать лидерами, несущими идеал полного возрождения и перестройки, который Он обозначил как джаната-кальян (мир и процветание). Он дал совет студентам: уважать село и жить там вместе с родными и близкими. “Способствуйте созданию в вашем регионе женских и детских групп (Бал Викас и Махила Вибхаг), а также центров служения (севы)”, – сказал Он. Посещение Каннамангала было поистине историческим, поскольку Бхагаван затем посетил в том районе более десяти деревень. Он способствовал работам по обновлению храмов, обеспечению кровом, расширению школьных строений, выявлению подземных вод и углублению существующих водоёмов; направлял деятельность по ликвидации неграмотности и заложил основу нравственной реформы, пробуждая совесть людей.

Бхагаван дал указание каждой из 4000 общин севы в Индии опекать какую-либо деревню и служить её жителям с любовью и пониманием. Ассоциация бывших студентов колледжей Саи – “Царство Сатьи Саи” – становится эффективным инструментом искреннего служения в сельской местности. Милостью Бхагавана в окружающих Путтапарти деревнях появились школы и медицинские учреждения.

Шиваратри 1974 года Бхагаван отмечал в Прашанти. На землях Нилаяма к тому времени был воздвигнут навес, который мог вместить свыше 20 тысяч человек. О лингаме и таинстве, связанном с ним, Баба сказал так: “Лингам – это то, что не имеет ни начала, ни конца, то, к чему движутся все существа, и во что все существа вливаются”. В ожидании появления лингама в атмосфере Прашанти ощущались живой трепет и благоговение. Тысячи людей как один обратились к молитве, когда на лице Саи отразились первые муки, возвещающие об этом великом событии. Тяжелый и непостижимо крупный овальный лингам, символ принципа Шивы, искренней молитвой побуждаемый к рождению в физическом теле Саи, постепенно поднимался по пищеводу, появился изо рта и упал в Его ладони. И высоко подняв его, чтобы все видели, Он возвестил, что это символ космического пространства – континуума Пространство-Время-Причинность в конкретной форме. Он являет собой и причину, и конечное следствие. Внутри него был светящийся трезубец (тришула).

Восторг сиял на лицах всех присутствующих. Не было более ни слёз сожаления о прошлом, ни вздохов боли за настоящее, ни следа тревоги о будущем. Все присутствующие были озарены радостью. Затем они услышали голос Бхагавана: “Храните это зрелище рождения лингама. Напитайтесь блаженством, что бурлит сейчас в ваших сердцах. Уверяю вас, что вы поистине стали бессмертны. Вам не нужно более снова следовать от рождения к смерти”. Ни один человек из этого огромного собрания уже не смог остаться прежним. Бхагавану потребовалось несколько дней нежнейшей заботы, чтобы отправить домой Своих загрустивших и медливших с отъездом приверженцев.

В 1974 году Баба посетил Бомбей дважды – в начале марта и в середине мая. В марте он благословил 2500 детей из групп Бал Викас, обратился к собранию преподавателей университета и колледжей и положил в Дхармакшетре начало проектам расширения школы промышленного образования и сельскохозяйственного техникума. В ходе собрания Он заметил: “Сегодня родители не вправе руководить своими детьми, ибо они позволяют себе говорить неправду, брать взятки, увлекаться азартными играми и распространять сплетни. Они хвастаются и сквернословят. Детям впору устыдить старших за их дурные привычки”. В мае Он председательствовал на ежегодном юбилее школы в Дхармакшетре и в ответ на мольбы преданных вылетел в город Ратнагири.

В марте, на обратном пути из Бомбея, Бхагаван провёл два дня в Сандуре округа Беллари штата Карнатака. Он участвовал в торжественном открытии одной из фабрик по разработке минеральных богатств региона, построенных Раджой Сахебом. Раджа Сахеб приветствовал Саи, который двадцать семь лет назад удостоил Своим визитом былое царство. И рассказал, как в 1949 году, когда он уступил бразды правления своим царством, Баба заверил его: “Не волнуйся. Ты обретёшь организацию покрупнее Сандура!” И теперь Баба явился, чтобы благословить эту организацию.

Летний курс в мае-июне был широко объявлен – как необходимый для молодёжи, которой предстоит встретиться лицом к лицу со всеми комедиями и трагедиями, безумствами и легкомыслием мира людей, так как этот курс направлен на то, чтобы вооружить их знаниями мудрецов и провидцев всех стран и привести в соприкосновение с Аватаром эпохи. 19 июня, за два дня до закрытия семинара, Баба ответил на вопрос, ставящий в тупик аналитиков, – кто такой Саи? Он раскрыл Себя в той мере, в какой наш вялый и двуликий ум в состоянии это принять. “Я пришёл, чтобы объединить всё человечество в единую семью, утвердить и оживить в вас вашу духовную (атмическую) реальность. Не просите у Меня тривиальных материальных вещей. Просите Меня Самого, и будете вознаграждены”, – заявил Он. И неудивительно, что генерал Кариаппа, бывший главнокомандующий вооруженных сил Индии, призвал тысячи участников встречи к трём громогласным, раскатившимся эхом по всей округе приветствиям: “Джей Саи Дхарма!”

Праздник Дасара знаменует победу богов над демонами, света над тьмой, знания над неведеньем. А потому тысячи людей, стекающихся в Его присутствие, обычно следуют той или иной дисциплине или аскезе, помогающей внутреннему движению вперёд к духовной победе. Женский колледж Анантапура
поставил пьесу “Подсвечники епископа”, а Бриндаванский
колледж мальчиков – пьесу на телегу “Пандава Виджаям”. Обе пьесы повествуют о высшей целительной силе самоотверженной любви и преданности. Музыканты и чтецы Бхагавата бхакта самаджа (Общества преданных Бхагавате), спаянные узами братства и общей целью – верностью “вечной философии теизма”, – три дня проводили ведические ритуалы хома, читали Пураны, распевали хвалебные гимны, разыгрывали пьесы и музыкальные постановки. Группа была присоединена Бхагаваном к Академии учёных-пандитов. Она привнесла немало привлекательных черт в образовательные и культурные программы.

На праздновании Дня Рождения 1974 года Баба настоятельно выступил против сбора пожертвований и злоупотреблении фондами. Он всегда был против публичного обращения за пожертвованиями и не советовал преданным как принимать, так и предлагать дотации. Он заявлял, что Ему подносить ничего не следует, потому что Он ни в чём не нуждается. “Те же, кто станет делать какие-то подношения или будет советовать другим делать их, будут отстранены”.

В марте 1975 года Бхагаван посетил Дели и провёл там неделю, чтобы даровать множеству людей даршан, а также совершил краткие визиты в Амритсар, Чандигарх и Симлу. Навестил Он и Джайпур, чтобы засвидетельствовать лично успехи колледжа Сатьи Саи в городе. Затем самолётом вылетел в Бомбей, где присутствовал на открытии сорокафутовой колонны, воздвигнутой на холме Дхармакшетры и представляющей гармонию религий. 20 марта Он был в Прашанти, где тысячи людей ожидали благословенного даршана божественно сотворённого лингама. 25-го, когда Он благословил Своим присутствием женский колледж Сатьи Саи в Анантапуре, Баба обратился к его обитательницам с таким советом: “Студенткам и преподавательницам колледжа следует быть чрезвычайно бдительными в отношении своей одежды, жестов и поведения, чтобы не привлекать к себе внимания мужских глаз и не возбуждать толков. Ничего, если вы немного отстанете от моды, но только не нарушайте традиций и обычаев нашей культуры”.

29 августа в день рождения Господа Кришны на улицах Путтапарти словно ожили страницы Бхагаваты, повествующие о Его детстве. Коровы, буйволы и верблюды, а также слониха Саи Гита процессией отправились из Прашанти к своему новому дому в километре от Нилаяма. Колонну возглавляли трубачи и барабанщики городка. Впереди с царственным величием следовала Саи Гита, а за нею – коровы с сопровождающими их севадалами. Студенты колледжа сдерживали резвящихся и игриво бодающихся телят, в то время как буйволы стояли как вкопанные и невозмутимо взирали на окружающих, пока их не растолкали и не направили вперёд. Студентки колледжа и обитатели Прашанти следовали позади, распевая бхаджаны. Был там и Саи Кришна с преданными Ему, радостно поющими участниками. Тремя днями ранее они стали свидетелями того, как ожила ещё одна страница Бхагаваты. Непрерывные проливные дожди привели к тому, что переполненная Читравати ринулась на улицы деревни и разбушевалась в гневном водовороте. Казалось, бог дождя Индра снова обратил свой гнев на пастушье село, но в отличие от дней Бхагаваты этот Кришна не поднял гору на ладошке, чтобы укрыть людей и скот. Он разочаровал горные пики и просто взошёл на открытую плоскую кровлю жилого дома восточного Прашанти и бросил взгляд на бурлящие у входа воды. Этого было достаточно. Наводнение стало быстро отступать.

Праздник Дасара в Прашанти прошёл спокойно, если не считать нескольких церемоний, которые было позволено провести обитателям. Бхагаван в Своей безграничной любви не мог позволить Себе навязать преданным, как бы ни были они пылки, десятидневную Дасару плюс 10 дней по случаю Золотого юбилея Его явления, намеченного на дни с 14 по 24 ноября.

“Все дороги ведут в Путтапарти” – такими были заголовки ежедневных газет. Специальные поезда, целые вагоны с заранее забронированными местами, автобусы, грузовики и трактора, скутеры и велосипеды, гужевой транспорт, воловьи упряжки – всё это непрерывным потоком доставляло в Нилаям тысячи паломников. Ещё тысячи прибыли из-за рубежа в Бангалор и на такси мчались до ашрама. Пророчество Саи, что Он станет лишь оранжевым пятнышком на далёком возвышении, почти что сбывалось. Помимо сооружённых семи гигантских навесов, спешно возникли сотни специальных укрытий, а множество палаток и пандалов усеяли буквально каждый кусочек доступного пространства в районе городка и вокруг него. Пять тысяч севадалов день и ночь оставались “при исполнении” – занимаясь приготовлением пищи, её раздачей, уборкой, чисткой, охраной, руководством и оказанием помощи. Бригады врачей разместили во временных лагерях и в госпитале. Были организованы кухни для приготовления восточной и западной пищи.

Состоялся слёт учеников программ Бал Викас – около тысячи избранников от всех штатов. Этим детям выпала честь пройти церемониальным маршем пред Самим Бхагаваном. Более тысячи их гуру присутствовало на двухдневной конференции, которую открыл Бхагаван. А на всемирную конференцию официальных представителей съехалось восемь тысяч делегатов от более чем пятидесяти разных народов.

18-го был торжественно открыт весьма впечатляющий и вдохновляющий Гопурам, воздвигнутый преданными руками в южно-индийском стиле храмовой архитектуры. Баба обновил древние храмы Путтапарти, в том числе храм Гопалакришны, веками связанный с историей городка. В тот день все новые серебряные статуи богов, установленных в храме, водрузили на огромную колесницу и провезли процессией по улицам – знаменательный день в анналах святого поселенья. Частью юбилейных празднеств был и ведический ритуал Пурушоттама яджна. Заключительная церемония подношения огню последнего жертвенного дара порадовала огромное сборище людей.

Всемирная конференция была поистине вдохновляющим событием. Последователи Свами – представители разных народов и религий – смиренно приблизились к Бхагавану, поднося гирлянды цветов. Американский астронавт Эдгар Митчелл, наблюдавший за трагедиями человеческой расы с самой Луны и заметивший: “Когда же цивилизация убедит человека понять человечество?”, – смог в тот день в Прашанти обрести веру и надежду. Огромное собрание дало Бхагавану торжественный обет верности Его учению. Все присутствующие обещали хранить истину, мир и любовь и следовать по пути долга, преданности и дисциплины.

Поднимая флаг Прашанти в ознаменование начала Шиваратри, Баба заявил: “Лингам, что исходит от Вселенского Абсолюта, Брахмана, – это космос, задуманный сначала как желание, затем сформировавшийся как идея и, наконец, принятый как воля. Космос – это проявленная воля Шивы. А потому и вы созданы волею Шивы и сформированы Шивой из Него Самого”.

В последнюю неделю марта Бхагаван вылетел в Хайдарабад и остановился в местечке Шивам. Элита двух соседних городов Хайдарабада и Секундарабада была приглашена общиной Сева Саи для вкушения милости Бхагавана. На встрече председательствовал Шри Моханлал Сукхадья – тогдашний губернатор штата Андхра-Прадеш. Он сказал, что задача, ради которой воплотился Бхагаван, состоит в том, чтобы “вновь поставить человечество на рельсы”. “На глобусе нет Востока или Запада. Всё человечество едино, – подчеркнул в Своей беседе Баба. – Космос – это энергия, воспринимаемая как материя. Человек полагается на восприятие органов чувств и на заключения, извлекаемые им из этих восприятий. А потому ему не достаёт знания и осознания за пределами чувственного мира”.

В местный (телугу) новогодний праздник Бхагаван обратился с речью к большому собранию в Шивам. Он благословил севадалов, организовавших к этому дню во всех городах штата не менее сотни центров первой помощи для оказания служения больным и нуждающимся. Он открыл школу-интернат на Кастл-Хилл, где община приобрела для этой цели историческое здание. Школа руководствуется принципами, установленными Бхагаваном, который настаивает на том, что детей нужно научить смирению, служению и уважению; они должны впитать наше древнее культурное наследие, быть дисциплинированными и преданными, участвовать в бхаджанах и принимать только саттвическую пищу, овладевая в то же время предписанными по учебному плану академическими знаниями.

Учителя преданно служат детям, считая свое предназначение “почитанием Саи”. Коснувшись темы высокомерного вандализма современного человека, приведшего к загрязнению рек и океанов, наступлению пустынь на зоны обрабатываемых земель и осквернению лесов, Бхагаван в беседе от 6 мая заявил: “Природа – это одеянье Божье. Вселенная же – “Универсум” – университет для человека. Человеку следует относиться к природе с уважением. Он не имеет права говорить о каком-то покорении природы или эксплуатации сил природы. Он должен придти к тому, чтобы видеть в самой её природе Бога. Все – не более как временные, краткосрочные обитатели в имении Божьем”.

Бомбейцам выпала счастливый шанс приветствовать Саи Бабу 12 мая – в день очередной годовщины торжественного открытия Дхармакшетры, который выпал на святой четверг, да к тому же ещё – на втройне святой для буддистов день – день рождения Гаутамы Будды, день, когда он стал Буддой, и день Его паринирваны (освобождения).

“Летний курс индийской культуры и духовности” 1976 года был проведён в Нанданаванам штата Утакамунд в горах Нильгири. Он был запланирован на вторую половину месяца, и участников, которых насчитывалось около двухсот, отбирали из колледжей Саи. Особенностью этого курса явилось то, что роль лекторов была отведена студентам-старшекурсникам, которые говорили об учениях Веданты и Гиты, о Пурушоттама яджне (жертвоприношении Высшему Господу Вед), о святых Рамакришне и Вивекананде, о преданном Раме Ханумане, о священной Бхагавате и о многом другом, и всё это – с ясным пониманием, возникшим после глубокого изучения темы и раздумья над нею. Д-р Бхагавантам объявил этот план весьма успешным. Потом студенты участвовали в деле социального служения на автобусной и железнодорожной станциях города и на базарной площади. И их садхана, связанная с очищением района, была настолько эффективна, что городской совет вручил организаторам благодарственную грамоту.

В завершение сбора Бхагаван на специальной встрече рассказал студентам неизвестные эпизоды из Своей школьной жизни, привёл конкретные детали Своих отношений с родителями, учителями и соучениками, а также с опекавшим Его старшим братом. Характеризуя роль, намеченную Им для сидящих перед Ним студентов, и призывая их развивать такие качества, как твёрдость, непривязанность, сочувствие, скромность, какие Сам живым примером проявлял ещё ребёнком, Он мановением руки сотворил серебряную дощечку с тиснёной картой Индии, на которой вкрапленными в серебро бриллиантами были отмечены Путтапарти, Бомбей, Бхубанешвар, Мадрас, Дели, Калькутта, Шиллонг, Хайдарабад и другие города. Бхагаван объявил, что это некоторые из мест, откуда весть Саи будет распространяться ими в последующие годы. Беседы Бхагавана главным образом касались стратегии Господа Кришны в связи с конфликтом между Кауравами и Пандавами, отражённом в Махабхарате. Поскольку Господь Кришна ныне с нами и поскольку конфликт между двумя силами – дхармой (праведностью) и адхармой (неправедностью), символизирующими божественные и демонические тенденции, – и ныне сталкивает людей, то анализ методов и мотивов Бхагавана в этом эпосе есть составная часть Его теперешней вести.

В Утакамунде Баба на машине спустился по горным склонам на побережье штата Кералы к историческому местечку – городу Каликут, известному тем, что в 1498 г. там высадился португальский путешественник Васко-да-Гама. В тридцати милях севернее Каликута на холме, с трёх сторон омываемом морем и названным Рабиндранатом Тагором, проведшим там несколько дней, Шри Сайлам, фонд Шри Сатьи Саи в Керале запланировал построить бесплатную школу (видья пит), чтобы обеспечить детям воспитание и образование в духе Саи. Бхагаван милостиво заложил камень в фундамент основания и благословил этот проект. Более 30-ти тысяч человек собрались, чтобы получить благословение Его даршана и самбхашана (лицезрения и речи).

Гурупурнима – праздник, когда духовные искатели всего мира приветствуют гуру (наставника) в своём сердце, – застал Бхагавана в Путтапарти. В тот благоприятный день Бхагаван благословил учащихся и педагогов средней школы, учреждённой там в память Матери Ишвараммы, давшей миру Аватара. Министр образования штата заявил, что это важный шаг в программе расширения возможностей образования для сельского населения. Бхагаван отправился в селение Путтапарти, где отстроили целое поселение в сотню домов для хариджан (каста неприкасаемых), чьи хижины смыли яростные потоки разлившейся Читравати несколько месяцев назад. Бхагаван сказал огромному собранию преданных, что каждое живое существо – это клеточка в космическом теле Божьем и что касты, названные в Ведах членами Божьего тела, образуют составную часть целого. Он сказал, что поклонение стопам Божьим лучше всего осуществляется служением самым бедным и униженным из людей.

Все 10 дней Дасары в этом 1976 году Бхагаван говорил об уме, его причудах и возможностях, и о духовной практике – садхане, которая может укрепить и утвердить его. И в напряжённом режиме ведического жертвоприношения Бхагаван нашёл время встретиться с Главами окружных организаций служения (свыше трёхсот), прибывшими из всех штатов страны. Бхагаван провёл с ними два семинара, на которых подчеркнул необходимость дисциплины и дал ряд советов по многим аспектам обязанностей севадалов и их ответственности.

Эта Дасара памятна тем, что Бхагаван определил на ней так называемую “религию Саи”, отметив влияние ума (матхи) на веру (матха). “Та религия, что питает все религии и особо подчёркивает их общее величие, и есть религия Саи”, – сказал он.

На II всемирной конференции в неделю Золотого Юбилея в Прашанти преданные Саи приняли кардинальное решение – провести круглосуточные бхаджаны в кругу участников более восьми тысяч центров разных стран и народов (свыше 45), от Новой Зеландии до Исландии и от Тайваня до Тринидада, которые позволили бы объять весь земной шар преданностью любящих Бога сердец. Для этой общей молитвы был намечен день с субботы на воскресенье, предшествующий дню рождения Бхагавана. На ежедневных бхаджанах в Прашанти Баба как-то сказал: “Бхаджаны должны быть непрерывны, как дыхание. Фактически, дыхание всегда занято бхаджанами, так как оно постоянно повторяет основную мантру “Сохам” (Я есмь То). А сутки – это всего лишь мгновение в сравнении со всей жизнью. Жизнь ваша – это песнь во славу Божью. Пойте её от души, пойте её во всеуслышанье, пойте её хором, чтобы очистить святыми вибрациями атмосферу алчности, ненависти и зависти”.

Теперь все жители прилегающих к Путтапарти деревень с нетерпением ждут эту неделю Его Рождества. Главное событие для них – праздник колесниц с фигурами всех божеств, почитаемых в Путтапарти, которые следуют торжественной процессией по людным улицам городка на радость всем – мужчинам, женщинам и детям всех каст и верований. А в самый День Рождения Бхагаван посещает места упокоения (самадхи) Своих родителей и раздаёт народу пищу и одежду.

В 1976 году в Свой день рождения Бхагаван заявил, что чудеса – это спонтанные и естественные проявления Аватара. “Рама” значит “тот, кто дарует радость”, а “Кришна” – “тот, кто привлекает”. Каждый раз, когда Я дарую радость или привлекаю сердца, вы называете это чудом. Аватар приходит с тем, чтобы преобразить и переустроить мир, и Его чудеса неизменно приводят к такому результату. Чудо (чаматкара) имеет своей целью очищение (самскара) человечества. Как же Аватар этого достигает? Всякого, кто привлечён Им, Его любовь побуждает любить всех (ибо все – один и тот же Атман, облаченный в разные тела) и обращать эту любовь в служение (паропакара). В результате, умы их освящаются. Таким образом они могут осознать свою сущность – Атмана, который есть не что иное, как волна в океане вселенского, вечного, абсолютного Параматмана. Это и есть сакшаткара – реализация, цель жизни человека”.

Ежегодно 5 декабря Организация севы Шри Сатьи Саи отмечает “День Медицинской службы”, когда каждый центр вырабатывает свою программу в соответствии с нуждами региона и своими ресурсами – человеческими и материальными, – какими может располагать. В числе благотворительных даров – кислородные баллоны для больниц, инвалидные коляски, кассеты с бхаджанами и книги для слепых, – помимо планирования медосмотров для бездомных горожан и сельских жителей, утверждаемых в этот день. В 1976 году Бхагаван благословил и дающих, и получающих. Он предостерег от неразборчивого употребления лекарств и химических средств. Он посоветовал людям придерживаться более дешёвых и зачастую более эффективных методов – голодания, простой диеты, йоговских поз или физических упражнений, отказа от таких пагубных привычек, как курение и пьянство. “Чтобы обрести и сохранить здоровье, – сказал Он, – следует избавиться от тревог, озабоченности и напряжения”.

Многие христиане с Востока и Запада приезжают встретить Рождество и Новый Год в непосредственном присутствии Бхагавана, поскольку, как они заметили, это единственное место, где можно испытать “мир на земле и расположение людей”. “Христос – это только иное наименование состояния блаженства в сердце человека, – сказал Саи. – Помышляйте о Нём и ищите Его любви ко всем живым существам. Пусть родится Он в сердце вашем во всей своей Божественной славе. Тогда вы сможете праздновать Рождество в скромном благодарении, искреннем почитании, с покаянием и молитвой. Не оскверняйте этот день пьянством и танцульками, шумным весельем и обжорством”, – заявил Он собравшимся на новый 1977 год. Он сотворил медальон с девой Марией и младенцем Иисусом на одной стороне и Иосифом на другой. Изображения являли святость девы Марии и здоровую простоту Иосифа. Это был поистине восхитительный миг.

Праздник Шиваратри отмечался в 1977 году в Прашанти. Бхагаван призвал присутствующих “к старанию, так как это ваш долг; к борьбе с собой, так как это ваше предназначение; к устремленности, так как это путь”. Он заклинал всех преодолевать леность, тупость и предубеждение, которые создаваемым ими мраком скрывают красоту единства с Богом всякого индивидуального сознания. “Все – лишь отражение этого Единого “Я”, – заключил Он. После этого Баба прервал бхаджан, который Он пел на радость собравшимся, и изнутри Его возник хрустальный овал – лингам Шиваратри. Он показал его изумленным зрителям. “Это символ возникновения пяти первоначальных элементов, – пояснил Он. – Лингам – это сущность всех качеств и имён. Это бесформенное с формой, безымянное с именем, первое порождение Божества”.

На следующее утро Он сообщил всем малоприятную весть, что решил в дальнейшем – в последующие годы – не отмечать таким образом праздник Махашиваратри, привлекающий со всего мира бесчисленное множество паломников, жаждущих извлечь духовную пользу из даршана проявления Божества и взглянуть на “символ Космоса”, сотворённый самим Шивой. Но видя, как тысячи людей, не сумев получить даже малого проблеска такого видения, каждый год возвращаются разочарованными, преодолев большие расстояния по морю и суше, затратив массу денег и выдержав немало тяжких испытаний, Бхагаван, в бесконечной милости Своей, указал, что в последующие годы они могут праздновать и отмечать “ночь Шивы” у себя на родине, где Он непременно пребудет с ними.

28 апреля в студенческом общежитии на территории Бриндаванского колледжа президент Индии Б. Джатти, сам пылкий последователь Бхагавана ещё с тех времен, когда был в составе кабинета министров штата Карнатака, торжественно открыл новый жилой блок, названный именем Коуэна. Общежитие строилось на самой территории колледжа, потому что Бхагаван не мог отказать Своим студентам в желании быть поближе к Нему, о чём они пылко молили. На торжестве присутствовала Элси Коуэн и выразила большую радость в связи с именем, которое Баба дал обители Сарасвати (богини знания) в память её мужа Уолтера Коуэна, которого Он Сам воскресил. “И мы, обитающие в этом общежитии, тоже ожидаем воскресения”, – сказал в тот день один из студентов в состоянии возвышенного восторга.

Президент с гордостью отметил активную поступь эпохи Саи в области образования и воспитания. Он приветствовал колледжи Саи, в которых делается акцент на нравственном и духовном развитии, разностороннем образовании и проектах общественного служения. Он высоко оценил студентов, отличившихся успехами в сфере академических знаний и в то же время с равным энтузиазмом овладевших методами ведения сельского хозяйства, животноводства, управления молочной фермой и общественным питанием, – помимо музыки, ораторского и сценического искусства, фотографии и навыков ухода за больными. Говорят, что архитектура – это искусство, увековечивающее песнь в камне, и жилой блок Коуэна – это, поистине, восхваление Бога, бхаджан в кирпичах и строительном растворе. В спальнях, коридорах и залах нельзя не ощутить присутствия милости и духовного смирения. “Пусть вашу голову и сердце наполняют свет и любовь, а не просто цифры и факты”, – говорит Саи Баба. И это общежитие – источник света знания и радости служения.

Уже несколько лет как день 6 мая, когда мать Аватара простилась с этим миром, известен как День Ишвараммы и посвящён служению самих детей детям. Он вырос в недельное празднество, когда дети из групп Бал Викас общаются и играют с детьми из трущоб, навещают детей в больницах и поют бхаджаны в домах для детей умственно отсталых, хворых, правонарушителей. Словно лучики света, они вносят искру радости в мрак других. Они также предлагают взрослым и дарят малышам нарисованные ими картинки, сделанные ими макеты, ручных животных, с которыми играют, и собранные в искусный букет цветы. Они поют и танцуют, разыгрывают мимические сценки, читают стихи, радуются вместе с этими детьми.

Летний курс 1977 года был основан на Рамаяне – эпосе-хранилище дхармы. Первая неделя была посвящена интенсивному изучению различных версий Рамаяны на языках Индии, а также народов к югу и юго-востоку от Индии. Бхагаван говорил об идеалах, воплощённых в героических личностях, описанных в Рамаяне. Более 40 студентов колледжей Саи выступили перед огромной аудиторией участников, среди которых было немало известных учёных из-за моря, с сообщениями о святых и философах мира. Целый месяц студенты – юноши и девушки из колледжей Индии и зарубежья – жили на территории Бриндаванского колледжа вдали от шумных и вредных городских развлечений, в атмосфере преданности и благочестия, молитвы и медитации, любви и служения, взаимной помощи и поддержки, и Бхагаван бывал среди них в лекционном зале, на ланче и обеде, в часы их служения в окружающих сёлах, на их выступлениях и воскресных викторинах. Как признают многие из студентов, они ощутили “безграничность и вечность”. В последний же день, когда студенты лили слёзы, горюя о предстоящей разлуке, Баба успокаивал и утешал их дарами милости, заверяя в том, что, поскольку они приняли Его в своё сердце, Он всегда пребудет с ними, направляя и оберегая их, где бы они ни оказались. “Никогда не забывайте Бога. Никогда не верьте в этот мир как в реальность. Никогда не бойтесь смерти”, – говорил Он им на заключительном семинаре.

В течение десяти дней Дасары Бхагаван в Своих беседах развивал тему шанти (внутреннего мира) и средств его обретения. Он отметил оплошности и ошибочные установки, дискредитирующие тело, ум и способность разумения у человека. Дал анализ привычек и качеств, которые выводят человеческие чувства из состояния покоя и угнетают их, и предписал методы, с помощью которых можно вновь обрести физическое, умственное, эмоциональное и профессиональное равновесие. Он коснулся также противоречий и конфликтов, создаваемых разными этическими и философскими школами, а также и проявлений фанатической приверженности каким-то отдельным образам и именам вездесущего Бога.

Семидневный ведический ритуал джняна-яджны (жертвоприношения мудрости), составляющий важную часть праздника Дасары, был торжественно открыт губернатором шт. Карнатака Шри Говиндой Нараином. Показателем могучего прилива преданности Аватару, соединяющей сердца людей, “хотя они явились с разных концов земли”, стало совместное исполнение песен о Саи на английском и санскрите Идой Мэрион из Калифорнии и Гитой Орескан из Германии. В десятый день (Дасара) – Виджаядасами, День Победы, – Бхагаван предоставил нескольким поэтам возможность прочесть стихи на своих языках. Г-жа Зеба Башируддин – профессор английского языка из Хайдарабада – нараспев прочла несколько звучных стихов на языке урду о Саи Бабе.

Здесь также следует упомянуть о сделанном в тот день сообщении о том, что Бхагаван принимает под Свое милостивое руководство несколько учреждений, связанных с образованием, в центре севы во Вринде штата Карнатака, которые звено преданных педагогов будет направлять по патриотической и духовной стезе. Вринда осиротела после гибели в дорожной аварии своего основателя и попечителя Шри Мадиялы Нараяны Бхата, выдающегося деятеля народного образования, старавшегося обогатить светский учебный план, утверждённый штатом, духовными идеалами долга, преданности и дисциплины.

Праздник Дасары в Прашанти переполняет преданных уважением к их собственному наследию. А день рождения Бабы вдохновляет их на то, чтобы изменить свою жизнь, как пожелало этого Божественное воплощение. Началом праздника явилась новость, вызвавшая целый взрыв радости. Баба объявил, что нуждающиеся родители окрестных сёл могут отпраздновать бракосочетание своих детей и не понести никаких расходов. Он Сам будет им жрецом, отцом и Провидением. Эта весть была услышана родителями изо всех всех каст, уже стучавших в двери астрологов и ростовщиков.

Если Саи Баба будет верховным жрецом, то нет нужды консультироваться ни с какими астрологами относительно будущего пар, вступающих в брак. Когда Он Сам и есть Промысел Божий, нет нужды обращаться к ростовщикам для получения средств на свадьбу. Услышав об этом, молодые люди поспешили в дома будущих невест, чтобы их родители не упустили шанс отпраздновать свадьбу в присутствии Саи Бабы. За несколько дней в Прашанти зарегистрировались 134 пары. Каждой из невест, к их крайнему удивлению, Саи подарил ценные подарки – свадебные сари. Женихи получили дхоти (мужскую одежду) и ангавастрамы (ткань, которую надевают через плечо), окаймлённые парчой. Им вручили также шёлковые рубашки, сшитые по их размеру портными, специально приглашёнными для этой цели. Затем их доставили в кальяна мантап (сооружение, воздвигаемое для торжественных событий или церемоний) на окраине села и кругами посадили в разукрашенном шатре, пандале. Студентки колледжа Саи в Анантапуре исполняли роль подружек невест, а студенты Бангалорского колледжа Саи – шаферов женихов.

Во время ритуала бракосочетания жрецы-брахманы пропели ведические гимны. Пары украсили друг друга венками-гирляндами – символом соединения в брачном союзе. Каждому жениху Баба вручил золотую мангала-сутру (нить доброго знамения, которую носят замужние женщины), и когда нить надевали на шею невесты, Он посыпал головы пары зёрнами риса. Бхагаван передал каждой невесте ещё по одному сари, помимо браслетов, кумкума, и халди (куркумы), необходимых в замужней жизни. Он также вручил каждой паре тарелки и чашки для их нового дома. Затем они высыпали по горстке риса друг другу на голову – ритуал для обеспечения благосостояния. Концы сари и ангавастрамов были связаны вместе как символ единения сердец для предстоящего совместного пути. Затем все 134 пары прошли к мандиру медленной процессией с народной музыкой, трубами, тамтамом и группами исполнителей бхаджанов во главе. После этого был устроен свадебный пир со всеми родственниками в самом Нилаяме, заставивший забыть о различиях в кастах, экономическом положении или уровне образования. Этот случай согрел души тех, у кого на сердце – помыслы о благе человечества. Это был праздник любви, наглядная демонстрация для тех, кто верит в её всепобеждающее влияние. Сегодня многие общины севы своими силами проводят простые бракосочетания для бедных селян.

Другим событием, предшествующим Дню Рождения, была VIII Всеиндийская конференция Организаций севы Шри Сатьи Саи. Когда торжества были в самом разгаре, стало известно, что на побережье Андхра налетел страшный циклон. Приливная волна высотой более 6-ти метров нахлынула на берег и прокатилась на 30-40 миль вглубь суши. Вода и ветер принесли огромное опустошение. Десятки тысяч людей погибли, застигнутые волнами. Погибло также много скота, было загублено несколько кв. миль рощ кокосовых пальм. Множество деревень было смыто с лица земли. А немногие уцелевшие оказались поражены болезнями, отчаянием и безысходностью. В разгар фестиваля в Нилаяме Бхагаван направил в район бедствия севадалов. Целые грузовики с одеждой и всем необходимым были собраны и приготовлены к доставке в пострадавшие районы. Более 800 тысяч рупий было перечислено в банковский фонд помощи. В зонах бедствия быстро соорудили 4 лагеря для помощи пострадавшим с целым штатом опытных севадалов – мужчин и женщин, в том числе и бригады врачей.

Были специально выделены отдалённые, изолированные потоком точки. Я сам видел, как преданные Саи на своих головах переносили массы груза с продовольствием и необходимыми предметами. Им приходилось пробиваться через грязь и слякоть, стойко перенося зловоние разлагающихся трупов. Первым делом нужно было захоронить или сжечь тела погибших, грудами лежавшие на земле или застрявшие в кустах и среди деревьев. Больше месяца в четырёх важных пунктах области, объятой разбушевавшейся стихией, работали кухни, обеспечивая пищей более пяти тысяч несчастных. Из некоторых кухонь приготовленную пищу доставляли в ещё более отдаленные места и кормили пострадавших там, где их находили. Детям давали молоко и специальное питание. Кроме того, севадалы отстроили сотни хижин, чтобы дать людям возможность продолжить свои обычные занятия – рыбную ловлю и земледелие. Им выдавали предметы кухонной утвари, одежду, тростниковые циновки и коврики. Бхагаван заверил детей, осиротевших от этого бедствия, что будет им опекуном. Когда эти центры помощи закрывались, измученные труженики севы с радостью отмечали, что лица сельского люда светились благодарностью, радостью и преданностью Бхагавану. Чтобы избежать таких колоссальных человеческих потерь в дальнейшем, Бхагаван велел организациям севы построить в каждом месте, где они трудились, общественное здание, которое служило бы укрытием для всех всякий раз, как ветер и волны яростно набрасываются на сушу.

С приближением святого дня Шиваратри в 1978 году люди вспомнили прошлогоднее заявление Бхагавана об отмене церемонии. Но перспектива утраты была столь мучительной, что тысячи людей поначалу не поверили в это и ко времени праздника начали стекаться в Прашанти. Ходили слухи, что Бхагаван в этот день будет в Бриндаване. Может быть, Шиваратри будет отмечаться в Бриндаване? А может, в Хайдарабаде? Так что тысячи людей собрались в Бриндаване (в Вайтфилде) и Хайдарабаде, но Бхагаван не проявил снисхождения. Он был в горах Нильгири и вернулся лишь спустя два дня.

