Из века в век я принимаю человеческий облик, дабы защищать добродетель, разрушать силы зла и утверждать праведность на земле. Всякий раз, когда этот мир погрязает в распрях и раздорах, Господь спускается на землю, дабы открыть людям путь к миру и душевному покою и наставить их на путь истины. Сегодня ссоры и распри разрушают мир и согласие в семьях и школах, в обществе и религии, в городах и государствах.

Господь является также и потому, что встречи с ним жадно ищут святые и мудрецы. Подвижники, стяжатели Духа Святого молили о явлении Господа, и потому я пришел. Мое главное намерение - вернуть людям мудрость Вед, а моих приверженцев укрепить духом. Ваша добродетель, ваша умеренность и сдержанность в желаниях и чувствах, ваша непривязанность к земному, ваша вера, ваша устремленноcть к высоким идеалам - вот приметы, по которым люди постигают мое величие. Моим учеником и приверженцем может называться только тот, кто отринул от себя всякий эгоизм и полностью, безоговорочно предался мне. Аватар может открыть вам путь к вечному блаженству. Аватар действует как представитель рода людского, чтобы люди поняли свое родство с Ним. В то же время Аватар возносится на недосягаемые для человека вершины, чтобы люди устремлялись к этим вершинам и через эти стремления постигали Господа Бога. Господь нисходит к вам в облике человека, чтобы вы осознали, что Он, пребывающий в ваших сердцах, суть начало и причина всего сущего.

Случалось, что Аватар - к примеру, Рама или Кришна - принужден был убить тех, кто выказывал себя противником праведности и благонравной жизни, дабы таким образом вернуть людей на путь добродетели. Однако это бывал один человек или несколько. Теперь же не отыскать ни одного человека без греха и упрека. Кто же тогда заслуживает Божьего заступничества? Если бы Аватар вознамерился выкорчевывать пороки с корнем, кто бы остался в живых в этом обществе, погрязшем в грехах? Вот почему я намереваюсь сначала и прежде всего выправить ваш ум, ваше разумение. Я стану использовать для этой цели всевозможные средства: я буду давать советы, оказывать помощь, отдавать приказания, осуждать, оказывать дружескую поддержку и доброжелательность всем и каждому, дабы отвратить людей от дурных наклонностей и наставить на путь Истины, неуклонно следуя по которому вы придете к цели. Если вы примите меня, то в ответ на ваше "да" вы услышите троекратное "да, да, да". Если же вы отрините меня, то в ответ на ваше "нет" я тоже отзовусь "нет". Придите ко мне, внимайте мне, познайте мeня, откройте для себя глубины веры. Только тогда мой приход принесет благо.

В этом земном воплощении я называюсь Сатья Саи, однако я избегаю поминать это имя в своих выступлениях. Рама, Кришна, Сатья Саи, другие Аватары - все они суть явление Господа Бога в телесном облике. Они равны в своем величии и различаются лишь во внешности. Эти внешние различия не имеют для меня никакого значения или смысла. Поэтому я никогда не возвеличиваю и не умаляю ни одного Аватара перед другим. Молитесь тому Богу, которого вы избрали. Исполняйте те ритуальные обряды, к которым вы привыкли. Тем самым вы приближаетесь ко мне. Ибо я откликаюсь на все имена и все обличья суть мои воплощения. Вам нет нужды менять боготворимый вами образ Бога лишь потому, что вы увидели и услышали меня.

Всякое явление Бога на земле имеет свое предопределение. Рама пришел, чтобы посеять правду и праведность. Кришна пришел, чтобы взрастить мир и любовь. Ныне люди забыли правду и праведность, мир и любовь. Вот почему на землю пришел новый Аватар. Праведность, ушедшая в леса, должна вернуться в города и деревни. Неправедность, царящая в городах и деревнях, должна отступить вспять, в джунгли.

Я пришел, чтобы дать вам ключи от сокровища, имя которому нирвана; чтобы научить вас, как черпать живительную влагу из этого источника блаженства. Вы затопили тропы, ведущие к Божьей благодати. Обречен судьбою тот, кто упустит этот дарованный людям путь к спасению. Вы приходите ко мне за блестящей мишурой и жалким хламом. Вы ищете исцеления от телесных болезней, мелких земных радостей и удобств, благополучия и преуспевания в этой жизни. Лишь очень немногие из вас жаждут получить от меня то главное, что обещает мой приход,- освобождение. Но среди тех немногих, кто избрал духовный путь, лишь единицы достигают конечной цели.

Ваш земной разум неспособен постичь тайны Провидения. Познать Бога одним лишь умом и разумением невозможно. Вы можете пить из Его Благодати, но вы не можете составить себе суждение о Нем. Ваши умозрения - не более, чем догадки и несостоятельные попытки прикрыть свое невежество пышными фразами. Взамен умствований наполните всякий ваш день духовными упражнениями - тем вы докажете, что вы познали через меня тайны иной, более высокой реальности. Выказывайте больше любви к ближнему. Позаботьтесь, чтобы ваши речи были ласковы и сдержанны. Принимайте победу, равно как и поражение,- со спокойствием и покорностью. Мне открыто прошлое и будущее каждого из вас в той же мере, как и настоящее. Поскольку мне известно прошлое, то есть истоки ваших сегодняшних страданий, я движим не одним милосердием. Ваша жизнь есть следствие того зла, которое вы причиняли намеренно при ваших прошлых рождениях. Потому вы должны нести свой крест до конца, а я лишь смягчаю ваши тяготы, ублаготворяя вас какой-либо малостью. Не я творю ваши радости и горести. Вы сами их порождаете и вьете из них свои путы. Я суть воплощение нирваны, вечного блаженства. Придите ко мне, почерпните из меня это блаженство, обретите мир и покой.

Я исполняю мою миссию, то есть дело, ради которого я пришел на землю, через мои действия. Вы поймете назначение тех чудес, которые я творю, если поглядите на них в этом свете. Строя фундамент плотины, человек использует различные материалы, которые скрепляют сооружение и дают ему выстоять перед напором воды. Аналогично, строя фундамент своего духовного раскрепощения, человек должен использовать различные пути, которые открывают ему пришествие Аватара на землю.

Бог не тщится рекламировать себя. Мне нет нужды объявлять себя, как не нужно это было другим посланцам Бога на земле. Вы берете на себя смелость восхвалять меня. Но что вы обо мне знаете? Вы говорите сегодня одно, а завтра совсем другое. Ваша вера должна быть незыблема. Вы же возносите меня, когда ваши дела идут в гору, и хулите, когда терпите неудачи. Когда же вы меня рекламируете, вы спускаетесь до уровня тех, кто наживает себе капитал, хуля других и вознося себя до небес.

Там, где считают и копят деньги, где выставляют напоказ богатства,- там меня нет. Я прихожу лишь туда, где ценится искренность, вера и преданность Богу. Только низкие духом почиют на лаврах дешевой популярности и самовосхваления. Аватар стоит выше этого. Аватару не нужны громогласные анонсы.

Я пришел, чтобы утвердить на земле дхарму, то есть справедливость, праведность, мораль, добродетель. Я пребываю здесь, чтобы наставить на путь дхармы, чтобы посеять среди вас дхарму. То, что вы называете чудесами,- это лишь одно из средств для достижения цели. Некоторые из вас заметят, что - по словам Рамакришны (индийский святой, живший в прошлом столетии) - йоговские умения препятствуют духовному развитию стяжателя Духа Святого. Да, йоговские умения могут увести в сторону от духовного пути. Посему подвижники и правдоискатели не должны ставить йоговские умения своей целью, но должны неукоснительно продвигаться вперед в своем поиске Духа. Стоит лишь, уступив соблазну, похвалиться своими успехами, как раздутое "я" собьет вас с правильного пути. Впрочем, существует принципиальное различие, которого большинство искателей Бога не принимает во внимание. Ваша ошибка заключается в том, что вы принимаете меня за ординарного подвижника и правдоискателя - наподобие тех, кому Рамакришна стремился помочь советом и предостережением. Вместе с тем, Аватар имеет другую природу. Йоговские умения свойственны ему от века, неотторжимы от него. Аватар создает вещи спонтанно и лишь ради того, чтобы защитить людей или доставить им радость. Он наделен присущей одному лишь Всевышнему способностью творить, хранить от тлена и разрушать.

Невежды и циники только лишь критикуют. Если бы вместо этого они читали Священные книги или пришли ко мне, они смогли бы меня понять. Ваша природная леность мешает вам исполнять духовные упражнения, без которых вы не можете познать природу Бога. С этой леностью, - в какой бы форме она ни проявлялась, - следует покончить. Ей не должно быть места в человеческой натуре. Достигнуть этого - вот моя миссия. Мое назначение не в том, чтобы врачевать болезни, утешать, избавлять от земных бед и несчастий. Моя миссия значительно выше этого. Избавление от несчастий и горестей существенной роли в моей миссии не играет. Моя главная цель - возвратить людям мудрость Вед и Священных книг; сделать их древнюю мудрость достоянием всех людей. Все препоны падут, и миссия моя будет выполнена - выполнена в надлежащий срок. Таково расположение и воля Господа, и ничто не может воспрепятствовать воле Его.

Вам, наверное, приходилось слышать от людей, что я действую будто бы силой магии. Однако же неправильно объяснять действие Божественной силы как магию. Маги демонстрируют свои умения с целью заработать на пропитание или же добиться славы и богатства. Их действия построены, по сути своей, на лжи, и их преуспеяние зиждется на обмане. Этот Аватар никогда не спустится до такого низкого уровня. Я пришел потому, что Господь так положил, дабы утвердить на земле правду. Веление Господа непреложно. Вам следует помнить, что все в поднебесье подвластно Высшему Владыке. Он может обратить землю в небо и небо в землю. Тот, кто сомневается в этом, лишь показывает свою неспособность постичь Великое, неспособность осознать величие Мироздания.

Я пришел, чтобы вернуть людям знание Вед, чтобы принести им в дар драгоценное учение, записанное в Священных книгах, чтобы оградить дхарму - древнюю мудрость отцов - от поругания и полного растления. Я пришел, чтобы сеять счастье среди людей. Посему я всегда тотчас же отзовусь на ваш зов - во всякое время, как только вы пожелаете, чтобы я был с вами. Иные из вас, видимо, полагают, что паломники, приезжающие в Путтапарти со всех концов Индии и даже из-за границы, наполняют казну Прашанти Нилайям (так называется ашрам Сатья Саи) своими пожертвованиями и дарами. Позвольте мне открыть вам один секрет: я ничего и ни от кого не принимаю, за исключением лишь любви и преданности. Это было и остается моим правилом в течение многих лет. Люди, приезжающие в Путтапарти, привозят с собой сокровище своей веры, своей преданности Богу, своей любви. И только это.

Многие из вас приезжают ко мне в надежде избавиться от болезней, от всякого рода тревог и забот. Ваши тяготы - это лишь приманка, средство привлечь вас ко мне. Главный же смысл вашего приезда сюда - это обрести Благодать и укрепить свою веру в Бога. Тяготы и тревоги - это, поистине, Божье благоволение, ибо они учат вас смирению и благости. Причина всех ваших несчастий - погоня за внешними благами. Этим желаниям нет конца. Человек в плену у собственных чувств и эмоций, и ему не вырваться из этого плена до конца своих дней. Вожделение, порождаемое чувствами, ненасытно, неутолимо. Я же хочу, чтобы вы обратили взоры к Богу, ради этого я призываю вас к себе, ради этого даже одариваю иной раз земными благами. Никогда до этого Пришествия не бывало так, чтобы Аватар свободно ходил среди людей, давал им советы, направлял, утешал, возвышал духовно и наставлял на путь истины, праведности, мира и любви.

Мои действия и намерения, как бы их ни судили, останутся незыблемыми. Я не изменю моего стремления установить на земле праведность и добронравие. Я не изменю плана моих выступлений и моих поездок. Я непреложно, вот уже в течение многих лет, следовал этому моему решению, и я намерен впредь действовать столь же неукоснительно до той поры, пока я не исполню замысла, ради которого я пришел на землю, а именно: пока вера не наставит людей на путь истины - путь, ведущий к Высшему покою и миру. Ничто меня не остановит, ничто не заставит отступить хотя бы на один шаг. Даже самые великие умы, при всей своей учености, не способны понять меня. Я всегда исполнен блаженства. Ничто не может омрачить мою улыбку. Вот почему мне дано дарить вам радость и облегчать ваши тяготы. Я не радуюсь, когда меня восхваляют, и не огорчаюсь, когда хулят. Лишь немногие смогли понять мое предназначение, но это не печалит меня. Почему я должен тревожиться, если мне приписывают то, чего во мне нет? Почему я должен ликовать, если упоминают то, что есть во мне? Я отвечаю "да, да, да" и на то, и на другое.

Если вы отдадите Богу все, если предадитесь Ему безраздельно, то Он станет хранить вас и направлять. Для этого Он и явился на землю. Он возвещает, что таково его предназначение и что предназначение это будет свершено. Мне ведомы порывы и устремления ваших сердец. Мое же сердце для вас непостижимо. Я отзываюсь на вашу боль и на вашу радость, ибо я пребываю в ваших сердцах. Сердце каждого человека - это мой храм. Не отчуждайтесь от меня! Не упускайте эту возможность разделить со мной свою радость и свое горе! Ибо холодные уголья могут воспылать, лишь коснувшись жара.

Возлюбите меня, и ваша любовь будет вознаграждена. Тогда и вы приобщитесь к Высшей Божественной любви. Вам выпало на долю великое счастье. Без всякого сомнения, вы все обретете свободу. В сущности, вам уже даровано спасение. Мало кто склонен поверить в то, что жизнь на земле станет со временем светлой и что все люди обретут счастье, и что впереди грядет золотой век человечества. Однако же не напрасно Господь явился на землю в этом моем телесном облике. Вы можете не сомневаться, что этот Аватар сумеет рассеять те тучи и мрак, которые нависли над человечеством.

В философии индуизма Аватар - это неземное существо. Это Богочеловек, Дух, который чудодейственно принимает телесный облик, чтобы ради блага людей явиться на землю. Аватар наделен особыми качествами, которых всего шестнадцать. Наиболее существенными из них являются те, которыми он кардинальным образом отличается от простых смертных. Таковы его абсолютная неподвластность материальному миру и безграничная власть над этим миром - вплоть до способности усилием воли материализовать предметы; его всемогущество, вездесущность и всеведение; его неисчерпаемая способность источать кристально-чистую любовь; а также его способность являть людям особую милость, изменяя их карму, то есть освобождая их от подвластности закону расплаты за дела, содеянные в прошлом. Последнее проявляется в его способности чудодейственным актом Высшей воли полностью изменить жизнь человека. В индуизме принято считать, что последним полным Аватаром был Кришна, живший около пяти тысяч лет назад.

Сатья Саи постоянно подчеркивает различие между Аватаром и подвижником на пути восхождения к Духу. Подвижник - это человек, достигший в своем развитии высокого духовного уровня. Подвижник может подняться до высочайших вершин самоусовершенствования и, в ряде случаев, достичь сверхъестественной мощи, однако эти качества приходят к нему через духовный опыт. Что касается Аватара, то он обладает этими качествами от рождения. Подвижник рождается на земле и восходит к небесам, иначе говоря, поднимается к более высоким сферам бытия. Аватар, изначально наделенный полнотой Божественности, спускается с небес на землю.

Действия Аватара абсолютно свободны, ибо они не детерминированы и не ограничены законом кармы. Его жизнь - это акт любви, это великое таинство, воплощение Божественности. Он приходит на землю, чтобы даровать людям мир и радость; чтобы наполнить чувством свершения души тех, кто изболелся сердцем от тоски по Богу; чтобы вернуть людей на путь праведности; чтобы искоренить пороки и уничтожить на земле зло. Явление Господа людям, облегчение бесконечного в конечную материальную форму - это материализация томления по Богу тех, кто влечется к Нему сердцем; это воплощенная в конкретно-материальные формы сладостная преданность подвижников Богу.

По принятому представлению, Аватар имеет ясное видение настоящего, прошедшего и будущего, а также несомненное осознание своей миссии на земле и о предстоящем течении собственной жизни. Он сам выбирает свое место рождения и родителей. Аватар принимает решение явиться на землю в человеческом облике, чтобы принести людям Любовь и чтобы расширить и углубить их сознание. Сатья Саи объявил, что он полный Аватар и что его приход на землю был предсказан в Священных книгах, в частности, в Библии.

Сатья Саи родился 23 ноября 1926 года в Путтапарти, глухой деревушке на юге Индии. Его имя при рождении - Сатьянарайана Раджу. В его семье и в деревне сохранились рассказы о "чудесах", которые стали происходить вскоре после его рождения. Так рассказывают, что музыкальные инструменты в их доме стали играть сами по себе. Еще рассказывают, что вскоре после рождения мальчика приключилась одна странная вещь. Кто-то в доме заметил, что одеяло, под которым лежал на полу новорожденный, зашевелилось. Скинули одеяло и схватили ребенка на руки. Под одеялом оказалась кобра. По непонятной причине, она не тронула младенца. Трудно сказать, совпадение это или нет, но кобра является символом Шивы - одного из Богов индусской Троицы.

С самого рождения Сатья Саи было очевидно, что он отличается от других детей его возраста. В его семье ели мясо, но он с самого рождения был вегетарианцем, и сама мысль об убийстве животных была для него невыносима. Он постоянно помогал людям в своей деревне и всегда бескорыстно. Он часто приводил домой нищих, чтобы их накормили, и родители непрестанно бранили за его недозволенную, как они считали, щедрость. Его товарищи по играм называли его "гуру". Когда они шли в школу, он пел духовные песни. А кроме того развлекал их и поражал тем, что вынимал из явно пустой школьной сумки конфеты и игрушки.

Однажды, когда мальчику было тринадцать лет, произошло нечто таинственное. Играя как-то на улице, он вдруг вскрикнул, подскочил и схватился за правую ногу. Родители решили, что его ужалил скорпион и что теперь он умрет. Однако он спал всю ночь, не выказывая признаков боли и недомогания. А через сутки после этого он вдруг потерял сознание и не приходил в себя целый день. Потом он очнулся, но вел себя очень странно: то приходил в состояние бешенства, то впадал в некое подобие транса. Он распевал песни, читал стихи на санскрите, декламировал пассажи из философских трактатов, то есть показывал образованность, никак не вытекавшую из тех знаний, которые он получил в школе.

По временам его тело деревенело так, что казалось, что он вот-вот испустит дух. Потом он вдруг начинал рассказывать о городах и странах, в которых - как уверяли родители -- он никогда не бывал, и о людях, которых он никогда не видел. Он то смеялся, то плакал, то толковал о каких-то мудреных религиозных идеях. Уж не одержим ли он злыми духами?

Родители принялись возить мальчика ко всем в округе заклинателям злых духов, и те терзали его, каждый на свой манер. Один заклинатель - очень известный и всеми почитаемый - решил, что будет позором для него, если он не изгонит этого злого духа. Он обрил мальчику голову и вырезал на черепе три креста. После этого он налил на свежие шрамы и в глаза какое-то едкое вещество. От этого глаза у мальчика распухли и почти совсем закрылись. Однако это не привело ни к каким результатам. И тогда родители, которые не могли больше выносить этого мучительства, потребовали, чтобы заклинатель прекратил свои истязания.

Саи говорил впоследствии, что он стремился показать в этом случае, что он неподвластен страданиям или радости, ибо он стоит за порогом дуализма. Он также упомянул, что никакой скорпион его не жалил. Аватарами не становятся от укуса скорпиона; а если бы становились, то скорпионов надлежало бы уважать и боготворить.

В мае 1940 года, то есть через два месяца после пресловутого укуса скорпиона, отец Сатья Саи, подойдя к дому, увидел, что вокруг его сына толпится народ. Он также увидел, что сын его достает прямо из воздуха конфеты и фрукты, а люди падают ниц и твердят, что он Бог, сошедщий на землю. Отца всегда конфузило странное поведение сына, а тут еще эти фокусы или, того хуже, черная магия. Он в ярости схватил палку и подступил к сыну.

"Ты кто такой? - прорычал он угрожающе. - Ты кто такой?"

"Я Сатья Саи" - решительно и спокойно произнес мальчик.

Сатья Саи говорил потом, что он выбрал для своего земного воплощения именно эту семью, потому что об этом молился один умудренный и просветленный старец, который доводился ему далеким предком. Сатья Саи также говорит, что в предыдущем воплощении он был мало известным, но весьма почитаемым мусульманским святым по имени Саи из Ширди. Саи из Ширди одевался как мусульманин, но покрывал лоб пеплом, как это делают индусы. Он умер за восемь лет до рождения Сатья Саи. Утверждают, что перед смертью Саи из Ширди сказал, что он снова придет на землю... через восемь лет.

Естественно, многие в деревне отказывались видеть в ребенке, пусть очаровательном и необыкновенном перевоплощение Саи из Ширди, которого его последователи почитали святым. Однако же юный Сатьянарайана был несомненно окружен ореолом тайны. И вот однажды (дело было в четверг, который считается в Индии днем гуру) к мальчику подошли несколько крестьян из деревни и стали умолять его, чтобы он открылся, подал им какой-нибудь знак. Мальчик взмахнул рукой, достал невесть откуда букет жасмина и бросил его на пол. Как рассказывают, разлетевшиеся по полу цветы отчетливо выписали буквами телугу - языка, на котором говорят в его деревне,- имя "Сатья Саи".

Вскоре после этого Сатья Саи заявил родителям, что теперь его место не в семье, а среди его приверженцев. В октябре месяце того же года (ему тогда было четырнадцать лет) Сатья Саи перестал ходить в школу и стал собирать вокруг себя своих почитателей и последователей. Их становилось все больше и больше, так что возникла необходимость основать монастырь (ашрам), где верующие могли бы жить подле своего учителя и куда могли бы приезжать паломники, жаждущие его руководства. Так был заложен Прашанти Нилайям (Приют Вечного покоя). Строительство и расширение Прашанти Нилайям продолжается и поныне, ибо число приверженцев Сатья Саи - и, соответственно, число паломников, стекающихся в ашрам,- растет с каждым днем. Сейчас миллионы людей из Индии и из многих других стран приезжают в Прашанти Нилайям и в Бриндаван, летнюю резиденцию Сатья Саи неподалеку от Бангалора.

Сатья Саи говорит, что его имя имеет определенное значение: оно содержит указание на абстрактное женское начало (Саи) и на абстрактное мужское начало (Баба). Таким образом, его имя символизирует слияние этих двух начал. Сатья Саи также говорит, что он воплощает одновременно Шиву и Шакти, то есть и мужское и женское начала Божественного. Когда смотришь на Саи, то открываешь в нем (так, по крайней мере, утверждают многие) как мужские, так и женские черты. В его движениях сквозит то изящество и плавность, то императивная сила и мощь.

Сатья Саи любит рассказывать о жизни Саи из Ширди. Он часто материализует его фотографии и отдает их его последователям. Сатья Саи подтверждает свою преемственную связь с Саи из Ширди тем, что так же раздает своим последователям священный пепел. Разница лишь та, что Сатья Саи материализует священный пепел (вибхути), a святой из Ширди брал его из очага, огонь в котором никогда не угасал. Теперь этот огонь горит, надо думать, где-то в другом измерении, и Сатья Саи, при помощи одного лишь кругообразного движения руки, получает доступ к этому, видимо, неисчерпаемому запасу вибхути.

Как свидетельствуют очевидцы, Сатья Саи повторил все те чудеса, которые приписывают Иисусу Христу. Его последователи полагают, что он неподвластен законам материального мира и потому не связан временем и пространством. Существуют надежные свидетельства очевидцев (имена некоторых из них вы найдете на страницах этой книги) и другие неоспоримые доказательства того, что Сатья Саи способен читать мысли, видеть прошлое и будущее, мгновенно перемещаться в любую точку земного шара, находиться одновременно в нескольких местах, принимать всевозможные обличия и воздействовать на явления природы: например, останавливать дождь, посылать ветер, прекращать действие разрушительных сил и тем предотвращать катаклизмы.

Есть также свидетельства того, что, приняв на себя болезнь или увечье другого, чтобы сохранить ему здоровье и спасти жизнь, Сатья Саи сам тяжело заболел, но потом мгновенно излечил себя. Другие очевидцы рассказывают о том, как Сатья Саи излечивает людей: он материализует хирургические инструменты, которыми он сам владеет виртуозно; а иной раз он фактически входит в тело хирурга и сам делает сложную операцию. Он может, как свидетельствуют очевидцы, излечить от любой болезни. Имеется даже свидетельство о том, как Саи воскресил из мертвых одного своего последователя.

На юге Индии живет мистический поэт и йог Судхананда Бхарати. Однажды, обращаясь к конференции, проходившей под председательством Сатья Саи, он сказал так: "Я практикую йогу уже пятьдесят лет. Я двадцать лет хранил обет молчания. Мне довелось встретить таких духовных наставников, как Саи из Ширди, Рамана Махарши, Ауробиндо Гхош, Мехер Баба. И вот теперь, в вознаграждение за мое подвижничество, мой жизненный путь увенчала встреча с Шри Сатья Саи".

Я пришел, возвещает Сатья Саи, потому что встречи со мной жаждали лучшие из лучших на земле: гуру и подвижник, мудрый, добродетельный и благочестивый. Пусть же чистые душой и праведные возрадуются.

Вечером 28 июня 1963 года Сатья Саи попросил мистера Кастури, своего переводчика, биографа и близкого ученика, объявить в ашраме, что в течение следующей недели аудиенции с ним предоставляться не будут. На следующий день, рано утром, Саи вдруг потерял сознание.

Его ближайшие ученики и приверженцы решили сначала, что он просто впал в транс, как это неоднократно случалось до этого, когда - судя по всему - Сатья Саи перемещался в своем астральном теле, когда одному из приверженцев срочно нужна была его помощь. Сатья Саи мог иногда пребывать в таком трансе в течение нескольких часов. Однако на этот раз Саи не приходил в себя гораздо дольше, чем обычно, так что его ученики стали подозревать недоброе и позвали врача.

Сатья Саи осмотрел доктор Прасаннасимба Рао, врач из больничного пункта в ашраме, а также помощник директора Главной больницы штата Майсор, которого пригласили из Бангалора. Перечислив симптомы болезни, врач из Бангалора делает следующее заключение: "Указанные симптомы дают основание дифференцировать туберкулезный менингит; не исключено наличие застарелой туберкулемы, то есть опухолевидного образования, возникающего на месте воспаления, вызванного туберкулезной инфекцией".

Врач уже собирался сделать больному укол и оказать ему другую медицинскую помощь, предписываемую в подобных случаях, но тут Сатья Саи как будто пришел в себя и от лечения отказался. "Болезнь пройдет через пять дней",- объявил больной. Он также объяснил, что одного из его последователей, который находился в эту минуту далеко от ашрама, должен был разбить паралич. А после этого ему еще предстояло перенести тяжелый инфаркт, который наверняка убил бы его. Чтобы избавить своего приверженца от страданий и неминуемой смерти, Сатья Саи решил принять на себя его болезни со всеми сопутствовавшими симптомами, как то: паралич, сердечные приступы, жестокие боли, частичная потеря зрения, высокая температура. В следующие пять дней у него было четыре тяжелых сердечных приступа. Левая половина тела была парализована. Речь стала невнятной. Зрение в левом глазу резко ухудшилось.

Затем в четверг, 4 июля, сознание Сатья Саи почти прояснилось, и у него хватило сил, чтобы объявить, что тромб в мозгу почти рассосался и что сердечных приступов у него больше не будет. Однако левая половина тела все еще была парализована и говорил он неразборчиво и еле слышно. Приверженцы Саи были уверены, что потребуется несколько месяцев, чтобы его здоровье полностью восстановилось. Приближался день, когда празднуется Гуру Пурнима, и в ашрам стали съезжаться многочисленные гости. Все они, разумеется, были обеспокоены и удручены, услышав о состоянии здоровья Сатья Саи. Те, кто не знал истинной причины болезни или не поверил, когда им об этом рассказали, недоумевали: "Если Саи, в самом деле, Бог, принявший человеческий облик, тогда почему его тело подвержено болезням? Почему он не исцелит себя?"

Вечером 6 июля, то есть в день Гуру Пурнима, Саи - с помощью нескольких учеников, которые буквально несли его на руках,- спустился по винтовой лестнице из своей спальни в переполненный людьми храм, находящийся этажом ниже. Вся левая часть его тела все еще была парализована, а когда он говорил - это было еле слышное и невнятное бормотание.

Вот как описывает эту сцену присутствовавший там врач: "У него была походка и движения, типичные для больного, у которого парализована половина тела. Он волочил левую, парализованную ногу, задевая пальцами пол. Даже самые стойкие разрыдались, когда они увидели Саи в столь удручающем состоянии".

Несколько минут Саи сидел в своем кресле на возвышении, перед лицом пяти тысяч молчаливых и скорбных людей,- считая тех, кто был в храме и кто сидел или стоял снаружи. Потом Саи жестом попросил воды.

Принесли стакан с водой и поднесли его к искривленным губам Сатья Саи. Он отпил немного. Затем он окунул пальцы правой руки в стакан и брызнул несколько капель на парализованные руку и ногу. После этого он погладил левую руку правой, а потом принялся гладить затекшую левую ногу двумя руками.

В храме, в первых рядах, то есть совсем близко от Саи, сидел Т.А.Раманта Рэдди, инженер одного из правительственных ведомств. Вот что он рассказывает: "Его левая нога, глаз и вся левая половина в одну секунду стали совершенно нормальными. Так ученикам и приверженцам Сатья Саи удалось увидеть в действии величайшее из его Божественных дарований. Даже Боги изумились бы, став свидетелями столь внезапного выздоровления!"

А вот как описывает это событие Н.Кастури: "Саи встал и начал свое выступление, предназначенное для фестиваля. Люди не верили своим глазам и ушам. Когда они убедились, что Саи действительно стоит перед ними и, в самом деле, произносит речь, они вскочили с мест, стали танцевать, кричать, плакать. Некоторые от счастья пришли в такой экстатический восторг, что стали с диким и истерическим хохотом метаться в толпе, хлынувшей со всех сторон в зал.

Саи говорил, стоя, больше часа. Потом он спел несколько духовных песнопений и после этого поднялся без всякой помощи по лестнице, ведущей в его комнату. В тот вечер он съел свой всегдашний ужин. На следующий день он был, как всегда, здоров и полон сил и вернулся к своему обычному, насыщенному распорядку дня. Поразивший его паралич, который он принял по доброй воле, прошел ровно через пять дней, как он предсказывал, не оставив никаких последствий".

А вот, что сам Сатья Саи сказал в тот вечер в своем выступлении:
"Это не болезнь Свами, а болезнь, которую Свами принял на себя, чтобы спасти другого. Будьте счастливы - только это может сделать Свами счастливым. Если вы печалитесь или тоскуете, Свами не может быть счастливым. Ваша радость - это бальзам для Свами" (Г.Мэрфет, "Сатья Саи - человек, творящий чудеса", стр. 128-129.)

В том же выступлении Сатья Саи говорил: "Для тех, у кого нет прибежища, Бог их прибежище. Вот потому-то я и принял эту болезнь - чтобы она не пала на голову моего приверженца, единственное прибежище которого - Бог. Эта ужасная болезнь да еще четыре сердечных приступа, один за другим, принесли бы ему много страданий и убили бы его. Мой долг и моя обязанность ограждать моих подвижников от беды предписывали мне спасение его.

Есть и еще одна причина, которая объясняет, почему следовало соблюсти этот срок - восемь дней. Я хранил эту тайну в себе тридцать семь лет, но настала пора открыться и объявить ее вам.

Ниже излагается, с некоторыми сокращениями, история, которую Сатья Саи рассказал своим завороженным слушателям.

Тысячи лет тому назад великий мудрец Бхарадваджа возжелал постичь тайны Священных Вед. Владыка богов Индра дал ему совет исполнить для этой цели ведический ритуал йага. Бхарадваджа возлелеял надежду, что супруга Шивы Шакти почтит это действо своим присутствием и благословит его, Бхарадваджу. И вот Бхарадваджа отправился в Гималаи, к овеянной тайной горе Кайлас, где пребывали Шива и Шакти, мужское и женское начала Бога, дабы вручить Шакти свое приглашение. Придя на гору, Бхарадваджа увидел Шиву и Шакти сплетенными в космическом танце и стал ждать. Он ждал восемь дней, но боги не обращали на него никакого внимания. (Потом оказалось, что Шакти улыбнулась ему в знак приветствия, но он этого не заметил).

Несчастный и обескураженный, Бхарадваджа отправился в обратный путь, но, как только он стал спускаться с горы, его разбил паралич: от холода и усталости у него парализовало левую половину тела. Тогда к нему приблизился Шива и исцелил его, спрыснув водой из кувшина. Так Бхарадваджа был утешен Шивой. Он также был одарен милостью Шивы и Шакти, которые пожелали присутствовать на церемонии йаги. Шива дал обещание одному мудрецу, что они оба, Шива и Шакти, примут человеческий облик и будут трижды рождаться в роду Бхарадваджи или его единоверцев: сначала Шива родится в облике Саи из Ширди; затем Шива и Шакти вместе воплотятся в облике Сатья Саи, которому суждено родиться в Путтапарти; и, наконец, Шакти получит свое единоличное воплощение в облике Према Саи (Сатья Саи говорит, что он перевоплотится еще один раз - в облике Према Саи).

Далее, во искупление болезни, которая поразила Бхарадваджу на горе Кайлас, Шива дал ему следующее обещание: "Когда мы, Шакти и я, примем облик Сатья Саи, ты, подвижник богов, будешь поражен параличом и будешь болеть восемь дней, а на восьмой день ты будешь разрешен от болезни при помощи воды, которой тебя окропят,- точно так же, как это сделал я на горе Кайлас, чтобы спасти тебя".