19 мая 1978 года Бхагаваном был открыт целый ряд великолепных зданий, составляющих комплекс колледжа Шри Сатьи Саи близ Бриндавана. Министр образования шт. Карнатака выступил на торжественном открытии здания библиотеки с праджняна прадаршаном (“залом знаний”) на первом этаже. В прадаршане находится впечатляющая коллекция рисунков, схем и графиков, изображающих ступени джапы, дхьяны и пуджи. Есть там и фотографии и макеты святых мест Индии. Подлинным украшением здесь являются книги по всем основным религиям и портреты святых, мистиков и мыслителей всех вероисповеданий. Выдающееся место занимают высказывания и поучения Бхагавана с пояснениями и иллюстрациями. Побывать среди этих памятников – значит вспомнить о неминуемом пути к Богу, и эта цель, столь часто предаваемая забвению, снова становится ясной. Аудиториум торжественно открыла Шримати Говинда Нараин, а Шри Говинда Нараин – губернатор штата – в тот же день открыл “Летний курс индийской культуры и духовности”.

В первую неделю все беседы были посвящены Бхагавата Пуране, повествующей о предшествующих Аватарах Господа, в том числе о Кришне. Бхагаван заявил, что молодёжь страны страдает от бремени бессмысленной и бесполезной учебной программы. В колледжах из них делают ни к чему не пригодных упрямцев и отправляют в мир с чашей для подаяния, именуемой “степенями” и “дипломами”. Они смотрят на всё чужими глазами, мыслят заимствованными понятиями, и их идеалами оказываются кинозвёзды. Они становятся деревцами, лишёнными корней, колеблемыми любым дуновением ветерка. Их патриотизм неглубок, так как у них нет ни знания своих традиций и культуры, своих поэтов и святых, своих соплеменников и своей родины, ни любви к ним. Д-р Бенито Рейес, ректор университета в Оджей (Калифорния), присутствовавший на курсах в качестве гостя, отметил огромную пользу, которую извлекают из этого курса представители Запада, не имевшие представления о глубине и полноте, ценности и важности духовной вести Индии, так явственно ощутимой в Бхагаване. Он процитировал Элиота, вопросив: “Где же та мудрость, что мы утратили в знании? Где же то знание, что мы утратили в информации?” – и ответил: “Они – здесь”.

Не успел летний курс завершиться, как организаторов убедили взяться за другую задачу, ещё более захватывающую и основательную – организовать десятидневный курс духовного образования для 665 педагогов из начальных школ штата Андхра-Прадеш, направленных на обучение правительством штата. Правительство запланировало почти революционный проект – реорганизацию начальных школ (для детей от шести до двенадцати лет) во всём штате, с особым акцентом на занятиях молитвой, музыкой, танцем, рисованием, лепкой, а также сотрудничестве родителей с учителем, чтобы школьный дом стал домом труда, благочестия, мудрости, любви и служения, духовной дисциплины и йоги.

Доктор Чена Редди, прежний губернатор штата Уттар-Прадеш, а затем премьер-министр штата Андхра-Прадеш, знал о классах Бал Викас, которые вели специально подготовленные учителя-гуру Организаций севы Шри Сатьи Саи, и видел, как дети вырастают, становясь уверенными в себе, умеющими участвовать в совместном труде и готовыми к служению, уважающими родителей, старших и учителей. Вот он и попросил Саи устроить для 665 педагогов курсы стажировки на территории самого Бриндаванского колледжа, чтобы они смогли извлечь пользу от воздействия Его милости и от общения с простой и искренней семьёй студентов, которые благодаря Его воспитанию стали живым примером реализации Его вести.

Педагоги были выбраны произвольно из отдаленных сёл каждого округа. У них не было времени на то, чтобы подготовиться к походу в совершенно иную языковую и климатическую зону штата Карнатака, не ведали они и о дисциплине, обо всех “можно-нельзя”, естественно чтимых на Бриндаванском подворье. И всё же это десятидневное пребывание явилось для них дивной “алхимией”. Баба вошёл в их сердца и сделал их мягкими и чистыми. Некоторые глубоко укоренившиеся привычки, как курение, употребление вредной пищи, громкие споры, были отвергнуты без слёз, а к профессиональным навыкам прибавилось чувство преданности. Они почувствовали себя патриотами-воинами, занятыми изгнанием из школы демонов лености и себялюбия и возвращением детям их наследия, которое так долго отвергалось. Бхагаван наметил лекции преданных делу учителей на утренние часы. Он сформировал 10 групп по 30 учителей, встречавшихся через день, чтобы обсудить, насколько необходимы и реальны предложения, высказанные на лекциях. Сообщения об этих обсуждениях вечером ложились перед Бхагаваном, и Он выбирал для разрешения самую запутанную головоломку, требующую Его дополнительного анализа и разъяснения.

Бхагаван также лично присматривал за питанием и размещением педагогов и осведомлялся об их здоровье и нуждах. Он выдал шерстяные коврики тем, кто не взял ничего с собой, некоторым – комплекты книг, а иным, у кого был доступ к магнитофону в их селе, – кассеты Своих бхаджанов и бесед. Он позировал фотографам, снимаясь вместе с педагогами и практикантами из каждого округа, а также договорился, чтобы каждый из них получил бесплатные фотографии в день окончания учёбы. Большинству педагогов, помимо экскурсии по Бангалору, хотелось посетить Майсор и Путтапарти, но им это было не по средствам. И они обратились к правительству штата Андхра-Прадеш с просьбой предоставить им взаймы деньги, которые они уговорились выплатить из своего жалования. Когда Саи узнал об этом, Он Сам договорился об автобусах и проследил за тем, чтобы они были загружены корзинами с фруктами и другой провизией.

Педагоги были восхищены разумным и сердечным откликом студентов-добровольцев, которым было поручено заботиться об их нуждах. Они пришли к выводу, что это любовь, воплощаемая Бхагаваном и изливаемая Им на тех, кого Он избрал, обратила студентов Его колледжа в молодых людей, какими может гордиться народ. Когда педагоги уезжали от Бабы и покидали подворье колледжа, все они были в слезах.

К окончанию курса, на восьмой день, стажирующимся выпала исключительная удача – послушать беседу д-ра Аризонского университета Фрэнка Бароновского об уникальности ауры Бхагавана. Это выступление наделило их верой в божественность Бабы – драгоценным даром, который будет поддерживать их всю жизнь. “Я не был воспитан в какой-то системе веры, хотя по рождению я католик, – сказал Бароновский. – Для научной среды нашей страны принять Бога нелегко. Они говорят, что это ненаучно. Аура, которую излучает Свами, – это не человеческая аура. Белая зона в ней в два раза больше, чем у любого человека, голубая практически не ограничена, затем за ними ещё золотая и серебряная полосы, идущие далеко за пределы здания до самого горизонта! Делая это заявление, я рискую своей репутацией. Два дня назад прямо за этим холлом я заглянул Ему в глаза. В них было сияние. Мне стало ясно, что я заглянул в лицо Божества. И если бы я мог когда-нибудь осмелиться сказать: “Я видел “любовь, что ходит на двух ногах”, то это как раз в данном случае”.

14 августа 1978 года Бхагаван оформил местный центр севы как новую окружную Организацию севы Шри Сатьи Саи, согласившись быть её главой. Это произошло в Мадденахалли, где также есть школы и студенческие общежития, числящиеся частью комплекса севы. Бхагаван завершил все формальности, связанные с передачей и сменой названия. Затем Он обратился к членам организации, учителям и студентам: “Это святое заведение было учреждено Нараяной Бхатом на довольно раннем этапе его жизни. Он всегда жаждал оказывать чистое и бескорыстное служение, таким образом он посеял зерно, которое ныне выросло в дерево. Мы пришли к тому этапу, когда сможем вкусить зрелый плод, но нам ещё предстоит хорошо ухаживать за этим деревом”.

Мусульманский праздник Рамазан в 1978 году стал знаменательной вехой в истории Путтапарти, так как мусульмане села отмечали его в мечети, построенной для них Бхагаваном. Это простая, просторная мечеть, с атмосферой, благоухающей духовным ароматом. Профессор Башируддин из Османского университета выразил признательность мусульман региона и рассказал большому собранию, как влияние учения Бхагавана сделало его более чутким исполнителем вести священного Корана. Член сельского мусульманского комитета Джанаб Фахруддин изъявил благодарность Бхагавану за этот дар любви, заметив: “Прежде, чтобы вознести свои молитвы, нам приходилось под дождём и солнцем, по размытым дорогам и песчаному руслу ходить за 4 мили в Буккапатнам”. Бхагаван сказал мусульманам, что истинный смысл поста Рамазана в том, чтобы пребывать вблизи Бога и отдалиться от чувственных желаний. Он также отметил, что именно в месяц рамазан Магомету был передан Священный Коран. Весть Бхагавана состоит в том, что истинно религиозный человек не станет опровергать значимость любой отдельной религии или ряда религий или заявлять, будто спасение можно обрести только одним путём. Таким образом Баба побуждает всех, имеющих веру, следовать избранным ими путем, к какой бы религии они ни обратились и в какой бы религии ни родились, поскольку все духовные пути ведут к одной и той же цели.

Милость Саи безгранична и распространяется на всех. Поэтому люди всех стран и последователи всех верований собираются у Его ног. Некоторые секты и духовные общины Индии, у которых свои праздники в честь их местных божеств, также оставляют старые ограничения и условности и тысячами собираются там, где доводится быть Бабе, ощущая, что подобные празднества в Его присутствии являются поистине значимыми. Онам – праздник индусов и христиан штата Керала, говорящих на малаялам, тысячи лет год за годом проводится со всеми ортодоксальными условностями. Бхагаван пролил новый свет на легенду, лежащую в основании праздника Онам. И то, что издавна было просто народным гуляньем и танцами, превратилось в неделю духовно возвышающей садханы.

Праздник Дасара начался, как обычно, с поднятия флага над мандиром Прашанти, а вечером того же дня отмечали годовщину госпиталя Саи. Сердца присутствующих затрепетали от слов Бхагавана, когда Он указал самую достойную причину необходимости сохранения и поддержания здоровья. “Я убеждаю вас заботиться о здоровье главным образом потому, что вам предстоит стать свидетелями новых, ещё больших игр, лил, и махим (выражений и проявлений божественных качеств), далеко превосходящих то, что вы видели до сих пор, и ещё многих чудес, триумфов, побед и свершений. Трепет экстатической радости охватит вас, когда вы их увидите. Так что заботливо следите за собой. Поддерживайте хорошее здоровье и наполняйте сердце радостью”, – сказал Он.

В беседах, связанных с продолжавшейся всю неделю ведическим жертвоприношением – яджной, Баба разъяснял смысл неясных мест из священных писаний. Стихи из Гиты, которые Он предписывал повторять как молитву перед едой, Баба подчеркнул особо, поскольку они напоминают о неотъемлемом присутствии Божьем в приготовленной пище, в использованном для её приготовления огне, в том, кто готовил, в том, кто её ест, и в действиях, какие может совершить отведавший её в результате той силы, что эта пища придаёт уму и телу.

Праздник Дасара – уникальное событие, когда тысячи людей со всей страны и из-за её рубежей осознают для себя тройственный идеал образования и воспитания по учению Саи – долг, преданность и дисциплину, – который проводят в жизнь юноши и девушки колледжей Бхагавана. Они слышат, как эти студенты в своих выступлениях глубоко затрагивают разнообразные темы и делятся своими сокровенными переживаниями – опытом любви и служения Саи и всем тем, кому Он дарует Свою милость. И также могут составить аудиторию на представлении пьес, исполнении хоровой и оркестровой музыки студентами со всех концов Индии, а еще из столь разнообразных и дальних мест, как Гавайи, Фиджи, Шри-Ланка, Танзания и Ливия. Единение человечества больше не является мечтой кабинетного учёного, здесь оно осуществляется реально.

На празднование Дня Рождения в 1978 году в Прашанти собралось 25 тысяч человек. Бхагаван заявил, что это не из-за Его Дня Рождения собралось столько народу, а именно от того, что собрался народ, и празднуется День Рождения! “У Меня нет никакого интереса к широкому обнародованию даты, когда это тело, принятое по Моей воле ради определенной цели, появилось среди людей. Мне хотелось бы, чтобы каждый из вас отмечал как Мой День Рождения тот день, когда Я воцарюсь в алтаре вашего сердца”, – сказал Он.

Тем же, кто пожелал Ему в День Рождения счастья, Он возразил, что “это пожелание излишне, так как Я всегда счастлив”. В празднование входила музыкальная декламация студентов с оркестром колледжа, создававшим великолепное сопровождение к рассказу о Саи Аватаре. Баба призвал всех обратить “жизнь повседневную в жизнь истинную” и видеть в Боге само дыхание жизни. Бхагаван созвал со всей Индии делегатов от местных организаций севадалов, куда входят мужчины и женщины, живущие в согласии с идеалами Саи и воспитанные для дела служения нуждающимся, увечным и больным. Он порекомендовал им больше внимания уделять сёлам, где всё шире распространяются язвы городской жизни. Сельские жители введены в заблуждение; они воображают, будто обитатели городов, погружённые в чужеродный и возбуждающий стиль жизни, более счастливы среди кинотеатров и автомобилей. Они не понимают, что физическая, нравственная и экономическая основы горожан разъедаются азартными играми и пьянством, шумом и гамом, а также пышно процветающим на этой почве хулиганством и разбоем. “Спасите их от нравственного и физического осквернения”, – повелел Саи. Когда один из представителей окружного центра внёс предложение, чтобы каждый служитель, севадал, всегда имел при себе небольшой набор средств первой помощи, чтобы иметь возможность чаще служить людям, Баба несколько видоизменил содержимое такого набора, заявив: “Имейте при себе пару таблеток различения и непривязанности, пару унций контроля над чувствами, пакетик любви и кусок бинта духовной твёрдости. Только тогда вы сможете оказать эффективную первую помощь людям, страдающим от приступов эгоизма или алчности, от предвзятого видения или аллергии к делу служения другим”.

28 ноября 1978 года Баба заложил камень в основание колледжа наук, искусств и коммерции в Прашанти Нилаяме. В северо-восточном уголке Бхагаван установил первый ряд камней после освящения места и возложения девяти драгоценных камней, сотворённых в Его ладони. Баба считает, что в каждом колледже должен быть зал, столь же величественный, как и сам колледж, а также специальное здание библиотеки, столь же впечатляющее, как и другие здания колледжа. Он считает библиотеку главной частью любого воспитательного учреждения. Для закладки камней в основание этих двух строений Баба выбрал Шри Раманатана Четтьяра из Мадураи и Раджмату из Наванагара.

Праздник Рождества многих привлекает к Бабе, так как они находят в Нём учителя, который может открыть им истинную славу Христа и вести их по пути, озарённому Сыном Божьим. В тот день Баба сказал: “Гимнов и свечей, цитат из Библии и пьес о случаях из жизни Христа недостаточно. Когда Иисус заявил, что хлеб Тайной Вечери есть плоть Его, а вино – кровь Его, что Он имел в виду на самом деле? Он подразумевал, что всякое живое существо во плоти и крови – это Он Сам, и потому требует такого же отношения, как к Нему Самому. То есть всякое живое существо божественно. Поэтому не следует делать никакого различия между отдельными физическими телами – хороши они или плохи, друг то или враг, “мы” ли это или “они”. “Баба открыл также, что подлинное имя Иисуса, данное Ему родителями, было Иса. А если непрерывно повторять Иса, это слышится как Саи! Оба этих слова означают Ишвару (Бога). “В тибетском монастыре, где Иисус провёл много лет, имя Его записано как Иса, что значит “Владыка всех живых существ”, – сказал Баба.

Тамилы отмечали свой Новый Год 14 января, так что Баба вылетел в Мадрас, чтобы благословить их в этот святой день и торжественно открыть строительство в этом городе дхармакшетры (“поля праведности”), которую предстояло назвать Сундарам в довершение триады, начавшейся от Сатьям в Бомбее и продолженной Шивам в Хайдарабаде. В этом празднестве есть отголосок и праздника урожая, поскольку крестьяне штата выказывают благодарность волам, что помогли им вырастить зерно, и коровам, давшим им молоко. Они кипятят молоко на ритуальных очагах, дают ему закипеть и выплеснуться, являя тем символ изобилия и радостной общности. Новый Год телугу отмечался в марте, и Баба умножил радость празднества, целую неделю присутствуя в Хайдарабаде. Он призвал жителей города служить селянам, которым они многим обязаны, и помогать крестьянам и ремесленникам бороться с бедностью, болезнями и эксплуатацией.

30 января 1979 года Свами вступил в портовый город Мангалор на западном побережье штата Карнатака, чтобы посетить центр местной организации севы в Алике, которая курирует два огромных воспитательных комплекса для детей, в основном из сельских регионов. Один из комплексов находится в самом Алике посреди долины, угнездившейся у отрогов Западных Гхат. Другой – в Мадденахалли – у подножия цепи гор вокруг Пика Нанди – на равнинах к востоку. Алике – это мечта, ставшая явью, виденье, воплощённое в жизнь верой и надеждой, как будто сама божественная милость овеществилась в его классных комнатах, спальнях, площадках для игр, библиотеках и садах – обители, где сердце покойного Нараяны Бхата продолжает биться в живой активности всё возрастающей группы преданных учителей; академии с пальмовыми рощами, шепчущими “Саи Рам” с каждым дуновением ветра.

Беседы Саи рассеяли уныние, одолевавшее всю округу с тех пор, как её заступник и покровитель Нараяна Бхат погиб в автокатострофе. Баба возродил радость в сердцах студентов (числом свыше тысячи человек), учителей (более 60-ти человек), благожелателей проекта (сотрудничавших с его основателем Нараяной Бхатом и стоявших рядом с ним несмотря на все преграды), благодарных родителей и воспитателей тысяч мальчиков и девочек, чьё мастерство формировалось в местных центрах севы, бывших студентов, несущих своё служение в разных сферах деятельности, а также крестьян, торговцев и рабочих из деревень и плантаций этого региона. Саи уподобил Алике месту паломничества, заметив: “Вы уделяете искреннее внимание развитию вверенных вам детей и обращаете их в достойных дочерей и сыновей Индии”. Прежде чем возвратиться в Бриндаван, Баба посетил ближайшие сёла прибрежной зоны – Путтур и Чоккади. В Манипуле в центре народного образования, комплексе, выстроенном рядом с хорошо оборудованными медицинским и инженерным колледжами, Баба в 11 часов ночи обнаружил по меньшей мере 50 тысяч человек, собравшихся в ожидании даршана. Так велико было их желание хотя бы мельком взглянуть на Господа и услышать Его голос.

“Летний курс индийской культуры и духовности” 1979 года был в основном посвящён Бхагавад Гите. Целую неделю внимание слушателей было приковано к этому вселенскому писанию, которое предлагает и тщательно разрабатывает три пути – действия (кармы), преданности (бхакти) и знания (джняны). Ежедневные беседы Бхагавана обеспечили простые и убедительные комментарии к философским принципам, лежащим в основе беседы-поучения Господа Кришны с Арджуной, Его другом-воином, который поддался иллюзии и утратил уверенность в себе. Свами, подобно самому Кришне, призывал студентов-участников делать всё от себя зависящее, не считаясь с трудностями, а остальное предоставить Богу. Он, как и Кришна на поле битвы, заявил, что победа – это награда за отвагу, а отвага исходит от внутреннего источника – Атмана. На открытии месячного курса судья Кришна Айер из Верховного суда Индии в присутствии Бхагавана сказал: “Настала пора пресечь тенденцию превращения колледжей в места порока и насилия, где студенты становятся наркоманами и взращивают лишь мирские желания. Бальзам любви (премы) Бабы должен пропитать деятельность (карму), возжечь мудрость (джняну) и преобразиться в праведность (дхарму)”. Он говорил об ограниченности науки и её неспособности возродить мир, нравственность и братство. Подчеркнул, что Индия должна раскрыть свою душу и внять голосу мудрых. Бхагаван заметил, что современные лидеры не отличаются волей к обеспечению нравственного и духовного уровня граждан, а сами граждане не стремятся предостеречь своих лидеров от бед, возникающих, когда этим первейшим долгом пренебрегают.

Денис Эверол, оказавшаяся на этом курсе в числе двухсот зарубежных студентов, так говорит о своих впечатлениях: “Что значит побывать на летнем курсе? Позвольте мне высказать несколько определений, чтобы понять – удалось ли мне как-то высветить его суть: ёмкий, горячий, тревожный, трепетный, благоговейный, чистая сущность, вдохновляющий, напрягающий, блаженный, меняющий, очищающий, возрождающий, преображающий, прекрасный. Вот мы у стоп той Души, что была историческим Кришной, впервые передавшим Арджуне Бхагавад Гиту около пяти тысяч лет назад. Когда Саи Баба объяснил всем студентам подлинный смысл духовной жизни и как жить ею, я обнаружила, что получила ответы на все вопросы, какие у меня когда-либо были”.

Карен Бланк так резюмирует весть, переданную Саи Бабой: “Вся жизнь есть медитация. Формальная же молитва и то, что считают медитацией, – это средства, а не цель. Они хороши и предназначены в помощь, чтобы подготовить ум к сосредоточенности. Но наряду с такими духовными приёмами и методами должно быть и исследование индивидуальных и общих позиций. Укрепите в себе и проявляйте любовь и уважение ко всем религиям. Возвращайтесь домой и делайте дело Божье, где бы вы ни были, с убежденностью, доверием и энтузиазмом. Если когда-нибудь жить станет трудно, вспомните эти вечера и подумайте обо Мне, взывая к Моему имени, и – даю вам обещание – Я непременно услышу ваш призыв. Вы никогда больше не будете одиноки”.

Карен далее описывает волнующее чудо, происшедшее в один из вечеров. У участников было немало случаев трепетного волнения от чудес, происходивших всюду, где они оказывались в присутствии Бабы. “Но это было нечто грандиозное, просто первый класс, – говорит Карен. – Всемирно известный джазовый артист Мейнард Фергюсон однажды вечером в аудитории колледжа дал для всех нас – а нас было около 12 тысяч – свой концерт. Баба сидел посреди сцены, а Фергюсон стоял рядом справа от него. Он играл индийскую классическую музыку в джазовом переложении, а Баба мягко отбивал рукой ритм. Затем Фергюсон от всего сердца сыграл какое-то невероятное соло на трубе. Баба встал и сделал правой рукой широкое круговое движение по часовой стрелке. Р-раз! – и на виду у всех из воздуха Баба материализовал массивный золотой медальон с цепью и одел его Фергюсону на шею. Вся аудитория замерла. Ни звука, ни шороха. Как будто время остановилось. Потрясённый Фергюсон заплакал, как ребёнок, да и мы сидели со слезами на глазах и сдерживали рыдания.

Отчего же это было так прекрасно? Быть может оттого, что все мы в тот момент убедились в том, что знали когда-то малыми детьми, но давно позабыли. Во всех нас есть что-то, в самой глубине существа, что хочет верить в ангелов, в то, что добро победит зло, что Христос действительно ходил по воде, а Моисей когда-то заставил расступиться Красное море… Мы хотим верить во всё это и – что бы мы ни говорили – хотим быть рядом с тем добрым человеком… и хотим сами быть добрыми! Вот от чего мы плакали и вот почему это было так прекрасно. Этот медальон не был волшебным трюком. Он был сотворён для всех нас. Это было к тому, чтобы все мы узнали раз и навсегда, что “как написано, так оно и есть”.

Как только летний курс закончился, Саи Баба вернулся в Прашанти с множеством студентов из разных колледжей, пожелавших провести ещё несколько дней в Его присутствии в “Международном храме Аватара Саи”. Там 1 июля колледж Саи отметил открытие подготовительных классов в здании средней школы Ишвараммы.

Миссия Аватара по возрождению человечности в человеке и возвышению его до божества обращается Бхагаваном в действие через реорганизацию образования. Он благословил всемирно известный проект, который дополняет направляемое государством узаконенное светское образование. Называется он Бал Викас, что значит “раскрытие ребёнка”. Дети в развитых странах (а вследствие оказываемого ими влияния и народов развивающихся стран) открыты всем бедам эпохи машин – конфликтам “измов” и рас, одержимости войной, насилию, чрезмерному потворству чувственным наслаждениям и открытому пренебрежению моралью. Бал Викас возвращает ребёнка к его извечной культуре, чтобы он мог вырасти сильным и крепким. И внушает чувство уважения к хранителям знаний – родителям, старшим и учителям. Этот проект поощряет самопознание, самоуважение и самоконтроль, согревая ребенка теплом божественной любви. Дети возрастают под бдительным надзором учителей, которых Баба благословил священным званием – гуру. Учитель, которому даровано это звание, просто обязан удалить, подобно Господу Шиве, из детского ума плевелы зла, посеять, как Господь Брахма, семена отваги и сострадания, и лелеять, как Господь Вишну, благие мысли, благую речь и благие дела, возвышая профессию учителя до уровня дела, свершаемого этой Святой Триадой. Баба создал школы-интернаты, названные Видья Вихары (воспитание радостью). Когда дети достигают подросткового возраста, их учат начальным понятиям о духовной дисциплине, помимо ознакомления с методами йоги, социального служения, хорового пения и медитации. Эти классы считаются “подготовительными курсами” будущих севадалов. Средние школы, учреждённые в некоторых местах Бабой, уделяют особое внимание развитию характера, программам садханы и социального служения. Затем есть колледжи, где ребята проводят самые восприимчивые годы юности под милостивым руководством Самого Бхагавана. “Студенты – это Моя надежда, источник Моей радости. Они – то, чем Я живу”, – говорит Баба.

На праздновании Дасары в 1979 году студенты колледжа Саи в Путтапарти, исповедующие разные религии, к великому восторгу огромного собрания, предстали в своих ритуальных костюмах и описали основные принципы своей религии. Тут были представлены сикх из Нью-Дели, зороастриец из Бомбея, христианин с Гавайских островов, мусульманин из Ливии, буддист из Сиккима и индус из Кабула. Когда Саи Баба в завершение встал в центре этой группы, все были приятно удивлены тем, что Саи – суть всех религий и цель всякой духовной практики, садханы, – удостоил их такой привилегии – учить людей единству веры. Студенты колледжей Саи овладели искусством дружной совместной работы. Они представили оркестровые сочинения и пьесы о Рамакришне, Шанкарачарье и Христе, а кроме того – переложили на музыку истории из Рамаяны и повествования о Саи. Конечно же, Бхагаван является зримым, а также почти всегда и незримым источником всех их свершений.

Торжественно отмечая первую годовщину Ассоциации бывших учеников колледжа Саи в Бриндаване, Баба велел им использовать все свои ресурсы и таланты на дело служения деревням вокруг Бриндавана, тщательно изучив перед этим их неотложные нужды: “Студенты, словно тигрята, должны вырваться на арену этих сёл и очистить их от загрязнения. Они должны воспитывать безграмотных деревенских жителей и учить их жить счастливо и с достоинством. Им нужно трудиться вместе с селянами и вести их вперёд”. По этому случаю Саи также заявил: “Я призываю этих юношей стать примером силы и невозмутимого спокойствия, которые можно приобрести, постоянно проводя в жизнь Мою весть. Я всегда советую им излагать эту весть словесно, петь о ней и воплощать её на сцене, чтобы она запечатлелась у них в сердцах. Что бы Я ни делал, что бы ни говорил и ни советовал говорить другим, все это для того, чтобы подчеркнуть, разъяснить или явить пример вести о духовной (атмической) реальности человека”.

Весть Бхагавана и выдающиеся планы, задуманные для её реализации, привлекли в основанные Им колледжи многих специалистов в области воспитания, администраторов, учёных, экспертов сферы коммуникации и психологов. В колледже Бриндавана проводились семинары по вопросам духовного и нравственного руководства. Летние школы объединили профессоров колледжей со всей страны, а также из Сингапура, Филиппин, Фиджи, Италии, Японии, Великобритании и США. Бхагаван проводил беседы с группами проректоров колледжей, профессоров, учёных и технических специалистов, раскрывая скрытые причины всеобщего неблагополучия в сфере воспитания и спешно требующиеся меры исцеления. Под влиянием этих бесед в Бангалоре сформировался кружок по изучению послания Саи с тем, чтобы исследовать изъяны системы образования, а также перестроить и преобразить её по Его руководящим установкам. “Обещаю всем, – заверил всю группу Свами, – что Я пребуду с вами и приму активное участие в деятельности кружка”. Поистине, у Аватара отдыха не бывает! Но, как говорит Бхагаван, “нуждайся Я в отдыхе, Я бы не воплотился”.

В неделю празднования Дня Рождения Свами в 1979 году на конференцию в Прашанти собрались две тысячи учителей-гуру Бал Викас. Бхагаван благословил их и пролил свет на проблемы, с которыми им придется столкнуться, а также пообещал помогать с решениями всякий раз, как они обратятся к Нему с молитвой о просвещении. 22 ноября студенты представили пьесу “Иисус”. Костюмы, декорации и актёры оказались столь достоверными, что 25-тысячная аудитория ответила непрерывной овацией, длившейся несколько минут. Сам Иисус Христос был очень точно изображён как Сын Божий – с Его милостью, властью и любовью в голосе, жестах и поведении.

Последователям, разыскивавшим дом, где Бхагаван воплотился Сатьянараяной, – дом родителей Педды Венкаппы Раджу и Ишвараммы, – годами показывали пустой клочок земли в конце просёлочной дороги из булыжников в Путтапарти. Паломники бывали весьма опечалены тем, что никакое святое строение не отмечало это место после того, как мандир Прашанти и храмы Ганеши возникли на окраине села, которое обессмертили рождение, детство и отрочество величайшего Аватара в истории человечества. Они просили Бхагавана и единодушно молили Его, и наконец там был отстроен простой, но радующий сердца храм, в котором Баба водрузил статую Шивы 22 ноября 1979 года, исполнив давно лелеемое желание миллионов.

Решение Аватара объявить уединённое селенье Путтапарти, всё ещё лишённое даже некоторых основных благ, осью колеса праведности (дхарма чакры) Саи, воздвигло вокруг мандира ряд великолепных трёхэтажных жилых домов, приютивших также банки, магазины и автобусную станцию. Кроме того, оно присоединило к себе блистательное предместье с декоративными арками по обе стороны, вмещающее ряд великолепных строений, и в их числе начальную и среднюю школы, колледж наук, искусств и коммерции и студенческое общежитие более чем на тысячу мест.

В июне 1980 года Бхагаван посетил Джамму и Кашмир – самый северный штат Индии, прославившийся в веках художественным гением своего народа, цепями гор, дающих начало нескольким рекам, и гармоничным соединением различных культур и рас. Десять дней провёл Он среди этих людей, пока стало непросто решить – кто из них кого больше любит: люди штата – Саи или Бхагаван – их.

Триумфальное шествие любви продолжается – живое, щедрое и свободное.

“Я должен делать Своё дело, Мои преданные призывают Меня”, – заявил Баба в 14 лет.

С тем Он и ушёл из школы и дома в сад, где призывал собравшихся чтить те Стопы, которым предстоит вести человечество от неистины к истине, от тьмы к свету и от смерти к бессмертию. В шестнадцать Он возвестил, что Его миссия в этом воплощении – даровать блаженство всем существам везде и всюду.

Указывая на крутые голые утёсы на окраине Путтапарти (в то время беспорядочную кучку глиняных хижин вокруг нескольких кирпичных домов – “не далее чем в двух шагах от каменного века”, как писал Шульман), Свами в 17 лет доверительно поведал жрецу (пуджари) Лакшмии: “Саи правеш (явление Саи) обратит этот район в Прашанти-Прадеш – зону совершенного мира. Над тем холмом поднимется большой дворец – бхаван. (Он был торжественно открыт спустя семь лет). К тому времени сотни – что сотни? – тысячи – что там тысячи? – лакхи – да что там сотни тысяч? – вся Индия будет здесь. Явится весь мир и будет ждать даршана Саи”. Пуджари не мог поверить своим ушам. “Нет, я не могу в это поверить, – возразил он, – как может такое случиться?” – “Тебе придётся поверить в это, когда ты встанешь там, где мы теперь, и будешь стараться хотя бы мельком увидеть Меня, стоящего у входа того большого бхавана”. Лакшмия жив и по сей день, и ныне старается хотя бы мельком взглянуть на Свами, когда Он стоит как раз на том месте!

Какой стратегией пользуется Свами, чтобы привлечь такое огромное собрание народу? 23 ноября 1975 года, в день 50-летия Бхагавана, преданные от 46-ти народов мира – от Новой Зеландии до Исландии – принесли Бхагавану искренний дар почитания. Отчего столько людей едет так далеко, тратя много времени и денег, решаясь на неудобства чужеродной пищи и непривычного образа жизни?

Конечно же, нет у Него ни потребности, ни стремления, ни тем более нужды вырабатывать какую-то стратегию. Он просто действует, это мы называем эти действия стратегией. Он призывает нас следовать от “я” к “мы” – призыв, который не может не привлечь, потому что этот призыв находит отклик в глубинах нашего собственного “Я”. “Бхумаа эва сукхам (Только в расширении счастье)” – провозглашают упанишады. “Расширение – это жизнь, а узость – смерть”, – говорит Саи. И Он ведёт к этой широте – к “мы”, а каким образом Он делает это, и есть стратегия. “Субраманьям (Су-брахман-ям)” – таков припев волнующего сердце завершающего бхаджана, который Он учит нас петь. Он проповедует путь Брахмана – того Брахмана, что божественен, имманентен и трансцендентен (т.е. неизменно присущ и в то же время запределен всему), что превыше слов и полёта воображения. Этот путь требует всеобъемлющей любви и чувства непрестанно расширящегося родства, пока им не будет объят весь космос. “Все существа живут, приходят к осознанию и радуются, потому что так велел Бог, – Бог, который есть Бытие-Сознание-Блаженство (Сат-Чит-Ананда). Поэтому ни одно существо не лишено Его милости. Бог вездесущ, и никто не может отвергнуть Его”, – говорит Баба.

“Я пришёл, чтобы восстановить древний путь, ведущий человека к Богу. Я явился в ответ на молитвы мудрецов, святых и духовных искателей о восстановлении этого пути”. А потому целый поток страждущих, пытливых искателей истины – садхаков и даже отдельных личностей, достигших сравнительно более высоких уровней реализации, устремляется во все края, где бывает Саи Баба, будучи уверены в обретении Его утешающей улыбки и возвышающей беседы. В Его присутствии (и даже вдали от Него, всякий раз как мы вспоминаем эти благословенные моменты) мы чувствуем себя возвысившимися (даже самые низкие из нас), ибо Он напоминает нам, что – мы часть Его и тоже божественны, как и Он Сам. На самом деле мы – воплощения божественного Атмана – дивьяатмасварупас, – как Он неизменно к нам обращается.

Мы знаем, что Он как бы задаёт темп нашим сердцам. Под Его благосклонным руководством мы восходим до некой “энной” степени полноты. “Я – Бог, – говорит Он. – И вы – Бог. Но если Я сознаю это, то вы ещё не сознаёте. Вот единственная разница”. Как возвещал Шанкарачарья 1300 лет назад, так и Он призывает нас пережить опыт “Я – Он” (Сохам) и “Я – Бог” (Шивохам). Невежды насмехаются, когда Баба “даёт нам зеркало”, чтобы показать сокрытую в нас божественность. Один из таковых заметил: “Баба пытается избегнуть критики в связи со Своей претензией на божественность, принимая и нас в Свою “божественную” паству и обращая нас в послушных соучастников попытки выдать себя за Бога!” Но убеждение в том, что все существа суть части единого Божества, так же старо, как Веданта, и так же универсально. Святой суфий Баязид сказал: “Я шёл от бога к богу, пока они не воззвали во мне ко мне: О, ты – это Я!” Буддийский мистик Хуэй Нэнь говорит: “Непросветлённые будды – не более чем обычные существа; когда же наступает просветление, обычные существа сразу же обращаются в Будд”. А христианский мистик Экхарт заявил: “Семя Божье есть в нас, семена же возрастают в Бога”.

Тысячи людей привлекаются в Его присутствие Его властью, мудростью и любовью. “Саи Баба” означает “Божественные мать и отец”. Баба отличается безграничной любовью матери и неодолимой властью и неомрачённой вселенской мудростью отца. Как может человек противиться влиянию такого уникального воплощения?

Безграничная любовь! На входной башне (гопура), на внутренней арке ворот и на алтаре в молитвенном зале всякий может видеть священный символ своей религии среди равно почитаемых символов других верований. Ни у кого из принадлежащих семье Саи не возникнет вопрос и не поднимется в недоумении бровь, если вы объявите себя индусом или буддистом, парсом, христианином, мусульманином или даже атеистом. Есть только один вопрос и единственное, что интересует Саи, – это то, насколько вы искренни, сострадательны, способны владеть собой и сильно ли ваше устремление.

Для пилота двухмоторного самолёта, перенесшего Бабу из Энтеббе в заповедник дикой природы Серенгетти, Он сотворил крестик. В лесу Бандипура Он положил один на другой два сухих травяных стебля и, подув на них, обратил их в деревянный крест с серебряной фигуркой Христа для д-ра Хислопа. Профессору Башируддину Он вручил серебряный медальон с именем Аллаха, начертанным по-арабски. В день Бакр Ид Саи показал группе арабов-пилигриммов в Прашанти огромное собрание братьев-мусульман, склоняющихся как раз в этот миг пред святыней Каабы в Аравии. Он раскрыл у них перед глазами ладонь, и они увидели на ней это святое зрелище. Немало евреев почитают Его так, как выразил это д-р Сандвайс: “Я считаю Саи Бабу воплощением Бога. И теперь мне представляется, что все эти повествования в индуистской, христианской и еврейской литературе не являются просто символическими; действительно существует определенный духовный уровень реальности, который может проявить её”.

Буддистские монахи построили на Цейлоне и в Малайзии храмы для молений Саи и центры служения. Он совершает ритуал наваджьоти и через эту церемонию посвящает мальчиков-парсов в духовную практику. И родители признательны Ему за этот акт милости. Никто не чужой, никого не отстраняют и не удаляют просто оттого лишь, что он слишком молод или стар, непокорен или неисправим. Сияние Его солнца “обеззараживает” все культы и верования. Он заявил, что возьмёт за руку и поведёт тех, кто сбился с прямого пути и утратил царство мира, радости и любви. Не исключает Он и атеистов, ибо, как Он говорит, даже они что-то любят – какое-нибудь животное или растение, какого-то человека или партию, какой-то идеал или какой-нибудь “изм”. И эта любовь, говорит Он, есть Бог. Им, как и другим, не нравится, когда их называют лжецами, и им, как и другим, приятно говорить правду. Эта дань уважения, какую они оказывают истине, говорит о том, что они почитают Бога, который есть истина. Датский философ ХIV века Эразм (Роттердамский) заявил: “Где бы вы ни встретились с истиной, считайте это христианством”. Атеисты ценят прекрасное, и оно очаровывает их. Бог – это красота, и эта красота для них притягательна.

Баба не стремится выковать человека в тигле какого-нибудь культа. Он не предписывает какого-то одного духовного приёма и не торгует патентованной панацеей для исцеления людских недугов. “Придите ко Мне все страждущие и томящиеся, и Я дарую вам покой” – таков Его извечный призыв. И они приходят – с разбитым сердцем, утраченными иллюзиями и несбывшимся желаниями. Приносят своё бремя подлинной и воображаемой боли. После встречи с Ним они возглашают: “Мы не можем просить Тебя о чём-либо, ибо Ты знаешь нужды наши; поистине Ты и есть единственно, что нам нужно”. И высказав это, остаются.

В то время как большинство гуру интересуют только те мантры и методы, которые они предписывают для избавления от бед людских, или те вознаграждения и дары, которые им приносят за это, Саи Бабу интересуем только мы сами, свершаем ли мы какую-то садхану или служение или нет. Более того, поскольку божественная искра скрыта в человеке за пятью оболочками (физической, витальной, ментальной, интеллектуальной и оболочкой блаженства), Баба направляет нас от одной к другой с нежной заботой, чтобы дать нам возможность отразить свет этой искры.

“Я никогда не требую, чтобы вы “заслужили” Меня; Я хочу лишь, чтобы вы нуждались во Мне”. При нежном участии этого врача, психиатра, руководителя, учителя и друга мы осознаём в себе неиссякаемые источники смелости, твёрдости, вдохновения и отваги. Баба также обращает наши мысли и нашу деятельность на общество – общество, в котором мы родились, которое нас воспитало и снабдило определённым видением, чтобы лицом к лицу встретить будущее и исполнить свои обязательства. “Хотя и существует постоянно соблазн забыть об этом, все мы знаем, что жизнь наша творится или портится нашими отношениями с другими человеческими существами. Никакие здоровье, богатство, слава или власть не могут компенсировать нам утрату, если отношения эти разорвутся. Однако они во всём зависят от нашей способности понимать других и их способности понять нас”, – сказал Шумахер. А Саи Баба заявляет, что жизнь наша не может состояться, пока мы сами не позаботимся о других, не доверимся им и не будем испытывать к ним сострадания.

Бесконечная любовь Бабы, Его мудрость и власть производят на каждого из нас неизгладимое впечатление – иной раз в тот же миг, как мы оказываемся в Его присутствии для того, чтобы усвоить излучаемую Им весть. Поль Робертс так пишет в рождественском выпуске журнала “Вог” (Vogue) за 1976 год о нескольких минутах, проведённых в Его божественном присутствии: “Баба, которого я месяцами в благоговейном трепете наблюдал как некую удалённую и властную фигуру, встретил меня словно давно утраченный друг и удивительно чутко стал рассказывать мне о моих самых скверных проступках. Он в самом деле рассказал мне то, о чём не могла знать ни одна живая душа, ответил на все вопросы, какие я хотел бы задать, и дал советы, которые я и по сей день высоко ценю. Я почувствовал и чувствую до сих пор, что Он ближе мне, чем кто-либо иной в мире”.

Издатель журнала “Блиц” Каранджа, объявивший себя “скептиком, критиком и марксистом, который прежде открыто сомневался в Саи Бабе и критиковал Его”, смог, как и многие другие критики, скептики и марксисты, встретиться с Ним и получить сердечное интервью. “Встреча эта была фантастичной, почти сокрушающей, – пишет он. – Он неизменно удивляет меня знанием самых сокровенных событий, повлиявших на мою жизнь и деятельность”.

Д-р Самюель Сандвайс, психиатр из Сан-Диего (Калифорния), рассказывает: “После первого приезда к Саи Бабе я начал испытывать какое-то внутреннее пробуждение, как будто некий центр, когда-то знакомый, но закрывшийся, раскрывается, и я заново знакомлюсь с давно забытой частью самого себя. Я назвал это переживание проявлением преданности и задумался о том, не скрывается ли такой центр во всех нас в ожидании высвобождения через какой-то личный духовный опыт. Это пробуждение или раскрытие было для меня источником огромной радости, и с ним пришло всё углубляющееся чувство любви к Саи Бабе и к людям вообще”. Баба Сам говорил, что это происходит в Его присутствии: “Каждый из вас чувствует в себе какую-то брешь, жажду, некое побуждение, как бы “божественную” неудовлетворённость, своего рода зов, ответ на который изнутри слаб и неявен. Это и заставляет вас издалека устремляться ко Мне, преодолевая все преграды и претерпевая неудобства ради обретения мира, сил и руководства”.

Гандикота Субба Рао из UNO (Организации Объединённых наций) пишет: “Встреча с Ним – глубоко личное, эмоциональное и возвышающее переживание. Трудно противостоять соблазну восславить Его, разразиться стихами о духовном величии Сатьи Саи Бабы”. А Шрибхатьям Аппалачарья из городка Какинада, хранилища мудрости древних писаний, побыв несколько дней в Прашанти, писал: “Бхагаван – это Веда, что Он говорит, то и происходит; Бхагаван – это Шастра – то, что Он делает – наивысший образец. Он разъясняет истину со множеством метафор, сравнений и притч, как это подается в Пуранах; Его слова – высочайшая поэзия, так как они даруют блаженство и устраняют в человеке всякую мелочность”.

Д-р Гоулд из Чикагского университета признаётся: “Он постигает нужды индивидуума с невероятной прозорливостью. Он их видит, удерживает, разрушает невероятно быстро и ловко, Он изучает поведение и его определяющие факторы. Каким-то образом Он перемещает индивидуума из одной среды в другую. Многие преданные Саи ощутили Его влияние по изменениям в своей жизни. Другие вещи становятся важными, новые ценности – главными. Выражаясь более специализированным языком, меняется структура жизненных установок индивидуума”.

Д-р Фанибунда из Бомбея – зубной врач, но также и маг-любитель, искушённый в теории и практике волшебства. В 1954 году он опубликовал книгу, где приводит ряд оригинальных и эффективных методов, которые могут применять занимающиеся магией, чтением мыслей и т. п. Международное Братство магов (США) высоко оценило его знания, присудив и вручив ему почётное “Замыкающее кольцо”. Вот его сообщение о взаимодействии с Саи Бабой: “В гостиной м-ра Мунши сидело в ожидании Саи человек двенадцать. Баба должен был вот-вот выйти из внутренних апартаментов. Автор (он пишет о себе в третьем лице) скромно пристроился в уголке. Баба вошёл в комнату, и все встали. Началась толкотня – всем хотелось быть к Нему поближе. Саи же, войдя, встал рядом с автором, так близко, что автор почти касался Его левого бока. К тому времени автор опытным глазом уже произвёл предварительный осмотр платья Саи. И не нашёл ничего. Кто-то из группы попросил прасада – вибхути. Этого-то момента автор и ждал. Баба завернул правый рукав почти до локтя и при этом вытянул правую руку. Автор увидел, что в ладони ничего нет. Рука быстро сделала несколько кругов, и вибхути появился между пальцами, слегка согнутыми, чтобы его удержать. Вибхути был вручён некоторым из присутствующих. Автору хотелось, чтобы Саи материализовал ещё немного, и он смог бы получить хотя бы чуточку для исследования. И вот – рука Саи проделала пару кругов, и еще одна порция вибхути появилась из ниоткуда. На этот раз автор протянул руку и получил “визитную карточку” Саи. Автор на основании прежнего опыта непосредственно убедился, что этот пепел был материализован без всякой ловкости рук или надувательства. Ему больше не требовалось никаких дальнейших демонстраций от Саи Бабы, чтобы убедиться, что Тот обладает какими-то сверхчеловеческими силами, которым автор не смог и до сих пор не может найти никакого объяснения”. (1976 г.).

В голландском “Журнале йоги” Шарон Уоррен пишет: “На следующее утро, когда я пошла на бхаджаны, мне удалось найти местечко между рядами. Баба в тот день направился на женскую сторону и остановился рядом. Затем сделал несколько движений рукой с тем особым величием, что всегда означает божественную материализацию, и из кончиков Его пальцев в мои ладони заструился священный пепел. “Вибхути… съешь”, – сказал Он. Это было, как сон. Сердце мое переполнили любовь, преданность и признательность. Я чувствовала, что больше просто не выдержу. Я сознавала, что Он знает мои нужды, и это было так утешительно. В своей жизни я была благословлена любовью в самых разных взаимоотношениях с людьми, но ничто не может сравниться с чистотой той любви, какую я испытала, когда это случилось. Она превосходит все человеческие отношения, какие я когда-либо знала”.

То очарование, что влечёт объект к субъекту, это своего рода ход в Его стратегии, если мы можем так это назвать. Вивекананда говорит: “Бог – это и субъект, и объект. Он есть “Я” и “Ты” (Твам и Тат). Как же в таком случае нам познать Познавшего? Познавший не может познать Самого Себя. Атман, Знающий, Господь всего сущего, есть причина всего того видения, что является вселенной, но для него невозможно узреть Себя, познать Себя – иначе как через отражение. Своё лицо можно увидеть только в зеркале. Так и Атман не может узреть Свою природу без отражения в Себе Самом. И совершенный человек, аватар, есть наивысшее отражение этой Сущности, что является и субъектом и объектом. Теперь вы поймете, почему аватаров в любой стране инстинктивно почитали как Бога. Они – самое совершенное проявление вечного “Я”. Вот почему люди поклоняются таким воплощениям, как Христос и Будда”.

Мы – истина, благо и красота (сатьям, шивам и сундарам). Глубины к глубинам взывают, небеса небесам отвечают. В Бабе, который по сути является самым высоким проявлением Сатьям-Шивам-Сундарам, мы лучше всего видим своё отражение. Когда мы забываем себя и блуждаем в пустыне лжи и порока, Он является, чтобы мы смогли узнать в Нём свою славу.

Эд Флёр пишет: “Жизнь Саи Бабы посвящена делу возвышения человечества, тому, чтобы пробудить нас к нашему духовному наследию, дать нам смелость и веру. Наше пребывание с Ним было высочайшим воспитанием. Его величайшее чудо – любовь. С утра до ночи Он постоянно что-то даёт и служит другим. Махараджа джи всё время спрашивал, когда мы покинем его ашрам, чтобы съездить к Саи Бабе. Когда же Баба, наконец, дал нам разрешение возвращаться, то благословил нас так: “Будьте друзьями с Богом”. Это определённо был какой-то новый вариант благословения. Друзья с Богом? Как это может быть? Когда мы вернулись к Махарадже джи, он дал мне индийское имя. И что же! Это было имя друга, сотоварища и соученика Шри Кришны – Судама. Так что мне пришлось проводить в жизнь опыт постоянного присутствия Бога как друга”.

Это замечание Саи и его реальное подтверждение гималайским святым показывает, что Саи не склонен пренебрегать тем образом Бога, какой вы уже приняли и почитаете. Он мог бы и Сам переименовать Эда, но Он одобрил его возвращение к Махарадже джи – найденному им гуру. Но поскольку Баба знал, что вести себя с Богом “по-дружески” и есть путь Эда, Он и позаботился о том, чтобы именем, избранным для него Махараджей джи, было Судама. Из девяти путей бхакти, упомянутых в священных текстах, путь дружбы (сакхья) предшествует последнему и наивысшему пути полного предания себя – атма-ниведанам.

Когда Саи Бабу как-то спросили о Его “методике”, Он сказал: “У Меня нет ни методики, ни техники, ни стратегии в общепринятом смысле. Моя методика проста и основана на изменении любовью, а техника состоит в человеческом сотрудничестве и братстве. Любовь – это Мой инструмент и товар”. Он говорит, что Его лучше всего оценивать как воплощение любви – премасварупу. И то, что зовут чудесами, есть по сути проявление этой любви. Именно любовь побуждает Его говорить с каждым искателем на языке, который тот понимает – на суахили в восточной Аравии, на ади с племенами Алонга. Именно любовь склоняет Его исцелять физические и душевные раны людей. Именно любовь озаряет мрак наших сердец и исправляет изгибы наших привычек и мнений. И чудесные исцеления от смертельных болезней, спасение жизни в бесчисленных ситуациях несчастных случаев и катастроф – всё это выражение Его любви.

Он материализует священный пепел, чтобы пробудить веру, и даёт в дар кольца или медальоны, чтобы защитить их носителя. Он делает это от непреодолимого сострадания и любви. Д. Джагатешан, автор книги “Путь к Богу”, преданный из Малайзии, пишет: “Самое величайшее чудо из всех – это преображение Им сердец бесчисленного множества мужчин и женщин с тем, чтобы вывести их на путь добра и благочестия. И в результате агностики поют хвалу Богу, пьяницы обращаются от поиска спиртового духа в бутылке к поиску божественного Духа в человеке, наркоманы, находившие временное утешение и блаженство в этом современном бедствии человечества, ныне ищут того неизменного блаженства и мира, какие может дать только Бог, а миллионы простых мужчин и женщин, прежде равнодушно молившихся, отдавая дань ритуалу или привычке, ныне обретают новый смысл, новое измерение для своих молитв – кому бы они ни молились и к какой бы религии ни принадлежали, так как ныне они убеждены, что Бог есть и что милости Его можно добиться с помощью преданности (бхакти), с помощью истины, праведности, мира и любви (сатьи, дхармы, шанти и премы), а более всего – путём самоотверженного и любовного служения (севы) другим, независимо от расы, религии, касты или цвета кожи и без всякой мысли о вознаграждении”.

Любовь, которую Он вселяет во всех, кто в Нём нуждается (а кто же не нуждается в Нём?), приносит высокий урожай смирения, благоговения, благородства, братства и свободы.

Д-р Сандвайс говорит о своем двоюродном брате Джерри, профессоре математики в Штатах: “Рассматривая вопрос с чисто математической точки зрения, Джерри в принципе считал вероятным, что аватар сейчас может существовать, потому он и присоединился к группе, вылетавшей к Саи Бабе. На первом интервью Он попросил Саи что-нибудь для него сотворить. В Греции он купил дешёвое кольцо и носил его на мизинце. Ему хотелось, чтобы Саи превратил это кольцо во что-то другое. Баба отказывался. Джерри был разочарован. Он стал уже сомневаться в своём здравомыслии. На следующий день Баба снова позвал Джерри на интервью. Когда же Джерри вышел, он был в необычайно светлом и радостном настроении, лицо его сияло. Он сказал, что снова попросил Саи сделать что-нибудь с кольцом и снял его с пальца. Баба ответил, что на то нет Его воли. Джерри продолжал просить. Наконец, Баба взял кольцо в руки, подул на него и вернул Джерри совершенно другое кольцо, которое – излишне говорить – было точно по размеру. Его это явно потрясло. То изменение, которое произвел Саи в Джерри в эти несколько минут, было поистине большим чудом. Одна из женщин в группе попросила, чтобы кто-нибудь помог ей с чемоданами, и Джерри тут же вызвался нести их. “Никогда такого не делал, – сказал он, – должно быть, я теряю разум!”

Покорение ума – результат многих лет йоговской садханы. “Вы заточены в своем эго, – говорит Баба. – И хотя вам следовало бы стараться поскорей и понадёжней освободиться от этого рабства, большинство из вас не ищет у Меня ключа к этому освобождению. Вы жаждете от Меня всякой ерунды и чисто внешних вещей, незначительных исцелений и подарков. Очень немногие жаждут получить от Меня то, с чем Я явился к вам, – само освобождение. Даже среди тех немногих, кто ищет освобождения, лишь незначительный процент искренне придерживается пути садханы, а из них – бесконечно малое число достигает цели”. И Джерри, после того как подвергся влиянию Саи, сделал первый шаг в деле освобождения из тюрьмы своего эго.

“В теперешнем мире, – пишет доктор Дхаирьям, – мире кризиса характеров, милость Бхагавана будет безусловно действовать как мощный катализатор. Она вызовет преображение среди людей земли, ныне столь разнящихся в духовном развитии. Среди тех, кто изменился, можно обнаружить бывших неверующих, тех, кто стремился уйти от действительности, наркоманов и агностиков, равно как и высоко развитых садхаков, сведущих в Ведах пандитов, известных учёных, людей искусства, поэтов, а также и простой народ, которому приносят радость Его божественные беседы. Бхагаван принимает и приветствует их всех как Своих детей. Он сострадателен к грешникам, Он утешитель страждущих и руководитель агностиков и смятенных, которых Он за руку ведёт в царство света”.

Сны тоже являются частью стратегии Саи. Он являлся в сновиденьях многим из тех, кто о Нём не знал, и привлекал их к Себе. Карен Бланк приснилось, что к ней зашёл какой-то человек с густой копной волос и сказал: “Оставайся со своей Хильдой”. – “Какой Хильдой?” – удивилась она. Через пять лет она встретила преданную Саи Хильду Чарлтон. Эта встреча изменила всю её жизнь. Сейчас она написала книгу “Дорогая Хильда”!

Джон Прендергаст из Калифорнийского института изучения Азии написал статью “Сны от Свами”, больше акцентируя их наставническую ценность, чем сверхъестественность. “Всеобъемлющий аспект таких снов с Саи Бабой трудно оценить, – говорит он, – но мои собственные отношения с Ним безмерно углубились. В качестве главного воздействия я отметил бы раскрытие своего духовного сердца и постепенное уравновешение интеллекта любовью и состраданием. С осени 1977 по 1979 гг. Саи Баба являлся мне во сне раз сорок. Это оказало глубокое влияние на моё духовное пробуждение и качество моих отношений с Ним. Баба говорил, что Его невозможно увидеть во сне без Его на то желания. Мой собственный опыт живого руководства, наказания, исцеления и экстатических состояний, дарованный Им во сне, может это подтвердить. Мои отношения с Ним во сне фактически более близкие, чем наяву. С развитием и углублением нашей связи во сне возрастают моя внутренняя сила и уверенность, что проявляется в состоянии бодрствования. В дополнение к этому эффекту подпитки и поддержки реальности бодрствования реальностью сна смягчалось и различие между этими двумя реальностями. Они всё более и более смешиваются – настолько, что образы сна возникают в бодрствующем уме как далёкие облака”.

Вилли Ансах из Аккры (Гана) пишет: “Вскоре после этого (предложения о включении в список членов центра Саи для поездки в Путтапарти) я стал видеть Свами во сне. В первую ночь я проснулся с довольно смутным чувством, что надо бы подумать о поездке. Но сразу же отказался от этой мысли. Следующий сон был более детальным и долгим. Я увидел себя перед каким-то высоким зданием с выступающими террасами на втором этаже. Бхагаван был на первом, а я делал намаскар. В то время я не знал, что видеть Бхагавана во сне – это не обычное явление, а исключительная привилегия. Я счёл этот сон нелепым воображением. А в третьем сне я на одно-два мгновения увидел только лицо Бхагавана. Я проснулся весь в поту и с чётким приказом – ехать.

Я внёс своё имя в список отъезжающих, не имея ни малейшего понятия о том, откуда возьмутся деньги на поездку. Мне не пришлось беспокоиться. В последующие несколько дней без всякой видимой причины у меня с помощью одного из друзей в три раза увеличился годовой доход. Таким образом дело уладилось. И прочие приготовления прошли беспрепятственно. Нужно ли упоминать, что некоторых из лиц, летевших со мной, я уже видел в своих снах. Мы прибыли в Путтапарти 21 ноября. О снах своих я и думать забыл. Один из друзей решил обойти молитвенный зал, и когда мы делали этот круг, я вдруг замер на месте. Друг мой спросил меня – в чём дело, и я пролепетал ему что-то невразумительное. А остановил меня тот факт, что мой сон был передо мной со всеми деталями – с той самой выдающейся площадкой, с той архитектурой и раскраской.

Один сюрприз следовал за другим, когда нам были дарованы личные интервью в комнате на первом этаже, и я сделал свой намаскар в точности там, где и видел во сне. Однако все эти сюрпризы ничто в сравнении с тем, что я испытал, когда пошёл проститься с Бхагаваном. “Когда приедешь снова?” – спросил Он. Я не ожидал такого вопроса, так как сама мысль, что мне посчастливится приехать снова, даже не приходила мне в голову. А потому я стушевался и в радостном смятении пробормотал, что не знаю, и что и в этот-то раз приехал, потому как у меня просто был такой сон. Бхагаван прервал меня – таким тоном, будто сердился на то, что я рассказываю что-то давно Ему известное. “Знаю, знаю”, – сказал Он и похлопал меня по спине. Патанджали в своих “Йога-сутрах” (1, 38) пишет, что духовно ищущий получает руководство через сны, но даже он не упоминает, что гуру, если он – аватар, может создавать для нас сны и сам участвовать в них, давая своевременное руководство”.

“Никто не может приехать в Прашанти, если Я не позову”, – говорит Саи. И сон – это одно из средств, которые Он использует, чтобы привлечь людей к Себе. Лоренс Галанте из Нью-Йорка пишет: “Я поступил в университет Хофтра (Hoftra), чтобы лучше овладеть своей специальностью – Тай Чи и связанной с ней философией. Там я пробудился однажды от одного яркого сна. В этом сне я ясно увидел название какой-то книги с обложкой. Она называлась: “Саи Баба – современный мистик, учитель и Бог”. Тут мне пришло в голову: а почему бы и нет? Почему бы не написать диссертацию о современном мистицизме и не использовать в качестве примера Саи Бабу? Я договорился об этом в университете. Я решил, что не смогу написать о Нём, пока сперва сам Его не увижу и не получу подтверждение этих чудес для себя. Я понимал также, что, съездив к Нему, могу обнаружить, что Он – просто мошенник. Если так, рассудил я, я всё же смогу написать работу, чтобы выявить такой колоссальный обман. Это тоже дело. (Баба говорит: “Приезжайте, посмотрите, испытайте, исследуйте, а потом уж верьте”). Но как мне попасть в Индию?

Мой банковский счёт был на нуле. Я обратился к Саи Бабе с такими словами: “Если Ты хочешь, чтобы я это написал, тогда Ты должен снабдить меня деньгами, чтобы мне попасть в Индию, так как я разорён”. Через двое суток я получил по почте чек на тысячу долларов из Нью-Йорка, сумму, которую мне были должны уже несколько лет и которую я тщетно какое-то время пытался получить. Два месяца я пробыл у Саи Бабы. Я ежедневно наблюдал, как Он заботится о прибывающих к Нему во множестве людях – исцеляя больных, материализуя различные предметы и вручая их в дар Своим последователям. Баба учил меня всему доброму, и все Его усилия были благотворны. Он также дал мне разрешение написать о Нём, что я сейчас и делаю. Саи Баба ничего не скрывает. Дела Его – открытая книга для всех, каждый может наблюдать их и делать свои выводы. Баба часто говорит: “Моя жизнь – Моё послание”. И я молю о том, чтобы я мог воспринимать это послание всё глубже и глубже”.

Баба очень часто заявлял, что внушает определённый сон как своеобразное средство общения с видящим Его для того, чтобы даровать ему смелость, уверенность и ясность мысли.

Мисс Окке Сипол из Тринидада Баба также велел опубликовать книгу с её беседами о Его вести перед группами Его последователей на этом острове Вест-Индии. Подчинение Его совету во сне столь же обязательно, как и личное указание. Так по Ауробиндо: “Аватар, то есть божество, действует согласно другому сознанию – сознанию истины свыше и игры, лилы, здесь, “внизу”. Д-ру Рамакришне Рао из Вишакапатнама, спросившему о достоверности сна, в котором Саи дал ему разъяснение одной духовной проблемы, Он сказал: “Я являюсь во сне для того, чтобы сообщить что-то индивидууму. Это не просто обычный сон. Не думай, будто то, что ты воспринял во сне, – это игра твоего воображения. Таким способом Я давал ответы, разрешая все твои сомнения”.

А Нараяна Рао, находясь в отделении кардиореанимации Бомбейского госпиталя в ожидании имплантации искусственного пульсатора, увидел во сне, что в палату входят посетители. Среди них был Баба, который остановился у его постели и сказал ему мягким утешительным тоном: “Сын мой! Я знаю, как тебя тревожит мысль об этом искусственном пульсаторе и об операции. Не тревожься. Отныне пульс твой будет постепенно нормализоваться. Считай, начиная с сегодняшнего дня – на одиннадцатый день, то есть в субботу 17-го, ты сможешь уйти домой”. И несмотря на то, что у врачей были иные планы, его выписали именно 17-го, и сердечная деятельность была в норме.

Когда я читал письмо профессора Каузала из Курукшетры, в котором тот упоминает, что отказался от своей работы после того, как Саи посоветовал ему во сне сделать это, я вспомнил ещё одного из Его последователей, который забрал поданное им в гражданский суд заявление. Его притязания на собственность были так сильны, что он прошёл со своим соперником по всем лабиринтам закона, несмотря на сопутствующее напряжение и значительные суммы денег, которые был вынужден затратить. Эта тяжба завладела им, и он не в силах был отказаться от неё. Саи Баба явился ему во сне и велел оставить неуместную привязанность. “Негоже связывать себя узами собственности!” – сказал Он с необычайной силой. “Сны эти действенные, живые, умиротворяющие и очень личные, – пишет Каузал. – Я не могу ими просто пренебречь, в особенности потому, что Свами потом подтверждает их и дополняет совет, которым удостоил во сне”.

Своим появлением во сне Баба побуждает людей явиться к Нему наяву. Он сглаживает трудности, которые отпугивают их от поездки, и подталкивает на духовный путь к самопознанию. Мы уже видели эту стратегию Его любви в случаях, приводимых Вилли Ансахом из Аккры и Лоренс Галанте из Нью-Йорка.

Ещё об одном интересном проявлении сострадания Саи рассказывает д-р Сандвайс. “Мы с Лайлой говорили о Саи Бабе, и она очень заинтересовалась. Она прочла о Нём книгу и стала обдумывать возможность самой повидать Его. Она в то время была вся в долгах, и казалось, не было никакой возможности достать денег на поездку в Индию. У её мужа Гомера, изобретателя, в то время не было постоянного заработка и более пяти лет ему не удавалось продать ни одного изобретения. Тем не менее, какой бы нереальной эта поездка ни казалась, Лайла строила планы на отъезд и получила сертификат о прививке и паспорт. И тут стало происходить что-то странное. Однажды в состоянии крайнего уныния она увидела необычайный сон, в котором ей явился Саи Баба. Глаза Его искрились радостью. Вскоре после этого Гомеру пришло в голову очередное изобретение. После невероятной цепи стремительных событий какие-то люди заинтересовались им, и финансовое положение внезапно и совершенно неожиданно улучшилось – впервые за много лет. Теперь, ровно за неделю до вылета, у Лайлы было достаточно денег на поездку, и поскольку она была совсем готова, то, ликуя, оказалась с нами на борту самолета”.

Нет сомнений, что Баба намечает, организует и выстраивает сны, в которых проявляет или углубляет Свое воздействие на людей. Задумайтесь над ещё одним случаем с участием Джеффа из Калифорнии, рассказанным д-ром Сандвайсом.

“В комнате для интервью, где мы все уселись, – пишет Сандвайс, – Баба сидел улыбаясь и раскачивался взад-вперёд. Обратившись к Джеффу – парню рядом со мной, Он как бы между прочим заявил: “Я дважды являлся тебе во сне”. Так вот, я как психиатр, конечно же, никогда не слышал, чтобы кто-то из коллег сказал такое пациенту. Психиатры всё время имеют дело со снами, но услышать от кого-либо из них: “Я дважды являлся тебе во сне”, – было бы для рядового пациента как-то неуютно. Баба стал описывать и толковать один из снов Джеффа, и мне стало вполне очевидно, что Он каким-то образом формировал психический опыт этого человека, буквально творил для него сны и навещал его в ином измерении реальности. И всё, что сказал Саи, Джефф подтвердил. Это был величайший из психиатров, каких я когда-либо видел!”

Как-то раз Шри Джагатешан спросил Бабу в конце интервью: “Бхагаван, почему Ты никогда не явишься мне во сне?” “И Баба, – пишет он, – нежно склонился к нему и сказал: “Ладно, отныне Я буду являться тебе во сне по средам”. Я же считал святым днём вторник, поскольку материализация вибхути с Его портрета у меня в доме впервые случилась во вторник – 8 июня 1976 года. Распознав это, Баба засмеялся и, не спрашивая меня, в следующий же миг изменил Свое обещание: “Нет! Нет! По вторникам, а?” И с тех пор по вторникам сон приносит ему неизменный дар милости – образ Саи.

Однажды, приехав в Вайтфилд с д-ром Сандвайсом, Элси Коуэн рано утром в волнении постучала в его комнату и сказала: “Сегодня утром я чувствую Уолтера совсем рядом”. Когда Уолтер оставил свою смертную оболочку в Калифорнии, Саи дал Элси телеграмму: “Уолтер прибыл сюда в хорошей форме”. “Я почувствовала, как Баба и Уолтер навестили меня, – сказала Элси Сандвайсу, – я бодрствую с шести часов и полна энергии”. Когда же они прибыли вечером в Прашанти, Баба позвал их в числе немногих других на интервью и среди беседы вдруг сказал Элси: “Мы с Уолтером навестили тебя сегодня утром”. – “Да, да! – воскликнула Элси, – в шесть часов. Я была так рада!” – “Нет, без пяти шесть!” – поправил Он её.

“Я стал видеть в Саи не столько вездесущего владыку грандиозных сил, сколько проявление чистой любви, – добавляет Сандвайс. – Его действия явно мотивированы Его любовью к преданным”.

Баба часто говорил, что, будучи в этом теле, Он считает недостаточным дать духовное руководство лишь немногим жаждущим, как это было в теле Ширди: “Нужно привлечь всех без исключения и обеспечить им поддержку и опору. Я должен дать им то, чего они желают, пока они не станут желать того, ради чего явился этот Аватар”. Ширди Баба являлся в снах, чтобы дать предостережение и совет; Он говорил символами, завуалированными фразами, помогал решить мирские проблемы и разобраться в личных неурядицах; тайными намёками приглашал в Дваракамайи садхаков, лиц, склонных к служению, тех, кто страдал от горя и ложных наветов, и пробуждал в них скрытое внутреннее стремление к самосознанию просто взглядом, прикосновением, улыбкой или щепоткой священного пепла. Эта же стратегия разворачивается в ещё большем масштабе в эпоху Сатьи Саи. Нынче миру предстоит пробудиться и стряхнуть своё высокомерие и душевную болезнь с помощью откровений истины и любви.

В облике Ширди заявление о божественном воплощении было сделано в относительном уединении бесед. В проявлении же Сатьи Саи заявление о том, что Он суть все имена и формы, в которых человечество веками почитало Бога, было сделано на Всемирной конференции в Бомбее перед 25000 слушателей, и много раз после этого, когда присутствовали сотни тысяч людей. Благодаря фильмам, кассетам, книгам и устным свидетельствам уникальность этого божественного феномена, Его мудрость, власть, любовь и сострадание вызывают всё возрастающую любовь и восхищение, которые объединили миллионы в единую всё увеличивающуюся человеческую семью.

Артур Осборн когда-то назвал Ширди Саи Бабу “невероятным”, а д-р Бхагавантам заявил, что Сатья Саи Баба “неизъясним”. Я же должен заключить, что Он “непостижим”, так как Он – само воплощение Божества, описанное в нижеследующей истории из Упанишад, раскрывающей Его славу и власть.

Вселенский абсолют, Брахман, даровал богам победу в их войне с демонами. Боги были спасены от рабства и снова обрели свое могущество. Но в гордыне своей они приписали успех лишь себе; они отнесли его к своей доблести. Чтобы заставить их осознать свою зависимость от Источника всех сил и мудрости, Он явился пред ними столпом света, когда они ещё праздновали победу, отмечая её опьяняющими напитками и танцами, торжеством и весельем. Заметив этот необычное явление, боги полюбопытствовали узнать – что же это такое и почему оно прерывает их шумное веселье. Они послали Агни – бога огня, поручив ему исследовать феномен и доложить им. Столп спросил у бога, кто он такой, и тот представился: “Я – Агни. Я могу спалить всё, что со мной соприкоснётся”. Столп света предложил ему сжечь тонкий стебелёк сухой травы, который положил перед ним. Но как бы свирепо и могуче Агни ни налетал на него, он не смог его спалить. Так что он вернулся к собранию богов удручённый и усмирённый. Затем к Явлению обратился бог ветра Вайю, чтобы выяснить, кто он и каковы его намерения. Вайю тоже пришлось проглотить свои хвастливые слова, ибо он не смог пошевелить даже сухую травинку. Царь богов Индра был разъярен неодолимой мощью этого столпа света, но и ему пришлось проглотить свою гордость и понять, что такой слабенький бог, как он, не имеет права равняться с этим могучим Источником Славы.

Баба еще подростком заявил: “Никто не способен оценить Мою истинную природу – ни сегодня, и ни в какие иные времена, – как бы он ни старался и какими бы средствами ни пользовался”. Критики и комментаторы не понимают, что в сфере святого любое объяснение есть ограничение, недоразумение, профанация.

Учёные мужи и эрудиты, замкнувшиеся в своём самодовольстве, уже более четырёх десятилетий пытаются выставить Его обманщиком, мошенником и фокусником, но им не удалось запятнать даже краешка Его одежд. В нашу эпоху, когда органы чувств являются решающим критерием знания, когда страсти правят умом, а предубеждение оскверняет разум,
феномен, проливающий свет, проявляющий любовь и воплощающий истину, автоматически становится мишенью для сомнений, подозрений и очернения. Любой прихотливый проповедник найдёт в Нем некий вызов, который он не способен ни понять, ни принять. Для свежеиспечённых умников, запускаемых в мир нынешними университетами, Он является неприятным и нежелательным напоминанием о недостаточности интеллекта и неустойчивости чувств. Как иначе нам истолковать самонадеянное заявление, будто “весь ореол вокруг Саи Бабы целиком держится на чудесном производстве материальных объектов, что привлекает и изумляет доверчивых людей?”