Сегодня - продолжал Сатья Саи,- вы наблюдали, как было выполнено обещание, которое Шива дал во времена Трета-юги (давно минувшая эра, когда это происходило). Обещания Шивы должны выполняться неукоснительно. То, что я перенял на себя паралич, который должен был разбить несчастного бесприютного подвижника, был подходящий случай, чтобы выполнить это заверение Шивы. Как и было предначертано, болезнь прошла, подвижник был спасен, обещание было выполнено и тайна раскрыта. Божественное должно было раскрыться людям через явление великого чуда. Все, о чем я говорил, свершилось лишь благодаря случаю на горе Кайлас.

Позвольте мне сказать вам еще одну вещь: ничто не может помешать или воспрепятствовать свершению того дела, ради которого пришел на землю Сатья Саи. В эти дни, когда я лежал наверху в моей комнате, некоторые недальновидные люди стали говорить: "Сатья Саи пришел конец". Эти люди отвратили многих, кто приезжал в Путтапарти. Другие полагали, что я достиг состояния нирваны, как будто я не Аватар, а лишь искатель Истины. Наконец, были и такие, которые опасались, что я стал жертвой черной магии,- как будто существуют такие силы, которые могут поразить меня.

Слава этого Аватара, Аватара нынешней эры, будет расти день ото дня. В былые времена, когда маленький мальчик по имени Кришна оторвал от земли гору Говардана, молочницы и пастухи, которые были друзьями и сотоварищами Кришны, поняли, что он Божество. А теперь не одна гора, а целая горная цепь будет поднята в воздух. И вы станете свидетелями этого! Будьте терпеливы, веруйте!

После того, как Сатья Саи возвестил во всеуслышание, что он воплощение Шивы и Шакти, число его последователей стало быстро увеличиваться. Прашанти Нилайям скоро станет второй Матурой (святой город, место рождения Кришны), куда будут стекаться сотни тысяч паломников. Множество святых и мудрецов сойдутся в Прашанти и обретут здесь желанную цель, цель всей своей жизни - вечное блаженство. Таковы были слова Сатья Саи.

Теперь уже насчитываются тысячи документальных подтверждений того, что Сатья Саи наделен могуществом. Многие из этих свидетельств вы найдете в содержательной и увлекательной книге Ховарда Мэрфита "Человек, который творит чудеса". Мне хотелось бы повторить здесь самый потрясающий рассказ, какой мне когда-либо приходилось слышать. Я привожу его из-за уникальности и неповторимости этого случая, а также потому, что он оказал влияние на дальнейшее течение моей жизни. Рассказ этот о воскресении Вальтера Коуэна, который, по многим свидетельствам, был возвращен к жизни в первый день Рождества 1971 года. Д-р Джон Хислоп - в прошлом профессор и руководитель корпорации, а теперь он в отставке и проживает в Мексике,- был свидетелем этой невероятной драмы. Вот, в главных чертах, что он рассказал:

"В первый день Рождества, рано поутру, среди приверженцев Саи разнесся слух, что у одного пожилого американца случился тяжелый инфаркт. Услышав об этом, я и моя жена сразу пошли в отель, где остановились Коуэны. Эльси Коуэн подтвердила, что муж ее умер. Она молилась Сатья Саи, прося его помощи, но сохраняла полное самообладание и, памятуя о нашей смертной природе, закончила свою молитву словами: "Господи, да свершится воля Твоя".

Карета "скорой помощи" перевезла тело Вальтера в больницу. Когда, некоторое время спустя, Эльси и ее приятельница м-с Ратан Лал пришли в больницу, они узнали, что до их прихода в больнице побывал Сатья Саи. К своему удивлению, они нашли Вальтера живым".

Понимая, что смерть Вальтера должна быть подтверждена медицинскими свидетельствами и свидетельскими показаниями, д-р Хислоп собрал все необходимые материалы. "По моей просьбе судья из Мадраса Дамадар Рао побеседовал с врачом, который осматривал Вальтера, когда его привезли в больницу. Д-р Рао свидетельствует, что он осмотрел Вальтера вскоре после прибытия кареты "скорой помощи" и, не обнаружив каких-либо признаков жизни, констатировал смерть и заложил ему уши и нос ватой.

Тело покрыли простыней и поместили в пустой комнате. Д-р Рао уходил на некоторое время из больницы, и поэтому он не встретился с Сатья Саи. Когда, уже после ухода Сатья Саи, доктор вернулся в больницу, он обнаружил, что Вальтер жив. Рао не может дать по этому поводу никаких объяснений.

В тот же день, несколькими часами позже, Сатья Саи сообщил своим последователям и ученикам, что он, действительно возвратил Вальтера к жизни. Сатья Саи, однако, не стал объяснять, почему он так поступил. Причина этого и поныне остается тайной, которую Сатья Саи не считает нужным открывать".

После этого случая Сатья Саи еще два или три раза помогал Вальтеру каким-либо необыкновенным образом, оправиться от болезни. Д-р Хислоп рассказывает, что однажды, после собрания, на котором Саи выступал с духовными наставлениями и раздавал призы, он обратился к Хислопу со следующими словами: "В то время как я выступал на собрании, я услышал, что меня зовет м-с Коуэн. Я сразу же отправился в больницу и сделал все необходимое. Дело было в том, что болезнь м-ра Коуэна опять приняла дурной оборот".

Хислоп продолжает: "Как видите, выступая с трибуны, Саи в то же время побывал в больнице и сделал все необходимое. Однако я сам и мои друзья все время видели его на трибуне - он ни на секунду не прерывал своего выступления и раздачи призов. Как объяснить эту тайну? Непонятно".

Когда Вальтер достаточно окреп, Коуэны переехали из Мадраса в Бангалор. Хислоп рассказывает, что Вальтер выглядел совершенно здоровым. "Д-р Гнанесваран, с которым мы с женой познакомились за несколько лет до этого случая, был в Бангалоре домашним врачом Коуэнов. Он запросил историю болезни Вальтера со всеми лабораторными исследованиями, которые показали, что Вальтер в течение ряда лет страдал тяжелым диабетом и рядом других заболеваний. Д-р Гнанесваран сделал серию новых анализов и не поверил своим глазам: он не нашел ни признаков диабета, ни патологии, указывающей на другие заболевания, которыми прежде страдал Вальтер. Д-р Гнанесваран в удивлении разводил руками: "Только Божественный Саи, только сам Господь мог совершить это чудо!"

Ниже приводится рассказ самого Вальтера Коуэна о том, что с ним происходило во время его очевидной для всех смерти и, милостью Сатья Саи, воскрешения.

"Через два дня после приезда в Мадрас, где мы остановились в отеле Коннемара, я тяжело заболел воспалением легких. Я задыхался. Но вдруг мое тело перестало бороться и я умер. И тогда я вдруг обрел совершенный покой и волшебное блаженство. И Господь, Сатья Саи, был подле меня.

Хотя мое тело, лежавшее в кровати, было мертво, но мой разум - во все то время, пока Сатья Саи не вернул меня к жизни, - продолжал функционировать. Я не испытывал, ни беспокойства, ни страха, но, напротив, огромное чувство умиротворенности, потому что во мне не осталось никакого страха перед смертью.

Потом Саи привел меня в огромный зал, кишевший сотнями людей. В этом зале сохранялись записи о всех моих предыдущих жизнях.

Сатья Саи был со мной, когда я предстал перед Судом. Тот, кто этим ведает (оказалось, между прочим, что он прекрасно знает Сатья Саи), попросил, чтобы ему дали записи о моих прошлых жизнях. Я видел его доброту и чувствовал, что любое решение послужит моей душе на пользу.

В зал принесли записи - груды свитков, по всей очевидности, на разных языках. Стали их читать, а Саи переводил. Сначала шли названия цивилизаций, которые исчезли с лица земли много тысячелетий назад, и я ничего о них не помнил. Потом дошли до времени царя Давида, и чтение стало более увлекательным. Мне даже трудно было поверить: оказывается, во всех предыдущих жизнях я был поистине замечательной личностью.

В ходе чтения записей о моих жизнях выяснилось, что в разные времена я играл заметную роль на политическом, духовном и миротворческом поприщах. Также выяснилось, что в расчет берутся лишь мотивы моих действий и мое личное поведение. Я не запомнил своих прежних имен. Помню только, что большинство из них фигурирует в книгах по истории всех народов мира, начиная с самых истоков цивилизации. Я рождался в разных странах, но повсюду я исполнял свою миссию - нес людям мир и духовность.

Чтение свитков продолжалось около двух часов. Затем Господь, Сатья Саи, сказал, что моя миссия в этой жизни состояла в том, чтобы сеять знание Истины, и что я еще не закончил то дело, ради которого я был рожден. А потому Он просит, чтобы - в силу Его милости - моя душа вновь возвратилась в тело. "Да будет так",- ответил судья.

Слушание дела было закончено, и я удалился вместе с Саи, чтобы вернуться в мое тело. Мне не хотелось покидать состояние чудесного блаженства, в котором я находился. Я взглянул на свое тело и подумал, что вернуться в него - это как ступить в выгребную яму. Однако я знал, что будет лучше, если я завершу свою миссию, чтобы в конце пути соединиться с Господом нашим. Тогда я вновь вошел в свое тело... и в ту же секунду все началось сызнова - я задыхаюсь и так беспомощен, что хуже некуда, но все еще жив. Я открыл глаза, увидел жену и сказал: "Как чудесно ты выглядишь в розовом".

Услышав рассказ Вальтера, Хислоп спросил у Сатья Саи, соответствует ли он действительности или является плодом фантазии или галлюцинации. Саи ответил: Нет, это не фантазия или иллюзия. М-р Коуэн рассказывал о реальном опыте, который протекал в его сознании. Я сам при этом присутствовал, направляя и проясняя его мысли. В ответ на вопрос, всякий ли человек испытывает подобного рода опыт после смерти, Саи ответил: Не обязательно: одни получают такой опыт, а другие нет.

Цель достигается сердцем. Следуйте велению своего сердца. Чистое сердце преодолевает интеллект. Оно действует по вдохновению.

Все, что мы делаем, отражается на нас. Если мы поступаем хорошо, мы обретаем счастье, если мы поступаем плохо, нас ждет несчастье.

Подлинное счастье заложено в глубине твоего естества. Там, в твоих глубинах, плещется безбрежный океан Божественного нектара. Ищи этот нектар в своем сердце и вкушай его, вкушай. Вот он у тебя под рукой. Это и есть твое подлинное естество. Не тело, не разум, не интеллект. не мозг. Твое подлинное естество не есть твое желание или объект твоего желания. Ты выше всего этого. Все это лишь внешние проявления. На самом деле, ты радость цветущей розы, ты мерцающее сверкание звезд. Что в мире может сравниться с этим? А потому тебе нечего желать.

После возвращения из моей первой поездки в Индию почувствовал, что как бы внутренне пробуждаюсь - точно во мне открываются когда-то хорошо знакомые, а потом заброшенные и потерянные ходы, и я получаю доступ в ту часть моего естества, о которой я сам давно забыл. Я решил, что это во мне пробуждается любовь к Богу. Мне стало интересно узнать, у всех ли дремлет в глубине сердца это забытое чувство, дожидаясь лишь того момента, когда его выведет из дремоты личный духовный опыт. Это внутреннее пробуждение, или раскрытие, распрямление, стало источником огромной радости и принесло с собой глубокую любовь к Сатья Саи и к людям, ко всем людям. Я спрашивал себя, не довелось ли мне испытать и почувствовать такие стороны любви, о которых решительно ничего не известно в современной психиатрии.

То новое, что я нашел в себе, стало самым главным в жизни. Я следил, точно завороженный, как раскрывается и изливается наружу этот скрытый во мне источник любви. Отныне мою жизнь определяло учение Сатья Саи. Я стал вегетарианцем, начал заниматься йогой и усердно медитировал.

Погрузившись в медитацию, я вновь испытывал пьянящую близость Сатья Саи; и это привело меня вскоре к мысли, что меня отделяет от Саи не расстояние, но лишь мое слабое умение концентрироваться и фокусировать свое внимание на нем. Не отчуждайтесь от меня! Не упускайте эту возможность разделить со мной свою радость и свое горе! Ибо холодные уголья могут воспылать, лишь коснувшись жара, говорит Саи. Я стараюсь, чтобы моя связь с ним никогда не прерывалась.

Это новое отношение к жизни нашло отражение в моей работе и в моей общественной жизни. Я стремился к тому, чтобы моя ежедневная деятельность была продолжением медитации - я концентрировался на телесном облике Саи и на моем опыте общения с ним, как если бы все, что я делал, было приношением ему. Я стремился видеть его во всем, что я делаю, и реагировать так, как будто все, что я делаю, составляет, по сути, часть его бытия.

Приходилось делать усилия, но оно тренировало такие качества, как самоконтроль и концентрация, и создавало прекрасный ориентир в повседневной жизни. Телесный образ Саи был всегда со мной, в моей памяти и в сердце, и оттого я чувствовал такую же близость к нему, как в Индии. Я пытался все время фокусировать мое сознание на волшебном, пробудившемся во мне чувстве любви к нему - и потому, что это само по себе приносило радость, и потому также, что Сатья Саи одобряет такого рода упражнения, ибо они приближают нас к Богу. Цель нашей жизни, говорит Саи,- осознать Бога. Этой цели можно достичь, если сделать Его реальным соучастником всех своих действий и поступков.

Божественное должно пронизывать ваш ум, ваше сердце, ваши дела. Оно должно сквозить в ваших мыслях, ваших словах, ваших действиях. Разумеется, такое отношение к жизни требует дисциплины, терпения и упорства. Однако это становится удовольствием, если тобой руководит такой любящий и заботливый наставник, как Сатья Саи.

По существу, именно правила и ограничения делают игру привлекательной. Если бы в футболе каждый игрок мог делать с мячом все, что ему вздумается, и не было бы правил и штрафных бросков, атаки ворот и забитых мячей, удаления с поля и положения вне игры, то игра стала бы бессмысленной. Точно так же, без правил и ограничений, спектакль, разыгрываемый на подмостках жизни, потерял бы свою привлекательность и не вел бы нас к блаженству.

Я стал понимать, что я должен упорно и регулярно заниматься духовными упражнениями, ибо моя судьба, в большей степени,- дело моих рук. Сатья Саи сформулировал эту мысль в обращении к своим американским приверженцам в 1972 году: Человек считает, что он - это его тело, разум, его душа. Это иллюзия. В реальности, человек - это Бытие, Всеведение, Блаженство. Каждый из вас Властелин этого мира. Вы творите весь мир и втягиваете его в игру.

Далее Саи описывает тот путь духовного поиска, который приводит нас к осознанию своего места во Вселенной: Чтобы приобщиться к бесконечному вселенскому Духу, стать универсальной индивидуальностью, вам надлежит разрушить жалкую, тесную тюрьму своей обособленной индивидуальности. Возлюбивший Бога (бхакти) не стенает и не ищет негативных сторон в людях и вещах, которые встречаются на его пути. Цель достигается сердцем. Следуйте велению своего сердца. Чистое сердце преодолевает интеллект. Оно действует по вдохновению (См. выше Послание Сатья Саи).

Во мне все больше крепло убеждение, что вся наша сила от Бога и от медитации о Боге, когда мы, наподобие радиоприемника, настраиваемся, по сути, на волну или же частоту колебаний, именуемую благочестие, медитация, преданность Богу, и тем самым подключаемся к каналу Божественной любви и приобщаемся к Нему, становимся частью Его. Я подумал, что это можно себе представить таким образом: настраиваясь, так сказать, на волну Бога, мы получаем способность воспринимать из Вселенной более глубокие и значимые сигналы; а наше обыденное восприятие объясняется тем, что мы как бы настроены на передающие устройства более низкого ранга, такие как привязанность к объектам чувственного восприятия и непрестанная погоня за властью и престижем.

Учение Сатья Саи давало простор для беспредельного роста и развития. Моя врачебная практика оживилась, ибо она стала более интересной и результативной как в профессиональном, так и в духовном отношении. Я заметил, что настроенность на волну Бога повышает мое интуитивное чутье при работе с пациентами.

Эти изменения усилили во мне желание стать учеником и последователем Сатья Саи. Что я должен делать, чтобы приблизиться к нему? Должен ли я относиться к нему, как к другим моим учителям, то есть будет ли прямой контакт с ним лучшим способом у него учиться?

Всего через несколько недель после моего возвращения домой я решил, что я должен поехать в Индию и задать все эти вопросы лично Сатья Саи. Я жаждал быть там, жаждал вновь наблюдать действия и события, которые - я был теперь убежден - во многом повторяют факты жизни Иисуса Христа. Я знал, что я становлюсь свидетелем грандиозного события, события огромной исторической важности. Не могу ли я жить подле моего великого учителя? Быть может, я смогу найти работу врача где-нибудь в Индии, и он позволит мне регулярно к нему приезжать.

Было решено ехать в Индию в октябре 1972 года. На этот раз со мной поедут моя жена и брат с женой (которая, кстати сказать, сестра моей жены), а также мой кузен. Мы поедем с Индрой Дэви в составе группы из тридцати пяти человек.