Пусть же Шри Расготра объяснит нам, на чём держится этот ореол: “После встречи с Саи Бабой на интервью все мы выходим возвысившиеся и сияющие, как будто Он сорвал с нас наши пёстрые залатанные одёжки и облачил нас в одеянье чистой любви для радостного пути к какому-то новому назначению. Преображение начинается почти с первого же мгновенья соприкосновения, и процесс непрерывного и неодолимого духовного подъёма с тех пор никогда не ослабевает”.

Шри Рамананд, описывая проводившуюся в Прашанти свадьбу, на которой он впервые увидел Саи, отмечает: “Через пять минут мы уже чувствовали Его одним из нас; Он говорил с нами так, будто давно был близко с нами знаком. Эта живая человечность, это дивное расположение ко всем, с кем Он встречается, это замечательное умение быть единым с окружающими, это щедрое изобилие доброго юмора, радости, любви и участия ко всем, произвели на меня огромное впечатление”.

Баба говорит, что Его чудеса, о которых столько разговоров, так же малозначимы перед Его истинной целью, как комар в сравнении с могучим слоном. Мы приносим Саи Бабе дар почитания, признавая те излияния признательности, что стекаются к Его стопам от сердец, укреплённых действием Его любви, и умов, очищенных светом Его милости, от интеллектов, что стали здравыми и цельными, впитав Его мудрость, и от тел, обретших бодрость и силу от притока Его сострадания.

Ричард Бок из Лос-Анджелеса, которому Рави Шанкар и Индра Дэви посоветовали приблизиться к Саи Бабе в духе ученика, явившегося к гуру, пишет: “Помню, что у меня тогда был период, когда я носил джапамалу (чётки) из 108 бус как некий внешний символ. Баба подошёл ко мне, взглянул на них и говорит: “Тяжеловато для ОМ”. Он имел в виду то, что я попросту пускаю пыль в глаза. Тут я и понял, что всё это чушь. Когда Баба входил в комнату, я, как и все, сделал намасте (сложил ладони в знак приветствия). Он подошел и ударил меня по рукам, сказав: “джута бхакти”. Как я выяснил позже, это значит “ложная преданность”, и я понял, что моё действие было бессмысленным. Он хотел внушить, что пока в сердце нет истинного чувства, не нужно совершать никаких ритуалов. Потом все захотели коснуться Его стоп, и я посчитал, что и мне надо это сделать. Когда я попытался коснуться их, Он сказал: “Нет”. Тогда я понял, что делаю это потому, что это делают все другие, а на самом деле у меня в тот момент не было никакого внутреннего побуждения коснуться Его стоп”.

Подобно богу огня из Упанишад, Арнольд Шульман также преуменьшал Феномен Саи, несмотря на целый тур по Индии, куда вошло и посещение Бриндавана и несколько минут у Саи Бабы.

Опыта этой поездки было для него достаточно, чтобы обнаружить, к своему удовлетворению, что мистики Индии – это искусные эксплуататоры, а ученики их обычно – “одержимые психопаты”. Но Баба заявлял: “Те, кто отрицают Меня, ослеплены невежеством или гордыней, и поэтому нуждаются в ещё большем сострадании и милосердии. Тех же, кто отстраняется, Я приманю обратно”.

Баба, от кого ничто не сокрыто и для кого никто не далёк, проник в помыслы этого туриста с шорами на глазах. Шульман был загадочным образом “одержим” идеей – написать о Бабе книгу, – идеей, от которой он всячески старался отделаться, которую пытался перехитрить, или же, найдя ей разумное объяснение, отвергнуть, и всё-таки она его не оставляла. Он твердил себе, что она безумна, неосуществима и невозможна, но она отказывалась отпустить его, настаивая на своём. Спустя три месяца, когда ему удалось получить интервью, Саи сказал ему: “Я попросил тебя написать книгу не потому, что Мне нужна твоя книга. Книга – это реклама. А в рекламе Я не нуждаюсь. Мне был нужен ты, ты, ты!” И Он отправил его обратно в Америку более умудрённым и счастливым, и покров высокомерного невежества по поводу мистиков и их учеников был устранен с его теперь более ясного видения.

Известный психиатр Сэмюэль Сэндвейс устремился к “Феномену”, подобно богу ветра из Упанишад, в полной уверенности, что легко сумеет проколоть пузырь “дутого величия”. “Я поеду как учёный, чтобы изучить и понять психологическую подоплёку ситуации, окутанной мистикой, затем лишь, чтобы доказать, что чудес не бывает”, – писал он. Сэндвейс приблизился к Феномену Саи и вскоре вернулся, как и бог Вайю, к своим сотоварищам, которые пили и танцевали, не сознавая реальности, что направляет их судьбу. Сэндвейс решил посмотреть на Бабу, когда услышал удивительные истории о Нём от Индры Дэви, к которой обращался за консультациями по йоге. Баба, даже когда Он физически присутствует в Прашанти или Бриндаване, вызывает у людей рвение и жажду, пробуждает любопытство и интерес, стимулирует желание и беспокойство, обеспечивает заботу и внимание, призывает к бдительности и предостерегает во снах и видениях. И у каждого, кто является в Его присутствие с надеждой и доверием, есть своя история, одна интереснее и убедительнее другой.

Вы уж меня простите, если и я представлюсь как дерзкий Индра, который в 1948 г. был настолько самонадеян, что намеревался “открыть всем глаза” на чудеса Саи, но всё же слишком любопытен, чтобы стерпеть Его без личного исследования. Я тогда был известен в штате Карнатака (регионе, где говорят на языке каннада) как писатель-юморист, и у меня была широкая читательская аудитория, восхищающаяся мной как мастером этого языка. Мишенью своей сатиры я избрал тогда и “феномен” Саи Бабы. Слово “Саи” на каннада значит “умри” – своего рода бранное выражение, веление покончить с этой жизнью. “Как же может человек, призывающий нас обращаться к нему как к Саи, быть почитаемым в Карнатаке?” – острил я. А кроме того, я без всякого различения принял диктат, распространяемый монахами миссии Рамакришны, что свершение чудес – это практика далёкая от духовности, которая ввергает садхака в глубины мирского. Так что я поспешил к Саи Бабе в надежде, что Его можно разоблачить и объяснить. И подобно Индре, я вернулся после этой встречи свободным от предубеждений, исцелённым от близорукости и избавленным от гордыни. С тех пор я занят лишь тем, что призываю всех следовать посланию Бабы и почитать Его как Спасителя человечества. И те, кто отваживается Его игнорировать или отвергать, в конце концов, возвращаются к Нему со сложенными руками и податливым умом, медитируя на Его образ, повторяя Его имя и, стремясь возвыситься до уровня божества.

Когда с губ Арнольда Шульмана невольно сорвался вопрос: “Ты Бог?”, – Баба ответил: “Как может муравей измерить глубь океана или рыба открыть истину небес?” Такой ответ буквально оглушает наш ум. Но такой же эффект производит и каждое действие Свами.

Через 31 год знакомства с Ним я полагаю, что сомневаться в подлинности описываемого ниже переживания Индры Дэви было бы в отношении Саи просто святотатством: “Я смотрела на портрет Бхагавана и молила: “Пожалуйста, отправь меня в Путтапарти на Твой день рождения”. Через пару дней мне позвонил один молодой человек, который ходил в центр Саи в Текате: “Матаджи, могли бы вы полететь в Индию завтра, если компания “Братья Уорнер” оплатит ваш проезд? Им нужно разрешение Саи Бабы на документальный фильм о Его жизни”.

В аэропорту её встретил представитель компании. Когда она прибыла в Прашанти с этим предложением, меня окрылила перспектива фильма. Она побывала на Дне рождения Саи и привезла домой Его ответ. Но когда она обратилась к компании “Бр. Уорнер”, устроившей и оплатившей ей проезд, то оказалось, как она пишет, что “никто там знать не знает ни обо мне, ни о поездке, ни о фильме, ни о Бхагаване. Смущённый чиновник пообещал навести справки и сообщить мне. Прошли годы, а я всё ещё жду результатов его изысканий!”

Мюриэл Энгл из Сан-Диего на берегу Тихого океана пишет: “Рут работает учительницей в Мехико. Она очень занята в своих постоянных разъездах. Она ходит на бхаджаны по четвергам в Санта-Барбаре, но всё еще остается скептиком. Проблемы со здоровьем с давних лет беспокоили её. У неё бывали приступы сильной головной боли по нескольку дней подряд. Однажды вечером в своей комнатке она страдала от страшной боли и в отчаянии восклицала: “Ох, есть ли кто-нибудь, кто поможет мне? Хоть кто-нибудь? За что я так страдаю? Что мне делать? Ох, помогите!”

Вдруг она почувствовала мягкое прикосновение к своему плечу, и когда обернулась, у её постели стоял Саи Баба. “Не кричи так, – сказал Он. – Я всегда здесь”. Потом Он исчез. А вместе с Ним ушла и боль. Это ещё один пример Его вездесущности. Баба говорит: “Есть лишь один Бог, и Он – вездесущ. У Него нет какого-то излюбленного места, избранных последователей или особых групп приверженцев. Позови – Он ответит, проявится, благословит”.

Профессор Османского Университета Башируддин на пути вместе со Свами из Ути в горах Нильгири спросил Его: “Свами, если преданный пошлет письмо или телеграмму на Твой Бангалорский адрес, а Тебе случится быть в Ути, Бомбее или каком-то ином месте, отправят ли их Тебе, если есть пометка “срочно”?” – Баба ответил.– “Письмо или телеграмма – это всего лишь дубликат. Если мысль в письме или телеграмме искренняя, их даже нет и необходимости доставлять Мне. В тот момент, как мысль эта сформировалась в уме преданного, она приходит и ко Мне, и нужное руководство передаётся”.

Когда несколько учёных мужей из университетской кучки крикливых пропагандистов и ярых рационалистов обратились к Саи Бабе с письмом, настаивая на исследовании Его личности, Баба возразил: “Саи вовсе не является субъектом для университетского исследования; Он – объект универсального (вселенского) исследования”.

Джоэл Ройдон, жена которого глубоко почитала Саи Бабу, не питал к Нему уважения. Поэтому он удивил друзей, заявив, что полетит с ней в Индию повидать “этого типа с буйной шевелюрой”. Когда же его спросили, о чём он собирается просить Саи, он шутливо заметил, что попросит… радугу в небе. “Никакому магу никогда не удастся извлечь радугу из рукавов”, – сострил он. Когда же он прибыл в Путтапарти и присел покурить на камень на вершине холма, то, как он пишет, “мы с женой увидели, что на востоке в небе прямо вверх, нигде не изгибаясь, взошла радуга и в несколько секунд выросла “в полный рост”. Она растворилась так же быстро, как и возникла, снизу вверх”. Затем, когда Баба позвал Джоэля на интервью, то первым вопросом, каким Он его встретил, было: “Ну как, “тип”? Понравилась тебе Моя радуга?”ожественный разум может сообщаться с умами ограниченными двояко – либо манипулируя миром людей и вещей такими способами, какие ум частный, с которым надлежит соединиться, сочтёт значимыми, или же путём прямого общения, чем-то схожего с передачей мысли”, – пишет Олдас Хаксли. А Денис Эверсол из Калифорнии так писала в ежедневной газете “Движение” о своём посещении святыни Саи Бабы в Южной Индии: “С фотографий Бабы сыпется вибхути, а два эмалевых медальончика источают сладкий нектар с ароматом жасмина, называемый амритой. Этим сиропом ежедневно заполняется большой кувшин, а пепел с фотографий соскабливают дочиста. Эти проявления милости Саи безвозмездно раздают всем посетителям. Мы получили понемногу того и другого и внимательно проследили, как вибхути и амриты собирается всё больше и больше, и как они стекают с этих благословенных предметов.... Короткая дорожка, ведущая от храма на берегу реки Кавери, приводит к паре каменных стоп. С этих стоп сочится масло с необыкновенным ароматом. Мы пропитали им свои шарфы, платки и прочее, что у нас было, и увидели, как новое масло выделяется между пальцами. Я уже в четвёртый раз посещала эту святыню, но никогда не устану созерцать доказательства Божьего всемогущества”.

В апреле 1972 г. Элси и Уолтер Коуэны возвратились из Индии в Калифорнию. Элси заявила группе преданных: “Мы с мужем вернулись из Индии переполненные впечатлениями о самых невероятных событиях, какие только могут с кем-то случиться. Это настолько удивительно, что многие из вас, возможно, засомневаются –потому, что едва ли кто из нас может себе и представить всё значение и потрясающую власть этого великого, высокого Бога, который не только ходит по земле, но и заботится обо всех планах – от земли до вечности. В Мадрасе Уолтер умер, а Саи Баба воскресил его!” Спустя несколько месяцев Уолтер написал мне: “Я действительно отлично себя чувствую. Поверите ли? Я поправился фунтов на тридцать после того, как “вернулся”. Невероятно, но факт.

А вот ещё одна история, из Мексики: “Двенадцать семей, в основном вышедших на пенсию американцев, живут в Мехико на нашей горе высотой около 300 футов, спускающейся прямо к Тихому океану. Есть там и две мексиканских семьи. Сама гора – не из цельного камня, а осадочный взброс океанского дна, состоящий из массы песка, гальки, глины, ракушек и пр. Недавний вертикальный срез для нового шоссе ослабил гору. В сентябре 1976 г. она начала сползать к океану. Вскоре два дома обрушились, а другие дома разломило надвое. Власти распорядились – жителей всех оставшихся домов эвакуировать, так как правительственные геологи заявили, что все дома будут разрушены смещением земли. В этот критический момент у меня была запланирована поездка по центрам Саи. Мы помолились Ему с просьбой спасти дома нашей маленькой общины.

Всю поездку меня тревожила эта ситуация, но по возвращении я с облегчением отметил, что все оставшиеся дома целы, как и прежде. Геологи каждый день замеряли гору и не могли понять – отчего эта часть горы устойчива и не сдвинулась ни на долю дюйма. Они, конечно, не знали ни о молитве, ни о том, что к окошку, выходящему прямо на океан, мы прикрепили портрет Бхагавана”.

Джон Хислоп, написавший мне это письмо, выпустил книгу “Беседы с Бхагаваном Шри Сатьей Саи Бабой”. “Совершенно оправданно задавать вопросы и прояснять все свои сомнения, – говорит Хислопу Баба. – Вы как бы экзаменуете Свами, и Свами даёт ответы. Но это закончится, и когда вы явитесь в следующий раз, экзаменатором будет Свами, а вам придётся держать наготове верные ответы в уме и сердце”.

“Перед тем, как ехать к Саи Бабе, я сказал Индре Дэви, что могу принять всё, кроме чудес, – пишет Ричард Бок. – Они беспокоили меня, поскольку я читал “Катхамриту” Рамакришны, где сказано, что следует остерегаться сиддх (мистических сил), так как они могут сбить с духовного пути. Вот я и полагал, будто проявление этих сил в каком-то смысле эгоцентрично и не является самым высоким уровнем выражения. А потому у меня были сомнения относительно Его мотивов проявления этих чудесных сил. Но когда я близко столкнулся с ними и даже испытал на себе, я понял – они для Него настолько естественны, и причина их так глубока, что мне стало ясно: Он происходит из совершенно иного пространства. Он не становится чем-то, Он им уже является, так что ничто не может Его запятнать. Для человека Запада это обычно даёт что-то, выбивающее его ум из мира материи, в который он попался, и сбивает с мысли, будто всё можно доказать научно. Вот Баба и создаёт что-либо как бы невзначай, нарушая то, что обычно считается научным естественным законом, и творит то, что называют чудом.

Мой же ум поразило то, что случилось, когда Индра Дэви спросила Его, не может ли она получить ещё “целительного пепла”, ибо весь свой прежний запас она уже раздала. Он сказал: “Да”, и я видел, Он сделал рукой круговое движение, а затем выставил обе руки, как бы для получения чего-то. Тут высоко в воздухе появилась небольшая урна дюйма в четыре (10 см) высотой и свалилась Ему в руки. Я видел это и сказал себе: “Это не просто ловкость рук, это явно не из рукава, тут что-то другое”. Он снял крышку и высыпал весь пепел на листок бумаги. Потом снова потряс урну и высыпал ещё столько же пепла, так что всего Он высыпал в два раза больше того, что могла вместить урна. Затем Он сложил половину обратно в коробочку и раздал понемногу людям поблизости. То, что осталось, Он уложил в сумочку для платочков и вручил Индре. Он коснулся её и сказал: “Теперь это будет неиссякаемый запас, и он у тебя не кончится”. И что же – прошло уже лет десять, и пепел всё прибывает. Она дала его тысячам людей. После этого опыта со Свами вопрос о том, существует Бог, или нет, у меня больше не возникает”. Вот что рассказал Ричард Бок сотруднику газеты “Движение” в сентябре 1979 г.

Баба настолько сострадателен, что находит новую стратегию для каждого индивида, которого решает исправить или изменить. В одно и то же время во всех частях мира всё большее число людей воспринимают Его милость через “внутренний голос” или интуицию – в минуты покоя, в шуме толпы, или же через прямое Его проявление в физической форме, – милость, несущую предостережения, возрождающую веру и разрешающую сомнения. Телеграмма, так никогда и не отправленная, письмо, не отосланное по почте, телефонный звонок, так и не прозвучавший, могут вызвать Его участие, и человек, борющийся во мраке, обретёт поддержку, совет, пробудится и, в конце концов, узрит руку Божью, зовущую его в Прашанти Нилаям.

В 1958 г. в день Шиваратри вышел первый номер ежемесячного журнала, которому предназначено было передать миру весть Бхагавана. Назвали его “Санатана Саратхи”. Эти два слова отражают функцию, взятую на Себя Саи Бабой. “Санатана” указывает на Него как на самый источник всего “становления”. В послании к Шри Чаттерджи из Калькуттского общества севы Шри Сатьи Саи, определяющем миссию, ради которой Баба принял этот человеческий облик, Он сделал заявление, какого не доводилось слышать никому со времен Господа Кришны. “Некому было узнать – кто Я, пока Я не сотворил мир единым словом по воле Своей. Тут же сформировались земля и небо, поднялись горы, потекли реки, возникли из ниоткуда солнце, луна и звезды, дабы подтвердить Моё существование. Появились все формы жизни – растения, насекомые, звери, птицы и люди. Разные силы были дарованы им согласно Моей воле. Первое место было уделено человеку, и знание Моё вложено было в разум человеческий”.

“Санатана” значит “вневременный, вечный”. Баба говорит, что Он всегда был, есть и вечно пребудет. Он – санатана, вечный, ограниченный сейчас во времени и пространстве, чтобы быть досягаемым для нас. В Упанишадах сказано о воплощённых существах как о колесницах, влекомых конями (которые символизируют органы чувств) по объективному миру. Безопасность состоит в выборе сведущего колесничего – саратхи – и предоставлении ему непререкаемой власти в управлении колесницей. Принимая на Себя роль Санатана саратхи, Саи Баба открывал, что Он есть вечный внутренний побудитель к действию во всех – явный или скрытый, признанный или непризнанный, почитаемый или порицаемый. “Мое знание было вложено в разум человека”, – говорит Он. Но ум позволяет себе укрываться разными покровами, так что чистое знание оказывается искажённым или отвергаемым.

В первом номере журнала содержалась весть Саи, где Он говорил о высокой цели, которую решился осуществить. “С этого дня наш журнал “Санатана Саратхи” будет вести к победе полки истины – Веды, шастры и иные подобные писания всех вероисповеданий – против таких сил эго, как несправедливость, ложь, безнравственность и жестокость. Вот подлинное основание его возникновения. Этот “Саратхи” будет сражаться, чтобы установить благоденствие в мире. Он призван возвестить триумф, когда повсюду воцарится блаженство, ананда”.

Баба всегда сознаёт, что Он – космический Принцип, преобразивший Себя в человеческую форму. Он есть цель, руководитель и хранитель, которого ищет всякое существо. Он выражает эту истину в Своих беседах и писаниях. В начале бесед Он иной раз напевает на телугу или санскрите какой-нибудь короткий стих, поднимающий покров тайны, скрывающей Его от наших глаз, и короткой вспышкой озаряющий одну из граней Его замысла по возрождению человека. Он заявил: “Тот Вишну, что наделил Дхруву материальной и духовной славой и спас Прахладу от жестокости тех, кто пытками старался сокрушить его веру в Господа; тот Гопала, что излил милость на обнищавшего и изголодавшегося Кучелу, – ныне присутствует здесь как воплощение мудрости и блаженства, как правитель, воцарившийся в сердцах добрых людей, сострадательный наставник всех тех, кто сбился с истинного пути”.

Однажды Он пропел стих, свободно родившийся на Его устах: “Отчего солнце встаёт и садится во всякий день без промедления и перерыва? Отчего звёзды, озаряющие небо на
радость всех очей, скрывают светлый лик свой, когда рождается день, и не выглядывают даже украдкой, чтобы шепнуть нам, где они? Отчего всегда нас окружает воздух, дарующий дыханье жизни? Отчего реки и потоки грохочут, журчат, струятся и шуршат по камням, гальке и песку, устремляясь к родному истоку – морю? Каким образом миллиарды, составляющие человечество, – эти шкатулки, хранящие драгоценные образы одной и той же Сущности, – так непохожи друг на друга по виду, достижениям, надеждам и воззрениям? Знай же, что Я есмь Тот, кто предопределил, чтобы они были такими и так себя проявляли – вот ответ”.

В Упанишадах провозглашены критерии для определения подлинности воплощения Бхагавана: “Из страха перед Ним огонь горит и ветер дует. Сам бог богов, могучий Индра, пред Ним трепещет. И по Его веленью смерть или спешит настигнуть, иль мчится прочь”.

Когда всепожирающее пламя лесного пожара достигло ранчо Чучума на границе США и Мексики, где находился институт Саи-йоги Индры Дэви, её молитва к Саи Бабе внезапным изменением направления ветра обратила огонь вспять, когда пламя было всего в нескольких ярдах от ранчо. Губернатор штата Аруначал Прадеш Шри К. Раджа пишет о том, как огромную груду бамбука в нескольких ядрах от его официальной резиденции в Тезпуре охватило пламя и тут же весело заполыхало неподалёку от тростниковых хижин рабочих-непальцев. К месту происшествия выбежала г-жа Раджа и громко воззвала к Саи Бабе с мольбой унять ярость пламени. Далее в письме сказано: “Пожар погас в несколько секунд; с такой работой не управиться и дюжине пожарных машин”. Баба также неоднократно останавливал дождь одним лишь жестом или устным повелением, когда тот угрожал промочить насквозь тысячи людей, собравшихся на Его даршан и беседу.

Директор завода, выпускающего автобусы междугородного типа под Мадрасом, принял на себя обязательство поставить около 25 автобусов в качестве закрепления первого соглашения между правительством Индии и одной из зарубежных стран – задание весьма престижное, полученное несмотря на серьёзную конкуренцию с передовыми промышленными странами. Но неудачи преследовали его на каждом шагу. Он был очень огорчён тем, что не сумел загрузить автобусы на японское судно, уже покинувшее Бомбей и шедшее в Мадрас для принятия груза на борт. Он попросил Саи спасти репутацию завода. “Судно задержится, поспеши со своей работой”, – ответил Баба. Судно попало в жестокий шторм у Кохина и вынуждено было остановиться для ремонта в Коломбо. Когда же оно, наконец, достигло Мадраса, порт был слишком переполнен, чтобы принять его в док. И когда, в конце концов, оно оказалось готово принять автобусы, они – новенькие, что называется “с иголочки” – были тут как тут в ожидании перевозки за море.

Бхагаван может вызвать или усмирить шторм, когда пожелает. Он приемлет в царство смерти тех, кто жаждет избавления, и изымает из её пасти тех, кого она пожирает, если они не до конца сыграли намеченную Им для них роль. А потому исходящие от Него слова – это божественные веленья, которые могут наделить нас безмерной силой и чистотой и обратить в источники любви и света.

Перед поднятием флага Прашанти в Нилаям Баба пропел следующий стих: “Пастушок – сын Нанды – явился к вам вновь воплощенным блаженством, чтобы собрать Своих товарищей по играм. Тот же Рама явился вновь, богатый аарамой – досугом, поскольку теперь нет ни бремени царской власти, ни ответственности перед династией; Он пришёл, чтобы дать Своим прежним последователям шанс служения. Тот же Саи из Ширди явился к вам, чтобы быть среди давних Своих друзей и спутников. Снова тот же всеобъемлющий, вездесущий принцип, именуемый Вишну, явился в Своем постигаемом, познаваемом человеческом облике, чтобы вы могли обрести от Него благо. Он явился без Своих обычных орудий и атрибутов, ибо Он соизволил выковать их здесь”. Баба тем самым утверждает, что Он – независимое человеческое выражение того высшего разума, той абсолютной воли.

Он говорит: “Для вас рождение – момент тревожный; детство полно тревог; жизнь – череда тревожных моментов; средства к существованию добываются ценой нескончаемых волнений; старость и смерть вызывают страшную тревогу; даже радость несёт в себе тревогу, что вы можете её скоро потерять; вся деятельность проникнута тревогой и беспокойством. Но смените всю эту тревогу всего на одну – как заслужить милость Саи – и вы избавитесь от этой кучи забот и хлопот”. Его стихи-вступления к беседам часто говорят преданным о том, что одной лишь твёрдой верой можно обрести вечный мир: “Сострадание во взгляде, тёплые слова на устах, светлое сиянье улыбающегося лица, вечная радость на сердце, спокойная убедительность жестов – вот это Саи. Не теряйте же и не оставляйте явившегося к вам Спасителя”.

Подумайте над смыслом такого стиха, пропетого Им несколько лет назад: “Если уж вы ухватились за что-то, ища, за что ухватиться, держитесь крепко. На том, что просили, хотя просить и не было нужды, настаивайте, пока не обретёте. Если какое-то желанье пришло вам на ум, хотя желать и не было нужды, стучите в дверь, пока вам не откроют и не исполнится желанье ваше. Либо Я вынужден буду даровать вам то, чего вы жаждете, не в силах устоять пред вашим страстным желанием, либо вам придется понять его нелепость и преодолеть это никчёмное желание”.

Верный заявлению, сделанному Им на 1-ой Всемирной конференции о том, что Он суть все имена и образы, какими человек когда-либо пытался описать Бога, Он в Своих стихах-благовестах в дни, посвященные Раме, Кришне или Шиве, часто говорит о тождестве между Ним и почитаемым божеством. Несколько лет назад в день Шиваратри, стоя перед праздничным собранием в 25 тысяч человек, Он заявил: “Ныне Шива явился взору смертных – Шива, обитающий в селенье Путтапарти. У Него, словно у отшельника, спутанные волосы, с которых струится Ганга, око в межбровье, тёмное от жертвенно испитого яда горло, браслеты из змей, опоясанная тигровой шкурой талия, красная отметина во лбу и ярко-красные от пана (бетеля) губы”.

Когда Он вёл за Собой группу в полторы сотни человек к знаменитой Гималайской святыне Нараяны, то, перед тем как отправиться в горы, в Харидваре Он так обратился к преданным: “У вас уникальная возможность: пойти к Нараяне с Нараяной”.

Однажды Баба пропел стих, в котором говорилось, что Он – та незримая сила, что направляет движение небесных тел и всех видов жизни и определяет судьбы каждого из нас. Это было на торжественном открытии Всеиндийской конференции организаций Саи в Мадрасе. Если эта воля всесильна и вечна, она, конечно же, может низойти и пребывать человеком среди людей. А в другой раз Он сказал следующее: “Бывает три вида людей: те, что ищут счастья прежде всего для себя, не обращая внимания на других; те, кто прежде всего думают о других и из этого извлекают радость и счастье; но есть и такие, что будут стараться помешать другим быть счастливыми даже ценою собственного счастья”. А группе американцев Он однажды вручил послание, где подчёркивалось совсем другое. “Вы – улыбающийся цветок, – писал Он, – вы – мерцающая звезда. Есть ли что на земле и на небе, чем бы вы не были? Так чего вам желать? Вы – Боги вселенной. Вы творите вселенную и, поиграв ею какое-то время, вбираете её в себя – и вы снова те же. Что вы есть на самом деле, так это – Истина-Сознание-Блаженство (Сат-Чит-Ананда)”. Баба настаивает на том, чтобы каждый осознал цель жизни, которая состоит в том, чтобы пройти от этапа “Я в свете” к стадии “Свет во мне” и затем к конечной истине “Я есть Свет”. Когда вы – Свет, то не может быть ни мрака, ни желанья, ни страха, ни ненависти, ни эго.

А в другом Своём послании, обращенном к детям, Баба прост и прям, словно они действительно сидят вокруг Него, широко раскрыв глаза от изумления:

“Дорогие дети!

Вы родились в этой самой великой стране – Бхарате – и здесь выросли. Что ещё вам нужно изучать, как не её историю, традиции, жизнь и заветы её мудрых и благочестивых сынов?

Зажгите светильник нравственности и праведности, светильник, когда-то ярко горевший на этой земле. И пусть свет его озарит весь мир”.

В послании студентам Он вопрошает: “Может ли в этом быть цель жизни? Бороться с волнами радости и горя, что вздымаются и рушатся в зримом, объективном мире; нестись по течению реки желаний, охотясь за пищей, кровом, комфортом и чувственными наслаждениями и, наконец, разбиваться о камни смерти?” В другом обращении Он особо подчёркивает одну из главных истин: “Стремление к высокому жизненному уровню вместо высокого уровня жизни привело к разрухе в человеческом обществе. Высокий уровень жизни требует нравственности, скромности, беспристрастности и сострадания; состязание в роскоши и престижных расходах не одобряется. Ныне человек стал рабом своих желаний и оказывается беспомощным перед потребностью в удовольствиях и комфорте. Будучи слишком слабым, чтобы держать под контролем свои низшие побуждения, он не может пробудить скрытую в нём божественность”.

Баба говорит, что в этом воплощении Он – наивысший учитель. “Ахам Сатьябодхака” (Я – Учитель истины). Он учит во всякое время, во всяком месте и всеми средствами. Он изливает любовь и покоряет вас, “отказывает” в любви и исцеляет вас. Как-то Он высказал мягкое порицание преданным, ожидавшим непрерывного потока “лавров и роз”. Он просветил их таким наставлением: “Вам нравится, когда Я позволяю вам быть рядом? В следующий же миг Я могу вызвать горечь разлуки. Вы считаете, что Саи находит радость в ваших слезах? Я тут же могу заставить вас смеяться, пока не заболят бока, и даровать вам радость снова и снова. Вы испытываете чувство возвышения, стоит Мне похвалить вас немного? В тот же миг Я могу проколоть пузырь вашей гордыни насмешкой. Вы чувствуете себя защищёнными, когда Я велю вам не бояться? В следующий же миг Я могу навлечь на вас боль и казаться равнодушным, когда вы молите об облегчении. Я не позволяю вам идти назад, и Я же не позволяю вам идти вперёд! Я свожу вас с ума и сокрушаю ваше эго. Так отгадайте – можно ли уйти от этого чарующего Саи, воплощения любви и света? Отгадайте, отчего Он абсолютно незаменим, несмотря на эту двойственную роль”.

В этом послании Он открывает, что всякое деяние Его, любая вспышка гнева или огонёк в глазах, любая улыбка или взлёт бровей имеет глубокое значение для того, кто их воспринимает. Многие из таких посланий составлены белым стихом и поются Им, выражая настроение момента и отвечая на невысказанные мысли и вопросы, волнующие массу людей, собравшихся, чтобы внять Его слову.

“Когда пред вами древо исполнения желаний, – поёт Он, – зачем стремитесь вы растить обычные деревья? Когда у вас –корова Камадхену, дающая вам всё, что вам необходимо, зачем вы ищете обычную корову, дающую лишь молоко? Когда у вас есть гора Меру, богатая и серебром, и златом, зачем вы суетливо носитесь повсюду в погоне за пустячными благами? И если рядом с вами Саи, который вам даёт освобожденье, зачем вы к радостям стремитесь меньшим, что снова растворяются в несчастьях?” В большинстве Своих бесед Саи комментирует некоторые из таких основных идей, облекая их в поэзию и музыку пения.

Группа американцев попросила однажды послание, которое они могли бы взять с собою домой в Штаты. И Саи Своим милым каллиграфическим почерком написал: “Плод должен быть сладким, хотя кожура может быть горькой. Но ценятся лишь сок и сладкая мякоть. Снимите же кожуру гнева, злобы, ревности и жадности и поглотите сладость плода, чтобы сладость эта могла проявиться в вас… Будьте лотосом: лотос рождается в тине и иле, но поднимает свою головку над водой, неуязвимый для воды, хотя и выходит из воды. Будьте же не привязаны, подобно лотосу или лилии”.

Баба учит нас Своими письмами, беседами, книгами и статьями. Пишет Он на простом и изящном разговорном телугу или на английском. Весть Его всегда экспромт. Мысли Его выражаются сладкозвучным стихом и песнью, вызывающими безудержный восторг. Письмо Его напоминает чарующее искусство монастырской письменности: строчки прямые и параллельные, похожие на гирлянды цветов, разбросанных по бумаге. Поэзия и мелодичность сияют в каждом изречении, и за каждой фразой и каждым предложением скрывается форма, явно человеческая, хотя она и несёт божественную мудрость. Баба пришел, чтобы даровать человечеству милость и мудрость, и Его послания дают возможность вкусить это благо.

Баба говорит о Себе как о матери, жаждущей накормить непослушное дитя, которое по неразумию отказывается принимать то, что утолит его голод. Чтобы заставить это дитя съесть нужную пишу, его надо обласкать и приголубить, укачать или уговорить, а то и отвлечь иной раз сказкой или песенкой.

Безмерная любовь Саи заставляет Его снабжать необходимую дозу лекарства упаковкой нежной улыбки, панацею – понятной всем притчей, глубокую мысль – весёлой шуткой.

Давайте обратимся к тем книгам, что Баба дал изголодавшемуся человечеству, чтобы привлечь его на уготованный ему пир. Многие учёные мужи, отличающиеся циничным отношением к предметам, находящимся за пределами их кругозора, и гордые своими научными достижениями, получают эти книги по почте (таинственным образом посланные Самим Бабой) или из каких-то необъяснимых источников. И они становятся для них приглашением к Нему, дивным и живым, как сами эти книги.

Баба говорит, что если бы пришлось определить Его какой-то одной характеристикой, то вернее всего было бы назвать Его воплощением любви – према сварупой. Самым первым потоком (вахини), истекшим с Его пера, чтобы оплодотворить ум человеческий, была книга “Према вахини”. Нарада, великий провозвестник Любви (бхакти), как духовной дисциплины, определяет этот путь как изначально исполненный высочайшей преданностью или любовью к Богу (сатасмин парама према сварупа). Такая любовь описана как наивысшая, так как она полна и свободна, без каких-либо условий, сделок или страха. Если такая любовь проявляется и переживается, все различия исчезают, всякая двойственность пропадает и остаётся только истина.

В качестве примера этой наивысшей любви, парама премы, Баба приводит любовь простых молочниц и пастухов Бриндавана к Кришне. Сам Кришна так определяет её: “Они так глубоко устремлены ко Мне, их мысли, слова и дела так проникнуты Мной, что у них нет ни чувства времени и пространства, ни сознания тела и его нужд. Они так поглощены Мной, что подобны рекам, влившимся в океан и утратившим свои индивидуальные наименования и отличия”.

Великий философ-святой Шанкара писал о преданности, бхакти: “Постоянное созерцание Реальности, являющейся вашей сокровенной сутью, есть преданность, бхакти (Свасварупа анусандханам бхактирити абхидхийя те)”. Баба так развивает эту истину: “Атман – это внутренняя суть, это Реальность, о которой надлежит помышлять. Когда Кришна советует Арджуне посвятить всякое действие “Мне” и искать прибежища “во Мне”, это не что иное, как призыв – проводить всякий миг, сознавая истинного “Меня”, истинного “Я”, Атмана – Свасварупу”.

В своей работе “Према вахини” Баба пишет: “Только любовью может утвердиться вера, только верой можно обрести знание, только знанием можно добиться парабхакти (совершенной преданности, полного предания себя Всевышнему) и только через полное предание Господу можно постичь Его”.

“Одно лишь Знание может даровать свободу” – сказано в Гите (Джнянадевату кайвальям). Преданность проясняет видение, очищает ум и мысль, упрочивает самоконтроль, так что Господь может ясно и полно отразиться в сердце. Касаясь давней полемики о сравнительном статусе трёх путей – бхакти, кармы и джняны, – ведущих к Богу, Баба пишет: “Я не согласен с тем, что преданность, деяния и знание (бхакти, карма и джняна) отдельны одна от другой. Я не ставлю какую-то одну перед другой, но и не приемлю смешения всех трёх. Деяния – это преданность, а преданность – это знание. (Карма – это бхакти, а бхакти – это джняна). У леденца есть вкус, вес и форма, их нельзя разделить. Все три – в каждом леденце; мы не обнаружим в одном форму, в другом – вес, а в третьем – сладость. Если положить леденец на язык, то вкус, вес и форма воспринимаются одновременно. Так и знание, деяния и преданность (джняну, карму и бхакти) можно воспринимать как одно целое. Карма – это любовь в действии, джняна – это любовь переживаемая, а бхакти – любовь, разделяемая со всеми”. Так Баба одним росчерком пера положил конец всем дебатам о превосходстве какой-то одной из этих дисциплин над другой.

Утихомиривал Баба и тех злопыхателей, что порицали почитание статуй и изображений Божества, называя это идолопоклонством. Он отмечает, что невозможно почитать безымянный, бесформенный принцип Абсолюта, не принеся всех своих недостатков на жертвенный алтарь преданности этому Принципу, облеченному в какую-либо постигаемую умом и приемлемую форму. “Никто не может быть познавшим Бескачественное, ниргуна джняни, не будучи почитателем Исполненного качеств, сагуна бхактой”, – заявляет Он. Шанкара провозгласил: “Только милостью Господа можно постигнуть Его как не имеющего имени и формы (Ишвара ануграхадева пумсам адвайта васана)”.

В работе “Према вахини” Баба замечает: “Статуи и образы (так называемые “идолы”) служат той же цели, что и сравнения и метафоры в поэзии. Они иллюстрируют и отражают Божество”. Он говорит также, что статуи и образы являются лишь художественными и привлекательными сосудами, которыми люди пользуются, чтобы испить нектар божественного сияния. “Без чаши испить его невозможно. Кому-то нравится вкушать радость из чаши “темноликий Мальчик-пастушок из Бриндавана”, другой наслаждается, прильнув к чаше в форме экстатического “Космического Танцора” с Кайласы. Выбор может зависеть от унаследованных традиций, от личного предпочтения или от вспышки духовного озарения. Какова бы ни была причина или форма сосуда, он служит одному и тому же высокому назначению – помочь вкусить радость, любовь, силу, мудрость и великолепие единой Божественной Сущности”.

В своей “Бхакти Сутре” Нарада пишет, что у бхакта (преданного Богу) нет никаких мирских забот, так как он предал себя Господу. “Это не означает, что он будет сидеть без дела, – говорит Саи. – Для бхакта служение человеку есть служение Богу, так как он видит Бога в каждом человеке. Свободный от перемежающихся волн приязни и неприязни, тревоги и эйфории, бхакт видит Божество побудителем действий в себе и других. Он всегда занят благими делами, ибо такова его сущностная природа. Всё, что он делает, думает или говорит, способствует благу человечества (локасанграхе). У него не бывает ни тревог, ни разочарований, поскольку он знает, что это Бог всё предоставляет, свершает, предлагает, устраивает и всем наделяет”.

Когда в ежемесячных выпусках “Санатана Саратхи” публиковалась серии глав “Према вахини”, свежей водой изливавшиеся на иссушённые сердца, в том же журнале появился ещё ряд статей Саи, удаляющих из этих сердец проросшие в них сорняки сомнений. Эту серию объединило общее название “Сандеха Ниварини”. Ещё в отроческие и юношеские годы Бабе доставляло радость, когда сидящие у Его стоп преданные, поощряемые Им, задавали вопросы на духовные темы. Они стали намётками для кратких или продолжительных наставлений, во множестве украшенных притчами, стихами и песнями, призванных вести вопрошающего от мрака к свету.

Я помню немало таких встреч с вопросами и ответами, происходивших на песках Читравати. Самыми плодовитыми вопрошающими были юрист Даянанда Сагар, специалист по лесному хозяйству Виттал Рао, служащий Хануманта Рао и некоторые другие. Многие приносили Саи свои сомнения и просили их разрешить. Бывали там ученые и адепты (пандиты и садхаки) из Венкатагири, Эрпеду, Вьясашрама, Тируваннамалаи (Раманашрам), Пондичерри, Канангада и Нараянагуру-ашрама в Варкалаи. Они возвращались счастливые и успокоенные, так как их проблемы успешно разрешались с помощью ясного анализа Бабы, Его глубокой “диагностики” и тонкого раскрытия.

Однажды пришёл седой отшельник из Ришикеша и с оттенком небрежного высокомерия спросил Бабу, как избежать силков иллюзии, майи. “Иллюзии не существует, пока её не ищешь, – ответил Баба. – Не ищи её, и она не будет на тебя действовать. Отражение твоего лица окажется в колодце, только если ты заглянешь туда и обнаружишь, что оно там”. Отшельник потом признался мне, что подобного ответа он никогда до сих пор не получал, и он разрешил для него сомнение, годами преследовавшее его.

В “Сандеха Ниварини” Баба заявляет: “Я счастлив, когда кто-то спрашивает Меня о том, чего не понимает. Конечно же, вы имеете на это полное право”. Потом Он Сам спрашивает ученика: “Но обдумываешь ли ты данные Мной ответы и проводишь ли в жизнь то, что Я сказал, с уверенностью, порожденной верой?... Зачем Я здесь? Разве не для того, чтобы объяснить вам то, чего вы не знаете? Спрашивайте меня без колебаний и страха. Я всегда готов ответить. Но только интерес ваш должен быть серьёзен и искренен и исходить из подлинной жажды знать и проводить в жизнь хорошее”.

Теперь можно раскрыть, что “бхакта”, приходящий к Бабе с вопросами – личными, философскими и религиозными – в каждой главе “Сандеха Ниварини”, есть творение божественного пера. Через этот персонаж Баба проявляет Своё бесконечное сострадание к человеку, одолеваемому сомнениями (самсаятма). Он Сам выдвигает проблемы и предлагает ответы. “Бхакта! Мой преданный! – пишет Он. – Я побеседую с тобой обо всём, с чем ты придёшь ко Мне, и позволю многим принять участие в этой беседе. Солнечный свет падает на зеркало, свет от зеркала – на стены бунгало, а свет от стен – на глаза. Так и эта “Сандеха Ниварини” была задумана для того, чтобы свет Моего учения мог попасть на тебя, а отсюда и на страницы журнала “Санатана Саратхи”, и чтобы сиянье это могло озарить мир и принести свет и гармонию в сердце человечества”.

Следующей книгой, которой предстояло появиться на страницах выпусков “Санатана Саратхи”, была “Дхарма вахини”. “Дхарма подобна реке Сарасвати, незримо текущей под глубинными уровнями человеческого сознания, питая корни активности, наполняя источники мысли, очищая мутные водовороты чувств. Когда река эта иссякает или же засоряется алчностью и ненавистью, является аватар, чтобы впустить поток милости и восстановить её живое, свободное течение”.

Будда утверждал, что дхарма, праведность – это самоё основание благой жизни. Он настаивал на том, что каждый должен подчиниться её предписаниям, чтобы можно было устранить страдание, всегда следующее по пятам жизни. Император Ашока все законы своей империи смягчал дхармой. На каменных плитах и колоннах он повелел начертать свои призывы: “До сих пор мой народ и предки следовали пути удовольствия (вихараятра), впредь же я предлагаю только путь паломничества (дхармаятра). До сих пор они давали “дану” (милостыню), обычно в денежной форме, впредь же они должны давать дхарма-дану – дань знания дхармы. До сих пор они стремились к захвату территории (дигвиджая), впредь же я призываю их насладиться триумфом праведности (дхармавиджая)”. Ашока понимал, что дхарма поддерживает, укрепляет и спасает.

“Почему человеку надлежит встать на путь праведности, дхармы?” – вопрошает Шопенгауэр, и затем сам себе отвечает: “Легко проповедовать нравственность, заложить же основание нравственности нелегко”. Вера в Бога, вознаграждающего добро и наказующего зло, веками была твёрдым оплотом дхармы. Но исключение религии из программы воспитания подорвало эту веру. Саи Баба в работе “Дхарма вахини” утверждает праведность, дхарму, на незыблемом основании единства всей жизни, фактически, всего творения: “Кто побеждает эго и преодолевает природную тенденцию считать тело и всё его “оснащение” своим истинным “Я”, несомненно пребывает на пути дхармы, ибо он скоро обнаружит истину за всей этой переливающейся всеми цветами множественностью. Он осознает, что мир объективный подобен усеянному самоцветами покрывалу Брахмана, который является единой и единственной истиной. “Сарвам кхалу идам Брахман – Всё поистине есть Брахман”. Когда человек осознает эту истину, то не будет никакого “другого”, все будут “вами”. Поскольку себя вы любите больше всего, ваша любовь в полной мере потечет ко всем и объемлет всё живое и неживое”. Как писал в 1855 г. вождь индейцев президенту США: “Каждая частичка этой земли для моего народа священна – любая сверкающая сосновая иголочка, песчаный берег, дымка в утреннем лесу, каждая лесная прогалина, и всякое жужжащее насекомое святы в памяти и опыте моих людей”.

Дхарма должна строиться на таком ёмком понимании глубин бытия. “Стройте же жизнь свою на духовной, атмической, основе, на вере в то, что вы – волна в океане блаженства, искра Космического разума, – говорит Саи Баба. А затем вопрошает: – Когда вы поклоняетесь какому-либо образу или статуе Божества, что вы по сути делаете? Прежде всего, в уме вашем запечатлевается какой-то образ Божий. Затем вы помышляете о Его силе, милости и вездесущности и проецируете эти качества на этот образ, тем самым давая возможность своему сознанию выйти за его пределы и перестать осознавать его литографическую субстанцию. Вот таким же способом запечатлейте в своем сознании тот образ Божий, что более всего вас восхищает и наполняет светом, и проецируйте тот образ на каждого человека, зверя, птицу и насекомое, на каждое дерево и растение, на каждый камень и ручей; эта практика, садхана, сделает вас чистым, добрым и прекрасным”. Принципиальная норма – это духовное сознание, то есть непрестанное памятование Единого, кажущегося множеством. А на вопрос: “Разве я сторож брату своему?”, часто задаваемый теми, кто носят очки “я”, Баба отвечает: “Вы и есть брат ваш; его здоровье – ваше здоровье; ваша святость – его. Нет ни разницы, ни отличия. Если вы плывете, плывет и он; если он тонет, это вы тонете”.

Баба не согласен с известным изречением: “Знание – сила”, так как знание может вызвать самомнение, конкуренцию и конфликт. Вместо этого Он всегда подчеркивает, что “Характер – сила”, и, развивая эту мысль, цитирует Гиту (гл. 12, ст. 13—19): “Человек характера не станет никого ненавидеть, он добр и сострадателен, свободен от самомнения, с равной беззаботностью встречает удовольствие и страдание, всегда терпелив, удовлетворён, сдержан и твёрд в своём убеждении в единстве мира. Нет у него чувства, что мир приносит ему беспокойство, и сам он никоим образом не вносит в мир беспокойства. В нём нет ни следа гнева, страха, озабоченности или торжества, не связан он и цепями слепого увлечения или жажды мести. Нет ни страстной жажды, ни печали, он без вреда для себя сносит добрую и дурную славу, равно приемля и то, и другое, как жар и холод. Он доволен судьбой – благой ли или неблагой, и нет для него дома, который он покидал бы с неохотой”.

У служения (севы) есть два неоценимых результата: отвержение эго и переживание родства. Баба напоминает нам, что даже милосердие жестоко, если сердце не обращено к другому сердцу с братской теплотой. Аромат любви и сладость искренности должны освящать любой акт севы. В книге “Прашанти вахини” Баба учит нас тому, как праведность, дхарма, может озарять пути семейной жизни, и как жизнь общественная может стать более здоровой и счастливой благодаря регулированию отношений в соответствии с дхармой. Хозяин и слуга, старшие и младшие, учителя и студенты – все могут извлечь благо, если станут следовать дхарме.

Но древние школы дхармы ныне стали рассадниками алчности и ревности. “Прекрасные рощи и поля становятся непроходимыми тернистыми джунглями”, – говорит Баба. Он даёт подробные указания родителям – как сохранить и поддержать культуру страны и спасти дхарму от осквернения. Он призывает к возрождению статуса сельского храма, хранилища дхармы. “Если содержать его в соответствии с древними традициями, он может влить святость и жизненную силу во все вены и нервы социального организма”, – говорит Он.

Углубиться в смысл наименований, какие Баба даёт людям или вещам, дело всегда чрезвычайно благодарное. Его резиденция в Путтапарти, построенная в 1948–50 гг., названа была Прашанти Нилаям – Обитель Высшего Мира. Всем существам предстоит найти её, когда-нибудь и где-нибудь; каждый должен выстроить её для себя с Его руководством и милостью. Баба предупреждал филантропов и проповедников гуманности нашей эпохи о том, что люди сегодня томятся не по игрушкам и пустякам, питающим алчные аппетиты; они скорей томятся по славе Божьей, по миру на земле и доброй воле среди людей. Они нуждаются в спокойной удовлетворённости, а не в шумных сенсациях.

В. Диксон в своих Джиффордских лекциях заявляет: “В новом Саду Эдемском будут хорошие дороги, хорошее водоснабжение, безразмерные кинозалы, неограниченное число лёгких прохладительных напитков, безупречные санитарии и скотобойни, прекрасные школы, современные средства связи, бесплатные лекции и концерты для всех. Не будет так называемых “далёких перспектив” и несбывшихся надежд. Мы перестанем думать о рождении и смерти, о Бесконечном, о Боге и грандиозных тайнах вселенной. Не очень-то мне нравятся эти дешёвые утопии”. Баба настаивает на том, чтобы те, кто составляет пятилетние планы для строительства дамб, электростанций, железных дорог и заводов, включали в них также и адекватные меры, препятствующие утрате традиционных ценностей, которая последует за крупным приростом прибыли и мелочных интересов. Люди, опьянённые внезапным благосостоянием и лишённые веры в себя из-за утраты традиций, нуждаются в мире и любви, прашанти и преме, чтобы обрести мужество и гармонию.

В книге Саи Бабы “Прашанти вахини” нам даётся ключ к сокровищнице – хранилищу того мира, что превосходит всякое разумение и не поддаётся логике, а именно: прашанти, который Гита называет целью человеческих усилий. “Шанти” значит “мир, покой”, а приставка “пра” означает “большой, высший”. Прашанти – это шанти, покой, не подверженный влиянию желания, алчности, ненависти или гнева. Его не умаляют никакие напасти и не умножают неожиданные удачи. Саи Баба говорит, что нам следует воспитывать в себе три добродетели: вивеку (различение), вайрагью (непривязанность, отрешённость) и вичакшану (способность к размышлению) для того, чтобы обеспечить себе мир – прашанти.

В качестве текста, который может помочь развитию в нас этих трёх качеств, Он рекомендует сочинение Шанкары “Вивека Чудамани”. Подобно детям, играющим с куклами, вы тоже называете одних существ – слонами, других – лошадьми, кого-то – друзьями, а кого-то – врагами, и всю свою жизнь проводите в этой фантазии. Стоит вам понять, что без духа все они – просто одно и то же инертное вещество, – как понятие “множества” и разнообразия имён и форм уйдёт, и больше не сможет быть ни приязни, ни неприязни… Вы смеётесь и плачете, любите и ненавидите, живёте в радости, горести, в гневе и зачарованности, но все эти разнообразные реакции не делают объективный мир менее нереальным”, – говорит Саи Баба.

Понятие вайрагья обретает в “Прашанти вахини” новый смысл. “Рага” значит “привязанность”, а вайрагья приходит, когда вы осознаёте, что тот драгоценный камень, к которому вы были привязаны, на самом деле – Бог. А “каменность” подобна покрову, набрасываемому вашим неведеньем на то, что фактически является той же субстанцией, что и вы сами. Вайрагья, проистекающая от такого озарения, неизменна и высока.

Саи Баба также благосклонно прокомментировал в этой книге восемь традиционных стадий духовного воспитания, но каждой из них Он придал более ёмкий и глубокий смысл. Первая из дисциплин – яма, которая включает в себя ненасилие, честность, целомудрие и непринятие даров. “Такое значение обычно придают этому слову, – замечает Баба. – Но Я сказал бы, что следовать яме – на самом деле значит оставить привязанность к телу и органам чувств”.

Вторая дисциплина – нияма, которую в текстах Раджа-йоги описывают как “физическую чистоту, возвышенный ум, аскетизм, упорное обучение и позиция преданности Богу”. Но Саи так объясняет её: “Нияма – это постоянная любовь, према, обращённая к Богу, к Всевышней Сверхдуше (Supreme Oversoul), независимо от времени, места и обстоятельств”.

Асана – следующая дисциплина – предписывает место, время и позы для садхака, занятого медитацией, с тем чтобы помочь ему обрести уравновешенность и устойчивость. Баба пояснил её такой простой формулировкой: “Лучшая поза – это удасина (поза полного расслабления и полной отрешённости). Патанджали в “Йога-сутрах” рекомендует стхира сукха асанам – устойчивую, удобную позу для сидения. “Я скажу вам то же самое иными словами, – пишет Саи, – что самая эффективная асана – та, в которой внешний мир влияет менее всего, а “удасина” значит “неподверженность влиянию”.

О пранаяме Саи говорит следующее: “В йоге этот этап объясняют как управление дыханием. Но управление жизненными токами, дыханием жизни возможно для тех, кто сознаёт, что мир – это некий сплав истины и лжи. Картина мира в очах его ума будет похожа на буквы, давным-давно написанные графитом, а ныне ставшие нечёткими, полустёртыми и неразборчивыми и производящими впечатление наполовину верных, а наполовину искажённых. Только человек, осознающий эту специфику творения, может заставить жизненные потоки дыхания повиноваться своей воле”.

Баба разъясняет и пятую стадию, называемую пратьяхара, или отстранение органов восприятия от внешнего мира – с целью освобождения ума для непрерывной медитации на мире внутреннем. Как это сделать? Осознание того, что мир внешний порожден иллюзией, майей, и ею же поддерживается, обеспечит движущую силу для отстранения чувств. Согласно Саи никакое иное достижение не сможет решить эту задачу. Так что и здесь главной предпосылкой является обретение мудрости.

“Патанджали поясняет, что, когда сознание, читта, утвердилось на одной мысли, это называется дхарана. Саи продолжает: – Я сказал бы, что под дхараной подразумевается нечто большее, чем просто отрицание многообразной активности сознания. Обращайтесь со своим сознанием, как с малым ребёнком, приласкайте его, по-доброму, мягко направляя его. Постепенно дайте ему понять, что всё “зримое” есть иллюзия, некое наложение, игра воображения. Устраните его страхи ласковыми уговорами и сосредоточьте его внимание на цели”.

О дхьяне, медитации, следующей стадии, с пера Саи Бабы истекла целая книга. Здесь достаточно будет сказать, что Он открывает нам определение дхьяны как непрерывное пребывание сознания в самом сознании. И последняя стадия – самадхи: савикальпа, где остался лишь некий след познающего, познаваемого и знания, и нирвикальпа, где даже этот след стирается, – подобна океану, в который в конце концов вливается сознание. Это и есть та цель, где царит высший мир.

Для людей нынешнего века Прашанти Нилаям стал тем местом, где они могут греться в тёплых лучах такого мира. На Рождество, когда человечество празднует явление Сына Божьего, пришедшего установить “на земле мир и в человеках благоволение”, сотни христиан из дальних стран собираются в Прашанти Нилаяме, чтобы разделить с собратьями – христианами Индии – присутствие Саи Бабы, явившегося с той же божественной миссией и занятого преображением человека в инструмент исполнения этой миссии. Всем ячейкам Организации севы Он наказал завершать каждое собрание молитвой “Лока самаста сукхино бхаванту (Да будут счастливы все существа во всех мирах!)”. “Но, – предостерегает Он, – если, повторяя эту молитву, вы думаете дурно о других или на кого-то смотрите свысока, не способны стерпеть различия в одежде, языке, вере или темпераменте, вы никогда не сможете способствовать миру. Ведь в ваших сердцах притаились ненависть, алчность и зависть. Но впредь, с этого дня, когда язык ваш молит о мире, пусть руки ваши будут заняты служением, а сердца пребывают в любви”.

“Ныне всякие шарлатаны, одержимые новыми причудливыми идеями, устанавливают свои правила медитации, дхьяны, – говорит Саи Баба. – У каждого свои особые “рецепты” и претензии на то, будто его система может принести больше пользы, чем чья-то ещё. Но никто из них сам не испытал сладости или святости дхьяны. Вот в чём подлинная причина, отчего дхьяна навлекла на себя циничное осмеяние многих. Я намерен дать урок этим людям и вывести их на верный путь”.

“Даже сильное лекарство не подействует, если просто расхваливать его пышными фразами у постели больного, – продолжает раскрывать Саи Баба глубинный смысл Своей книги “Дхьяна вахини”. – Лекарство должно быть принято внутрь и, попав в кровь, оказать своё действие. Если вы просто прочитаете то, что Я пишу о дхьяне, это не сделает её легче. Ум – бешеный искатель наслаждений, гоняющийся за миражами, улавливаемыми через инертные, и следовательно, обманчивые органы восприятия. Следует подавить многообразные желания, заражающие ум, и сосредоточить его только на ананде – блаженстве. Конечно, когда ум просветлен знанием того, что самое высокое блаженство – это Бог, он сам обратится к Богу. Когда знание становится хозяином и ему вверяют бразды правления, когда ум лишён пищи, рождающей порочность, когда чувства укрощены твёрдостью и верой, дхьяна непременно приведёт вас к этой цели”.

Саи объясняет разницу между сосредоточением (концентрацией), созерцанием и медитацией. Концентрация – это непоколебимая решимость и устремлённость в повседневной жизни, в сфере органов чувств, эмоций и интеллекта. Созерцание же достигается, когда органы чувств на какое-то время отвлечены, и привязанность к объективному миру ослаблена. “Когда вы полностью порвали со всякой привязанностью, вы входите в состояние медитации”, – говорит Баба.

В книге “Дхьяна вахини” Баба даёт руководство к медитации и управлению умом. Он отмечает, что медитация (дхьяна) так же поддерживает жизнь, как пища, (дханья). “Методы значительно разнятся, – пишет испробовавший немалое их число известный писатель-эзотерик Пол Брантон, – но большей частью они состоят в физическом аскетизме и отрешённости от мира, наряду с попытками вызвать созерцательный настрой, контролируя в какие-то опредёленные периоды беспорядочное течение мыслей и впечатлений, составляющих внутреннее существование человека”. Баба советует, как выбрать место, позу, время и программу, но говорит, что главное – сострадание Господа, отвечающего на молитву, принявшую форму дхьяны. Поскольку ради садхака Бог принимает имя и образ, на которые тот медитирует, Баба убеждает нас, что дхьяну ни в коем случае нельзя считать “сделкой”; цели можно достичь стойкостью, так как Он возвышает до Себя борющихся и измученных.

Баба предупреждает нас о девяти врагах, подстерегающих серьёзного искателя – садхака. Три из них – физические: тяготение к прелюбодеянию, жажда обладать вещами или исключительными правами на чью-то любовь, а также склонность причинять вред живым существам; три – словесные: удовольствие вызывать панику ложной тревогой, привычка говорить неправду и распространять сплетни; и три – психологические: желание иметь то, что принадлежит другим, зависть и цинизм. Баба утверждает: “Медитация на конкретный Образ должна сопровождаться непрерывной погружённостью в сладость того Имени, с каким отождествляется этот образ. Когда образ ускользает от внимания, то Имя скоро вернёт его; когда же из сферы внимания выпадает Имя, образ восстановит его уму. Так обеспечивается постоянное присутствие Бога в сознании”.

Здесь можно упомянуть о небольшой книжке “Диалоги с Божеством”, изданной в штате Махараштра местной ветвью Всеиндийской академии учёных-знатоков Вед и садхаков, основанной в Прашанти Саи Бабой. Как пишет Баба, “этот труд расцвёл из того блаженства, которого достиг и испытал в своем внутреннем “Я” автор – В. Пейдж”, когда он сидел у стоп Шри Сатьи Саи Бабы и со смирением вопрошал о трудностях, возникавших в процессе учения и духовной работы. “Ничто не может быть достигнуто без неустанной практики, – сказал ему Саи, – так что каждый миг помни о Боге и будь счастлив в этой мысли. Тогда только ты сможешь обрести мир. Не в мире ли мы, когда одна мысль ушла, а другая ещё не возникла? Надо дождаться этого промежутка и слиться с этим покоем. Тогда мир станет непрерывным и неизменным.

Мысли постоянно возникают и утихают, словно рябь на водной поверхности. Смотрите на толщу воды, не на одну лишь рябь. Так и Атман вечно пребывает в мире, но человек не осознаёт этого и всё время поглощён колебаниями ума. Нужна постоянная бдительность (нитьявадан), чтобы не обращать внимания на волны, а смотреть на воду. Беспокойство есть не что иное, как волны, вздымающиеся и падающие на глади океана, которым вы являетесь”.

Следующей книгой Саи, которую предстояло выпустить в серии журналов “Санатана Саратхи”, была “Джняна вахини”. “Когда вы вышли за пределы плотного и даже тонкого, когда разум очищен, а “я” свободно от чувств, импульсов и инстинктов, то, что остаётся в сознании, есть только истинное “Я”. Человек тогда – одно с вечной истиной, с Единым, стоящим за всем. Он становится Брахманом или Параматманом”, – говорит Саи. Это осознание есть вершина блаженства – ананды. В Тайттирия-упанишаде сказано, что “от ананды всё рождается, анандой всё живет, в ананду всё погружается и в ананде всё покоится”. Чем сильнее осознание Параматмана, тем сильнее блаженство. Баба резюмирует эту истину в одном предложении: “Осознание есть жизнь, – и продолжает Своё откровение, – все люди божественны, как и Я; единственная разница в том, что они ещё не сознают своей божественности. Они пришли в эту кармическую тюрьму из-за карм многих жизней. Я же принял эту смертную форму по Своей свободной воле. Они связаны телом, тогда как Я свободен от этого рабства”.

Ещё одна книга из серии “Вахини”, “Упанишад вахини” – конспективный обзор десяти основных Упанишад с введением и заключением, посвященными выдающемуся тексту под названием “Брахманубхава Упанишад”. Эти Упанишады эзотеричны и в высшей степени загадочны, они проливают свет на высочайшие истины, какие только доступны интеллекту человека.

Саи Баба оставил среднюю школу в самом начале пятого класса, когда Ему было 14 лет. Он не читал книг и не учился ни у одного учителя. Он – воплощённая мудрость. Он – поэт, учёный-пандит, лингвист, специалист в области воспитания и образования, артист, мистик – лучший в каждой из этих сфер. В Своих беседах Он свободно цитирует Библию, Коран, стихи суфиев, диалоги Сократа, выражения Джонсона, изречения Г. Спенсера, Канта и К. Маркса, приводит мифы и легенды древних культур. Цитирует Он и Упанишады и открывает новый смысл в речениях древних мудрецов к удивлению учёных-знатоков, слишком долго довольствовавшихся столь ценимой ими сухой диалектикой.

Пятнадцать вечеров в Бриндаване Баба владел вниманием более пяти тысяч студентов и учёных, чаруя их Своим изящным и красноречивым анализом ведического слова “Брахман”, которое означает, как пишет Саи в “Джняна вахини”, “крупный, расширившийся, ёмкий, высокий”, поскольку оно происходит от корня “брих” (шириться). Он тщательно распутывал узлы, связавшие это удивительное слово с целым рядом понятий, не имеющих отношения к делу, и всяческих недоразумений. Он проследил происхождение этого слова от его корней до самой высокой и тончайшей веточки. Он без колебания расчистил все укромные закоулки ведических текстов, чтобы выявить наслоения, скопившиеся на этом слове, пока оно катилось по коридору времени. В последующие вечера Баба говорил ещё об одном ведическом слове – “Бхарат”. Он говорил о происхождении и миграции этого слова среди людей и писаний. Баба неоднократно заявлял, что возрождение изучения и исследования Вед с целью восстановления в жизни ведических идеалов – это один из Его планов обновления и возрождения.

С этой целью Баба и задумал выпустить в свет небольшую книгу об Упанишадах – для того, чтобы привлечь внимание мира к Веданте и её значении. Целый год, каждый месяц, я как издатель журнала, публиковавшего в своих выпусках главы этой книги, испытывал нечто удивительное. Справившись с материалом очередного выпуска к 16-му числу, я, бывало, шёл к Нему за следующей частью серии. Объявив мне название очередной Упанишады, Он обычно просил меня немного подождать в Его комнате и следовал с блокнотом и ручкой через веранду к комнатке, где стояли столик, а рядом стул и больше ничего. Помню, на очереди в облачение в краткую и доступную форму была Брихадараньяка-упанишада. А это самая большая и глубокая из десяти основных. Я уверен, что Баба никогда её не читал и не обращался к тем, кто мог бы рассказать о ней. И на много миль вокруг не было ни единого доступного её экземпляра. Но через 40 минут после того, как Он вышел с единственным имевшимся там достоянием – ручкой и блокнотом, – я спустился по 18 ступенькам из Его комнаты с десятью страничками “диссертации” об истинах, воплощённых в этой Упанишаде! Пройдя в типографию, я заглянул в рукопись, и на глаза попались такие слова на телугу: “Эта Упанишада явственно раскрывает величие интеллекта мудреца Яджнавалкьи”. И я сказал себе: “Мне явственно открылось величие всеведущего учителя – Саи Бабы”.

Литературу Вед разделяют на ритуальную, освящающую и метафизическую (карма, упасана и джняна), и Упанишады относят к третьей категории. Но Баба говорит, что каждая из основных Упанишад включает все три, а следовательно, является наставлением для духовных последователей, садхаков, всех видов. Помимо описанных в большинстве из них специальных ритуалов, рекомендуется и почитание тех или иных наставников или божеств. “В тайнике Упанишад скрыт тихий шёпот Бога человеку”, – говорит Саи. О тех десяти из них, к которым Шанкара и другие учёные-святые написали детальные толкования, Баба сказал: “От этих десяти зависит, падёт человечество или восстанет... Они – синтез человеческой мысли, опыта и устремлённости к наивысшему. Они утверждают возможность человеческого совершенства. В них заявляется и демонстрируется, что человек может обрести осознание Бога как своей реальности, если только он сбросит покров неведенья, который ныне ему так нравится носить”.

Книга Саи Бабы “Гита вахини” – это Бхагавад Гита, рассказанная вновь, чтобы спасти современного человека от близорукости эгоистического материализма. Он заявлял, что явился для того, чтобы объединить, очистить, оплодотворить и укрепить святые устремления человека. Сомнения и заблуждения, тревожащие нас, когда мы вступаем в “битву на Курукшетре” со своими внешними и внутренними “родными и близкими”, рассеиваются здесь с любовью и симпатией Саи Кришной, дающим нам и нужные ответы.

Как-то раз 80-летний ученый, пандит, профессор санскрита и бывший инспектор санскритских школ в штате Орисса, пригласил меня в мандир Гиты, выстроенный им в Пури. На сооружение этого мемориала он потратил все свои сбережения. Храм имеет форму величественной колесницы более 6-и метров высотой с колесами и конями.

С сияньем в глазах и дрожью в голосе он объяснял мне символы, высеченные на колеснице. Они представляли разные ступени садханы и этапы духовного подвига. На флаге развевающемся над колесницей, был изображён Хануман. А когда мы встали перед колесницей и взглянули вверх, я увидел две волшебно-живые фигуры, восседающие на ней, – Господа и Его ученика, только что пробудившегося от вызванного им самим оцепенения! Это был для меня трепетный миг. Я не ожидал такого сильного воздействия. На лике Господа сияла обезоруживающая улыбка – это был миг, когда Он узрел, что свет самопознания озарил смятенный и сомневающийся ум ученика. Рука Его любовно тянется к Арджуне, словно Ему хочется привлечь его к Себе, и на той руке, на ладони её, я увидел книгу книг – “Гиту вахини” Бхагавана Шри Сатьи Саи Бабы! Я видел Саи Кришну – успокаивающего, утешающего и убеждающего Арджуну. Этот пандит понял, что “Гита вахини” Саи – это не резюме, комментарий или короткий пересказ. Это глас Самого Кришны, звенящий над гомоном ненависти и алчности и зовущий нас к более достойным победам.

“Гита вахини” побуждает нас принести Бабе молитву, которую Он вложил в сердце Арджуны: “Как правишь Ты этой колесницей, направь и меня, и укажи мне путь”, ибо Он действительно колесничий в любом и каждом. Гита, изложенная Саи, – это учебник йоги и руководство к садхане. Это сведённые воедино Йога-шастра и Брахмавидья. Сравнением или рассказом, улыбкой и смехом, добродушной шуткой или упрёком, вопросом и встречным вопросом Баба вливает в нас нектар мудрости.

На Курукшетре Кришна сказал, что ум и его капризы можно укротить дисциплиной, абхьясой, и отрешённостью, вайрагьей. В “Гита вахини” Саи Кришна добавляет к этому проницательное рассуждение, анализ – вичару. Баба также даёт анализ понятиям “поле”, “жертва”, “йога” и “иллюзия” (кшетра, яджна, йога и майя) и проливает новый свет, озаряя тёмные уголки, которые не смогли осветить лампады учителей древности. И идеал самоотверженной деятельности, нишкама-кармы, приобретает ореол героизма, когда Он истолковывает его как сознательный отказ от плодов деятельности, мужественное отстранение и от триумфа, и от неудачи.

В “Гита вахини” есть немало эпизодов самораскрытия Саи, где бывает трудно определить: кто же это так интимно беседует с нами – Кришна или Саи. “Как могу Я забыть того, кто никогда не забывает Меня? – задаёт Он вопрос. – Забвение – это человеческая слабость. Позвольте же Мне сказать вам: нет никакой нужды ни в йоге, ни в аскезе, тапасе, ни даже в знании, джняне. Я прошу вас лишь сосредоточить ум свой на Мне, посвятить его Мне. Вот всё, чего Я требую, и всё, что вам надо сделать”.

Это обет милости, какую могут надеяться обрести все “арджуны”: милость эта воскрешает нас, когда мы в великой скорби и тревоге. Она возрождает нас, когда мы плетемся по тёмным аллеям бессмысленной и пустой жизни. Она возвращает нас к жизни, когда наше отвращение к собственному бытию, равнодушию, слабости, враждебности и полной потере направления и самообладания становится невыносимым. Она оживляет нас, когда годами долгожданное совершенство не проявляется, когда дремучие инстинкты господствуют в нас, как и в былые десятки лет, и когда отчаяние убивает всякую радость и мужество. И в такой момент иной раз вдруг в эту тьму врывается волна света, словно тот голос, о котором пишет Тиллих в своей книге “Новое бытие”, возвещающий: “Вы приняты”.

“Гита вахини” также осуждает фанатичных, ограниченных гуру и напыщенных толкователей Гиты, чьё красноречие звучит тускло потому, что сами они не следуют в жизни тому, чему учит Гита.

Гита – главная жемчужина в короне замечательного эпоса Индии – Махабхарате. Риши Вьяса сплёл этот изысканный ковёр, состоящий из нитей высокого героизма – физического, душевного, нравственного и духовного. Он также привёл в систему гимны и ритуалы Вед и составил величественную гирлянду афоризмов, резюмирующих основные философские истины. Несмотря на энциклопедические знания и замечательное творческое мастерство в сфере мысли, Вьяса был погружен в глубокое внутреннее уныние. Он не ощущал ни мира, ни радости. И тогда мудрец Нарада, провозвестник преданности, как средства обретения блаженства, посоветовал Вьясе написать о красоте Бога, воплотившегося Кришной. Возникшее в результате этого совета описание носит название “Бхагавата Пураной”. А Саи Баба вновь предложил её нам в новом, живом и сжатом варианте как “Бхагавату вахини”.