Я вспоминаю, как перед моим отъездом в прошлый раз мы вчетвером - я, моя жена и брат с женой - сидели за обеденным столом и обсуждали мою предстоящую поездку. Брат относился к этой идее явно скептически: не иначе, как у меня с головой что-то не в порядке. Я особенно запомнил одно его замечание: "Убей меня Бог, чтобы я поехал в эту страну. Послушай, Сэм, там же ничего нет, кроме нищеты, отсталости и болезней". Подумать только! Теперь этот ученый-разученый доктор едет со мной. Он все еще полон сарказма и сомнений, но начинает относиться с интересом к тому неведомому, что его ждет и что, быть может, позволит ему понять, отчего его чудаковатый брат так радикально переменился.

Мне также позвонил по телефону мой двоюродный брат Джерри, профессор математики в одном из восточных штатов, которого я давно не видел. Джерри только что оправился от довольно тяжелой болезни. Обычно болезнь и смерть заставляют нас глубже задуматься над смыслом нашего бытия: Кто мы на самом деле? Что нас ждет впереди? Существует ли Бог? Рассматривая эту проблему с чисто математической точки зрения, Джерри пришел к выводу, что факт пребывания Аватара на земле в наши дни является вполне вероятным. "Трудно себе представить, - говорит он, - что рассказы о прошлых пришествиях Святых являются лишь плодом вымысла. По всей вероятности, это были реальные, хотя и редкие события. Исходя из сходства этих рассказов с теми, которые я слышу сейчас, и учитывая интервалы между явлениями Святых в прошлом, я считаю весьма вероятным, что подобное событие может иметь место в наши дни".

С нами поедет также наша приятельница Лайла. Примерно за год до этого, - еще до того, как Лайла услышала о Сатья Саи, - у нее обнаружили опухоль в груди и поместили ее в Университетскую клинику для биопсии. Со страхом и тревогой ждала она операции. И тогда ее соседка по палате, добрая душа, прочитала ей одну молитву. Лайла повторила эту молитву перед самой операцией... и вдруг почувствовала огромное облегчение и умиротворенность. В конечном итоге опухоль ее оказалось доброкачественной.

Через некоторое время я рассказал Лайле о Сатья Саи, и она очень заинтересовалась. Потом она прочитала книгу о Сатья Саи и стала думать о поездке в Индию. Однако в то время у нее было много долгов и никакой сколько-нибудь реальной возможности достать деньги для поездки. Ее муж Хомер, изобретатель, не имел в то время постоянного дохода, потому что уже в течение пяти лет ему никак не удавалось продать свое изобретение. Но хотя поездка Лайлы в Индию казалась совершенно нереальной, она все приготовила, сделала профилактические прививки и получила заграничный паспорт.

Потом стали происходить странные вещи. Однажды - в ту пору, когда Лайла была особенно подавлена всей этой ситуацией, ей приснился сон, будто она в машине, поднимает голову и видит - Саи танцует на крыше дома, наподобие скрипача из фильма "Скрипач на крыше"; глаза его блестят, а лицо смеется. После этого сна настроение ее значительно улучшилось.

Вскоре после этого Хомер набрел на одну интересную идею. Затем последовала серия молниеносных и невероятных событий: кто-то заинтересовался его изобретением, и его финансовые дела вдруг неожиданно улучшились - впервые за многие годы. Таким образом, у Лайлы появились деньги на поездку в Индию. Это произошло ровно за неделю до вылета. Поскольку все необходимое было сделано заранее, сияющая от счастья Лайла присоединилась к нашей группе.

Состав людей в группе был довольно странный. Были юнцы и пожилые люди; были такие, которые считали себя наделенными сверхъестественными силами; и такие, которых переполнял скептицизм,- словом, к Саи тянулись люди из всех слоев общества. У одной пожилой дамы в самолете разболелся живот. Вы бы удивились и позабавились, как я, если бы видели, сколько всевозможных методов лечения было испробовано на ней. Хиропрактик скручивал и раскручивал ее тело; врачеватель-спирит уверял, что он знает верный способ вылечить ее - он будет лить ей в рот воду из чашки, поднятой над ее головой, и таким образом прочистит ей внутренности; кто-то пробовал медитацию, кто-то призывал духов; а психиатр (то есть моя собственная персона) пытался поддержать ее морально и всучить ей успокоительную таблетку. Каждый приставал к ней со своими советами и методами, а несчастная страдалица стонала и мучилась почти непрерывными болями. Самое удивительное, что вдруг, на полпути, она совершенно поправилась - несмотря на все наше лечение.

Мы прилетели в Бомбей, а оттуда в Бангалор, где мы узнали, что Сатья Саи находится в Путтапарти. Туда и двинулся на десяти машинах наш сорокаголовый караван. Расстояние между Бангалором и Путтапарти - примерно 110 миль. Поездка была удивительно приятной. Места там красивые. Отъехав немного от Бангалора, мы увидели заброшенную взлетную дорожку. Табличка у края дороги гласила: "Берегись самолетов, совершающих посадку". Я присвистнул от удивления - вокруг были видны лишь коровы да обезьяны.

Дорога шла через маленькие кишащие людьми деревни. Пейзаж все время менялся - то холмы, то широкие просторы. Наконец, в шесть вечера мы добрались. Солнце только что зашло, воздух был чистым и дышал свежестью. Мы подъехали к Прашанти Нилайям по главной улице деревни - по немощеной, забитой людьми и животными дороге, вдоль которой выстроились жалкие лачуги. В лавках - в витринах и у входов - были выставлены портреты Сатья Саи. Высокая каменная ограда, окружавшая Прашанти Нилайям, отделяла ашрам от деревни.

Мы свернули налево, проехали через старые ворота и оказались на территории ашрама. Все были возбуждены. Откуда-то явственно доносилось ритмичное пение - пели священные песни (баджаны). Мы поняли, что ждут появления Сатья Саи. Нам сказали, что Сатья Саи выходит два раза в день - проходит вдоль рядов сидящих на земле людей, даруя им благословенную возможность лицезреть Господа Бога во плоти. Нередко он выбирает несколько человек - это значит, что им выпало счастье получить личную аудиенцию с Саи.

Мы быстро выскочили из наших такси и устремились по направлению к собору, откуда доносилось пение. Некие особые вибрации и проникшее в сердце чувство глубокого почтения и преклонения перед Божественным дали нам понять, что мы вступили на священную землю. Когда мы подошли, Сатья Саи медленно обходил полукружие перед храмом, образованное сидящими людьми. Там было около пятнадцати тысяч человек. Все глаза неотрывно глядели на Учителя. Его взгляд, устремленный в себя, тем не менее связывал его с людьми и держал их в священном трепете. Это была минута несказанного волнения.

Мы стояли в некотором отдалении, пока он обходил сидящих полукругом людей. Затем он вновь вошел в храм.

К нам подошли несколько американцев и помогли нам устроиться на ночь, Прашанти Нилайям тогда лишь отстраивался. Вдоль стен ашрама уже строились дормитории, которые должны были стать местом для житья постоянных жителей ашрама и паломников; однако лишь немногие здания были закончены. Повсюду лежали груды камня и песка и сновали строители, внося в тихий и мирный ашрам атмосферу занятости и деловитости.

Только что закончился один из главных праздников года, Праздник Победы (Дасера), и на территории ашрама все еще находились тысячи людей - слишком много при столь ограниченном количестве жилья. Однако все службы, несмотря на трудности, возникшие из-за стечения такого количества людей, работали на удивление исправно. Два больших крытых барака, каждый площадью с футбольное поле, предоставили кров сотням людей, которые до того спали на голой земле.

Нашей группе исключительно повезло: нас разместили в дормиториях. Тем не менее, мы жили в весьма спартанских условиях. Мужчины и женщины были разделены. Семерых из нас направили в комнату размером 10 на 12 футов. Те, у кого не было надувных матрасов, спали прямо на цементном полу. Туалетом служила дыра в полу, но был кран для умывания. Женщин тоже поместили в очень маленькой комнате, но она казалась почти комфортабельной, потому что там была раковина и туалет, как в Америке, с унитазом.

Американцы, приезжающие в Индию впервые, испытывают сильнейшее потрясение. Я боялся даже ступить в зловонный туалет, полный паутины и пауков. Мне говорили, что система канализации находится в плохом состоянии, потому что слишком много народу и, во-вторых, потому что сильные дожди залили стоки нечистот.

Однако, несмотря на неудобства, почти все ощущали ту особую духовную атмосферу, которая делает Прашанти Нилайям неповторимым, непохожим на другие места. Статуи богов, портреты Сатья Саи и безукоризненная чистота на священной земле - непосредственно перед храмом - еще усиливали это ощущение умиротворенности и святости. Многие из нашей группы отметили, что их медитации стали более вдохновенными. Присутствие Сатья Саи буквально пропитывало ашрам. Во время песнопений разлитые в воздухе вибрации создавали почти реальное ощущение Его физического присутствия.

Сатья Саи занимает всего одну комнату на втором этаже храма, расположенного в центре ашрама. Храм в это время перестраивался, и повсюду - вокруг здания и на крыше - работали строители. Перед храмом был расчищенный двор, где сидели молящиеся, дожидаясь выхода Сатья Саи. В этой части ашрама, в отличие от всей остальной территории, полагается быть без обуви.

Дважды в день, примерно в одиннадцать часов утра и в половине шестого вечера, Саи выходит к народу. Поскольку точное время Его появления перед народом предсказать невозможно, люди обычно приходят заранее и ждут. Почти все американцы большую часть дня - иногда долгие часы, под палящим солнцем - сидят в молчании перед храмом, дожидаясь выхода Саи. Те, кто привык к быстрому темпу жизни, томятся бездеятельностью.

Мы с братом много времени проводили вместе. Брат проявлял удивительную выносливость и упорство. И темле менее, он уверял меня, что поверит в Божественность Сатья Саи только если он, во-первых, изменит направление движения солнца; во-вторых, остановит течение мощной реки, в-третьих, сотворит корову на расстоянии, и, в-четвертых, сам обратится в гору.

Мой кузен Джерри горел от нетерпения. В первое утро он был бодр и готов к сражениям. Он заявил, что не собирается терять ни секунды даже на еду - он будет весь день сидеть перед храмом. Время от времени мы с братом ходили посмотреть на него. Он был все еще полон решимости, но уже во второй половине дня его боевой задор стал мало-помалу испаряться. Просидев безрезультатно целый день и не добившись аудиенции у Саи, он совсем сник.

На второй день заболел один из моих соседей по комнате. У него начался тяжелый кашель, поднялась температура, и временами он даже впадал в забытье. Он не мог встать, так что мы приносили ему еду и ухаживали за ним. Некоторые из американцев вскоре пришли к выводу, что они не в состоянии выносить такие условия и что им лучше уехать из ашрама как можно скорее. Они только хотели дождаться личной аудиенции у Саи. К концу второго дня мы узнали, что Сатья Саи приглашает нас на аудиенцию на следующее утро. Мы ликовали. Утром все сорок человек сбились в маленькой комнате и стали ждать его.

Было радостно наконец-то, после долгих часов томительного ожидания, вступить с ним в общение. На лице его изображается полное блаженство, а все тело излучает мощный поток энергии, чего я никогда не замечал ни у кого из людей. Он быстр в движениях, улыбка его электризует... Он постоял с минуту около своего кресла, пристально вглядываясь в каждого из нас. Затем попросил некоторых подвинуться, чтобы всем было удобно сидеть. Уже эти приготовления наполнили наши сердца восторгом. Наконец, мы расселись у его ног, и он стал говорить. Говорил он непринужденно, с юмором.

Вдруг он повернулся к Лайле и ласковым голосом стал повторять ту молитву, которую она услышала год назад в больнице. Просто, без всякой аффектации, он прочел слово в слово всю молитву, потом сделал несколько движений рукой в воздухе, материализовал длинные четки из 108 стеклянных с виду бусин и бросил их Лайле. А перед поездкой Лайла призналась мне, что хотела бы, чтобы Саи материализовал для нее четки - и она подробно описала мне эти вожделенные четки. Так вот, четки, которые подарил ей Саи, точно совпадали с ее описанием. Потрясенная Лайла залилась слезами.

- Нет, нет, надо быть сильной,- воскликнул Саи.

- Я стараюсь, я стараюсь,- пролепетала она.

- Надо не стараться, а быть сильной,- был его ответ.

Потом он повернулся к одному человеку: Чего вы хотите? Тот не ответил.

По своему обыкновению Саи сделал правой рукой несколько коротких и быстрых кругообразных движений, и мы увидели кольцо со множеством драгоценных камней, посаженных по краю ободка. Потом Пол - тот, кому предназначалось кольцо,- сказал, что он хотел именно такое кольцо и что еще в Калифорнии, перед поездкой, он кому-то даже описывал это кольцо. Кольцо было точно его размера.

Аудиенция у Сатья Саи продолжалась около получаса. Его внимание к нам и любовь переполнили мое сердце радостью. Он сказал, что поговорит с каждым из нас в один из ближайших дней. Потом мой кузен - Джерри попросил материализовать что-нибудь для него. Он носил на мизинце дешевое кольцо, которое он привез из Греции, и хотел, чтобы Саи сделал вместо этого кольца что-нибудь другое, но Саи отказывался. Джерри чувствовал себя униженным. Саи был явно немилостив к нему или не хотел ему ничего доказывать. Джерри решил, что он уедет в самом скором времени. К тому же, он не мог выносить условий жизни в ашраме и был раздосадован тем, что Саи не пожелал дать ему более веские доказательства своего могущества.

Почти все американцы невыносимо страдали от примитивных условий жизни и неудобств. Поэтому некоторые решили уехать уже на третий день. Все, кто собирались уехать, получили на следующий день личную аудиенцию у Сатья Саи, и Джерри записался в этот список.

Создавался удивительный контраст между великолепием Сатья Саи и тем заскорузлым обрамлением, в котором проходило действие. Немудрено, что многие падали духом из-за чисто бытовых неудобств. Вечером, накануне отъезда Джерри, сам Джерри, Дональд и я решили поесть в нашем любимом месте - небольшом заведении на главной улице Путтапарти, которое, хотя и находилось в жалкой хибарке, но имело то преимущество перед другими, что там был холодильник. Там подавали газированные напитки в бутылках, в том числе кока-колу. Не доверяя тамошней воде, мы обычно заказывали апельсиновый напиток в бутылках и заедали его печеньем, мороженым и иногда бананами.

В тот день мы совершенно изнемогли от жары и бесконечного сидения перед храмом. Мы понуро и сонно брели по главной улице Путтапарти, стараясь не ступать в коровий помет и другие нечистоты. На улице нам встретились двое нищих - мальчик, обезображенный горбом, и мужчина, который волочил по земле свое тело, громыхая висевшей у него на шее кружкой для подаяний. От этого зрелища наше настроение еще больше упало.

Какой контраст с тем, что еще пять-шесть дней назад нас окружало в нашей благополучной Америке с ее богатством и комфортом! Мы устало добрели до нашего заведения, сели за столик и заказали каждому апельсиновый напиток, порцию печенья и бананов. Хозяин заведения, ненавязчивый индус, завернутый в белое дхоти (Дхоти - национальная индийская одежда для мужчин: своего рода юбка из белой ткани.), вернулся к стойке, и тут вдруг из аппарата, которым он выжимал апельсиновый сок, вырвалась стая жужжащих мух. Мы порадовались, что заказали напиток в бутылках.

В нашем разговоре отражалась вся наша подавленность. Джерри и Дональд вдруг стали здесь, на расстоянии 12000 миль от дома, подвергать сомнению свое собственное душевное здоровье; а потом они принялись и за меня и совершенно всерьез решили, что мне нужен усиленный курс психотерапии.

О, как я смеялся! Я-то знал, что нам открываются светозарные высоты и что лишения и страдания, которые мы испытываем,- чистейшая иллюзия. Но говорить об этом в ту минуту было бессмысленно. Подумать только, до какой степени бытовые неудобства и эмоциональный стресс выбили нас из душевного равновесия! У меня часто бывают такие спады. И вот что удивительно: я знаю, что эмоции отражают действительность в искаженном виде, и тем не менее поддаюсь им.

В минуту подавленности я даю себе зарок покончить с этим рабством у собственных эмоций, но проходит некоторое время, и я ловлю себя на том, что меня опять захлестывают мои чувства. "Ну, что же это ты, Сэм,- ворчу я.- Опять за старое. Надеюсь, одолеешь это поскорее хоть на сей раз". Саи часто говорит о том, что чувства человека - это тиски, западня. Я знаю, что потребуется немало духовных упражнений, чтобы освободиться из этих пут.

На следующее утро мы с Дональдом сидели на солнце, перед храмом, и ждали Сатья Саи. Уезжающие в тот день ушли на аудиенцию. Я молился, чтобы Саи сделал что-нибудь хорошее для Джерри! Он так мечтал и надеялся увидеть Божественное; и я знал, что вера принесет ему покой и изменит его жизнь. Мы прождали довольно долго. Наконец, люди стали выходить. Все светились счастьем. Посыпались рассказы.

Саи, как всегда, был великолепен. Он щедро одаривал людей и излучал на них потоки любви - любви отца и покровителя. Он материализовал предметы и показывал их всем, держа на вытянутой руке, чтобы люди могли хорошо их разглядеть.

Мы искали Джерри и, наконец, увидели его. Лицо его сияло, и он был весь удивительно открыт и светел. Он еще не понимает, что дала ему эта аудиенция у Саи, сказал он, но он рад, что приехал сюда. Так или иначе, эта аудиенция у Саи придала всей нашей поездке определенный смысл. Джерри даже изменил своей обычной манере поведения: женщина из группы попросила помочь ей с чемоданом, и Джерри сразу, не задумываясь, предложил ей свои услуги. "Никогда этого раньше не делал,- удивлялся он.- Наверное, сошел с ума".

Во время аудиенции Саи позвал Джерри в отдельную комнату и повел с ним разговор, но Джерри разговоры не интересовали. Он снова попросил Саи сделать что-нибудь с его кольцом и снял кольцо с пальца.

Саи сказал, что у него нет такого желания. Но Джерри стал слезно умолять его, и Сатья Саи в конце концов взял кольцо, положил его себе на ладонь и вернул Джерри... совершенно другое кольцо, которое, однако, пришлось ему впору.

Было очевидно, что это его потрясло. И все же он был не полностью убежден, что это не просто трюк. Но, с другой стороны, чем объяснить это волнение и невыразимую радость, охватившую его? Ему нужно побыть в тишине и привычной обстановке собственного дома, чтобы до конца осмыслить все, что с ним здесь произошло.

А нам четверым - моей жене, брату с женой и мне самому - предстояло снова сидеть на солнце и снова ждать. Нас все больше раздражали житье в общей комнате, невыносимые туалеты и наша, с каждым днем растущая, неопрятность. Между нами стали возникать споры, и приходилось делать усилие, чтобы сдерживать раздражение. Молодой человек, спавший в дальнем углу нашей комнаты, по-прежнему кашлял, лихорадил и бегал каждую минуту в туалет. Дыра в полу, служившая нам уборной, казалась и брату и мне все более подозрительной, так что мы пытались приостановить регулярное функционирование наших желудков.

Несмотря на "роскошную", западного типа уборную, у женщин тоже были свои сложности. У них в комнате было так же тесно, как в нашей, и им было трудно даже одеваться. Они пытались одеваться на индийский манер, в сари, но это совсем непросто - так закрутиться в сари, чтобы оно не сползало. Так что они ежеминутно то обматывались в сари, то снова разматывали ткань в тщетной надежде, что на этот раз удастся приладить ее половчее.

В соседней с нами комнате жила красивая индуска по имени Ума. Она была женой врача из Дели, который отличался удивительной добротой и услужливостью. У Умы был на редкость красивый голос, и наши американки каждый вечер слушали в ее артистичном исполнении духовные песни и индийскую музыку. Ума также рассказывала истории, показывающие величие Сатья Саи, и это усиливало и делало глубже их любовь к нему.

Я должен сказать, что на меня вообще большое впечатление произвела доброта индусов и их мягкость в общении. Они очень нам помогали в нашей жизни в ашраме и много расспрашивали нас об американском образе жизни. Их всех отличало глубокое и смиренное почитание Сатья Саи. Индия - прародительница духовного начала на земле, и набожность ощущается здесь повсюду и во всем.

Однажды вечером мы с Дональдом пошли в больницу на территории ашрама. Я рассказал Дональду, что, по слухам, один рабочий на строительстве дормитория в ашраме упал и разбился насмерть. "А где при этом был Саи",- саркастически спросил Дональд. "Наверное, нет лучшего места, чтобы принять смерть, как возле Сатья Саи,- задумчиво проговорил я.- Вероятно, он был вознагражден по справедливости тем, что встретил Саи по ту сторону".

Поскольку женщины жили в одном месте, а мужчины в другом, мы с братом были почти постоянно вместе. Палящее солнце иссушило связывающие нас нити. Чуть не целую неделю мы бродили по ашраму - поникшие, растерянные, неприкаянные.

Не вздумайте утверждать, что вас не заботит нирвана, что вы удовлетворены своей иллюзорной жизнью и не желаете менять ее на оцепенение вечного бодрствования. Ваше подлинное естество, поверьте мне, испытывает отвращение к этой тупой, безотрадной череде еды, питья и сна. Ваша природа ищет то, что,- как ей известно, она потеряла; она ищет покоя, внутренней умиротворенности и радости. Она ищет освобождения от пут рутинного и преходящего.

Примерно через неделю после нашего приезда нам сказали, что тем, кто скоро уезжает, будет дана возможность встретиться с Сатья Саи. Восемь человек из нашей группы, решив, что больше не в состоянии выносить бытовые неудобства в ашраме, записались в список на аудиенцию. И вот, в назначенное время - дело было к вечеру - нас проводили в небольшую комнату, где мы расселись полукругом на полу. Вошел Сатья Саи, встал перед нами, как бы замкнув наше полукружие, и стал говорить с каждым в отдельности. Как всегда, его присутствие заставило забыть все неудобства жизни в ашраме. Лица всех засветились радостью.

Потом его манера переменилась, он стал безличным, далеким и отстраненным. Он материализовал вибхути. Последовала долгая пауза. После этого он снова стал говорить с нами, но вел себя странно - смотрел поверх наших голов, по временам улыбался. Он спрашивал у кого-нибудь, как его зовут; и тут же погружался точно в дремоту или был где-то далеко. Он качал головой, улыбался и смеялся, будто вел разговор с воображаемым собеседником. Время от времени он поднимал руку ладонью вверх и медленно делал ею кругообразные движения. Или же он делал странное движение пальцами, словно писал что-то в воздухе. Кто-то спросил у него, что он делает. Самым точным из всех доступных нашему пониманию ответов, сказал он, будет тот, что он читает мысли людей и разговаривает со своими последователями.

Почти каждого из нас он спросил, как зовут, и только. Ни с кем из нас лично он не говорил, но мы радовались уже и тому, что были с ним. Некоторым он говорил пророческие слова. Так, жене моего брата он сказал, что у нее уже есть сын и что скоро она снова забеременеет и у нее родится дочь. Аналогичные замечания он адресовал другим. Кстати, произошло именно так, как предсказал Сатья Саи. У брата и его жены Нэнси уже был прехорошенький сынишка, Дэвид. Вскоре после поездки в Индию Нэнси забеременела и родила девочку, которую назвали Дебора.

Потом Саи спросил Дональда, не хочет ли он побеседовать с ним наедине, и они удалились в ту часть комнаты, которая была отделена занавеской. Когда через несколько минут они вышли к нам, брат был явно растерян и сконфужен, а Саи лучился радостью. Саи сказал, что теперь мы можем идти и что на следующий день, утром, он поговорит с каждым из нас отдельно.

Когда мы вышли, Дональд рассказал, что произошло за занавеской. Саи обнял его и спросил: Что, страшно? Дональд ответил, что ему немного неловко. Тогда Саи снова обнял его. Дональд был смущен и совершенно растерялся - он не понимал, что все это значит и как он должен это принимать.

"Не могу понять, почему все эти люди давно не запросили пощады и не отбыли восвояси?" - спрашивал Дональд, удивляясь непостижимой выносливости европейцев и американцев, которые умудрялись существовать в этих примитивных условиях. Если, случалось, Дон тихо сидел, разморенный на солнце, и я подходил к нему с вопросом, как он себя чувствует, он неизменно отвечал: "Пока еще не прошу пощады". Я так и не понял, говорил ли он это весело, в шутку, или цедил сквозь сжатые зубы.

На следующее утро после аудиенции у Сатья Саи мы проснулись рано и совершенно разбитыми, потому что лопнули наши дешевые надувные матрасы и нам пришлось спать прямо на цементном полу. Брат приподнялся на локтях, повернулся лицом ко мне и хлопнул меня по плечу. Я открыл один глаз и увидел, что он старательно тянет ко мне голову. Несколько секунд он не произносил ни звука. Потом я услышал тихий и хриплый спросонья голос: "Пощады!"

"В чем дело, Дональд?" - спросил я.

"Ты слышал, я сказал: "Пощады!" Снова наступило молчание. Потом он продолжал: "Ты знаешь, я не могу этого уразуметь. Возьми Пола. Целую неделю валяется под москитной сеткой, потеет, мучается какой-то странной дизентерией, но стоит на своем. Как они это могут?" Дональд снова приподнялся на локте. "Эй, Пол!" В другом конце комнаты послышалось шевеление. "Я не могу понять, почему ты еще не запросил пощады?" Пол снова шевельнулся. "Как бы поскорее найти машину и убраться отсюда".

Мы торопливо приготовились к предстоящей аудиенции и после завтрака расположились у храма. Вскоре нас провели в небольшую заднюю комнату и снова посадили полукругом перед креслом Сатья Саи. Я оказался у самого кресла справа, а Шэрон села рядом со мной. Саи вошел, светясь улыбкой, и окутал нас, как обыкновенно, волной любви и доброты.

Сначала он немного поговорил с нами, а потом резко покрутил рукой в воздухе, и на ладони у него оказалась целая гора конфет. Саи стал щедро раздавать конфеты, и я почувствовал себя мальчиком из волшебной сказки, сидящим у ног Санта-Клауса. Хочу заметить (я сам это наблюдал), что даже самые суровые, самые черствые люди превращались у ног Сатья Саи в маленьких детей.

Он подозвал к себе моего брата и попросил его сесть справа от него, передо мной. Потом он сделал жест рукой и материализовал красивое кольцо из тяжелого металла. Кольцо было украшено в центре золотой фигуркой Сатья Саи, а по бокам - тоже золотыми фигурками его любимицы слонихи Саи-Гиты. Саи надел кольцо Дональду на палец, и оно пришлось впору. Дональд сиял. Я почувствовал спазмы в горле, а у Шэрон потекли слезы.

Я был так невыразимо счастлив оттого, что Саи сделал моему брату этот замечательный подарок и оттого, что он выказал ему столько любви и показал нам силу своего безграничного могущества, что я едва мог сдерживать слезы. Сатья Саи сказал Дональду, что он будет здоровым человеком и проживет долгую счастливую жизнь и что он будет хорошим врачом.

Потом все стали задавать Саи вопросы. Как мы можем знать, когда Саи с нами, если он так далеко от нас? Саи повернулся к одной женщине из нашей группы, к которой он еще ни разу не обращался: Она знает, когда Саи с ней. Женщина вспыхнула и расплакалась.

Позже она рассказывала, как она впервые ощутила присутствие Саи. Это было в Соединенных Штатах. Несмотря на протесты своей семьи, она забрала мать из больницы и стала за ней ухаживать. Это было утомительно и трудно, но она действовала из чистой любви. Мать ее страдала недержанием и нуждалась в постоянном уходе, и дочь ходила за ней с великой преданностью.

Через некоторое время она стала замечать, что стоит ей войти в комнату матери, как ее немедленно захлестывает, пронизывает волна необъяснимого волнения. Она не имела ни малейшего представления о том, как это получается, но она чувствовала присутствие кого-то, не известного и тем не менее близкого ей. Позднее она услышала, что у Эльси Коуэн собираются приверженцы Сатья Саи, и решила пойти туда.

Когда она пришла первый раз, случилось так, что Эльси дала ей кусок ткани одного из одеяний Сатья Саи. Женщина прикоснулась к ткани, и ее точно ударило током - она испытала почти что конвульсивный приступ экстатического восторга. Теперь, после аудиенции у Саи, она была совершенно уверена, что он знал о случае с тканью и имел в виду именно это ее переживание. Он материализовал другие предметы; беседовал с людьми о их жизни, выказывая при этом удивительную осведомленность; давал советы, утешал. Одна женщина пожаловалась, что у нее болят глаза. Саи материализовал для нее медальон и сказал, чтобы она держала его в воде и ежедневно закапывала в глаза по несколько капель этой воды.

После этого Саи беседовал с каждым в отдельности. У Лайлы было одно желание, и она долгие месяцы молилась, чтобы оно сбылось. Услышав ее просьбу, Саи живо отступил на несколько шагов, сверкнул глазами, расплылся в широкой, полной любви улыбке и повторил точь-в-точь слова ее молитвы, обращенные к нему. Он решительно никак не мог подслушать эту молитву. Лайла была вне себя от изумления и восторга.

У моей жены были тревоги и просьбы, связанные с нашими детьми. Саи принялся обсуждать с ней эту тему, выказывая знание их индивидуальных черт и характеров. Мне он сказал, чтобы я не беспокоился насчет денег и дал советы относительно моего духовного развития. Было очевидно, что Саи знал о самых глубинных моих порывах и устремлениях. Я был на верху блаженства. Я спросил, могу ли я жить около него. Сначала надо выполнить все обязательства у себя дома, был его ответ. Когда дети вырастут, ты будешь свободен в выборе.

Когда мы снова расселись в комнате для аудиенций, Саи сделал свой обычный жест рукой и вдруг ниоткуда появились восемь маленьких визитных карточек с его фотографией и адресом. Он сказал, что он всегда будет с нами, и каждого подбодрил, каждому выказал свою любовь. Напоследок он раздал нам пакетики с вибхути - священным пеплом.

Его материализации во время аудиенции производили сильное впечатление. Однако, как всегда, главное, что потрясло меня,- это его сверхъестественное знание всего о каждом из нас. У меня лично не осталось ни малейшего сомнения, что он с нами всегда - даже когда физически он находится далеко от нас. Достоверное знание о том, что твое Божество вездесуще - знание, которое будет с тобой до конца твоих дней, давая тебе ощущение безопасности и защищенности - это ли не великое благословение!

Эта поездка дала ответ на ряд больных вопросов. Один из них: почему Сатья Саи - если он так велик и могуществен, как говорят,- допускает, чтобы в ашраме было столько бытовых неудобств. Сначала это противоречие ставило меня в тупик. Но потом я подумал, что едва ли справедливо судить об условиях жизни в ашраме сейчас, когда там идет строительство. В такой ситуации неудивительны разного рода неудобства и отсутствие комфорта. И несмотря на это, никому не было отказано в приюте и жили мы все в ашраме бесплатно.

И еще один вопрос: почему повсюду в мире так много страдания? Является ли это аргументом против существования Бога? В моем представлении, это отнюдь не довод. Мне теперь представляется очевидным, что мы сами ответственны за выбор праведного или неправедного пути, за выбор между добром и злом; и что ситуации, в которых мы оказываемся, порождены нашими действиями в этой или, быть может, прошлых жизнях. Наша цель - выбрать праведный путь и тем исцелить себя от старых ран.

Я начинаю проникать в смысл закона кармы. Мы пожинаем то, что сеем. Нам воздается в равной мере за добро и за зло, которое мы творим. Никто, кроме нас, не может расчистить те авгиевы конюшни, которые мы сами забили нечистотами. Было бы глупо и бессмысленно рассчитывать, что это станет за нас делать кто-нибудь другой.

Встреча с Сатья Саи таит в себе одну опасность. Все ваше существо захлестывает восторг, у вас меняются все представления о действительности, рушится ваша годами выношенная система ценностей. В эту пору может легко сложиться впечатление, что теперь Сатья Саи все устроит для вас именно так, как вы того пожелаете - и не только в духовном плане, но также и в повседневной жизни. Ваши былые представления зачеркнуты, старый мир разрушен, земля уходит у вас из-под ног, и тогда вы в страхе и растерянности кидаетесь к Богу за помощью. На этом этапе легко утратить представление о соотношении вещей и о собственной ответственности. То же самое происходит, когда мы ждем, что Саи возьмет на себя заботу о чистоте ашрама - взмах волшебной палочки, и все вдруг становится прибранным и красивым.

Теперь мне представляется совершенно несомненным, что Сатья Саи затем явился на землю, чтобы принести людям веру в существование реальности более высокого порядка и сообщить им правду о духовных законах; чтобы дать им силы, дабы обратиться к праведности и проявлять стойкость на путях самоусовершенствования. Если бы некая великая сила избавила нас от болезней и нищеты, но оставила бы нас на том же уровне сознания, то в скором времени мы бы снова вцепились друг другу в глотку и на земле вновь воцарился бы хаос.

Я с каждым днем все больше узнаю о силе и возможностях йогов. Многие йоги - и сам Саи - говорят, что эти умения часто уводят в сторону от духовного пути. Мне довелось встречать людей, которые так увлеклись своими достижениями в йоге, что упустили из виду ту главную цель, которая должна завершать все их усилия - приобщение к Богу. Саи просит не забывать, что всякий - и духовный поводырь, и искатель истины - может в равной степени оказаться жертвой этого соблазнительного самолюбования. Одновременно Саи подчеркивает, что его не следует принимать за обыкновенного подвижника или искателя истины, который все еще подвержен такого рода низменным устремлениям. Его деяния и делания суть неотъемлемая часть его природы, ибо он Аватар и, как таковой, стоит вне кармы и зла, вне времени и пространства, вне шаблонов и мерок, вне дуализма. Его могущество - это лишнее подтверждение реальности того факта, что Он един со всем сущим, что Он повсюду и везде, и во все времена.