“Бхагавата вахини” Саи чистым и свежим потоком течёт со страниц прямо в самое сердце. В книге 338 страниц, из которых первые 170 и последние 90 трогают нас повествованием об играх, лилах, Кришны и героических деяниях тех, кто снискал Его милость, а около 40 страниц посвящены обширным областям, составленным Вьясой в соответствии с требованиями норм схоластики. Поэтому “Бхагавата вахини” – это не просто книга; это тонизирующее средство, бальзам, паломничество, хвала Вышнему, яркий призыв, свет маяка. Она задумана Саи с тем, чтобы разорвать нашу зависимость от тривиального и укротить наши необузданные умы. Сын Вьясы Шука пересказал Бхагавату на благо царю Парикшиту, который проклятием был обречён на смерть по истечении семи дней. Этот пересказ и занял семь дней. Поскольку ум царя полнился повествованием о славе Господа, он умер с именем Божьим на устах и образом Божьим пред взором. Над каждым из нас довлеет “смертный приговор”, только мы не знаем, когда предстанем пред лицом смерти. “Бхагавата вахини” может спасти всех тех, кто предпочтёт освободиться от страха смерти, и подготовит их к переходу в иную сферу жизни в радости и надежде.

Последняя из “Вахини”, истекших с пера Саи, – это яркое повествование о жизни Рамы – “Рамакатха вахини”. Баба возвестил, что Он – Тот же Рама, явившийся вновь во исполнение Своей миссии через армию Своих последователей. Влекомые Его любовью, мы несём ныне ту же благую судьбу – участия в Его деле преображения человека по образу Божьему.

Пересказывая случаи из Своего бытия Рамой, Баба включил в Свой рассказ некоторые детали диалогов и эпизодов, не рассматриваемые ни Вальмики, ни иными последующими авторами. Он упоминает множество “новых” событий и встреч, заполняя пробелы, давно тревожившие поклонников Рамаяны. Баба разобрался и с нескончаемыми спорами относительно того, почитать ли Раму лицом историческим или воплощённым Богом. “Рамакатха вахини” – это сладостный нектар эпоса.

Перо Аватара пишет письма тем, кто мучим сомнениями или поражён бедой. Письма эти несут в сердца Его любовь и милость и исцеляют раны. Они неизменно питают истоки духовной жажды и способствуют возрастанию любви.

Для Его роли учителя нет случаев как слишком шаблонных и банальных, так и слишком важных. В письме к новобрачным Он замечает: “Вы не просто соединившиеся юноша и девушка. Вы – Шива-Шакти, соединяющие так же истинно, как и Я, правую и левую половины одного и того же тела. Да пребудете вы всегда под сенью радости и удовлетворения; плывите же оба, слившись воедино, на волнах экстатической любви; раскачивайтесь радостно на усыпанных цветами качелях веры, поддерживаемых верёвками отваги и доверия; да будет ладья, на какую вы восходите в этот день, загружена счастливой дружбой и весельем, здоровьем и благом, дабы придти тихо и мирно к лотосным стопам Господа. Гребите же оба вперёд вёслами жертвенности и служения, и пусть паруса её наполняются ветром милости”.

В письме к одному из преданных по случаю его 60-летия Он пишет: “Пробудись! Сатья Саи, пребываюший в твоём сердце как Маи (любящая мать), изливает на тебя ананду. Он благословляет тебя: да будут у тебя долгая жизнь, крепкое здоровье, мирный ум, преданность Богу, отрешённость от преходящих мирских вещей и успех в поисках своей истины – твоей реальности. Да будете ты, твои дети и внуки счастливы и благополучны; пусть исходит от тебя радость, и да исполнишь ты успешно роль свидетеля, удовлетворённого созерцанием многообразных игр Божьих: да пребудешь ты всегда в добром и благочестивом обществе, и пусть часы твои проходят в вознесении хвалы Богу. Вот, протяни руку и прими эту предлагаемую Мной амриту – нектар любви. Нет нектара слаще и живительней”.

Одной преданной Ему 90-летней женщине, уже близкой к тому, чтобы отойти в лоно Господа, Он написал: “Нарасамма, прими Мои благословения. Саи в сердце твоём: Он не отдалится. Говори “Саи” с каждым дыханием; каждый миг проводи в повторении этого имени. Все мысли свои приложи к старанию представить себе Саи стоящим рядом. Саи спасет тебя. Ты вольешься в Саи. Ты пребудешь в Саи вечно”. Нет нужды говорить, что кроткий мир снизошел на лицо благословленной. За несколько мгновений до смерти она причастилась вибхути, чудесным образом внесенным ей в уста Бабой, давшим ей, по Своему обету, и даршан и прасад.

Эти письма заставляют сердце биться живее, согревают его и утоляют боль. Один из Его последователей написал Ему, что, к своему крайнему огорчению, вынужден отложить свой выезд в Прашанти на празднество Дасары потому, что мать его серьёзно больна. За несколько месяцев до того правительство направило его в город всего в нескольких сотнях миль от Прашанти, но он молил Саи, чтобы его перевели поближе. Однако его перебросили в местечко за тысячу миль – у Бенгальского залива близ границ штата Орисса!

“Я получил твоё письмо, – пишет ему Саи. – Принимаю твоё поклонение. Мне известна твоя боль, о которой ты пишешь. Боль разлуки с Единым, которого ты истинно чтишь и любишь, – это лучшая садхана. Живи в этой садхане. Продолжай томиться всё более и более пылко. Это лучший способ обеспечить присутствие Саи в сердце. Знаю – ты счастлив, лишь когда ты в Саи. И помни всегда, что счастье твоё – Моя пища во всякий день. Дорогое Моё дитя! Почему ты печалишься, что не можешь послужить Саи на приближающемся празднике Дасары? Ты сожалеешь, что болезнь матери мешает тебе приехать ко Мне. Что же, разве служение матери – это не служение, оказанное Мне? Мать, что зовут Ай-и, Тай-и и Май-и – не что иное, как Сай-и. Служи ей и служением этим почитай её. Зачем колебаться, сомневаться, скорбеть? Во всякое время, вечно с тобой, близкий и бдительный, как зеница ока, Саи хранит тебя. Он – там, где ты, принимает твою повседневную пуджу, твои подношения и даёт тебе блаженство милости. Он не забудет и не оставит тебя; никогда не удалится от твоего сердца. Передай матери Мои благословения. Скажи ей от Меня, чтобы она удерживала ум свой на Атмане в образе Рамы, исключая всякую иную мысль. Это самая твёрдая опора, самое надёжное прибежище. Это непоколебимое, незримое основание, оплот; всё прочее – всего лишь мимолетные построения – надстройки, миражи, воздушные замки. Скажи ей, чтобы это Имя всегда было у неё на устах, и пусть она помышляет о Боге, медитируя на Него, восседающего на качелях, что раскачиваются в её сердце. Пусть она представляет себе Бога, играющим на волнах блаженства в её сознании. Это истинная садхана, которой Я учу каждый день.

Передай Мои благословения своей грихалакшми (обращение к жене как к богине благосостояния и счастья, правящей домом). Очень скоро ты сможешь быть в Моём Присутствии и вкушать балженство, которого жаждешь”.

Одной пожилой даме, муж которой погиб в автокатастрофе, Он писал: “Брак связывает двух людей вместе как мужа и жену. Кто они были друг другу минутами раньше, не будь брака? Один не стал бы переживать из-за другого. А где были сын и брат прежде зачатия? Жизнь – это своего рода интерлюдия между тем, что было, и тем, что будет. И пока длится эта интерлюдия, не следует сокрушаться по поводу того, чему не помочь, или чего невозможно устроить, но следует искать Бога и найти прибежище в Нём. Твой муж прожил хорошую жизнь в свете истины, которая открывалась ему; он никому не делал зла; он любил страждущих и не знавших грамоты и служил им; многие семьи он спас от нужды и бесчестия; многим молодым людям помог окончить колледж; многие больные были спасены его своевременной денежной поддержкой; он всегда был жизнерадостен и нёс радость всюду, куда являлся; и, наконец, Бог повелел, чтобы он оставил тело, сковывающее его. Какой теперь смысл гадать, что могло бы случиться, если бы он не поехал в тот день в Мадрас?

Твой долг теперь – поддерживать ту добрую славу, что он заслужил, и следовать идеалам, какие он ставил перед собой. Твой муж здесь, в Моём присутствии, и пребудет здесь вечно, как и хотелось ему, когда он был жив. Свами не даст ему отойти от Его присутствия, теперь он свободен ото всех уз и ограничений.

Тебе действительно посчастливилось, что судьба привела тебя к нему и дала тебе столько лет нежного общения с таким прекрасным человеком. Его мысли были чисты, в нём не было и следа зависти, ненависти или алчности. Так что место его со Мной вовеки. Я пишу тебе это письмо, чтобы пролить на тебя освежающий дождь любви. Этот дождь загасит пожар горести, бушующий сейчас в тебе. Твой муж в Прашанти Нилаяме, рядом с Саи, он достиг этой вершины своей духовной устремлённостью”.

Гита называет Господа другом всех существ (сарва бхутха сухрид). Эти письма открывают нам, что Он лучший утешитель, чем любой отец, что Он нежнее любой матери, внимательнее любого родственника и справедливее всякой человеческой власти. Благословлённая Бабой жизнь тех, кто посвятил себя Богу, пребывающему в нас, – есть неизменная жизнь в Нём.

Разрешите мне позволить себе вольность и дать вам прочесть одно из писем Бабы, написанное мне 22 года назад. В нём очевидны Его вездесущность и всеведение, а также и Его бесконечная любовь – качества, которые Он решил наглядно выявить в облике аватара с тем, чтобы привлечь в горнило преображения народы мира. Я вернулся в Бангалор после длительного и трудного паломничества к святыням на Ганге – в Бодхгайю, Дакшинешвар, Камарпукур и Пури. Мать и жену убедил меня взять с собой в это паломничество Сам Баба. Он благословил нас в день, когда мы отправлялись, и заверил, что пребудет с нами в нашей поездке. “По трём железнодорожным билетам поедут четверо”, – сказал Он. И действительно, Баба, мы знали, – “безбилетный пассажир” в любом ковчеге, спасающем от потопа иллюзии; Он – попутчик всех, кто странствует по пути паломничества.

Когда я, исполнив данное Им задание, написал Ему в горы Кодаиканала, где Он в то время был, то выразил Ему свою благодарность и уведомил Его, что у нас, всех троих, было явное и ясное видение Его в Ришикеше, Варанаси и Гайе. В полученном ответе было следующее: “Твоё письмо дошло в Кодаиканал вовремя, но поскольку мы в тот день выехали в Мадрас, Я не мог послать тебе ответ. В Мадрас Я добрался к полуночи 25-го (письмо датировано 26-ым). Я рад, что ты вернулся, исполненный радости после посещения святых мест с твоей матру деви (почтенной матерью). Как может возникнуть на вашем пути какое-то препятствие, неприятность или опасность, если Свами всегда с вами? Моё имя неотделимо от Моей формы. Имя, едва произнесённое или услышанное, тут же вызывает в памяти образ. Если же видится образ, в тот же миг в сознании возникает Имя. Так что поскольку Имя всегда играет у тебя на устах, то и образ непременно пребудет пред тобой и с тобой. Зачем тебе понадобилось упоминать это в письме как какой-то дар от Меня? Я обязан явить образ, где бы и когда бы ни упоминалось с верою или воспевалось с преданностью Моё имя.

Ты, возможно, скажешь, что видения эти были дарами милости Свами. Нет, Я всегда говорю: “Прежде духовная практика, садхана, санкальпа потом”. Вот верная последовательность. Моя санкальпа, Моя воля, дарует блаженство лишь после определения глубины устремлённости преданного. Необходимая же предпосылка – садхана. Ты ведь был преподавателем и потому легко можешь это понять. Тебе приходилось оценивать письменные ответы своих студентов. Ты ведь оценивал и ставил отметки лишь после тщательного исследования написанного ими, не так ли? Вот и Я измеряю и взвешиваю искренность и стойкость возложенной вами на себя садханы и соответственно выражаю Мою волю, санкальпу. Многие, конечно, не осознают, что ту беду, в какой они оказались, можно устранить духовной практикой, садханой.

В Кодаиканале тысячи людей собрались на вечерние бхаджаны. Это был первый в их жизни даршан. Именно их “право” получить даршан и привело Меня в это горное местечко. Ибо, как тебе известно, Я не собирался ехать туда. Всё произошло так внезапно!

Дочь твоя на следующую ночь была очень расстроена состоянием здоровья мужа. Его болезнь осложнилась. Я был там, когда твоя дочь писала Мне о его состоянии. Она послала письмо на следующее утро на адрес Путтапарти. Оно ещё не дошло, но Я знал его содержание, уже тогда, когда оно писалось. Когда милость Свами доступна в изобилии, то чего бояться?”

А теперь я хочу привести отрывок из письма, написанного Бабой одному из преданных. В связи с отчаянным финансовым положением он вознамерился сбежать из страны и уехать в Малайзию, а когда его билет на пароход и проездные документы были украдены карманниками в порту Мадраса, собрался покончить с собой. Письмо было написано, когда Саи было всего 23 года: “Паттабхи, дорогой Мой бхакта! Тебе пишет Свами, Он благословляет тебя. Дорогое дитя, ну что же это за безумие! Какое письмо ты написал и оставил дома! Такая спешка безрассудна. Обдумай свои дела спокойно. Неспешное размышление открывает то, что истинно и полезно. Подумай о том, что тысячи людей в мире находятся в гораздо худшем положении, чем ты. И помни всегда, у тебя есть Я, чтобы тебя направлять и хранить. Скольким из них выпала такая судьба? Поразмысли над этим. Разве ты единственная жертва бедности и долгов? Тот шаг, что ты задумал, не принесёт тебе покоя. Так не годится. Не по-мужски это – бежать от ответственности. Послушай Меня! Вернись в свои края, наберись мужества и смело взгляни миру в лицо, так как смелость спасёт тебя. Она одолеет все преграды. Оставь своё безрассудное намерение уйти”. И Паттабхи вернулся, вновь обрёл веру в себя и добился успеха.

И хотя к иным людям Баба так милостив, Он, тем не менее, не прощает и не обходит молчанием недисциплинированность или дурное поведение тех, от кого Он ждёт образцовой жизни. Так главе Общества служения, севы, одного из штатов Он писал: “Об Обществах севы писать нет смысла. Я говорил уже, что мир иной завоёвывается победой человека над соблазнами и фантазиями этого мира; но члены этой организации, похоже, оставили всякие помыслы о жизни будущей и о мире ином. Они ведут себя так, будто эта жизнь, этот мир – единственные. Для них он представляется единственным мерилом, единственной целью. Озарение для таких людей будет тусклым, словно светлячок в ночи. Хотя звёзды в небе мерцают и кажутся крохотными пятнышками в сравнении с яркостью луны, на самом деле они гораздо ярче. Каждая из них – это сотня солнц, слитых в одно. Но для ограниченного видения невежественных наблюдателей звезда – лишь искорка, а луна – огромный источник света. Такие люди считают будущее, вследствие его отдалённости, достаточно тривиальным, а настоящее, ввиду его непосредственной близости, очень важным. Они не обращают никакого внимания на звёзды, а продолжают благоговейно трепетать перед луной. Цивилизация сегодня занята атомом, а Атман игнорирует”.

Когда Баба надолго уезжает из Прашанти, Он нередко пишет письма, чтобы их прочли его обитателям вслух. Это обычно конкретные напоминания о необходимости уважать установленные Им для них правила и предписания. “Мои благословения всем в мандире! – пишет Он. – Передайте всем, чтобы исполняли определённые им обязанности. Ежедневному распорядку служб, медитации, песнопений и уличных шествий (пудж, дхьяны, бхаджанов, санкиртана) и других занятий необходимо следовать пунктуально и с искренней преданностью. Люди должны относиться друг к другу с любовью и уважением. Какая польза от садханы, если заниматься ею, не устраняя ревность, гордыню, гнев и злобу? Сколько бы вы ни прожили в ашраме, эти пороки будут сводить на нет все приобретенные вами достоинства. Как доказательством дождя является влажность почвы, так показатель садханы – это подчинение органов чувств. Оставьте все неуместные и ненужные разговоры и дела. Занимайтесь исследованием и анализом самих себя, развивайте внутреннее видение с помощью дисциплины. Максимально используйте эту возможность, приобретённую в результате ваших добрых дел во многих прежних жизнях. Конечно, милость и любовь Свами всегда с вами, но чтобы заслужить ещё больше и больше, нужно каждый день заниматься садханой со всё большим энтузиазмом. Обитатели Путтапарти и Прашанти Нилаяма призваны проложить путь человечеству, так что им следует вести жизнь благочестивую, скромную и упорядоченную”.

А теперь о письмах, написанных Им к студентам колледжей Саи. Поскольку у студентов была возможность более тесного общения со Свами и больше шансов внимать Его собственным толкованиям единства, лежащего в основе иллюзорной множественности, письма эти раскрывают суть учений Бабы об индивидуальном и Всеобщем, об Атмане и Параматмане.

На Джанмаштами в 1974 г. Он отправил письмо студентам колледжа в Бриндаване. (Возможно, для кого-то это будет новостью, но преданных Ему не удивит то, что письма эти написаны Самим Бабой по-английски). “Придите же каждый из вас и все вместе, – пишет Он, – и увидьте во Мне себя так, как Я вижу Себя во всех. Вы – Моя жизнь, Моё дыхание, Моя душа. Вы – формы Меня, все. Когда Я люблю вас, Я люблю Себя; когда вы любите себя, вы любите Меня. Я отделил Себя от Себя, чтобы Я мог любить Себя. Возлюбленные Мои, вы суть Мое собственное “Я”.

Это – лишь ещё одно подтверждение заявления Бабы, что Он сотворил мир из Себя единым словом, дабы стать всем этим многообразием (экохам бахусьям).

Позвольте привести отрывок из другого письма, где Саи Баба указывает, что Он есть Внутренний побудитель к действию: “Дети мои! – пишет Он, – птица у вас, крылья у Меня; стопы у вас, путь у Меня; очи у вас, форма у Меня; вещь у вас, мечта у Меня; этот мир у вас, небеса у Меня – так мы связаны, так мы свободны, так начинаем и так завершаем, Я в вас и вы во Мне”. Для поверхностного взгляда это может показаться излиянием в духе эпиграммы, но за этой поверхностью скрывается сокровище истины: “Я в Отце и Отец во Мне” (Еванг. от Иоанна, гл. 14). Человек по сути – не что иное, как некий фрагмент, фракция, частица, фикция, ищущая определённую реальность. Только Бог придает значение нулю, становясь с ним рядом как число.

“Развитие живого организма во многом подобно созданию машины, задуманной для исполнения в дальнейшем определённой функции, – пишет Густав Стромберг из Маунт-Вильсона. – Прежде следует создать план, а это может сделать только разумное существо, сосредоточив внимание не только на своем прежнем опыте, но и на том назначении, ради которого создаётся машина. Природа, несомненно, отличается предвидением и разумностью, она способна к высокоорганизованной деятельности. Поскольку природа безличная такими качествами не отличается, это приводит нас к идее личного Бога”. И вышеупомянутое письмо Саи Бабы является напоминанием о Нём.

А вот письмо, раскрывающее истину каждого из нас, адресованное студентам в день рождения Кришны – Джанмаштами:

“Дорогие мальчики!

В сегодняшнем мире так много людей эгоистичных, не любящих и нелюбимых. Клеймо атеизма, известное как “себялюбие”, распространилось до такой степени, что почти стало всеобщей религией.

Что есть “Я”? Это то “Я”, что говорит: “не я”, так как если оно говорит “я”, тогда это – ненастоящее “Я”. Настоящее “Я” самоотверженно, у него нет мысли ни о себе, ни для себя. Это то “Я”, что ныне забыло себя, потому что каким-то образом может видеть себя только в других. Это то “Я”, что любит самоотверженно, потому что чистая любовь есть не что иное, как любовь самоотверженная. Это то “Я”, что ищет истину с самозабвенной решимостью, потому что истина есть мудрость самоотвержения. Это то “Я”, что тихо, потому что в тишине состоит прекращение всего мирского. Это то “Я” в бессловесной медитации, потому что бессловесная медитация есть преодоление ума единением с Божеством. Это то “Я”, что не осуждает, а оценивает. Оно не сравнивает, не ищет гарантий, даже не видит себя. Это то “Я”, что совершенно поглотило себя, и, тем не менее, каким-то странным и таинственным образом оно более само, более полно и более реально, чем когда-либо. Это истинное “Я”.

Бог есть любовь, а любовь – это самоотвержение. Самоотвержение – это полное избавление от чувства эго и своей отдельности, всякого ложного отождествления с обособленной жизнью той фальшивки, что зовется “я”; я – это отдельность, а отдельность – это отрицание целостности, святости, Бога.

Отрицание Бога известно как атеизм. Как можно теперь понять, атеизм не есть отрицание той или иной религии или же той или иной концепции Бога. Скорее, это отрицание жизни в любви, которая является истинной природой Бога, и утверждение жизни эгоистического “я”. Короче говоря, настоящий атеизм – это отрицание любви и утверждение эгоистичности.

Движение к Богу, называемое самопожертвованием, есть по сути своей любовь. Ибо Бог есть любовь, и одна любовь может вести к Нему. Как самый божеский акт – это акт любви, самый безбожный акт – акт ненависти.

Но ненависть, которая есть отчуждённость, может возникнуть только, когда есть эгоизм. Таким образом выходит, что самый безбожный, самый далёкий от любви, самый атеистический акт есть акт эгоизма.

Чтобы быть обращённой к Богу, божественной, любовь должна быть абсолютно самоотверженной. Её критерием должно быть “прежде всего возлюбленный”, а методом “прежде моего – твоё счастье”. Путь к счастью – забыть себя и помнить Бога, Саи Кришну.

С благословением и любовью,

Шри Сатья Саи”

С одной индийской парой, живущей в Америке, произошёл таинственный случай. Муж – д-р Татачари – биофизик, несколько лет проработал в технологическом Институте Массачусетса, а затем в Стэнфордском и Калифорнийском университетах.
С 1960 г. он, как предполагали врачи, страдал ревматоидным артритом. Но специалисты, исследовавшие его в Стэнфорде, после дюжин рентгеновских снимков, исследований мозга радиоактивной ртутью, хирургического вмешательства, биохимических анализов и биопсии поражённых тканей кожи черепа (где у него возникло несколько опухолей) заявили, что у него ряд злокачественных опухолей с метастазами в области черепа, шеи, рёбер и бёдер, – рак с характеристиками саркомы Эвингса и ретикулоклеточной саркомы. Это был смертный приговор в обличье медицинской абракадабры! В письме ко мне в связи с этим приговором Татачари писал: “И вот, нанося мне удар за ударом, хирург в заключение сказал мне: “Знаете ли, сэр, бывают чудеса. Мы надеемся, что такое чудо произойдет с вами”. Это было в 1962 г. Пара вернулась домой в Мадрас, чтобы побыть среди родственников, в то же время пробуя разные смягчающие терапии.

В январе 1964 г. врачи Мадраса обнаружили широко распространившееся разрушение тазовых костей. А вскоре объявили, что раком задета печень. Пусть теперь Татачари даст полное описание того, что случилось далее: “В 1965 г. я ощутил потребность в благословении Бхагавана, следуя случайной рекомендации одного из друзей. Баба благословил нас с женой и отправил обратно в Стэнфорд – продолжать, если мне угодно, принимать эндоксан. А в 1970, когда я приблизился к Нему снова, Он велел мне прекратить приём всех лекарств и пищевых добавок. Он заверил меня в исцелении и рассеял постоянный страх перед рецидивами”. И ныне Татачари занимает свою учёную должность и с неослабным рвением участвует в исследовательских проектах в Америке благодаря так называемому чуду, случившемуся с ним. Когда я спросил Бабу, каким образом Он вызвал это невиданное чудо, зачеркнувшее все предсказанья медиков, Он ответил: “Всё, что Я сделал, – это придал ему уверенности и силу воли для исцеления себя. Моя щедрая любовь во взаимодействии с сильной верой самого преданного, в конечном счёте, и вызвали желаемый результат”.

Года три назад Баба писал им: “Дорогие Мои! Я знаю, что хотя тела ваши далеко-далеко, мысли ваши со Свами. Такой бдительности и преданности достаточно, чтобы удерживать Меня рядом. Для мыслей нет ни стен, ни преград; они могут дойти до Меня через моря и океаны. Нет никого, кто был бы без Меня; Я с каждым и в каждом.

Когда же близко только тело, а мысли далеко, то это ситуация напоминает лягушек, прыгающих вокруг лотоса. Но пчёлы знают о той амброзии, что может дать лотос, они жаждут отведать её сладости и всегда спешат к нему. Бангару (золотые мои)! С вами пребывает милость Свами в изобилии. Где Имя, там и Образ.

Занимайтесь исполнением доверенного вам долга в добром настрое и здравии. Саи всегда рядом с вами. Он – возница кареты вашей жизни. Судно жизни, хотя бы и обильно загруженное радостями и горестями, непременно достигнет гавани самопознания, если оно движется святой душевной энергией. Повторение Имени – это “тук-тук-тук” поршня; штурвал – это любовь, а якорь – вера. Продолжайте путь в доверии. Саи всегда хранит вас от вреда и боли. Вы двое словно два глаза Его. Он советует вам изнутри вас самих и направляет вас. Вы же со своей стороны занимайтесь вверенными вам обязанностями; помните – это работа Свами. Когда вы исполняете свои обязанности с убеждением, что это Моя работа, здоровье и счастье придут к вам”.

Когда преданный Р. Лал телеграфировал из Бомбея, что у него был тяжёлый сердечный приступ, Он написал ему: “Это никак не связано с сердцем. Не придавай слишком большого значения лёгкому расстройству. Шива-Шакти – в твоём сердце, и этот Шива-Шакти не допустит никакой немощи или вреда. Будь счастлив. Ныне Матерь Саи дарует тебе благо Своей любви. Она даст тебе здоровье, радость, мир, мужество и удовлетворение”.

А вот как Он утешал одну сражённую горем индийскую женщину: “Мать, весть о том, что муж твой достиг слияния с Богом, пришла к тебе внезапно. Совершенно естественно, что ты была потрясена тем, что его погубил несчастный случай, и почувствовала себя ужасно одинокой и покинутой. Дочери Матери-Индии почитают мужей превыше всего и всегда заботятся об их здоровье, чести и покое ума. Но не следует забывать, что тело – это смесь различных элементов. Оно должно распасться на эти элементы, как его ни оберегай и какие права на него ни предъявляй. Это слабое приспособление, которое легко вывести из строя. Поскользнулся, оступился, ударился, чихнул, какая-то малая неосторожность или опрометчивость – и этого довольно, чтобы повредить его или погубить. Смерти никому не избежать, даже если сумеешь продлить жизнь, избежав всего этого. Даже аватары принимают рождение, решаясь когда-нибудь умереть. Если происходит рождение, должна последовать и смерть. Горевать о смерти, которая является неизбежным и неминуемым следствием рождения, это вовсе не признак мудрости”.

Лет десять назад Он писал одному из последователей в Гуджарате: “Два главных послания, звучащие веками в индийской культуре, таковы: “Почитай мать как Бога. Чти отца как Бога”. Это священные заповеди. Когда родителями пренебрегают и причиняют им боль непослушанием, то Я уверен, что скоро будут пренебрегать и Мною, и Меня не будут слушаться. Если сын относится к вам так, словно вас вовсе нет, как же может он заявлять, что чтит Меня? Такое заявление явно ложно.

Господь не требует внешнего великолепия; Он лишь проверяет, есть ли внутренняя чистота. Жизнь, прожитая дурно, всё равно что безжизненное тело. Тело на санскрите зовется “деха”, что означает “то, что должно быть предано огню”. Тело человека, не стремящегося к внутренней чистоте, живёт лишь ради этого конца, для оправдания этого названия. Оно не служит никакой иной цели и не может быть благословлено милостью Господа.

Ценность образования следует измерять добродетелью, которую оно прививает, поскольку одна лишь добродетель гарантирует мир и радость. Без неё же человек всё равно, что труп, а то и хуже. Образование должно наделять человека способностью тонкого различения. А у твоего сына – это какое-то уродливое и вульгарное приобретение.

Главные добродетели – это истина, праведность, мир и любовь (сатья, дхарма, шанти и према). Сатья, истина– это то, чему Я учу; дхарма, праведность – то, как Я живу; шанти, мир – знак Моей личности; према же, любовь – Моя истинная природа”.

А вот еще два послания, обращенные к юношам из студенческого общежития:

I. “Где воля, там путь” – это абсолютно верно. Прежде всего воля – ваша собственная. Её надлежит укрепить одобрением Бога; но пока вы не обратите её во всемогущую Божью волю, вы так и будете играть свою сольную партию, которую не желаете оставить. Вы всегда можете поменять игру, если захотите. Вы вовсе не слабы и не беспомощны. Вся сила и власть – в вас. Божественное видение – ваше, в тот миг, когда вы его возжелаете с сосредоточенностью. Но вы просто не хотите сделать этого.

Саи не шутит, Он совершенно серьёзен. Он даёт выражение истинам, собранным из глубин опыта. “Вера в Высшую волю и подчинение ей во всех обстоятельствах” означает “видение истины” или “осознание вечного принципа всего творения”. “Если повелит Бог” означает “если вы утвердите собственную всемогущую волю”. Следовательно, истинное решение – в пробуждении изначальной силы и величия вашей души. Сделайте же это! Воистину вы – бессмертная истина, великая неизменная Реальность. Да пребудет победа всегда с вами.

С благословением, Баба”

II. Мальчики, только осознанием Божества мы можем привнести в мир земной мир истинный. Несомненно, выдающиеся лидеры прилагают значительные усилия ради привнесения мира и гармонии на материальный план. Но Саи не видит никаких признаков их успеха.

Единственный оставшийся нам путь – это обратить ум свой внутрь себя и обнаружить ту истинную и вечную основу, тот высокий источник, из которого только и можем мы принести миру подлинное счастье и мир. Эта основа – Бог, который в действительности пребывает в сердце каждого из нас. Он есть вселенский, всеобщий Дух.

Всякий из вас есть воплощение Божества. Вы суть Сат-Чит-Ананда, Вечность, Сознание, Блаженство, но забыли эту истину. Осознайте же её теперь. Медитируйте на Реальность, пока ум ваш не растворится и вы не явитесь себе как сама истина и не насладитесь, как наслаждается Саи, тем вечным блаженством.

С благословением, Баба”.

Пандит Вирабхадра Шарма – известный знаток Вед. Он может толковать эти святые писания и собирает огромную аудиторию, которая часами остаётся зачарованной ясностью, простотой и искренностью его ораторского искусства на родном телугу. Он также ведущий певец-исполнитель популярных музыкальных композиций “Бурракатха” и автор “Саи Гиты” и “Пуджа Видханы”, сочинённых им на санскрите по классическим канонам. Он был избран членом группы, совершавшей паломничество в Бадринатх, когда Бхагаван решил благословить эту Гималайскую святыню.

Но несмотря на эти неповторимые отличия, его одолела столь отчаянная материальная нужда, что он однажды обвинил Бабу “в пренебрежении к нему и в нагромождении на него беды за бедой”. Жена его, которая не могла снести такого святотатства, предложила написать Бабе об этой ситуации. Но Шарма был непреклонен. “Ни одна молитва не отправится от нас к Бабе, который безжалостно предал нашу веру в Него”, – упорствовал он. Это было 20 января 1962 года в Какинада за 800 миль от Прашанти. Бхагаван, конечно же, чувствовал его обиду и знал о его упрямстве. И Он Сам написал Шарме письмо, которое дошло до него 23 января. Шарма поделился со мной его содержанием. Это письмо – “Гита” в миниатюре, которая являет нам любовь, что изливает Баба на тех, кто введён в заблуждение и отдалился от Его паствы; мужество, внушаемое Им отчаявшимся и утратившим веру в собственный внутренний источник силы, и путь, который открывает Он им к освобождению из ловушки неведения. В нём говорится: “Дорогое моё дитя Вирабхадрам! Ты ведь бхадрам (твёрдый, счастливый, полный веры и радости), не так ли? “Какой уж там бхадрам”, – можешь ты спросить. Вопрос, конечно, вполне естественный.

Когда жизнь течёт ясным и ровным потоком, не встречая никаких преград, люди приписывают это своим собственным заслугам и забывают о Боге, а когда её течение на каждом повороте наталкивается на препятствия и помехи, жалуются и падают духом. Разве это не признак неустойчивости интеллекта, присущий человеку? Ты тоже человек, дорогой Бхадрам, а потому и неудивительно, что тебя одолевают уныние и отчаяние, когда тебя на каждом шагу поджидают неприятности.

И хотя жизнь человека является, по сути своей, воплощением бессмертия и непрерывным потоком блаженства, ананды, он уходит от осознания Атмана, истока этого блаженства, рабски уступая прихотям ума, интеллекта и эго. Утопая и вновь всплывая, вздымаясь и оседая на мутных волнах моря иллюзии, он мечется между озабоченностью и покоем, болью и удовольствием. Он подвержен влиянию мимолетности мира и нереальности своих желаний.

Почему же тебя смущает и волнует эта ложная картина? Не забудь, ведь ты тем самым презираешь и отвергаешь собственное тождество с Атманом, Духом. Ты хранишь в своём уме Веды, шастры, пураны, итихасы и упанишады, а ведёшь себя, как глупый невежда. Ты оплакиваешь свою участь и своё положение, как будто у тебя нет никаких средств, к которым ты мог бы прибегнуть. Такое отношение недостойно накопленных тобою знаний. Тебе следует черпать из них силу и мужество и тем способствовать цветению святых, бодрящих мыслей.

Разве возможно, чтобы одна-единственная проблема – нехватка денег – доводила тебя до слабости и страха? Ведь у тебя от всех бед и тревог человеческих есть Имя, которое по сути божественный целитель – Дханвантри. И вместо того чтобы позволить этому Имени радостно играть на устах, зачем ты уделяешь так много внимания тому, что называешь утратами, горестью и заботой?

Ты являешься хранителем стольких ветвей духовного наследия, но ты не осознал их ценности и не попробовал испытать ту радость, что они могут тебе дать. А ведь это должно быть твоей главной задачей. Вместо этого ты проводишь дни свои в простом удовлетворении от обретения этого знания, как будто бойкое красноречие – это лучшая цель, какой ты можешь посвятить свои знания. В результате ты пришёл к необоснованному мнению, что тебя одолевают заботы и напасти.

Говоря по правде, всё это – явления вещественного мира, пробегающие облачка, которые суть не что иное, как свойство внешней природы. Блаженство же, которое дарует тебе Атман, никак невозможно умалить, ему невозможно воспрепятствовать. Твёрдо верь в эту истину. Разве неведомы тебе, бангару, (золотце) та свобода, те радость и покой, какие можешь ты черпать из созерцания блаженства, даруемого непрерывным осознаванием Атмана? Зная это, как можешь ты быть захвачен обстоятельствами и явлениями материального мира или подвержен их влиянию, даже если ты столкнулся с, казалось бы, вовсе неодолимой проблемой?

Поучать других довольно легко, а вот реально проводить в жизнь хотя бы малую долю проповедуемого и испытывать это обетованное счастье, чрезвычайно трудно.

Ты трепетным тоном заявляешь, что “Свами знает всё, Свами – это единое воплощение всех имён и образов, какими человек веками почитал Бога”. А когда тебя одолевают напасти, ты забываешь утвердить эти истины в собственной жизни.

Разве Я не знаю? В тот день, когда ты вынужден был обратиться к отцу за помощью и уже собирался ехать туда, где он живёт, жена твоя предложила: “мы должны написать Свами о наших трудностях и потерях”, – отчего же ты, позволь тебя спросить, заявил ей: “Я этого не допущу; не надо писать?” Я Сам скажу тебе причину. Ты подумал, что она может сообщить Мне много других подробностей. Разве Я не знаю? Я, что – смогу узнать об этом, только если она Мне напишет? Это же глупо, бангару!