А вот что Сатья Саи говорит о своих сверхъестественных деяниях, которые миллионы людей именуют чудесами. Творение этих чудес сопряжено с заложенным в самой природе вещей безграничным могуществом Бога. Это отнюдь не приобретенное умение (как у йогов) или акт колдовства (как у магов). Способность творить невозможно ни приобрести, ни развить. Эта способность дается только от природы. Свами создает предметы точно так же, как он сотворил Вселенную. Свами может также перемещать предметы из одного места в другое. Ему не нужна для этого помощь каких-либо невидимых существ. Его Божественная воля в один миг доставляет эти предметы в требуемое место. Он повсюду, он вездесущ.

Большинство людей, обладающих паранормальными способностями, знают, что их возможности ограничены. Обыкновенно можно определить те пределы, в которых действуют способности людей. Они сами, как правило, ощущают себя проводниками Высшей воли или посредниками между Нею и людьми и осознают свою малость перед Нею. Умения и способности Сатья Саи, напротив, безграничны. Он не только заявляет о существовании реальности более высокого порядка и более высоких уровней сознания, которые открывают нам Высшую реальность, но утверждает, что он и есть эта Высшая реальность и путь к ее откровению. Он неотделим от реальности любого порядка, как неотделим он от вас или от меня.

Невзирая на безграничное могущество, Саи не выказывал и тени помпезности или желания возвести собственную персону в культ. Его миссия заключается лишь в том, чтобы давать, учить, любить. У меня есть личный и профессиональный опыт общения с людьми и некоторые знания о мотивах тех или иных поступков. Я никогда не встречал человека, который вел бы себя, как Сатья Саи. Это самое волнующее чудо, какое я когда-либо наблюдал.

Я также начинаю в большей степени осознавать природу того, что на санскрите называется майя - иллюзорность мира, который мы считаем реальным, - и того, как действуют наши органы чувств, мысли и эмоции, представляющие нам мир в искаженном, иллюзорном плане. Органы чувств и эмоции затуманивают и искажают наше видение мира, отвлекают нас от духовного пути - в чем я смог воочию убедиться в Путтапарти, когда мои ощущения и реакции на примитивный быт и неудобства, болезни, нищету едва не сыграли со мной злую шутку, затмив передо мной величие Сатья Саи.

Саи специально подвергает многих из тех, кто приезжает к нему, тяжким испытаниям, чтобы таким образом продемонстрировать им всю тщетность и пустоту наших желаний. Иные воспринимают это столь непримиримо и болезненно, что отворачиваются от Саи, затаив на него обиду. Однако большинство, оказавшись перед этим выбором - либо отвернуться от Саи, либо отказаться от желаний, - выбирают последнее.

Я понял, что мне не следует жить в Прашанти Нилайям. Я должен, живя и работая в Америке, не утратить связи с Саи. Я не раз слышал, как Саи говорил по этому поводу, что нам не следует рвать старые связи и уединяться в лесах или горных пещерах; нам следует выполнять свой долг - каков бы он ни был, - служить людям и стремиться жить повседневно в соответствии с учением Сатья Саи, чем и установится наша неразрывная связь с ним.

Я приходил к выводу, что величие Саи не заключено в его телесном облике. Его величие представлено в его учении, его любви, его заботе, его правде. Я начинал лучше осознавать всю бесплодность нашего стремления быть всегда, так сказать, в пространственной близости к нему. Я мало-помалу приходил к осознанию того, что я могу достичь подлинной близости с Саи, лишь приобщившись к Богу. Я должен неуклонно вплетать учение Сатья Саи, его духовность, в ткань моей жизни, дабы, в конечном итоге, слиться с Единым.

После того, как я вернулся домой из второй поездки в Индию, я решил, что суть не в том, чтобы жить около Сатья Саи. Суть заключается в психологической и духовной близости к нему; в том, чтобы он всегда был в твоей душе и в твоем сердце. Я начал с большим рвением изучать учение Сатья Саи и делал серьезные попытки претворить его в жизнь. Я стал практиковать йогу и медитацию - сначала неподолгу и с перерывами, а затем регулярно, дважды в день, утром и вечером. Чем больше я занимался медитацией, тем больше радости это мне доставляло. Я легко увеличивал время, отведенное на это занятие. Я также стал посещать группы, в которых пели священные песнопения (баджаны), а затем и сам организовал группу для желающих изучать учение Сатья Саи. Таким образом, я несколько раз в неделю встречался с другими последователями Сатья Саи,- либо присутствуя на духовных службах, либо участвуя в обсуждении принципов его учения.

И тут начали происходить удивительные вещи. Мои эмоциональные и ментальные реакции стали заметно меняться - к чему, кстати сказать, не привели мои многолетние занятия психотерапией. Духовные упражнения - словно сильный, порывистый ветер, разрывающий темный покров туч,- приоткрыли мне безграничность внутреннего мира, куда мне раньше не удавалось проникнуть. Я слышал, что другие чувствовали свет, свою безвременность в пространстве, беззаветную любовь ко всему сущему, но я всегда думал, что эти ощущения надуманны, иллюзорны. Теперь и я захотел проникнуть в эту обширную, нехоженую часть моего естества. Мы знаем, что оргазм является тем механизмом, который, в пору половой зрелости, высвобождает физическую и эмоциональную энергию, скопившуюся в организме. Не может ли статься, что и в нашем внутреннем мире существуют некие механизмы, с помощью которых - если их обнаружить и раскрыть - человек может получить доступ к более высоким уровням сознания?

Я взял за правило, обучая студентов психиатрии, задавать им вопрос, занимаются ли они медитацией. Никто из врачей-психиатров и интернов, к которым я обращался, не занимался медитацией регулярно, и лишь один или двое из них когда-либо обращались к этому духовному упражнению. Многие абсолютно ничего об этом не знали. И это люди, которые призваны лечить душевные болезни и нарушения в эмоциональной сфере человека; люди, которые, якобы, имеют дело с внутренним миром пациента. Тогда с чем же имеет дело медитация?

При медитации, независимо от используемой техники, человек обычно входит в состояние, когда он перестает замечать фоновые звуки, улавливать отрывки мыслей, идей, эмоций. В этой тишине и покое человек приобщается к Вечному. Саи говорит так: Возьмите, к примеру, киноэкран. Когда показывают фильм, вы не видите экрана, вы видите только то, что происходит в фильме. Когда фильм кончается, вы видите лишь экран. На экране ничего не происходит - нет звука, нет цвета, нет изображения, нет наименований, нет борения идей. Это и есть Брахман, Всевышний. Веревка теряется в темноте, представляясь змеей; в нашем примере экран теряется в фильме.

Что можно испытать, погрузившись в медитацию? Сначала вы погружаетесь в свет; потом свет входит в вас; и, наконец, вы и свет сливаетесь в одно, - так говорит Сатья Саи. Стало быть, вы можете ощущать свет Божественной энергии - сначала как нечто отдельное от вас; затем как нечто проникающее внутрь и пронизывающее вас насквозь и, хотя еще отдельное, но берущее начало внутри вас. Последняя стадия - вы и свет сливаетесь в одно, вы ощущаете себя как свет - соответствует тому состоянию, когда вы вырываетесь за пределы дуализма, сливаясь с Атманом или Абсолютом, с Богом внутри вас.

По мере того, как я открывал для себя радость и опьянение медитации, я все больше видел в Саи великого ученого и воспитателя в сфере сознания. И тогда во мне вновь стало расти желание быть рядом с ним. Особенно я хотел услышать от него о различных ступенях сознания и, точно выполнив все его указания, перейти на тот более высокий уровень сознания, который начинал мне приоткрываться.

А кроме того, я не видел Саи уже шесть месяцев, и мне вновь томительно захотелось быть около него и испить из первоисточника то блаженство, которое он несет нам. И тут выяснилось, что Индра Дэви вскоре собирается ехать в Индию. Я взвесил все мои возможности и уже через несколько дней принял решение присоединиться к ней. Итак, я снова летел в Индию.

Это было мое третье путешествие в Индию, так что перелет туда был мне не внове. Путешествие было приятным. Меня радовала возможность быть наедине с собой, подолгу сидеть неподвижно, погружаясь в медитацию и приобщаясь таким образом к Саи. После долгого полета мы приземлились в Бомбее. Какая радость встретиться с теперь уже знакомым городом! Запахи, образы, движение... Удивительная жизнь захлестнула и совершенно опьянила меня. Я положительно начинал любить Индию, мою добрую знакомую.

Поздно вечером мы прилетели в Бангалор и там узнали, что Сатья Саи в своей летней резиденции Бриндаван. И назавтра, рано утром, я уже сидел, вместе с тридцатью другими американцами и сотнями индусов, неподалеку от ворот, из которых должен был выйти Сатья Саи. Рядом со мной был мой попутчик, молодой художник из Санта-Барбары.

Тут я увидел оранжевое облачение. Сердце заколотилось, и вернулось привычное волнение и желание его любви. Блаженно улыбаясь, Саи плыл вдоль аллеи, ведущей из его дома. Само Божество и чудо красоты! Я почувствовал, что весь вибрирую, а внутри разливается тепло. Невероятное чувство!

Мы сидели по правую (от Саи) сторону аллеи. Не дойдя до нас десять футов, он обернулся к группе людей, сидевших вдоль противоположной стороны аллеи, и с поистине невиданным величием сделал кругообразный жест правой рукой. Рукав его облачения был закатан, и мы увидели, как вдруг, из ниоткуда, на его ладони появился священный пепел - вибхути. Стив, художник из Санта-Барбары, пододвинулся ко мне и сказал приглушенным голосом: "Ради этого одного стоило сюда приехать". Он с минуту помолчал, а потом продолжал почти шепотом: "Я буквально чувствую, как многовековая карма спадает с моих плеч. Я свободен! Я парю, как на крыльях!"

Минут пятнадцать или двадцать Саи ходил среди нас, одаряя улыбкой и любовью, а затем направился назад к дому. Вдруг он посмотрел в мою сторону и подошел ко мне. Как поживает брат? - спросил он. У меня мгновенно всплыл в памяти вопрос Дональда перед самым моим отъездом: как я думаю, спрашивал он, помнит ли его Саи. "Конечно, Саи помнит всех". Но то, что он спросил о моем брате... Какой великолепный подарок привезу я Дональду! Мое лицо расплылось в улыбке, а сердце рванулось ему навстречу. "У него все прекрасно, Свами",- и в тоне моем - как и на лице - была улыбка и радость.

- Хорошо, хорошо,- сказал он по-английски и тоже улыбнулся мне. Потом он повернулся и пошел по направлению к дому. Индра Дэви подошла к группе и сказала, что Саи хочет нас видеть, но нам придется подождать. Через некоторое время нас всех, около тридцати человек, провели в большую гостиную. Мы расселись кругом - мужчины по одну сторону, женщины по другую - и стали молча ждать появления Саи. Он вошел, буквально электризуя волнами исходящей от него энергии, двинулся вдоль нашего круга, улыбаясь и одаривая каждого из нас своим искристым взглядом. Затем он попросил д-ра Гокака переводить и сел среди нас, приготовясь говорить и отвечать на вопросы. Он говорил около часа о том, какой смысл и значение имеет устремление всех помыслов к Богу, к Высшей реальности Абсолюта. Очиститесь - вот цель вашей жизни - говорил Саи.

Было такое впечатление, что он отвечает на все наши вопросы, хотя никаких вопросов мы ему не задавали. Саи распорядился, чтобы принесли закуски. После того, как мы поели, он сказал, что у него больше нет времени, но он пригласит нас снова в самом скором будущем.

К несчастью, среди многих людей, для которых Саи является притягательной силой, есть и такие, кто, как это сделал в данном случае я, злоупотребляют его гостеприимством. Теперь мне бы и в голову не пришло навязывать ему свое присутствие таким странным образом. Но в ту пору мое отношение к Саи, в психологическом плане, только лишь устанавливалось, так что я, в сущности, не умел делать различие между чувством благоговения перед моим Божеством и обыкновенной вежливостью. Нас никто не проводил к выходу, и я решил, что я останусь в доме и, если меня не попросят, буду здесь до скончания века.

С моей выгодной позиции я мог заглянуть внутрь дома. Я видел, как Саи двигается взад и вперед, разговаривает с людьми, читает письма и занимается другими делами. Я радовался, что моя поездка оказалась такой на редкость удачной. Спать я буду в вестибюле, при входе в дом, и уходить отсюда не буду. Потом Саи поднялся наверх, чтобы отдохнуть, а я улегся на жестком полу и стал ждать, когда он снова спустится.

Я задремал. Внезапно все вокруг забегали. К дому подъехала машина. В нее кинули корзинки с едой. Саи и еще несколько человек впорхнули в машину... Саи уехал. Моя мечта побыть около него разлетелась в один миг. Я снова оказался на жарком солнце с бананом в руке в качестве единственного спутника.

Лишь немногие из самых близких к Саи людей знали, что он уехал в Путтапарти. Позднее мне стало известно, что Саи послал в Бомбей, где он должен был выступать с ежегодной речью, Индру Дэви. Он поручил ей, ввиду его отсутствия, сделать короткое сообщение перед 200 000 человек, которые собрались, чтобы послушать его. Можно себе представить разочарование этих людей. Так что Индре Дэви выпала нелегкая задача. Она надеялась, что Саи поможет ей; что он сделает что-нибудь на расстоянии, чтобы смягчить их разочарование.

Я решил последовать за Саи в Путтапарти. Мы с приятелем выехали на такси на следующий день, рано утром. Воздух был прозрачный и прохладный. Мы отъехали немного от Бангалора, и шумное движение на улицах города сменилось сонными, медленно просыпавшимися пригородами. Дорога была вымощена - одна колея в каждом направлении. Почти никто не попадался нам навстречу. Мои мысли замерли и обратились к широким просторам вокруг и холмам на горизонте. Мы обогнали несколько повозок, запряженных огромными, неповоротливыми волами, которые сонно брели по дороге, погоняемые тоже сонным, дремавшим на ходу возницей. Приближение к деревням обозначалось мужчинами, пасшими коз, и женщинами в поношенных землисто-серого цвета сари, которые несли на головах разные предметы. В городках, которые мы проезжали, меня больше всего изумляла ловкость и изобретательность мальчишек, умудрявшихся ездить на велосипедах, которые были больше, чем они сами: сидение было, как правило, слишком высоким, а перекладина между сиденьем и рулем не позволяла им держаться посередине, так что они крутили педали, скрючившись на одну сторону. Возможно, дело это было не такое трудное, как казалось, потому что эти малыши-ловкачи нам попадались чуть ли не на каждом шагу.

В большинстве деревень люди занимаются только сельским хозяйством; и жизнь в них, под беспощадным индийским солнцем, разворачивается почти что со скоростью замедленной съемки. Проехав немногим больше полдороги, мы поровнялись с большим селением, спрятавшимся за высокой каменной стеной. Нам сказали, что около 800 лет тому назад здесь жила королевская семья, и это был процветающий город.

В Путтапарти было невыносимо жарко. Из-за палящего солнца людей было почти совсем не видно. Мы нашли место для ночлега в одном из дормиториев, поели манго и расположились перед храмом, дожидаясь, когда выйдет Саи. Прашанти Нилайям сильно разросся с того времени, как я был здесь в последний раз. Народу в это время было немного, и ашрам выглядел чище, спокойнее. Здесь по-прежнему царила безмятежная умиротворенность, а солнце палило немилосердно, сжигая и испепеляя все вокруг.

И по-прежнему воздух был напоен трепетным волнением, когда сходились молящиеся, чтобы лицезреть Сатья Саи. И как прежде песнопения были проникнуты своей неповторимой благоговейностыо. Мы с радостью узнали, что на следующий день Саи будет присутствовать на церемонии закладки новой школы неподалеку от ашрама, которая будет носить имя его матери. Это значит, что мы сможем видеть его дольше, чем обычно.

Действия Саи абсолютно непредсказуемы. Когда на следующий день я и еще несколько человек пришли к месту закладки школы, мы увидели, что там почти никого нет. К моменту появления Саи нас было человек двадцать или тридцать. Мы да еще несколько шелудивых собак приветствовали его. Я не мог понять, почему он предпочел прийти сюда, в то время как в Бомбее его ожидали двести тысяч человек. Оставалось лишь принять все, как есть, и порадоваться удаче.

Саи был в тот день в огненно-оранжевом облачении - более темного цвета, чем обычно. Его походка была изящна, но в этом изяществе чувствовалась сила. В каждой руке он держал по кокосовому ореху. Он разбил орехи, ловко ударив один о другой, и окропил молоком землю. Затем он материализовал вибхути и посыпал им молоко. Саи источал доброту и благорасположение. После церемонии с кокосовыми орехами он взял сумку, наполненную пакетиками с печеньем, и стал ходить среди собравшихся, раздавая им эти пакетики. Движения его были восхитительны. И вот что удивительно и необыкновенно - он не пропустил ни одного человека.

Я оказался в самом центре столпившихся людей, и это было радостно и увлекательно. Видеть, как подпрыгивают дети и как танцуют их тянущиеся за сладостями пальцы, и как цветут улыбками их лица... а сквозь все это - те двести тысяч на Бомбейском стадионе, которые тщетно дожидаются Сатья Саи.