Разве Я не знаю, что ты ездил в Рамачандрапурам, чтобы провести серию бесед о Гите и вернулся, понеся одни убытки? Беседы о Гите не нашли ожидаемого тобою отклика потому, что твоя речь была проникнута и подпорчена стилем бурракатха, давно в тебе укоренившимся. Его нелегко преодолеть. Будь терпелив и с неуклонным усилием избавляйся от него. Если ты желаешь, чтобы твои лекции о Гите были оценены, то требуются некоторые усовершенствования. А не вводя их, чего ты стонешь, жалуешься и унываешь, заклеймив свою учёность и свой опыт как бесполезное бремя?

Что до Меня, поддерживающего все эти миры, то поддержать тебя и твою семью – это вовсе не бремя. Я даю тебе эту череду невзгод для того, чтобы научить тебя кое-чему. Учёность – это ещё не всё. Очень важно, необходимо, применять в жизни то, что изучил. Моя цель – донести до твоего сведения эту грань процесса обретения знаний.

Позволь Мне сказать тебе вот что. Тому, кто сажает деревце, нельзя не полить его; если нет желания поливать, то вообще не следует сажать. Это определяющий принцип дживы и Атмана, индивидуального и Всеобщего, человека и Бога. Ты написал и опубликовал заявление, что имя Свами танцует на устах и хвала Его образу летит от дома к дому. Даже такая малая картина исполнила тебя блаженства, ананды. А теперь знай, что имя Саи будет вызывать экстатическую радость, заполняя весь мир, каждую пядь его. Ныне люди поют: “Всё полно Саи, этот мир исполнен Саи”. Эта полнота будет осознана, несомненно. Будь смелым; пребывай в блаженстве; прими бремя доверенных тебе обязанностей. Иди к реализации через четыре ступени, ведущие человека к Богу – праведностью, совершенствованием, укрощением чувств и освобождением (дхармой, артхой, камой и мокшей).

Когда ты решишься следовать таким путём, Сам Владыка Партхи (Кришна) будет доступен тебе, дабы возвысить тебя и освободить. А потому, бангару, найди и обрети свой движущий принцип. Я тебя никогда не оставлю. Я не забуду тебя, нет, никогда.

Ты злословил на богатых; оставь эту ошибочную привычку. И не только богатых, но и никого и никак не следует бесчестить, оскорблять. Если они распухли в своем эго, страдать будут они. Как это может на тебя повлиять? Помни, Саи пребывает во всех; так что оскорблять других – значит оскорблять Самого Саи.

Передай Мои благословения жене и детям. Я написал такое длинное письмо из сострадания и любви, какую питаю к тебе. Будь всегда в радости; всегда настойчиво устремляйся к живой практике и реальному опыту. Обитатель твоего сердца – Саи”.

Даже в коротенькой телеграмме Бхагаван передаёт целый мир смысла, океан милости или Гиту мудрости. Когда Уолтер Коуэн, которого Он воскресил, скончался, наконец, спустя год и 7 месяцев после своего “возвращения”, Баба в телеграмме его жене Элси сообщает из Прашанти: “Уолтер прибыл сюда в хорошей форме”! Подумайте над этим заявлением. Уолтер, прямо перед тем как уйти, произнес: “Баба! Баба!”, так как многие годы был исполнен благодарной преданности. И вскоре после этого Баба заявляет, что душа Уолтера явилась. Так же и когда Нараяна Бхат из Элике погиб в автокатастрофе, Баба послал его матери весточку, которая гласила: “Нараяна Бхат соединился со Мной”.

Саи Баба, проходя между рядами преданных и визитёров, собственноручно подписывает книги, открытки и фотографии. Очень часто Он просто пишет Своё имя, какое мы знаем, а в иных случаях может написать: “Благословенья” или “Благословенья с любовью”. Однажды, когда кто-то протянул Ему на подпись Его фотографию на тёмном фоне, Он взял ручку и надписал белыми буквами, обратив темно-синие чернила ручки в белые. Так что и сам способ передачи, и стиль, и содержание Его вести возвышают необычайно и неповторимо.

Известно, что слова Саи не только исцеляют любой недуг или болезнь, но чудесным образом меняют отношение к истине у самых неисправимых людей.

Так, горный инженер Шри Мишра из округа Морена шт. Мадхья-Прадеш пишет: “Некоторые из северных округов этого штата, а также прилегающих областей Раджастана и Уттар-Прадеша, буквально кишели бандитами ещё со времён обретения Индией независимости. Правительства штатов прилагали все усилия, чтобы искоренить бандитизм, но всё было напрасно. Бандиты фактически контролировали эти районы. В 1960 г. Ачарья Виноба Бхаве отправился в эти места с тем, чтобы убедить разбойников оставить преступную жизнь. Некоторых из них ему удалось убедить сдаться. В октябре 1971 г. лидер самой популярной партии обратился к Шри Джайя Пракашу Нараяну с просьбой взяться за незавершённое дело Ачарьи Бхаве. Тот с помощью тружеников Сарводайи связался с представителями разных бандитских формирований. В конце концов его усилия увенчались успехом и около 400 бандитов согласились сдаться.

“Одной из проблем, волновавших умы и бандитов и лидеров Сарводайи, было – следует ли бандитам открыто признаться в своих преступлениях. Некоторые из лидеров Сарводайи советовали бандитам отрицать участие в преступлениях, предъявляемых им в суде. Того же мнения придерживались и сами бандиты.

23 августа 1972 г. Шримати Прабхавати попросила секретаря Миссии Шанти в Гвалиоре переслать ей экземпляр второй части “Сатьям Шивам Сундарам” профессора Кастури на языке хинди. Одна из знакомых секретаря миссии была преданной Бабы, так что ему удалось достать у неё эту книгу. И в тот день Джайя Пракаш обратился к бандитам и прочитал им рассказ о Кальпагири из шестой главы. И закоренелые разбойники услышали совет Бхагавана Кальпагири, совершившему гнусные убийства и странствующему по стране под видом санньяси, пойти в полицию, сделать чистосердечное признание и добровольно подвергнуться наказанию, какое ему будет присуждено. Это глубоко задело их сердца и убедило их, что подлинное спасение состоит не в отрицании своих злодеяний и не в попытках избежать суда, а в смиренном признании в духе покаяния”.

Смерть – наше право по рождению, дар, на который может претендовать каждый. Она – отдохновение для уставших и прибежище для гонимых, урок для своенравных, удар для эпикурейца, определённая веха на пути паломника, наказание для труса и рай для праведного.

Муж старшей сестры Саи умер молодым, когда ему было всего 25 лет. Саи упрекнул меня за пролитые слёзы: “Если бы не было ни рождения, ни смерти, как бы Я проводил время?” – спросил Он. Смерть – это всего лишь ход в Его игре, “уход со сцены” актёра в божественной пьесе. Баба говорит, что нужно стоически принимать “конечность тела и бесконечность души”. Он творит пепел и возлагает его нам на чело, чтобы напомнить нам о смерти и обращении тела в связи с этим в кучу пепла. Это помогает нам обрести непривязанность к мирским вещам и обращает наш взор к вечным ценностям.

Баба явился, чтобы определить смерти её законное место в схеме существования, ни больше ни меньше. Он извлек Уолтера Коуэна из сферы, запредельной смерти, поскольку тот, как Он сказал, “не завершил дело, которое должен сделать”. Баба вовсе не желает устранения смерти. “Почему живые существа умирают?” – спрашиваем мы. “По той причине, что они рождены”, – отвечает Он. Всё сложившееся должно распасться; всё возникающее – завершиться. Но человек может избежать новых рождений отсечением корней, т.е. вложений кармы, добрых и дурных, что отягощают его счёт в книге Божьей. Приобретайте нулевой остаток не отказом от физической, психической и интеллектуальной активности, а отречением от плодов её. Исполняя свои прямые обязанности, будьте безучастны к плодам своих действий. Бог дал вам тело, ум и интеллект, Бог также насадил и желания и определил весь замысел. Пусть же плоды милости Его Ему и принадлежат. Тогда на вашем счету не будет ни плюса, ни минуса. Вам не нужно будет возвращаться снова, чтобы уравнять их. Пока же ваши действия не вполне самоотверженны и связаны долгом, вам приходится облачаться в физическое тело, чтобы выйти из ограниченного в безграничное. “Я знаю, как сформировало тебя твоё прошлое, и наблюдаю, как ты формируешь своё будущее, – сказал Баба Шульману. – Я знаю, отчего ты страдаешь, сколько тебе ещё предстоит страдать и когда кончатся твои страдания”.

Вручая в дар Индре Дэви чётки из 108 жемчужин, Баба сказал: “Прикладывай их к телу больного и помогай ему молиться об исцелении. И он исцелится”. – “От любой болезни?” – спросила Индра Дэви. “Нет, – сказал Свами. – Нет, если эта болезнь не является оплатой какого-то кармического долга”. Баба подарил чётки и Шримати Венкатамуни из Мадраса. Когда её престарелая свекровь лежала в постели на грани смерти в окружении множества родных и близких, она положила чётки ей на грудь и помолилась о её выздоровлении. И её свекровь пришла в сознание, села в постели, приветствуя утро нового дня, и с любопытством спросила, почему дом полон народу. Когда же собственный сын Шримати Венкатамуни, с детства страдавший частыми припадками, оказался на грани смерти, она бросилась к нему в комнату, торопясь поднести чётки. Но её пальцы не могли их удержать; они снова и снова выпадали из рук. Когда же ей, наконец, удалось их удержать и поднести к сыну, было уже слишком поздно. Эта болезнь была формой оплаты кармического долга, который, будучи оплачен, освободил его. Баба сказал ей впоследствии, что сын её был здесь, чтобы ликвидировать остаток своего долга и теперь он достиг сферы вечного блаженства. “Если ты его действительно любишь, – сказал Он ей, – будь счастлива, что он освободился от тела, которое не давало ему покоя”.

Известный певец Южной Индии Шри Сундарараджан был потрясен горем, когда врачи заявили ему, что сердце его дочери можно спасти операцией, которая возможна только в США. Но Баба исцелил её в удивительно короткий срок. Он сотворил семечко рудракши и велел ей пить воду, в которой это семя церемониально омывалось. Сын Шри Сундарараджана страдал злокачественной желтухой. Когда врачи потеряли всякую надежду, его привезли домой и положили по его просьбе у портрета Саи. Сундарараджан связался по телефону с Прашанти. Ему удалось соединиться со Свами, но на линии было столько помех, что невозможно было ни передать Бабе его просьбу, ни уловить голос Бхагавана. Сын его умер с именем Саи на устах. Впоследствии Баба сказал Соундарараджану, что его сын – великая душа, достигшая освобождения от уз рождения и смерти после уплаты малого остатка своего кармического долга.

Как-то Баба обратился с речью к огромному собранию людей на футбольном поле в Раджамундри. Спустя две недели Он получил письмо от одного из присутствовавших там вместе с сыном и слышавших Его в тот день. “Мой сын был так вдохновлён беседой и бхаджанами, что полностью погрузился в Тебя. Он постоянно распевал бхаджаны и воспевал Твою славу и величие. В этом возвышенном сознании он и умер. Я рад засвидетельствовать, что такая чистая душа была мне сыном. Мы в радости совершили последние обряды, понимая, что он достиг высшей цели, доступной для человека”. А бывают случаи, когда Баба дарует это благо непосредственно, когда Его просят об этом.

Восьмилетняя дочка Чинчоли Раджаммы, преданной Бабы, в сороковых годах обычно приезжала в Путтапарти вместе с матерью. В присутствии Бабы она бегала, прыгала, смеялась и пела, играя, словно солнечный лучик. Однажды вечером, когда Саи собирался отправиться с небольшой группой преданных на пески Читравати, она принесла Ему Его сандалии и поставила их на пол перед Ним. Баба погладил её по головке и спросил: “Чего ты хочешь? Скажи Мне”. И она удивила всех и поразила мать своим ответом: “Я хочу погрузиться в Тебя”. – “Ты ещё ребенок, – сказал Саи. – Тебе ещё предстоит выйти замуж, завести семью и сделать счастливой маму”. Но девочка настаивала на том, что всё это слишком обычно в сравнении с погружением в Него. А люди дивились – откуда она всё это знает. Баба вытер ей слёзы и сказал: “Отца твоего уже нет, ты должна быть с матерью”. Но она возразила: “Если я, как Ты говоришь, выйду замуж, мне всё равно придётся покинуть маму. Нет, я хочу, чтобы Ты стал мне приютом навеки”. Баба немного помолчал. И в ответ на страдания этого нежного сердца сказал: “Хорошо! Хорошо”, – нежно, легонько ущипнув её за щёчку. Через пять дней в четверг в Бангалоре она мирно умерла, устремив глаза на портрет Саи, который сама же, без умолку распевая бхаджаны, украсила гирляндами всего за три часа до этого. Мать её сегодня благодарит Господа за то, что Он принял дочь в Свои руки.

Шри Ранаджод Сингх в тридцатые годы несколько лет был начальником полиции штата Майсор. Дочь его страдала острым колитом, что затрудняло ей прием пищи и жидкости. Её родители были преданы Бабе, и у неё самой была глубокая вера в Его божественность. Был четверг, когда Баба удивил их неожиданным посещением. Он участливо поговорил с пациенткой и, сотворив досу (блин) – горячий, вкусный и свежий, с ароматом чистого топлёного масла (гхи), предложил его девочке. Когда же Ранаджод попросил Его благословить их Своим посещением и в следующий четверг, Баба ничего не ответил и покинул дом. В следующий четверг девочка села в постели, потом совершила омовение и провела пуджу перед портретом Саи. Затем со словами: “Смотрите! Баба зовёт меня!” она оставила тело. Баба задолго до того сотворил для неё серебряную пластину с отпечатками двух стоп, которые назвал Вишнупадам (стопы Вишну), и она всегда хранила её под подушкой. Когда же она умерла, пластинка исчезла, и сколько её ни искали, найти не могли. Родители исполнились чувства высокой признательности, как и те американцы, что заботились в Вайтфилде об одном молодом человеке по имени Стив, который, будучи близок к смерти от рака, заявил: “Если б только люди знали, как это замечательно – умереть в Саи”. В последний день Стив перестал “скрашивать свою участь алкоголем и наркотиками” и вышел из этого очистительного испытания со светлой молитвой на устах и выражением радости на лице, когда Баба отозвался на его молитву.

В том же духе признательности пишет и д-р Кремер из Гонолулу: “Сообщаю вам грустную, но славную весть об уходе Мики. Должно быть, она перешла прямо в руки Саи. Она была так спокойна, так улыбалась, без малейшего следа какого-то опасения или тревоги, и до самого последнего момента могла поминать имя Саи”.

Один человек был капитаном во время Второй мировой войны, но поскольку он умер в гражданском госпитале от обычной болезни, пенсия, назначенная его жене, оказалась невелика. Вдове пришлось подрабатывать, давая уроки музыки, чтобы хоть как-то содержать троих детей – двух дочерей и сына. Сын еще подростком защитил с отличием диплом бакалавра – инженера связи Мадрасского университета. Военное ведомство предоставило ему работу в своём управлении в Бангалоре. Обрадованная мать отправила его в храм в горах Тирумалаи, почтить их семейное божество Венкатачалапати с тем, чтобы он приступил к своим обязанностям в Бангалоре с благословением Божьим.

Однако случилось так, что парень утонул в священном водоёме храма. Тело его два дня оставалось в полицейском участке, поскольку не было опознано. Встревожившейся матери попалась в газетах фотография мертвого тела сына. Но во сне ей явился Баба и велел ей приехать в Путтапарти. Когда она приехала, какой-то таинственный незнакомец привёл её к Нему. Бхагаван позвал её с детьми на драгоценное интервью. “Не плачь, – сказал Он ей. – Ведь сын твой, который вёл достойную жизнь и был исполнен благочестия, теперь слился с Богом. Не следует предаваться скорби, когда он обрёл лотосные стопы Самого Блаженства”. Но она оставалась безутешной.

Тогда Баба сказал: “Я знаю, твоё сердце разбито оттого, что тебе даже не довелось бросить последний взгляд на его тело. Смотри, вот оно”. Сказав это, Он простёр перед нею ладонь, и она ясно увидела проявившиеся на ней события того рокового паломничества.

Вот сын поскользнулся на ступенях водоёма, и несколько человек бросились спасать его. Слишком поздно! Даже оказание первой помощи не смогло его оживить. Лотосоподобный огненный сполох восстал из его тела, пронёсся к сокровенной святыне, где помещается статуя Венкатачалапати, и исчез в блеске славы у стоп Господа. Потом она увидела, как статуя оживает и обращается в чарующий облик Самого Бабы.

Спустя некоторое время Баба сказал ей: “Мать, тот, кого ты любила как сына, в прежней жизни был стойким приверженцем Господа. Он 12 лет занимался тапасом (подвижничеством) на ступенях именно этого священного храмового водоёма. Его глубочайшим желанием было достигнуть джала самадхи (слияния через воду) в этих святых водах. Чтобы осуществить это желание, он вновь принял рождение, а потом, как твой гуру, направил тебя ко Мне. Оставайся же в Путтапарти и постоянно пой хвалу Венкатачалапати, принявшему твоего сына в Свои объятия.

Профессор колледжа Виктории в Палгхате Шри Рамакришна возвращался домой в перерыве между занятиями, когда посреди дороги его остановил какой-то пожилой человек. Он показался удивлённому профессору точной копией Саи Бабы из Ширди. “Сегодня четверг, – сказал Он на тамильском, как будто это какая-то необыкновенная новость, – так что Я забираю Рамеша с Собой”. Рамеш – это 14-летний сын профессора. В то утро он, как обычно, пошёл в школу. Профессор поспешил домой, и оказалось, что Рамеш вернулся из школы с высокой температурой. Он оставался в живых лишь до тех пор, пока не увидел у постели обоих родителей. “Как же добр Саи Баба, что сказал мне, что забирает Рамеша, которого Он дал мне во благо, – написал мне отец, – и именно в четверг, в день, когда Он предлагает нам почтить Его стопы”. Спустя несколько недель в Утакамунде Баба позвал профессора с женой на интервью и, подтверждая Свое заявление, благословил фотографию мальчика в его бунгало истечением вибхути.

Матери Линн – девочки из Сан-Диего на Американском побережье Тихого океана – также пришла утешительная мысль, что именно в четверг дочь её упала с дерева и умерла, пытаясь спасти от собаки младшего братишку. Линн обожала Бабу. Она была самой одарённой девочкой в группе Бал Викас. Мать перенесла это горе мужественно и спокойно, так как Баба даровал ей мудрость, чтобы выдержать подобные удары судьбы.

31 декабря 1973 г. я получил из Нью-Дели письмо от одного отца, лишившегося дочери. “Я знаю, – писал он, – что ответа от вас не получу, так как вы очень заняты. Но я должен написать то, что чувствую – потому, что это поможет мне быть ближе к Господу моему – Саи Бабе. Я потерял дочь 21 декабря. Она умерла в больнице Сафдаржунга от ожогов. Все восемь дней, что я пробыл рядом, Баба всегда “был со мной”. Его присутствие придало мне столько мужества и спокойствия, что я смог выдержать это тяжкое испытание без слёз и ропота и принять его как Его волю. Я знаю, что ей было предопределено умереть, вот почему мои молитвы к Бабе были безуспешны. Но благословение Его всё время было с нами, а перед смертью ей были дарованы Его чаранамрита и вибхути. Вам радостно будет узнать, что её кончина была мирной. Её телесные страдания были несравненно менее мучительны, чем у других пациентов с тем же диагнозом в её палате. Передайте, пожалуйста, мои благодарения Господу”.

Когда старый преданный Бабы Равал Шешагири Рао был при последнем издыхании, Баба зашёл в его комнату в Прашанти и оживил его, помогая глотнуть немного кофейку. Ему уже свыше 14 лет была доверена забота об алтаре. Он был сведущ в писаниях и постоянен в джапе и проведении пуджи. Он уходил из тела с изречениями из Упанишад на устах и образом Саи перед взором. “Пять основных стихий (элементов), что в соединении составляют это тело, меня, ныне разрывают связь”, – произнёс он. “Какая славная смерть”, – заметил я про себя. Но Баба знал, что Рао ещё предстоит оплатить последний взнос своего кармического долга. Так что Он обратился к нему с упрёком: “Чего ради ты собрался в путь, не спросив у Меня билета? Сойди-ка! Исполняй, как обычно, свои алтарные обязанности. Проведи вечерние бхаджаны и соверши арати”. Нет нужды добавлять, что тот поступил, как ему было сказано.

Давайте ознакомимся с исповедью одного человека, живущего в Бангалоре, который собирался умереть. 18 августа 1972 г. Враджлал Парек написал следующее: “Шесть лет назад я сидел в линии даршана у дерева Саи Рам в Вайтфилде. Баба даровал мне личное интервью. Он раскрыл мои тайные мысли и заботы и благословил меня словами: “Доверься Мне, сохраняй покой ума. Благословение Саи с тобой”. Я не был благословлён вибхути. Моя вера в Него заколебалась, когда меня оставила удача в бизнесе, и я был охвачен тревогой. Хотя я и получил первый диплом по коммерции ещё в 1938 г., я оказался не готов к современным методам бизнеса и полностью разорился. Я был очень удручён и решил оставить тело. Я купил бутылку ТИК-20 и хранил ее в одном укромном местечке. Глубоко продумав всю ситуацию, я решил воспользоваться ядом 4 сентября 1970 г. в праздничную ночь Ганеш Чатуртхи.

Но моя старшая сестра, которая болела уже несколько месяцев, внезапно скончалась именно в этот день, как бы убеждая меня отложить акт самоубийства. Я не сумел распознать тайные пути Бабы. Я опечалился ещё больше и, в конце концов, назначил себе число и время – на пятницу 11 сентября в 4 часа, – решив принять яд со щепоткой вибхути, чтобы обеспечить себе мирный уход. В то утро я рано отправился в свою лавку с той бутылочкой в кармане. Я был один и не ожидал ни одного клиента. Я радовался тому, что время, назначенное для ухода, приближается. Я читал новый номер журнала “Санатана Саратхи”, который вечером получил по почте, гадая, каким образом я испытаю чудо Саи, умерев в Нём.

В полвторого ко мне в лавку зашли двое в штатском и предложили мне пройти с ними в отделение полиции. Я и представить себе не мог, зачем я им понадобился. В состоянии крайнего замешательства я закрыл лавку и пошёл с ними. Бутылочка, завёрнутая в бумагу, была в кармане сорочки. В отделении мне сказали, что инспектор уехал и что от Морадабадского судьи поступил ордер на мой арест. Тогда я сообразил, что дело возбудил один торговец из Морадабада за неуплату мною по счёту. Я объяснял ему свои трудности и просил дать мне отсрочку, но он мне не поверил и подал на меня в суд, обвинив в мошенничестве. Ордер допускал выпуск на поруки, но я должен был представить поручителя.

А тем временем мне велели пройти в камеру. Офицер полиции заявил: “Прежде чем войти, вытащите всё из карманов и сложите на стол”. Из-за бутылочки я заколебался. Я сказал, что дело гражданское и попросил его не запирать меня. Он мне посочувствовал и разрешил присесть с ним рядом на скамью. Тут я послал за старшим братом, который явился очень скоро. Я передал ему через разговорное окошко бутылочку, завернутую в бумагу, и попросил хранить её дома, никому не рассказывая. Ему надо было найти кого-то, кто взял бы меня на поруки.

Как раз когда пробило 4 часа, явился инспектор и распорядился, чтобы меня посадили в камеру. Он не внял моим мольбам и объяснениям. Я вспомнил заверение Бхагавана: “Благословения Бабы всегда с тобой”. Я очень обрадовался, когда понял, что Он предотвратил моё самоубийство. В камере я видел Его смеющимся над моей глупостью.

Я пробыл взаперти всего минуты четыре. Явился мой брат с поручителем, и меня освободили. Брат серьёзно выговорил мне за то, что я держу в кармане яд. Баба сорвал мою первую попытку, вызвав внезапную смерть сестры, одновременно избавив её от мучительной болезни, какую она в её пожилом возрасте не перенесла бы. Вторую же попытку Он расстроил, послав из-за 1 800 миль ордер на арест и отправив в камеру без бутылочки – как раз в то время, какое я выбрал для самоубийства. Поистине выше человеческого разумения попытки измерить Его тайну”.

Многие из тех, кому довелось попасть в черту небесной милости, умерли в состоянии мира и радости, произнося имя Саи Бабы или даже заявляя, что они были благословлены Его даршаном. Баба говорит, что мы кричим в момент рождения “Кохам” – “Кто я”, озадаченные этим вопросом. Когда же мы умираем, нам надлежит сделать последний вздох в радости, сказав: “Сохам” – “Я – То”. “Баба призывает меня. Он здесь, рядом со мной”, – заявляют преданные Ему перед тем, как уйти. В день, когда Баба призвал Коуэнов к Себе в Вайтфилде, чтобы излить новую милость на воскрешённого Им Уолтера и его жену, Он попросил Уолтера рассказать о своём переживании в Мадрасе, когда тот как бы сопровождал Бабу к “месту судилища”. Когда Уолтер закончил свой рассказ, умы всех присутствующих охватило необычайное волнение.

О потрясающем сострадании Бабы говорила Индра Дэви. Она рассказала, как Баба исполнил то благодеяние, которое обещал даровать моей матери несколько лет назад: “Я дам тебе божественный нектар, когда ты будешь покидать этот мир”, – сказал Он. В свою небесную обитель она уходила в Прашанти в тот вечер, когда Саи был в Бриндаване. Но за несколько минут до её смерти со статуи Ширди Саи Бабы, стоящей у её постели, истёк нектар – его источал палец правой ноги, лежащей на левом колене. Она заметила это и протянула ладошку, чтобы принять дар. Кастури помог ей сесть и испить пару унций этого ароматного и сладкого нектара. Затем она снова легла и перешла в Саи. Баба выслушал рассказ Индры Дэви и сказал: “Да, Я держу Своё слово перед теми, кто твёрд в своей вере. Я также даю даршан, когда смерть призывает тех, кто посвятил Мне свою жизнь”.

В связи с темой даршана на смертном одре я должен рассказать историю моего почитаемого гуру Махапурушиджи из Миссии Рамакришны об “излиянии мира” от Рамакришны Парамахамсы. Жил в Дакшинешваре уборщик Расик. Однажды, когда учитель возвращался со стороны Панчавати, глубоко погружённый в высокое духовное состояние, Расик склонился перед ним и взмолился: “Отец мой, почему ты не благословишь меня? Что меня ожидает?” – “Желание твоё будет исполнено, – заверил его учитель, – ты узришь меня в момент смерти”. И спустя несколько лет, когда мгновение смерти приблизилось, Расик воскликнул в радости: “Ты пришёл, Отец! Ты действительно пришёл”, – и, сказав это, испустил последний вздох.

Когда мы видим, как преданные Саи встречают смерть или переносят уход дорогих им людей, мы можем посчитать их бесчувственными или тупыми. Нет. Они героически встречают смерть, так как уверены, что Баба будет им поводырём, хранителем, другом и учителем во всех рождениях и перерождениях, какие им суждено пройти. Он во всякое время с нами, в нас, рядом, пред нами и за нами. Так что вместо того, чтобы быть в миг смерти озабоченными, они приходят к этому заключительному акту как дети, которых ведут в школу любящие родители, или как выпускники, присутствующие на университетском совете, как альпинист, приближающийся к вершине, или реки, вливающиеся в море.

В госпитале Прашанти был один врач. Ему было около 60-и, и он, казалось, обладал хорошим здоровьем, несмотря на больное сердце. Однажды вечером Баба позвал его, и он вышел из-за обеденного стола, оставив трапезу. “Бхагаван зовёт меня”, – сказал он и поспешил к мандиру. Приблизившись к нему, он упал без чувств и больше уже не пришёл в себя. Смерть его была внезапной и безболезненной. Жена его, усвоившая учение о карме, Атмане и о конечном погружении в Параматмана, перенесла этот удар стойко и мудро. “Может, вы сочтёте, что я бессердечная женщина потому, что я не плачу, – сказала она женщинам, взявшимся её утешать. – Нет. Это лишь оттого, что я знаю – плакать бесполезно и глупо”. А г-н Сету из Дели пишет: “Я верю – что бы ни сделал Баба, это нам на благо, хотя сразу нам так может и не показаться”.

На первом этаже мандира в Прашанти на западной стороне длинной веранды, через которую надо пройти, чтобы выйти к ступеням, ведущим на второй этаж, есть комнатка, известная как комната для интервью. Лица, благословлённые Бабой возможностью личной беседы и руководства, садятся у дверей этой комнаты и ждут, когда Он велит им войти.

Со дня Своего провозвестия (23 мая 1940 года), когда Сатьянараяна заявил, что Он – Саи Баба, просители со всех стран стекаются в село Путтапарти, чтобы получить Его даршан, принять участие в бхаджанах и получить от Него совет, утешение, обрести уверенность и мужество. А 23 ноября 1950 г. в день 25-ой годовщины со дня рождения Бхагавана был торжественно открыт мандир Прашанти.

До того же Свами с несколькими преданными обитал в самом селении, на восточной его окраине, в мандире, выстроенном на небольшом участке земли, подаренном Его “приёмной матерью” Суббаммой. Когда же собиралось много духовных искателей, укрытием служила длинная пристройка, крытая листовым железом, а за мандиром было сооружено отдельное строение со спальней и ванной для Бабы.

Баба, тогда ещё юноша, общался с паломниками либо прямо на кухне, где они обычно что-то делали, либо в пристройке, где они жили. Лица, жаждущие получить бесценный дар Его милости или же обрести благо Его своевременных предостережений и предварительного руководства на духовном пути, следовали за Ним из одного помещения в другое, пока Он, наконец, не усаживался где-либо на постеленном прямо на полу одеяле. Они полукругом устраивались у Его стоп и засыпали Его просьбами, мольбами и вопросами. По вечерам Баба чаще всего отправлялся к песчаному руслу реки Читравати и, пока пелись бхаджаны, приглашал некоторых из присутствующих проследовать за Ним в сгущающиеся сумерки, чтобы одарить их интервью.

Алтарь, перед которым пелись бхаджаны, был на высоком помосте в западном уголке длинного шеда (барака). По “завершению” бхаджанов алтарь “закрывался” – поперёк шеда задёргивали плотную голубую занавесь. Паломникам, собиравшимся уезжать, часто даровались интервью по утрам и вечерам “по ту сторону” занавеси. И тогда, как и теперь, все дневные часы Он посвящал делу исправления, возрождения и обновления индивидуумов, которых воля Его привлекла в Его присутствие. И избавление от физических недугов или недомоганий также проходило в таких интервью Его божественным врачеванием.

В годы существования старого мандира (и примерно лет пять после того, как Баба переехал в новый мандир) каждый человек или каждая семья, оставляющая Его присутствие на какое-то достаточно продолжительное время, благословлялась возможностью предложить Свами пада-пуджу. Пада-пуджа означает “почитание Стоп, поклонение Стопам”. Сидя на серебряном кресле на восточном краю веранды, Баба милостиво возлагал Свои стопы на серебряное блюдо. Во время чтения ведических гимнов преданные поливали Его стопы водой, а затем, пока повторялись 108 имен избранного ими божества, возлагали к стопам цветы. После этого они предлагали также плоды или сласти, и что-то из этого Свами мог пригубить и благословить, к их безграничному удовлетворению. В подобных случаях Свами посвящал кого-то из мальчиков в мантру Гаятри или одного из детей – в азбуку, совершал “крещение” младенца или же благословлял пару на супружество. Бывали дни, когда совершали три или больше таких пудж – насколько только хватало сострадания Саи. После пуджи посетители оставались, лелея затаённое желание, что Баба ответит на тревожащие их вопросы и разрешит смущающие их загадки. Дни могли переходить в недели, недели в месяцы, а страждущие всё ждали знаменательного переживания. Каждый день был долгожданным днём, каждый миг был долгожданным мгновением. Не было никаких определённых дней или часов, когда можно было надеяться на возможность побеседовать с Ним и испытать “обращение”. Тем не менее, если кому-то приходилось уезжать, так и не получив драгоценный шанс, он отбывал с грустью, уповая на удачу в другой раз.

Несмотря на то, что Прашанти Нилаям был весьма впечатляющим и просторным, в нём до 1974 г. не было отдельного, уединённого помещения для личной беседы с Аватаром. Лица же, избираемые Бхагаваном из рядов страстных почитателей, приглашались в комнатку на восточном краю веранды, человек по 15 – 20 за раз. Баба сначала обращался ко всей группе и, касаясь разных аспектов садханы, даровал им вдохновение и понимание. Затем Он общался с каждым индивидуально с тем, чтобы передать Свою весть, давая им утешение и силу. Поставив диагноз заболевания, Он предписывал средство для исцеления в нежной, ненавязчивой атмосфере любви.

События, происходящие во время интервью, пишутся только на скрижалях памяти. Баба разбирается с личными слабостями и страданиями людей и всегда занят обнаружением и исправлением ошибок, искоренением привычек, очищением эмоций, охлаждением страстей и поощрением добродетелей – процесс, отбивающий охоту разглашения.

Д-р Джон Хислоп пишет следующее: “Когда у пишущего эти строки было первое интервью с Бхагаваном, он с женой и другими, входившими в группу, приглашённую на интервью, сидел в маленькой комнатке. Внимание всех было сосредоточено на стройной, элегантной, изящной фигуре Бхагавана – на Его глубоких сияющих глазах, нежной, теплой улыбке и обаянии. Критичный и вечно сомневающийся ум прекратил свою беспокойную активность. Озабоченность миром и его проблемами постепенно ушла из сознания. Осталось лишь чувство тихого счастья. Хотя Баба и говорил, каждый был объят тишиной. В этом мирном состоянии бытия сознание углубляется безо всяких усилий. Было такое ощущение, что в сердце есть что-то живое, что-то неведомое. Вмиг пришло понимание, что в сухом “западном” сердце этого писателя движется какой-то поток любви, а потом стало ясно, что источник этой любви – Бхагаван, более того – что там, в сердце – сладость Самого Бхагавана с жизнью вместе”. Как мог Шри Сатья Саи Баба, незнакомец, не виданный прежде, войти в сердце зрелого человека и вызвать перемену изнутри, изменение, которое необратимо?

Конечно же, Бог и есть тот единственный незнакомец, который может сделать это. “В тот памятный день, когда я впервые явился в присутствие Саи Бабы, я достиг завершения и цели 47-летних поисков того Единого, кто мог выразить истину так прямо, что я сам увидел, что это правда. Мне никогда не забыть тот день”.

Хислоп и его жена были связаны с теософским обществом через Анни Безант и Дж. Кришнамурти, общались с Трай Ситу, У Ба Хином и Махешем Йоги – т.е. с целым рядом блестящих духовных учителей, подвизавшихся на пути знания, джняны. “Но когда я явился в присутствие Саи Бабы в тот вечно памятный день 1968 г., – пишет Хислоп, – я сделал совершенно поразительное и неожиданное открытие, что я – преданный, бхакта! Никогда не выявлял я у себя этой склонности и был поистине изумлён”. “Господь должен был явиться в человеческом облике и находиться среди людей, – говорит Баба, – чтобы Его можно было услышать, общаться с Ним, любить и почитать Его, слушаться Его. Он вынужден говорить на человеческом языке и вести Себя, подобно людям. Иначе бы Его либо не признавали и отрицали, либо боялись и избегали”. Так Господь открыл Хислопу Хислопа и направил его на тот путь в нём самом, что ведёт к Нему.

Другим человеком, испытавшим подобное переживание-откровение, был Свами Абхедананда, многие годы обитавший в ашраме Бхагавана Раманы Махарши. В письме ко мне от 23 декабря 1961 г. он отмечает: “Честно признаться, я давно уже слышал о Шри Сатье Саи Бабаджи и Его необычайных проявлениях (махимах). Но слухи о Нём не всегда содержали доброе мнение. И вот примерно неделю или дней десять назад я получил от одного из Его почитателей вашу книгу “Сатьям Шивам Сундарам” и прочел её. Она очень интересная и живая, и её прочтение вызвало у меня желание получить Божественный даршан. Не сообщите ли вы мне – смогу ли я получить даршан и когда?

Хотя я веду образ жизни садхаки в ашраме вот уже более 20 лет, у меня всё еще есть некоторые сомнения и недостатки. Жизнь этого тела, миновав 76-летний рубеж, близка к завершению. Я не могу откладывать далее вкушение summut bonum (величайшего блага – лат.), реальность которого скрывают сомнения. Могу ли я попросить вас также помочь мне снискать Его милость и освободиться тем самым от всех этих сомнений и недостатков, от этой изворотливой, нескончаемой самсары, череды перерождений?”.

Прежде чем мой ответ дошёл до него, его посетило “двойное” видение – Раманы Махарши и Саи Бабы. Это было в ашраме Раманы в 4 утра 27-го числа, когда он полностью пробудился ото сна. Баба обратился к нему на понятном телугу и указал новый метод медитации. Абхедананда приехал в Прашанти и был сразу же благословлён интервью. Его письмо мне, датированное 5 февраля 1962 г., сообщает об излившейся на него милости Бабы: “Должен поблагодарить вас за посредничество в представлении меня на милость Бабы, которая помогла мне прояснить все свои сомнения; я с изумлением обнаружил, что мои старческие слабости ушли и одряхлевшие члены вновь обрели силу от одного лишь Его прикосновения. Его чёткие разъяснения с должным анализом и аналогиями не только положили конец моим давно таившимся сомнениям, но и позволили мне увидеть истину в её высшем проявлении лицом к лицу.

И не только это, но ещё и Его преображение при прощании в Муралидхара Кришну (Кришну с флейтой в руках) в ослепительном свете, было зрелищем, которого мне никогда не забыть. Этот даршан Сагуна Брахмана (Вселенского Абсолюта, воплощённого ограниченным существом), был благословением, дарованным этой убогой душе с тем, чтобы раскрыть единство сагуны и ниргуны (качественного и бескачественного)”.

Хислоп также был весьма склонен принимать Бога только как Вселенский Абсолют; ограниченное же, временное, частное воплощение было для него менее славным и менее божественным. И Баба дал и ему увидеть Себя Кришной, чтобы он смог осознать, что Божество полно и свободно и что Его невозможно умалить или обесценить, если Оно примет облик аватара.

“Я всё ещё верил только в Ниргуна Брахмана, – продолжает в своём письме Абхедананда, – и считал всё зримое митьей (иллюзией). И это милостивое Его преображение изменило и меня, позволило мне увидеть всё – и зримое и вообразимое – сатьей (истиной), частью одного и того же Абсолютного Принципа.

Баба предвосхитил все мои вопросы о трудностях и сомнениях, касающиеся моих усилий в садхане, и разъяснил их все. Он наставил меня на дальнейший путь, убедив в достоинстве Его советов. Я не совсем согласен с общепринятым мнением, признающим Бабу аватаром. Мне Он представляется совершенным Полным Брахманом, принявшим конкретный облик, чтобы положить конец неустройству в мире, побудив человека осознать свою собственную природу, которая есть блаженство”.

Шри Махараджакришна Расаготра, ныне посол Индии во Франции, пишет о мгновениях, проведённых им в присутствии Бабы: “Слова не могут передать качество подобных мгновений, проведённых в обществе Саи. Вот Он сидит – весь сострадание, да нет – само воплощение любви, обращая каждый ускользающий миг в момент откровения, просветления и освобождения. Когда Он входит в комнату, ты чувствуешь себя окутанным теплом Его любви. Ты чувствуешь себя частью Его, и это тождество друг с другом полное. Быть может, поэтому и нет ничего в твоём прошлом, настоящем или будущем, что было бы скрыто от Его взора”.

“Несколько лет назад, когда я впервые разыскал Его в уединённом местечке без всякой предварительной договорённости, официального знакомства или представления, Он без каких-либо вопросов или побуждений с моей стороны затронул тему смерти, сказав: “Утрата ребёнка всё ещё тяготит твоё сердце. Живые должны примириться с неизбежностью смерти”. И Он продолжает открывать моему взору совершенно новые горизонты, с которыми я не был знаком прежде”, – заявляет Расаготра.

Я слышал, как Он однажды мягко спросил одного из Своих последователей: “Какова причина твоих тревог? На чем основаны все твои страхи? – И Сам же ответил: – Твои тревоги и страхи основаны на твоём опыте прошлого, на твоих вчерашних переживаниях. Но сегодня – это сегодня, а не вчера. А завтра будет иным. Ты не знаешь, что принесёт тебе завтра. Зачем же ты позволяешь вчерашним теням оживать в своём сердце?”

Интервью – это тот благоприятный случай, когда Баба проясняет все хитросплетения ума, разглаживает складочки на вашем лбу и исцеляет интеллект от близорукости, устраняя рассеянность ума. Он советует нам обратить своё внимание на дыхание и слушать, как оно повторяет – “Сохам”. Ставит “глушитель” нам на язык. Смягчает и услаждает речь, облегчает бремя на наших плечах и даёт нам надежду на будущее. Он придаёт новый смысл нашим действиям и нашему положению, дарует нам новые цели к достижению. Он, фактически, очищает наши эмоции и освящает страсти. Шри Расаготра, испытавший милость Бабы, которую Он дарует на интервью тем, кто стремится к Нему с неослабным рвением, пишет: “Тот, кто приходит на встречу с Ним, редко выходит таким же. Он выходит с этой встречи возвышенный и сияющий, как будто Баба сорвал с него пёстрый шутовской наряд и снабдил его чистым одеянием любви для нового пути к новому светлому предназначению.

Преображение начинается почти с первого мгновения общения с Ним, и процесс неодолимого духовного возвышения с того момента никогда не ослабевает. Быть может, это и есть Его самый могучий призыв, что привлекает в Путтапарти и Бриндаван мужчин и женщин всех верований и убеждений со всех частей света. Воздействие Его личности мгновенно, оно потрясает и возвышает. В Его светлом присутствии чувствуешь себя частью реальности более высокого порядка, возвысившимся над собой, словно ты на каком-то ином, более чистом плане существования, где нет ни вожделения, ни алчности, ни гнева, ни лжи и где, хотя страдание и боль могут и быть, нет страха”.

“Это чудо Бабы: если Он входит в твою жизнь, Он заполняет её всю, и она становится иной, совершенно восхитительной”, – пишет Уильям Пенн.

Баба утверждает Себя Господином во всяком сердце, согретом любовью. Нет ни одной проблемы, неведомой Ему или Им не благословлённой. Он бросает нам вызов затруднительными положениями, и когда усилие не срабатывает и эго сдаётся, Он с задушевной симпатией разбирается с нашими личными неурядицами. Так что большую часть того, что при этом происходит – советы, какие Он даёт, мужество, какое Он внушает, трудные ситуации, которые Он улаживает, отчаяние, которое Он позволяет превозмочь, знаки милости, какой Он одаривает, откровения, которыми Он удостаивает, и сомнения, что Он разрешает – просто не описать и не пересказать. Некоторое представление о том, что обретают на интервью те, кого избрал Баба, можно получить из следующего описания, полученного от одного из участников.

“В группе, вызванной Бабой в комнату для интервью, в то утро было семеро. Доктор из Бомбея, дама с Шри Ланки, американская пара из Лос-Анджелеса, два американских учёных из Общества психологических исследований Нью-Йорка и господин из Гонконга. Поистине замечательный набор и хороший образчик того разнообразия в рядах пылких визитёров, сидящих перед мандиром в ожидании такой удачи. В комнате стояло богато украшенное кресло, но Баба сел на пол в окружении нас. Присаживаясь, Он сотворил нам пепел, вибхути и, вручив каждому щепотку, предложил мне переводить Его хинди на английский, хотя мой хинди был слабоват, а Его английский – несравненен. Для меня это было неповторимое переживание, и я был поистине счастлив обрести такую возможность. Быть может, это и было причиной, почему Он попросил меня сделать это. Баба привёл нас в состояние спокойствия, словно мы собрались у семейного очага. Он выглядел совсем юным и очень красивым, весёлым и радостным – само воплощение грациозного обаяния.

Он внезапно повернулся к паре из Америки и спросил их, не является ли этот день 33-й годовщиной их бракосочетания. Они были ошеломлены. Им потребовалось несколько секунд на то, чтобы сказать своё “да”. Тогда Он сотворил им кольцо с выгравированным на нём Своим изображением и, положив его на дрожащую ладонь дамы, попросил её одеть его на палец мужу. Новое мановение руки: возникла золотая цепочка с подвешенным на ней золотым лотосом. Он велел мужчине повесить цепочку жене на шею. Их радости не было границ; они и мечтать не могли, что Баба напомнит им о значении этого дня. Как же Он мог знать, если они и сами-то забыли об этом в Его присутствии! А Баба отметил это с таким незабываемым великолепием!

“Как вы объясните материализацию?” – спросил Баба сидевших на интервью учёных. Они безмолвствовали. “Так называемые законы физики, – сказал Баба, – не допускают того, чтобы что-то создавалось из ничего. Но они не работают, когда это касается Меня”. – “Как так?” – спросили мы. Баба сказал, что наука ограничена тем миром, какой можно воспринимать, ощущать, который проявлен. Но духовное око может видеть материю там, где и самый мощный микроскоп ничего не обнаружит. “Я не нуждаюсь в рентгеновских лучах или химических анализах, чтобы диагностировать болезнь. Вы тоже можете развить такое духовное видение. Я здесь для того, чтобы открыть человеку эту возможность и вывести его на новые просторы мира и могущества”, – сказал Баба.

Учёные спросили Бабу, действительно ли Он вышел из тела, чтобы спасти человека, тонувшего в колодце в селе Куппам, как писал Мёрфет. “Я действительно спас этого утонувшего – Радхакришну, но Я не уходил “отсюда туда”, чтобы сделать это. Я уже был там. Я везде и всюду во всякое время. Мне не нужно уходить или возвращаться”.

“На каком основании Ты даруешь людям милость?” – спросили они. “Я дарую милость, когда человек полностью предается Мне и когда этого требует ситуация. В Мадрасе у Уолтера было три сердечных приступа – обширных инфаркта, каждый из которых повлёк бы смертельный исход. Но Я все три раза спасал ему жизнь, так как это было нужно. Я также вернул к жизни Радхакришну всего на 10 дней, потому что счёл это необходимым. Вы Меня вопрошаете о смерти и продлении жизни, а Я говорю, что вы не рождались и не можете умереть”.

“А можете ли Вы даровать милость целой стране?” – спросил один американец. “Могу, – сказал Баба, – если пожелаю. Я даровал особую милость этим двум учёным, дав им множество шансов наблюдать Меня и внимать Мне, так как они действительно проявляют интерес и имеют возможность помочь человечеству знанием, обретённым от этого опыта”. В этот момент один из учёных заметил, что камень на кольце, материализованным ранее Бабой, исчез. Мы все стали искать его, но Баба с улыбкой отметил, что это Он его дематериализовал.

Затем Баба поднялся и дал некоторым из нас краткие личные интервью. В считанные минуты все мои сомнения и неясности разрешились. Он внёс в мою жизнь новое ощущение цели. Когда я, онемев, стоял пред Ним, Он утешал меня, взяв за руки: “Не беспокойся. Я о тебе позабочусь. Я всегда с тобой, рядом, в самом твоём сердце”.

Спустя несколько дней Баба позвал тех двух учёных, ещё две пары из Америки, одного гражданина Британии и меня в комнату для интервью. Он осведомился о пропавшем драгоценном камне. Потом Он забрал кольцо и, держа его у Своих губ, трижды слегка подул на него. И исчезнувший камень появился вновь, по-прежнему прочный и красивый. “Это делает Моя воля – санкальпа”, – пояснил Баба.

Затем Он заговорил о необходимости проявления сострадания и смирения, самообладания и добродетельного характера в учёной среде. Он говорил об атомной бомбе и ином разрушительном оружии и о массовых бедствиях, вызываемых оружием такого рода. Когда же Он сказал: “Семь тысячелетий назад в исторической битве в Курукшетре...”, – один из американцев перебил Его вопросом: “Как же может Баба знать о событиях, имевших место семь тысяч лет назад? Из книг или каким-то иным способом?” Баба улыбнулся: “Я знаю, что произошло и 70 тысяч лет назад! Я могу пройти во времени вперёд и назад и узнать всё, что пожелаю. Время и пространство не могут навязать Мне никаких ограничений”.

Кто-то спросил Бабу о том ореоле, который, по словам Хислопа, он видел вокруг Его головы. “Этот ореол, нимб видели тысячи людей, – сказал Баба. – Надо быть близким и дорогим Мне, чтобы его увидеть”, – добавил Он.

За этим вопросом последовали многие другие, и Баба ответил на все сразу: “Вы удивляетесь, что Я могу быть в двух телах одновременно, или в тысяче разных мест. Когда Я дарю вам кольцо или какой-то другой объект, материализованный Мною, он мгновенно извещает Меня всякий раз, как вы оказываетесь в опасности. Я могу тут же оказаться с вами и оказать всю необходимую помощь. Однако, даже если на вас нет ничего, подаренного Мной, если в вас есть истинная любовь и преданность Мне, ответ Мой будет таким же немедленным. Я отвечаю на любую искреннюю молитву, независимо от того, какой образ Божий и какое имя Божье вы почитаете.

Однажды в этой самой комнате, внимая Мне, вместе с другими сидела Индра Дэви из Текаты (Мексика). С нею был один американец, жена которого осталась в Штатах. Я знал, что она попала в серьёзную аварию, сидя в своей машине. Продолжая беседу с ними, Я спас её и оказал всю необходимую помощь. Здесь же Я сказал, чтобы муж её не волновался и летел домой не раньше, чем планировал.

Ныне наука и техника достигли потрясающего развития, но покоя ума у человека так и нет. Никто не может обойтись без транквилизаторов и снотворных. Простая и упорядоченная жизнь с использованием натуральных продуктов питания и физические упражнения – это лучшее средство от болезней тела, преследующих человека во всех странах. Я делаю много дел, как вы должно быть заметили, а ем совсем немного простой пищи. Я не употребляю ни молока, ни творога, ни масла, ни фруктового сока. Это тело пребудет в добром здравии до своего 95-летия. Должен допустить, что время от времени Я принимаю на Себя болезни преданных, но они лишь проходят через Моё тело, не оказывая на Меня никакого влияния”.

Кто-то спросил, сколько часов Баба спит. “Я вообще не сплю”, – ответил Он. На вопрос о своеобразной жестикуляции Его рук Баба сказал: “Когда Я сижу на бхаджанах, вы замечаете, что Я делаю какие-то жесты руками или пальцами. Иной раз кажется, что Я как будто пишу в воздухе. Людям интересно узнать – почему. В подобных случаях Я общаюсь с теми, кого вы не видите. Я занят делами, которых вам не понять. Я пишу ответы на вопросы, задаваемые кем-то, находящимся далеко, и помогаю тысячам людей во всех странах света”.

Затем Он вызывал нас одного за другим в вестибюль и проводил некоторое время с каждым, исцеляя и ободряя, утешая и исправляя. Я получил вторую возможность коснуться Его стоп и вновь извлечь силу и духовную поддержку от Его заверения в неубывающей милости.

“Когда же у меня снова будет такая возможность?” – спросил один из американцев. Баба улыбнулся и, похлопав его по плечу, ответил: “Сегодня прибыла группа сельских жителей. В первую очередь Я отдаю Себя нуждающимся и бедным. У большинства из приехавших нет денег на то, чтобы побыть здесь подольше. Я предоставлю тебе новую возможность, когда буду свободен”.

“Материальное – это лишь более плотное состояние духовного, божественного. Это исполнение воли Божьей, мера Его власти. Творение может иметь место только тогда, когда сила духа имеет нужное направление. Саи Баба ныне привносит эту истину в наше сознание”, – сказал восьмидесятилетний д-р медицины Зигфрид Кнауэр из Мехико. Рассказывая в Сан-Диего о дарованном ему интервью, он заявил: “Он позвал меня внутрь. После нескольких минут беседы, содержание которой я сохраню для себя, Баба попросил меня сложить руки чашечкой и медленно, один за другим, высыпал мне в них 33 шарика цвета янтаря. (33 позвонка, как пояснил Он). Шарики образовывались у Него в руке один за одним”.

В Бомбее перед моим отъездом из Индии Баба позвал меня в одну из комнат Дхармакшетры, где Он был один. Он сделал руками несколько круговых движений и, обратив руку ладонью вверх, показал мне, как она медленно заполняется какой-то жидкостью. “Масло”, – сказал Он. Аромат был необыкновенный. Затем Он потёр ладони одна об одну, чтобы ровно смазать их маслом, и этим маслом полечил меня. В знак благодарности я хотел коснуться Его стоп, но Он не позволил мне сделать это”.

“Каким путём можем мы достигнуть Тебя скорее всего?” – спросил Бабу однажды один из старейшин метафизики индуизма. Баба ответил: “Я для вас слишком близок, чтобы предписывать вам какой-то путь. Вы не можете Меня “достигнуть”. Если вы нуждаетесь во Мне, Я ваш”. Архитектор из Гонолулу В. Стив рассказывает: “Маленькая комнатка для интервью была переполнена, и Баба произнес целый монолог о духовности, в котором отдельные замечания были обращены к некоторым из нас, но применимы ко всем. Затем возникло и индивидуальное общение, в котором Он легко проникал в тайные глубины нашего существа – в проблемы со здоровьем, в прежние встречи, когда Он общался во сне (!) с Ирен и, вы не поверите, рассказал все детали этого сна; в те затруднения, с какими мы сталкиваемся в своих индивидуальных усилиях в садхане; в личные желания каждого из нас и наши внутренние треволнения. Была и материализация вибхути. Всё это происходило быстро, естественно и спонтанно и преподносилось с любовью и пониманием, что придавало вполне обычным словам какой-то новый смысл. Перед нами был наперсник, наставник, врач, друг, отец, мать и Бог – всё в Одном”.

Как же достигнуть этой духовной высоты? Когда Баба говорит, что и мы можем этого достичь, что Он имеет в виду на самом деле? Дат Петэ объясняет это так: “Всякий раз, когда встречаются два индивидуума, в действительности происходит встреча двух отдельных психологических структур, где каждая структура противостоит другой целым комплексом бесчисленных переживаний, накопившихся воспоминаний, чувственных привязанностей, пристрастий и предубеждений по разному поводу и в связи с разными ситуациями и идиосинкразией разного рода. Они и создают основание и источник, из которого исходят слова, используемые в беседе этими двумя индивидуумами. Но когда Баба беседует с кем-то, тот бывает поражен открытием, что на Его стороне вообще нет никакой структуры. И Он наделяет нас способностью преодолеть помехи нашей собственной смятенной и расстроенной структуры”.

Однажды одному из серьёзных духовных искателей, добивавшемуся интервью, Баба сказал: “Я даю вам интервью каждый день (внутренним голосом). Это вы всегда уклоняетесь от Моего интервью, от вступления в видение (enter-in-view), от видения себя Мною, себя во Мне”. Если мы осознаем истину в заявлении Бабы: “Я – в вас, а вы – во Мне; мы поистине Одно”, – так называемые интервью с Ним станут не нужны. “Когда один паломник из США уже собирался вернуться домой, он попросил у Бабы интервью, – пишет Джерри Бас. – Баба постоял перед ним несколько секунд и сказал: “Будь велик! Будь велик! Ты воистину велик!.. А интервью? Интервью – это нечто малое, мелкое; оно делает вас отдельным!” Над этим ответом стоит какое-то время поразмыслить в тишине.

“Когда истинный гений является в этот мир, его можно опознать по такому признаку: против него вступят в заговор все посредственности”, – писал в своём характерном саркастическом стиле Джонатан Свифт. Поношение – это дань, которую зависть приносит тайне. Невежество порождает либо скромность, либо упрямство; оно редко расцветает в исследование и просветление, так как почти никогда не признаёт самоё себя. Оно облачается в гордыню и услаждается жалкой клеветой.

Д-р Гокак называет Бабу “Космическим Гостем”. Баба в Свой 21 год заявил: “Никто не может постичь Славы Моей, кто бы он ни был, каков бы ни был метод его исследования, и как бы долго ни продолжалось его усилие”.

Неудивительно, что Он вызвал целую кампанию преследований, когда Ему было всего 14 лет. Его отец пригрозил выбить у Него из головы “пустую манию величия”. Размахивая толстой палкой, он обратился к Нему с такими словами: “Ты кто? Бог или мошенник?” Когда же Баба ответил: “Я Саи Баба, явившийся вновь; почитай Меня”, – палка выпала из рук отца. А чудеса скоро убедили его в том, что лучше всего оставить сына в покое. Старший брат Бабы пытался привлечь Его внимание к нападкам мелочных и предубеждённых людей, атакующих ослепительный новый феномен, возникший в “деревеньке среди холмов”, уколами сплетен и злословия. Баба писал ему: “Этих людей следует скорее жалеть, чем осуждать. Они просто не знают. У них не хватает терпения, чтобы верно рассудить. Они слишком преисполнены вожделения, гнева и самомнения, чтобы видеть ясно и понимать вполне, вот они и выносят голословные суждения. Если бы они знали, они бы такого не говорили и не писали. Люди наделены разными чертами характера и разным складом ума, и каждый судит в соответствии со своим уровнем восприятия, оспаривает и защищает свою точку зрения согласно собственной степени просвещённости”.

Клеветники рыщут вокруг тех, кто стоит выше общепринятого уровня. “Яркий свет рождает хулителей, – пишет Пегги Мейсон, издатель журнала “Два мира”, – Христа поносили, заявляя, что Он пьёт вино и имеет дело с мытарями и грешниками, а Его способности к исцелению – услуга за сделку с Везельвулом”. Бабу хулили, когда Ему было ещё 14 лет, заявляя, что Он одержим каким-то духом. Брат и родители подвергли Его мучительному процессу изгнания духов. Жители селения Путтапарти распространяли россказни, будто этот парень был одержим каким-то местным духом, который, благодаря их усилиям, вскорости отпустил его. Баба же утверждает, что эти клеветники только помогают отделить шелуху от зёрен, и что одного этого достаточно, чтобы приветствовать их”.

Баба – это открытая книга. В Нём нет ничего экзотического или “эзотерического”, и в учениях Его нет и следа нелепости; почитание Его не требует никаких тайных церемоний или посвятительных ритуалов; Он всегда занят дарованием и прощением; Он никогда не принимает для Себя никакого подарка, дара или подношения; Он говорит, что, если вы в Нём нуждаетесь, вы Его непременно заслужите; Он рядом с вами, когда бы вы Его ни призвали, где бы вы ни были; а любовь – это единственная валюта, которой Он пользуется.

А потому вполне естественно, что организации, стремящиеся пропагандировать и поддерживать какой-то культ, поставщики сомнительных средств исцеления и предъявители “исключительных” путей в обитель Божью стараются соблюсти свою паству в целости с помощью элементарной клеветы. Баба заявляет перед сотнями тысяч людей из разных частей света, относящихся к разным кастам, верованиям и религиям: “Есть только одна каста – каста человечества, есть только одна религия – религия любви, есть только один язык – язык сердца, есть только один Бог – и Он вездесущ”. Эта весть рушит стены, старательно воздвигаемые и бережно хранимые мелочными, ограниченными умами, которые с готовностью ищут спасенья в клевете и поношении как в первой линии обороны от Космического гостя.

Те силы, что активно поощряли жёлтую прессу на то, чтобы она обратила свое злопыхательство на Божественный феномен, никак не могли Ему помешать. Они сочиняли смачные истории, которые, как они надеялись, должны были исказить и пошатнуть Его, а им обеспечить скорую прибыль. Более сдержанные периодические издания шли на эту низкую авантюру под давлением тех, кто так или иначе был в этом заинтересован. Но Баба, будучи воплощением любви, в ответ на подобные сюрпризы дарит лишь любовь. “В любую эпоху, в любой стране эти несчастные трудятся ради своего хлеба насущного. Я же пребываю между хвалой и порицанием, благословляя и то, и другое. Вы повторяете Моё имя у себя в доме; Мое имя выкликают на всех улочках и переулках, на ярмарочной площади. Почему же вам жалко нескольких грошей, которые они зарабатывают, продавая свой материал, чтобы обеспечить своим детям немного пищи?”

Баба в Своём бесконечном сострадании даёт такой совет: “Пожалейте их, они не ведают, что творят...… Пожалейте их, так как они не могут знать”. Когда я предложил опубликовать первую часть Его биографии “Сатьям Шивам Сундарам” в 1954 г., после шестилетнего пребывания в Его присутствии, Он тут же возразил: “Читатели не примут книгу как достоверную, поскольку они не понимают и не могут понять Мою истину. Они воспримут её как сказку, как очередную “Тысячу и одну ночь”. Подожди, Мне придётся ещё подготовить мир к этой книге. Ныне же люди усомнятся в твоём здравомыслии; но позднее они станут укорять тебя в недооценке Меня”. Именно так и случилось. Книга вышла в 1960 г. 8 октября 1962 г. я получил письмо от Свами Абхедананды, давнего обитателя ашрама Бхагавана Рамана Махарши в Тируваннамалаи, который незадолго до этого познакомился со Свами: “По моему скромному мнению, аватар – это лишь частица высшего Брахмана, нисходящий на землю только для того, чтобы умерить превратности судьбы человечества и облегчить его воображаемые страдания. – И он продолжал, обвиняя меня в недооценке Саи Бабы: – Он представляется мне совершенным, Пурна (Полным, всеобъемлющим) Брахманом, принявшим конкретную форму, чтобы положить конец неустроенному состоянию мира, исправить человеческие недостатки и привести человека к осознанию его истинной природы и её блаженства”.

Ещё одна категория людей, которые не в состоянии радоваться Божественному феномену в своём кругу, это так называемые рационалисты. У них аллергия на саму идею Бога. А тут Баба заявляет, что Он – Бог и что каждый – Бог, включая и тех, кто отрицает Бога. Такие люди обожают только своё эго или свои “измы”. Они остановились в своей логике где-то в сороковых годах нашего века – до того, как Эддингтон, Джинз, Фрейд, Юнг и Эйнштейн показали ограничения науки. Наука ныне смирилась перед непостижимостью Космоса. “Вселенная – это мысль Бога”, – заявил Джинз. Клетка и атом, материя и энергия преподносят сюрприз за сюрпризом силлогизмам и системам, тщательно разработанным почтенными учёными-пандитами от науки. Некогда почитаемая способность под названием “интеллект” ныне отвергается как некое суеверие передовыми мыслителями в области биологии, психологии и физики.

Пол Брантон пишет: “Если кто-то считает некую идею доказательством и, отказываясь верить в то, что всё направляет какая-то высшая сила, приходит лишь к атеизму, то это оттого, что ум, который он почитает доказательством, уже закрыт предубеждением или расстроен эмоциями, сокрушён страданием, слишком отвлечён пятью чувствами или же повреждён каким-то иным образом”. Атеизм питается склонностью противостоять верованиям “стариков”; это знак упрямства молодости. Одни проповедуют этот культ потому, что не имеют мужества принять точку зрения, считающуюся устарелой, тогда как другие ведут себя так потому, что, будучи несчастны сами, жаждут подорвать какое бы то ни было счастье, доступное другим.

Группа так называемых рационалистов однажды с большой помпой выдвинула проект “исследования” Бабы посредством определённых испытаний, о чём они и заявили в нескольких периодических изданиях. “Мы попросим Бабу снять Свою мантию. Что же касается Его волос – то это может быть подделка, некоторые так говорят, так что мы должны это выяснить. Возможно, нам придется воспользоваться металлическими детекторами, чтобы проверить – не укрывает ли Он на Себе какие-то вещи”, – заявили они.

“Фантастически смешно и чрезвычайно оскорбительно”, – воскликнул издатель журнала “Блиц” Каранджа, сам прежде открыто сомневавшийся в Саи Бабе и критиковавший Его. А верные сторонники этих “исследователей” после этого стали поносить Каранджу как “купленного, продавшегося, загипнотизированного, зомбированного”, или как-то иначе “обработанного” Бабой!

Эти выпады, которые позволяют себе подобные лица, напоминают нам похождения Дон Кихота и слуги его Санчо Пансы. Сегодня совершенно определённо установлено, что то, что мы зовём “разумом”, есть всего лишь некое состояние ума, а оно искажается и оскверняется совершенно неблагоразумными пристрастиями и антипатиями. Он может быть искажён элементарной пропагандой. Он настолько проникнут самолюбием, что человек видит вещи только так, как желает их воспринять. Детское восприятие тоже рождает пристрастие к определённым лицам, принципам и действиям. Но самый большой изъян, от которого страдает наш разум, – это склонность давать рациональные объяснения предубеждениям для того, чтобы успокоить совесть и уберечь эго от чувства вины.

“Снять мантию, подергать за волосы, провести детектором по телу!” Не удивительно, что эти Санчо Пансы были “со свистом” изгнаны со сцены. Многим знакомо замечание д-ра Осиса, что “в научном обществе, как и в любой устоявшейся структуре, есть своя инерция, свой консерватизм и враждебность ко всему новому”. Но никто не мог ожидать возникновения из этой общины такой карикатуры.

Баба говорит: “Как может наука, связанная законами физики, исследовать трансцендентальные феномены, если они лежат далеко за пределами её сферы и понимания? Я неоднократно заявлял, что те, кто желает понять Меня, здесь приветствуются. Важен именно дух исследования. Иноземные парапсихологи приезжали сюда и изучали Меня в позитивном и конструктивном плане. Они не писали клеветнических писем и не делали публичных заявлений. Но сам подход этих людей (так называемых “исследователей”) был неверным. Вот почему Я им отказал. Я хочу, чтобы люди приходили, смотрели, слушали, наблюдали и воспринимали Меня. Тогда только они поймут и оценят Аватара”.

Д-р Карлис Осис, руководитель Исследовательского центра престижного американского общества психологических исследований, и его друг и сотрудник д-р Харольдсон посетили Индию трижды, встретились со многими людьми, долго общавшимися с Бабой, проехали тысячи миль в поисках достоверных фактов и оставались в Прашанти по многу месяцев – наблюдая, слушая, изучая и воспринимая. “Обилие происходивших феноменов и великолепие чудесного действия было полным сюрпризом для бывалых парапсихологов, вроде нас…. Я был активным исследователем в течение 25 лет и объездил всё, но нигде не встречался с феноменами, которые столь явственно и убедительно указывали бы на духовную реальность, как повседневные чудеса Бабы”.

“Те, кто хочет добыть жемчужины, должны погрузиться глубоко в море. Бесполезно барахтаться на мелководье и высказывать претензии, будто в море нет никаких сокровищ”, – говорит Баба. Д-р Сэндвайс отправился в Прашанти и “погрузился вглубь”, намереваясь доказать, что там ничего нет, но, к его изумлению, усилия его принесли жемчужин с избытком. И его опасения по поводу массового гипноза, групповой истерии и сверхъестественного влияния быстро рассеялись. Прежде чем вступить на этот путь исследования, он писал: “Возможность наблюдать подобные случаи вблизи и самому исследовать психологические механизмы была весьма заманчива. Я чувствовал, что наблюдение за Бабой лично даст мне представление о том, что, возможно, имело место во времена Христа и привело к распространению этих невероятных историй”. В результате он написал ныне хорошо известную книгу “Саи Баба, святой и психиатр”, на последней странице которой так описывает добытую им “жемчужину”: “Мне посчастливилось приблизиться к Нему в то время, когда ещё было возможно подружиться с Ним на личном уровне и увидеть явственные знаки Его величия при тесном, сокровенном общении с Ним. Но я чувствую, что скоро Баба станет лишь оранжевым пятнышком на горизонте, окружённым миллионами жадно устремленных к Нему лиц. И подобно людям Его городка, которые были когда-то благословлены узнать сладость Его существа из повседневного личного соприкосновения с Ним, я также когда-нибудь буду опечален, будучи вынужден видеть Его лишь издалека”.

Подобно Сэндвайсу, Каранджа, по предложению как преданных Бабы, так и Его противников, решился наконец на “погружение”. Ныне он вспоминает: “Я сам поехал в Путтапарти, чтобы напрямик выложить Бабе всю доступную критику и получить Его ответы... Встреча была фантастичной, почти потрясающей... Сатья Саи Баба раскрылся как тонкий знаток науки сознания, указующий человечеству путь к постижению Бога, пребывающего внутри, через любовь, преданность, отрешённость и самоотвержение, дабы раскрыть более высокий уровень просветленности.

Ложное разделение, созданное западной мыслью между человеком и Богом, пурушей и Пурушоттамой, просто не существует в писаниях индуизма, которые говорят о погружении Бога в человека и человека в Бога как об основании религии. Баба – олицетворение этой философии... Святая миссия Бабы вводит нас глубоко в духовный смысл Космической драмы. Её цель – сначала преобразить человека-материалиста, связанного эго, а затем воссоздать его по образу и подобию Божьему”.

Далее Каранджа приводит английскую версию стихотворения на телугу, которым Баба предварил одну из Своей бесед.

“Я Мастер, Учитель танца.
Я – Натараджа, Владыка танца.
Все вы – Мои ученики.
Лишь Мне Одному ведома мука
Обученья вас каждому шагу танца”.

Раздумывая над космической мерой той муки, что стремится выразить этот стих, Каранджа пишет: “Того, кто несёт на себе как бремя, так и славу муки человеческой, едва ли может коснуться кампания клеветы, насаждаемой некоторыми введёнными в заблуждение людьми. И Баба благословляет клеветников так же просто и естественно, как звучит мольба Христа с креста – простить тех, которые “не ведают, что творят”.

Тем же, кому не даёт покоя Его утверждение, что человек божественен, можно задать вопрос: “Поскольку Бог вездесущ, разве нельзя Его найти и в человеке?” А тем, кого раздражает, что Он любит богатых так же, как и бедных, ответ таков: “Они приносят Мне свои изболевшиеся сердца и умы. Я исцеляю их, рекомендуя обратить своё богатство и влияние на такие духовные цели, как служение (сева)”. Те же, кто жаждет, чтобы Он вершил чудеса, удовлетворяющие их вкус, должны прежде всего понять, что Он вовсе не “вершитель чудес”. То, что мы называем чудом, фактически является конкретным выражением Его любви. Баба поясняет также: “Предметы, которые может носить преданный Мне, даются Мной с тем, чтобы получивший их мог сохранять со Мной контакт всю свою жизнь”.

Большая часть вопросов и сомнений возникает лишь от умничанья. Разум, как говорит Олдос Хаксли, дан для того, чтобы “создавать внутренние и внешние условия, благоприятные для собственного его преображения Духом и в Дух”. Далее Хаксли утверждает, что “умственные способности дали нам технику и власть. А потому мы полагаем, вопреки всей очевидности противного, будто ради обеспечения общественного порядка, мира во всём мире и личного счастья нам следует становиться всё умнее и умнее, причём самым неотложным образом”.

В согласии с постоянным советом Бхагавана давайте же теперь решимся постигнуть себя, преображая разум в дух, а не в умничанье, давайте решимся разгадать собственную тайну. Тогда лишь, говорит Баба, мы можем надеяться понять Его, понять, что мы – часть Его. Тогда и воссияет та истина, что “моё высшее “Я” есть Бог”. Пусть барахтаются на мелководье мелкие умы, мы же погрузимся вглубь.

В этом бедном старом мире,
Что Ты – так велик,
А никто Тебя не находит;
Ты так близок,
А никто Тебя не чувствует.
Ты всем отдаёшь Себя,
И никто не знает Твоего имени.
Люди бегут Тебя и говорят,
Что Тебя не знают,
Они отвращаются от Тебя
И говорят, что Тебя не видят.
Они затыкают уши
И говорят, что Тебя не слышат”.

Так сокрушался Ханс Денк, как впрочем и многие, многие другие. И Бог услышал этот крик души. Он сжалился над этим бедным миром и изъявил волю спасти нас. Он воплотился Сатьей Саи.

Саи явился малым человеком, чтобы мы могли обрести Его среди нас.

Саи явился столь близким и родным, чтобы могли мы ощутить Его близость.

Саи отдает Себя всем, и никто не знает имени Его. (Все имена – Его!)

Саи везде и всюду, так что куда бы мы ни бежали, мы найдем Его там.

Саи – за нами, рядом с нами, пред нами, так что нам никак от него не отвратиться.

Саи всегда пребывает в наших сердцах, так что и с замкнутыми ушами мы всё-таки слышим Его голос.

Людям больше не надо сокрушаться по поводу своей слабости. Саи, Аватар – Воплощение Божественной Любви, – здесь. Возрадуемся же и будем внимать голосу Его. И бедный, старый мир сего дня будет счастливым новым миром завтра.