На следующий день Саи вернулся в Бриндаван и пригласил нас на пение баджан - духовных песнопений. Вести в баджанах будет он, a мы будем ему вторить. Тут выступила Индра Дзви - многие американцы, сказала она, тоже знают баджаны и могут их вести. Я знал только одно песнопение и молился, чтобы Саи попросил меня петь, пока еще никто не перебил его у меня.

Саи, казалось, обрадовался такой возможности. Он обратился к одной женщине, которая сидела напротив меня, чтобы она пропела баджан. Сердце мое покатилось вниз - она пела ту единственную песню, которую знал я. Мы все подхватили мотив и стали хлопать в такт, захваченные волнением, которое родилось от присутствия Саи и глубокого благоговения перед ним. Я решил, что буду сидеть тихо-тихо и чуть ли не вдавился в стену, чтобы меня не заметили. Но тут, к моему полному замешательству, я услышал, что Индра Дэви говорит, сверкая улыбкой: "Д-р Сандвайс каждую неделю устраивает у себя дома вечера баджанов, и он сам их тоже поет". Моя карта была бита.

Саи повернулся ко мне: Прошу! Я промямлил что-то невнятное, потом кашлянул и, наконец, произнес: "Свами, я знаю только Ганеша-Шаранам, но эту песню уже пели". Ответа не последовало, и потому я решил спеть мою единственную песню. Если бы я пел с воодушевлением, Саи, возможно не стал бы возражать против повторения; но нет... и потому после первых двух слов Саи сделал жест рукой и воскликнул: Нет, нет, это уже пели! Я совершенно сник и почувствовал себя разбитым и униженным. Два или три дня ушло на то, чтобы пережить эту обиду. Я решил, что теперь выучу больше баджанов.

Саи придает пению баджанов очень большое значение. Эти песнопения благотворно действуют на процесс медитации и на духовное развитие в целом. Духовные песнопения (баджаны) поются так: один человек (ведущий) поет стих, а все остальные его повторяют. Текст баджанов написан на санскрите. Это - перечисление имен различных Божественных воплощений. Полагают, что в этих именах заключена сила тех, кто назывался этими именами, и что порождаемые ими вибрации способны раскрыть в человеке, который слушает песнопения, потаенные запасы духовной энергии. Слова баджанов нередко используются как мантры.

Духовные песнопения могут показаться некоторым людям смехотворными, и они станут утверждать, что баджаны - это своего рода спектакль, представление, имеющее только изобразительную сторону. Они посоветуют взамен бессловесную медитацию в тихом уединении молельни. Однако же, если сходиться вот так вместе и вместе распевать баджаны, то это помогает преодолеть эгоизм. На миру поминание вслух имени Господа не кажется ни смешным, ни постыдным. К тому же богомольность других воодушевляет и тебя. Встреча с людьми, настроенными на ту же духовную волну, орошает первые ростки религиозного чувства и не дает им зачахнуть под градом насмешек.

Вот пример. Одно дело, если подметаешь комнату в одиночестве, и другое, если делаешь это на глазах у других. В последнем случае поневоле смиряешь собственное эго. Точно так же и групповое песнопение: оно отвлекает тебя от сторонних, себялюбивых мыслей, которые захлестывают тебя, как только ты остаешься в одиночестве. А потому - распевай песнопения, славь Господа, изливай любовь к Нему во всеуслышание.

Имя Божие - это мощное тонизирующее средство, ограждающее от всех болезней. Никогда не пропускай групповых песнопений, не ищи повода уклониться от них. Если ты нездоров, баджаны излечат тебя. И еще, позволь мне заметить, нет лучшего времени, чтобы встретить смерть, как во время баджан, с именем Господа на устах.

Далее, не позволяй себе относиться к групповому песнопению, как к приятному времяпрепровождению, как к моде или подготовительной стадии к чему-то более серьезному; или, хуже того, как к малоприятному, но неизбежному занятию, входящему в обязательный распорядок дня. Принимай эти песнопения всерьез, как духовные упражнения, которые уменьшают привязанность ко всему быстротечному, очищают тебя, укрепляют и раскрепощают, вырывая из круговорота рождений и смертей и, стало быть, избавляют тебя от страданий. Может показаться, что это слишком слабое лекарство от столь ужасной болезни. И однако же - это панацея.

И тем не менее, ты постоянно уклоняешься от исполнения этого безотлагательного долга по отношению к самому себе, ссылаясь на то, что безумная занятость - удел человека - не оставляет времени на баджаны. Если ты можешь вынести бремя ста с лишним дел, полагая их неизбежными, неужели одно дополнительное, пение баджанов, будет тебе не под силу? Раз справляешься с сотней дел, справишься и со сто первым.

Пой баджаны как можно чаще - по крайней мере, раз в неделю. Самое лучшее время для этого - вечер, в четверг или в воскресенье. Однако не следует считать, что это строгое правило. Дело не в том, чтобы соблюдать определенные дни недели, а в том, чтобы петь всей душой. Устраивайте песнопения в общественном месте, куда могут прийти все, а не в частном доме, где некоторые люди могут оказаться нежелательными. Баджаны должны исполняться просто, не напоказ. Сведите все расходы до минимума, ибо Бог приемлет лишь внутренний порыв, но не внешние украшения. Деньги не должны взиматься ни в каком виде, так что нельзя ни пускать кружку по кругу для подаяний, ни составлять списки или подписные листы на пожертвования.

Бог вездесущ. Он пребывает в каждом сердце и отзывается на все имена. Стало быть, нет никакой нужды принижать другие имена или другие Его воплощения, становиться фанатиком, ослепленным славой одного из Его воплощений. Когда поете баджаны, размышляйте о их смысле, смакуйте сладость всякого имени Его и вспоминайте о той вести, которую принес людям каждый Небожитель.

Рама - это имя должно напоминать о праведности, воплощением которой он был. Имя Рады вызывает в памяти несказанную, неземную любовь, какую питала к богу Кришне его самозабвенная почитательница. Кришна - это имя должно напоминать вам о сладостной и живительной любви его, которая всех к нему привлекала. Шива - это имя должно напоминать вам, прежде всего, о высочайшей жертве, которую он принес, выпив во имя блага человечества смертельный яд; это имя также вызывает в памяти свежесть благодати, исходящей от Священного Ганга, и свет народившейся луны.

Помните, каждая песня во славу Господа - это меч, разрубающий путы лености. Это прекрасное служение людям, ибо это напоминание им о их долге перед Всевышним, который неустанно печется о них. Постоянно поминайте имя Господа, и тем изгоните из ваших сердец злобу и зависть. Едва лишь вы проявите подлинную заботу о вашем духовном возрождении, как я окажусь подле вас, чтобы увенчать ваши старания успехом. Посему не теряйте времени понапрасну. Избегайте пустых разговоров. Запоминайте смысл священных песнопений и отдавайтесь им всем своим существом. Стремитесь извлечь максимальную пользу из отпущенных вам лет.

После баджанов стали расходиться. В эту минуту Саи отозвал в сторону одного из добровольцев, который вот уже много лет служил ему. Их сразу же окружила стайка индийских мальчишек. Мы тоже пробрались поближе. Саи сделал рукой характерное круговое движение, которое приковало наши взгляды и будто бы закружило нас самих в невидимом, творимом этим движением, воздушном вихре. И сразу же в его руке блеснуло серебро - мы увидели красивые часы. Человек, которому предназначался этот подарок, принял его со смиренным трепетом.

Мы получили приглашение снова прийти на баджаны вечером. В это время в ашраме находился американский певческий ансамбль "Лайф-Сторм", напевший пластинку с американскими баджанами. Певцы этого ансамбля играли на гитарах, барабанах и других инструментах, а также, чередуясь с индусами, запевали баджаны. Первым запел Саи. Своим невыразимо красивым, чистым и захватывающим пением он задавал тон всему этому духовному действу. Мы смогли воочию убедиться, как любовь и радостное распевание имени Бога объединяет людей совершенно разных культур. Мы все вместе тянулись к Богу, томились по Его Любви, искали Его Благодати, жаждали приобщиться к Нему, и это сблизило нас.

Саи уделяет очень много внимания студентам своего колледжа. Их всегда допускают к нему, и радостное восхищение на их юных лицах живо отражает те чувства, которые они испытывают, находясь подле него. В тот вечер у ног Саи сидели двадцать или тридцать студентов колледжа. Они пели свободно и непринужденно даже самые сложные баджаны. Особенная манера пения и интонирования, точное произношение и глубокое религиозное чувство - все это с несомненностью выдавало в них наследников великой духовной культуры.

Контрастом их пению были простые, с джазовым налетом, баджаны, которые пели американцы со своими гитарами, банджо, барабанами. И тем не менее, было очевидно, что индусы и мы томимся одной и той же жаждой и что, по глубокой сути, между нами нет различия.

Вот когда начинаешь любить и уважать людей и чувствовать свою родственность с ними, невзирая на различия в культуре, национальности и религии. Теплая радость заполнила все мое существо, и я стал благодарить Саи за то, что он показал мне, как через него, через близость к нему мы все становимся братьями. Нет никакого сомнения, что все люди на всем земном шаре разделили бы мои мысли, ели бы они постигли реальность Бога.

Одно из весьма важных проявлений Саи - это свойства Шивы, то есть разрушителя, в нем. Три ипостаси Бога в индуизме представляют Брама (Бог-Созидатель), Вишну (Бог-Хранитель) и Шива (Бог-Разрушитель). В начале своего знакомства с индуизмом я никак не мог понять, как можно поклоняться Богу-Разрушителю. Но чем ближе я подходил к Саи, тем глубже я понимал значение этого культа.

Как я упоминал, я мог сколько угодно понимать суть происходящего, но это не меняло дела - стоило мне приблизиться к Саи, и я начинал чувствовать, что во мне что-то ломается, разрушается. Это чувство всегда является результатом слишком большой привязанности к разуму - почти безграничному источнику всякого рода сомнений - и к эмоциям, которые так часто ввергали меня в смятение. Если Саи не обращает на меня внимания, я обижаюсь и гневаюсь. Если он увещевает меня не отдаваться на волю быстротечным удовольствиям, я раздражаюсь от столь примитивного совета. Если он, как мне представляется, делает ошибку, я начинаю думать, что, стало быть, он не Божество. Когда он не противится страданиям, я обуреваем сомнениями. Когда мои чувства и мысли вступают в противоречие с его словами и действиями, мне бывает смертельно трудно отказаться от привычного доверия к свидетельствам моих органов чувств и к логическим выкладкам ума и полностыо отдаться его воле. И хотя я даю себе зарок ничего не желать и не просить у Саи, но стоит мне увидеть его, и вновь во мне разжигаются желания, приводя меня к разочарованиям, огорчениям и подавленности.

Я понимаю, что все это мое эго, узкий мир моего "я" (рефлексия и эмоции) не желает уступать своих позиций, борется против свержения своего владычества. Но понимание существа дела не всегда приводит к умению контролировать и сдерживать себя. Во время этой поездки к Сатья Саи, как и во время предыдущих, моим главным желанием было разрушить ограниченный мир своего "я" и выйти на просторы Вселенского Духа. Однако, как это трудно - перестать ассоциировать себя со своими чувствами и мыслями (а я-то думал, что этот этап у меня далеко позади) и полностью довериться Аватару; поверить, что он представляет подлинную реальность и что мои чувства, эмоции и мысли суть иллюзия.

Невозможно пройти через эту смятенную и глубинную борьбу без взлетов и падений. То тут, то там вылезало наружу мое эго, а Саи с бесконечным терпением сглаживал и оттачивал его. Саи говорит так: Мы родились с одной целью - чтобы умереть, иными словами, чтобы убить свое "я". Когда умирает индивидуальный субъект, душа, Брама, ты становишься или, вернее, понимаешь, что ты суть Абсолют, Вселенский Дух, Брахман. Все эти усилия, все учение, все книги имеют лишь одну цель - показать тебе, как в зеркале, твою подлинную природу, подлинное естество.

Через неделю после нашего приезда Саи стал приглашать для аудиенции тех, кто собирался уезжать. Нас четверых - меня и троих мужчин - провели в небольшую комнату, где уже был Сатья Саи, а также д-р Гокак, который должен был нам переводить. Мы сели на пол, покрытый ковром. Саи раскачивался взад и вперед в своем кресле и блаженно улыбался. Вдруг он обратился к человеку по имени Джеф, который сидел около меня, и сказал как бы невзначай: Я два раза приходил к тебе во сне.

Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из моих коллег-психиатров говорил пациентам что-нибудь подобное. Психиатры постоянно имеют дело со сновидениями, но ординарный пациент был бы немало озадачен, услышав от врача: "Я два раза приходил к тебе во сне". Однако я больше не удивляюсь такого рода замечаниям Сатья Саи и принимаю их как лишнее доказательство его паранормальных способностей. Эпизод, который я описываю, лишь укрепил и удесятерил мою веру, тем более что он имел прямое отношение к моей профессии и, вместе с тем, решительно выходил за рамки всех ее возможностей.

Саи принялся рассказывать и объяснять значение одного из снов, которые видел Джеф, и тогда стало совершенно очевидно, что сны эти были сотворены - можно сказать, вылеплены - не кем иным, как Сатья Саи, и что Сатья Саи действительно приходил к Джефу во сне, но только это имело место в каком-то другом мире, в другом измерении. Джеф подтвердил подлинность того, о чем говорил Сатья Саи. Вот он, величайший из всех известных доныне психиатров!

Была в сновидении Джефа такая часть: Саи разрезает рыбу (fish) и раздает куски всем присутствующим, в том числе Джефу, хотя он вегетарианец. Джеф никак не мог понять смысла этого. Себялюбие (selfish), улыбнулся Саи. Разрежь свое себялюбие. Иными словами, разрезание рыбы было использовано во сне, как символ разрушения узкого мира своего "я" (self) с его себялюбием и эгоизмом. Сатья Саи часто играет такими сравнениями, даже когда говорит по-английски. Затем Саи стал говорить о символике распятия. Вертикальная часть креста, объяснял он, символизирует ограниченный мир нашего "я", в то время как горизонтальная его часть, как бы зачеркивающая вертикальную, символизирует Шиву, Бога-Разрушителя.

А после этого начался совершенный кошмар. Надо сказать, что Сатья Саи обыкновенно учит словами, но он неизменно привязывает их к чему-то конкретному в данной ситуации. Джеф упомянул, что он получил от Индры Дэви мантру, но он не знает, как надо ее произносить. Саи согласился ему помочь. Я знал, что в таких случаях Саи рекомендует использовать ритуальное ожерелье, состоящее из 108 четок: перебираешь четку за четкой, всякий раз повторяя имя божие.

"Ага,- подумал я,- сейчас Саи материализует четки".

И тут я вижу, что Сатья Саи и в самом деле достает из-за спины нечто, похожее на четки, и держит это нечто в вытянутой вперед левой руке, в то же время продолжая что-то говорить Джефу. Вроде бы, никто, кроме меня, не смотрит на его левую руку, так что никто и не замечает, как он достает эти четки. "Неужели же,- спрашиваю я себя,- Сатья Саи всего лишь дешевый фокусник? Неужели у него припрятаны, где-то на спине, разные вещи, и он по забывчивости достал оттуда эти четки раньше времени и теперь крутит их у меня перед носом?" Какая несуразная мысль. Я делаю усилие, чтобы выбросить из головы нелепое подозрение, но сердце все же екает и катится куда-то вниз. Нет, я не дам ему меня одурачить! Ни за что не поверю, что он всего лишь незадачливый трюкач!

Сатья Саи, между тем, блаженно улыбался и что-то нам говорил. Я же, не отрываясь, следил за его левой рукой. Левая рука снова пошла за спину, потом снова вперед, и я уже не сомневался, что сейчас он отдаст Джефу эти самые четки - как будто он их материализовал. И вдруг он делает знакомое круговое движение правой рукой, и в правой руке у него появляются красивые четки - но совсем не те, которые я видел в левой руке. Те, что были в левой руке, куда-то исчезли.

Я был ошеломлен этой сменой картин. Сомнения одолевали меня, разумеется, и прежде. Стоило мне возгордиться своей верой и подумать, что теперь-то она прочна и незыблема, как во мне начинает шевелиться и поднимать свою уродливую голову извечное сомнение. И я попадаю в тиски полнейшей растерянности. Я знаю, что это Сатья Саи разрушает узкий мир моего "я", и тем не менее не могу устоять перед этими сомнениями.

Сатья Саи продолжал беседу с другими тремя, не обращая на меня никакого внимания. Я был этому рад, потому что я все еще не пришел в себя после истории с четками. Между ним и нами существует непрерывная связь - услышал я его голос. Но все же на случай, если мы захотим ему написать, он даст нам свои визитные карточки с адресом. Он сделал движение рукой, и откуда ни возьмись появились три визитные карточки, которые он раздал всем другим, а меня удостоил лишь взглядом.

К моему удивлению, оказалось, что он материализовал для каждого точно такую карточку, какую я получил от него на аудиенции шесть месяцев назад. Не хотел ли он показать этим, что он помнит тот эпизод и что он знает меня, со всеми моими сомнениями, лучше, чем я мог предположить. Однако он ежедневно встречает сотни людей. Люди буквально осаждают его. Невероятно, чтобы он мог помнить столь незначительный эпизод, имевший место, к тому же, шесть месяцев назад. Тем более невероятен сам факт материализации и та обыкновенность, с какой он это делает. История с визитными карточками, естественно, отвлекла мои мысли от таинственных четок.

Таинственные манипуляции с четками многому меня научили. "Не надо бы тебе поддаваться на эту игру,- говорил я себе.- Тогда бы не было чувства досады. Ничего не жди, ничего не желай, ничего не проси". Я ушел с аудиенции совершенно счастливый. Ни подозрений, ни обид. Тем более, что Саи пообещал пригласить нас снова через день или два для личной беседы. Через несколько дней мы снова были в комнате для аудиенций. Теперь я чувствовал себя хорошо вооруженным против любой его игры. "На этот раз не поддамся на его проделки,- твердил я себе,- Он меня больше не разыграет". Когда мы все расселись, Саи взглянул на меня и сказал: В голове у тебя путаница.

Моя оборона было дрогнула, но я тут же себя одернул: "Держись, Сэм, не реагируй на его критику, не поддавайся на его игру".

А Саи все смотрел на меня и улыбался. Обезьяний ум,- произнес он мягко, но с иронией.

Он заговорил с другими, а потом снова обернулся ко мне: Ну, что же вам угодно на этот раз? Помнится, вы бывали здесь и прежде.

"Свами,- пролепетал я с мольбой.- Прими меня в свое лоно".

Так, так... Но сначала ты погружаешься в свет, потом свет входит в тебя и уже потом ты сливаешься со светом. Мои оборонительные позиции вновь зашатались. Поздно, теперь мне не спастись. Я заскользил куда-то вниз, в пропасть. Меня окутала привычная пелена растерянности, разорванная по краям грубыми клочьями сомнения.

"Это моя третья поездка в Индию,- подумал я. - Двадцать пять тысяч миль в одну сторону. Я три раза, можно сказать, рвал когти, чтобы прорваться к Аватару. И что же я слышу от него? Банальности. Сотни раз повторяет одно и то же. Я думал, это мой шанс. Но нет, все развеялось в прах".

Комнату по-прежнему заполнял голос Сатья Саи. Он повернулся к человеку по имени Стив, обнял его, стал с ним шутить и говорить что-то ласковое, показывая, что ему известно о Стиве такое, что недано знать ни одному человеку. И тогда во мне зашевелилась ревность. Саи заметил на шее у Стива дешевую цепочку с медальоном: Я подарю тебе хороший медальон.

"О, Боже. опять начинается". Я стал молиться, чтобы он не вздумал материализовать что-нибудь для меня. Он еще ничего существенного мне не дарил, и я предпочитал, чтобы так и осталось. Я чувствовал себя обойденным и надеялся извлечь из этого чувства хоть какую-нибудь выгоду. "Ты меня игнорируешь? - мрачно думал я.- Невелика беда! Только уж пусть будет так всегда. Пусть твое пренебрежение отличает меня от других". И я стал себя убеждать, что раз во время прошлых аудиенций Сатья Саи не материализовал для меня хотя бы медальон, значит, он явно обходит меня своим вниманием.

В эту минуту Сатья Саи сделал плавный жест рукой и на ладони у него оказалось четыре небольших изящных медальона. Он небрежно бросил по медальону каждому из нас. Так я потерял и это преимущество перед другими. Саи отнял у меня даже свое презрение.

Чем ближе, в чисто физическом плане, подходил я к Сатья Саи, тем все более открывались мне, причиняя боль, его черты Шивы - Бога-Разрушителя. Однако, как же он божественно красив! И как по-ребячьи шаловлив! С виду может показаться, что он сурово призывает к порядку; но на самом деле он самый добрый и любящий "разрушитель", какого можно себе представить.

Троих из нас - то есть всех, кроме меня,- он пригласил в отдельную комнату для короткой личной аудиенции. Все они вернулись совершенно преображенными - сияющие лица, в глазах изумление, восторг и благоговение. Саи подошел ко мне и спросил, когда я уезжаю. Поговорю с тобой в другой раз,- сказал он.

Подведем итоги. Только я не был приглашен на личную аудиенцию. Мне был подарен медальон, которого я не хотел. Я ушел от Сатья Саи с ощущением, что мне никогда не подойти к нему близко в чисто земном, конкретно-физическом плане. Но я надеялся, что он, по крайней мере, пригласит меня снова на аудиенцию.

Через несколько дней открывалась летняя школа, которая была организована по воле Сатья Саи для обучения студентов колледжа духовным принципам и истинам. Поэтому весь ашрам бурлил - шли последние приготовления. Я понимал, что при данных обстоятельствах получить вожделенную аудиенцию будет весьма нелегко, но все еще не терял надежды. Я знал, однако, что в случае неудачи надежда обернется отчаянием, и одна эта мысль бросала меня в дрожь.

Наконец, настал канун открытия школы, и ашрам заполнился преподавателями и студентами, съехавшимися со всех концов Индии. А я тем временем изо всех сил старался найти способ, чтобы получить у Сатья Саи личную аудиенцию. Я сидел под палящими лучами солнца и ждал, когда он выйдет. Я пытался передать записку. И опять сидел и ждал. Жара стала спадать, собрались облака, а я все сидел и ждал. Облака сгущались, грозили дождем. Потом и в самом деле пошел дождь, и я весь промок. Я ждал и под дождем, пока не зашло солнце и стало свежо. Тогда уже не осталось никаких сомнений, что мне не получить желанной аудиенции.

Вымокший до нитки, продрогший на ночном ветру, трясся я на заднем сидении трехколесного моторикши на пути обратно, в Бангалор. Итак, мне потребовалось три поездки в Индию, чтобы понять, сколь тщетны и бессмысленны все попытки установить с Сатья Саи личный контакт. Я не стану больше докучать ему, а потом изнывать в тоске. Разве что я получу несомненный знак, убедительное доказательство тому, что пришла для меня пора снова лететь в Индию. Такой зарок я дал себе, дрожа от холода в коляске моторикши, которая тряслась по дороге, ведущей в Бангалор.
 

Как бы ни повернулась твоя жизнь, не теряй привязанности к Богу, который суть источник, средоточие и генератор любой мыслимой силы и энергии. Тогда тебе дано будет черпать из этого источника ту энергию и силу, которая тебе необходима. Такая привязанность к Богу именуется бхакти.

Птица, парящая в темноте ночи над синими водами океана, находит отдохновение лишь на мачте корабля, бороздящего воды этого океана. Оттого и залетает она без страха невесть куда, невесть как далеко, что ей ведомо то место, где она сможет передохнуть. В голове ее рисуется эта мачта. Ее она постоянно видит перед своим взором.

Точно так же и Господь суть единственное прибежище человека, швыряемого штормами в бурном море жизни. Имя Господа - это и есть твоя мечта. И да пребудет это Имя всегда в твоем сердце. И пусть вместе с этим Именем перед взором твоим всегда рисуется то телесное воплощение Господа, которому ты поклоняешься. И да будет Имя Господа тем факелом, что освещает тайны твоего сердца. Непрестанно поминай Имя Господа - тем изгонишь ты мрак, прокравшийся в твое сердце и обволакивающий все твое существо. Мир в сердце, любовь к ближнему - вот приметы того, кто непрестанно повторяет Его Имя.

После моей третьей поездки в Индию я был уверен, что теперь поеду туда не скоро - разве что разверзнутся небеса и принесут мне весть от Сатья Саи. Через четыре месяца после моего возвращения домой до меня дошло известие о кончине Уолтера Коуэна - стало быть, он прожил еще полтора года после того случая, когда Сатья Саи воскресил его. Его вдова, Эльси, сообщила мне, что Сатья Саи написал ей о своем намерении приехать в Америку и что она собирается поехать в Путтапарти, чтобы устроить и подготовить его приезд. Я подумал, что Эльси целится по слишком далекой цели, потому что разговоры о приезде Саи в Америку ведутся вот уже много лет. Однако, прочитав письмо, которое Эльси получила от Саи, я решил, что на этот раз он, в самом деле, готов обсудить возможности своего приезда в нашу страну.

Когда Эльси попросила меня поехать с ней, я стал в тупик: ехать мне или не ехать, ехать или не ехать - но ничего решить не мог. Я стал просить, чтобы мне явился какой-нибудь знак. Я дошел до того, что загадывал на бурундуках, снующих по двору: "Если вот этот прыгнет в ямку - еду, если не прыгнет - не еду".

Шэрон, которая за полтора года уже свыклась с моими чудачествами, сказала, что она не будет возражать против моей четвертой поездки в Индию, только если нам обоим будет дано знамение, показывающее, что мне надо ехать. То же самое она сказала Эльси, разговаривая с ней утром по телефону. В тот же день, несколькими часами позже, я полез в подвал, чтобы прочистить сточные трубы. Когда я пошел потом принимать душ, я увидел у себя на шее пустую цепочку - материализованный Саи медальон, который я носил на ней, исчез.

У меня екнуло сердце, а ум мой стал лихорадочно доискиваться, где же это могло произойти. Странно, почему именно теперь? Я носил медальон шесть месяцев, не снимая, и ничего не случалось. Однако считать эту пропажу особым знаком было бы, что называется, притягивать за уши. Просто, пока я ползал под домом, медальон за что-то зацепился, соскочил с цепочки и теперь лежит там где-нибудь в грязи.

После душа натягиваю на себя бермудские шорты и вдруг с полнейшим изумлением замечаю, что на нитке, которой подшит низ штанины, болтается мой медальон. Колечко, которым медальон прикреплялся к цепочке, немного разошлось, медальон соскользнул с цепочки и запутался в штанине шорт. Вид медальона, невзначай запутавшегося в моих шортах, вызвал по ассоциации мысль о ловкости рук фокусника, который, как ни в чем не бывало, вынимает у себя из уха... монету.

Это сопоставление рассмешило меня. В то же время у меня появилось почти жуткое чувство уверенности, что весь этот эпизод нельзя счесть простой случайностью. Я слышал похожие рассказы о необыкновенных происшествиях с вещами, которые были получены от Сатья Саи. И, тем не менее, трудно было принять историю с медальоном за реальное указание и ответ на мой вопрос. Все же Шэрон несколько смягчилась, когда я рассказал ей о медальоне. В конечном итоге, соблазнительная мысль о возможной причастности к организации поездки Сатья Саи в Америку - сколь бы эфемерной ни представлялась эта поездка в данный момент - оказалась сильнее всех других соображений. Я знал, что меня ждет очередное разочарование; я понимал, что мою особу опять ждет серьезная разрушительная обработка. И все же решил ехать.

Мое любящее, все понимающее семейство, привыкшее уже к моим частым поездкам в Индию, проводило меня с теплотой и любовью, о какой можно только мечтать. И я снова летел в Индию, чтобы пасть к ногам Божественного Саи. Кстати - уже не знаю, было ли это случайностью - в самолете показывали фильм "Дон Кихот Ламанчский", а я дивился тому, как Дон Кихот сражается с ветряными мельницами и гоняется за своей мечтой. Что же меня ждет на этот раз? Будет ли у меня по-прежнему мучительное ощущение, что меня отделяет от Саи непреодолимое расстояние и я не в силах установить с ним личный контакт? Или же, поскольку в этот раз я еду с Эльси, мне будет дозволена та близость к нему, о которой я так страстно мечтаю?

Едва мы прибыли в Прашанти Нилайям, как стало очевидно, что в этот мой приезд мое общение с Сатья Саи будет носить другой характер. Саи был с самого начала очень внимателен к Эльси. Я знаю, что Сатья Саи питает одинаковую любовь ко всем своим почитателям - хотя иногда и кажется, что он не обращает на некоторых из них никакого внимания или даже избегает их. В отношении к Эльси, однако, эта любовь проявлялась с полной и несомненной очевидностью.

Когда мы в первый раз подошли к храму, Сатья Саи прислал Эльси в подарок, в знак приветствия, необыкновенное растение,- небольшой, размером с теннисный мяч, цветок с коротким стеблем и круглыми зелеными листиками, несколько напоминавшими лепестки лотоса, которое источало редкостный аромат, некую смесь из запахов всевозможных фруктов, цветов и духов. Этот аромат как бы задал тон всему нашему пребыванию в Прашанти Нилайям.

В тот вечер нам не удалось встретиться с Сатья Саи наедине, но уже на следующий день мы получили нашу первую аудиенцию. Около пяти часов пополудни нас и еще трех или четырех индусов провели в комнату для аудиенций. В этот раз, впервые за все время, я реально ощутил его нежную и заботливую любовь; почувствовал, что мои узы с ним крепнут, становятся глубже.

Саи ласково и любовно гладил руку Эльси. Потом повернулся ко мне и с деланной серьезностью произнес: Старость отняла у Эльси физические силы... Но дух ее,- добавил он, лучезарно улыбаясь,- сверкает, как алмаз, и тверд, как алмаз. Эльси расплылась в счастливой улыбке.

Саи также сказал, что Уолтер пребывает теперь в Его лоне; в момент смерти в Америке он был с Саи, который явился ему, чтобы дать себя лицезреть. Саи знает, что Уолтер и Эльси непрерывно повторяли его имя, и он может сказать, что Уолтер встретил смерть в блаженном спокойствии. Все, что говорил Сатья Саи, Эльси рассказывала мне перед поездкой.

Вдруг, совершенно неожиданно, Саи обернулся и привлек меня к себе. Я чуть не задохнулся от радости. Какой знак расположения! Чего бы ты хотел? - спросил Саи с невыразимой нежностью. Волнение и его присутствие отняли у меня дар речи, так что я смог лишь коротко выдохнуть: "Бога". Он понимающе улыбнулся и ласково похлопал меня по плечу. Затем он плавно покрутил рукой в воздухе и сделал мне красивое кольцо. Вот он, ответ на мои сомнения относительно этой поездки - в его присутствии мое "я" растворяется, уничтожает себя значительно быстрее.

Саи материализовал четки для одной из индийских женщин, и, конечно, вибхути. После этого Саи заметил, что он вскоре попросит нас разойтись по своим комнатам и, повернувшись ко мне, добавил: Я поговорю с тобой о поездке позже. Это замечание ошеломило меня и выбило из колеи. Неужели он, в самом деле, готов обсуждать детали своей поездки в США? Услышав последние слова Саи, Эльси и ее сестра Флой засветились радостью.

На следующий день, около восьми часов утра, мы расположились перед храмом и стали ждать. В этот день Саи принял много людей: пока мы там сидели, у него на аудиенции было двадцать с лишним человек. Напоследок он еще пригласил человек десять индусов и сделал знак, чтобы мы четверо - Эльси, Флой, Хелен Вриленд (почитательница Сатья Саи из Санта-Барбары) и я присоединились к ним. Почти целый час он говорил с индусами на телугу, без переводчика: он вел речь о Боге, о Высших духовных ценностях, о путях к обретению душевного покоя.

Слушать, как он говорит на чужом языке, было волнующим открытием и чуть ли не большей радостью, чем слушать его по-английски. Меня приковал к себе сильный поток энергии, исходивший от его тела и порождаемый его движениями. Он весь источал спокойную и светлую любовь. Его жесты, его смех, его блаженный покой ощутимо заполняли собой пространство комнаты и зажигали наши лица радостью и улыбками. Почти всех индусов он пригласил для короткой личной беседы. Одной из женщин он материализовал ларец для вибхути, а другой - две фотографии, Ширди Саи и Сатья Саи, вправленные в золоченую рамку, размером два на три дюйма.

Затем, совсем неожиданно, он пригласил меня за занавеску.

- Я знаю, что Эльси мечтает о моем приезде, и я готов,- сказал он по-английски.

- Свами имеет в виду поездку в Америку?

- Да, да,- сказал он.- Я приеду и очень скоро. Я готов.

- Когда, Свами?

- Я написал письмо со всеми инструкциями. Отвезешь его в Бангалор, Бхагавантаму. С ним вдвоем вы сможете все подготовить. Могут возникнуть небольшие затруднения с визами. Но я готов ехать сразу же после моего дня рождения (23 ноября). Ты пока не уезжай из Путтапарти, мне еще нужно с тобой поговорить. А завтра утром, на рассвете, поезжай прямо к доктору Бхагавантаму. Кроме меня, в Америку поедут Гокак, Бхагавантам и еще один человек.

Саи жестом пригласил Эльси присоединиться к нам и повторил ей все, что он сказал до того мне. Мы с Эльси пришли в полный восторг: подумать только, в самом скором времени Сатья Саи - сам, лично - принесет благую весть миллионам американцев, которые истосковались по Богу.

Ну, а затем последовал ряд событий, прекрасно иллюстрирующих, как мне кажется, тот урок, который непрестанно повторяет для нас Сатья Саи: жизнь - это грандиозный спектакль, играйте же свои роли.

Занявшись устройством поездки Сатья Саи в Америку - которая, как показало время, была весьма и весьма проблематичной,- мы оказались вовлеченными в смехотворный и изрядно гротескный спектакль.

Стараясь хранить наше предприятие в секрете, мы метались по городу под дождем, расплескивая лужи, кидались от одного нотариуса к другому, пытаясь оформить нужные бумаги; бегали по туристическим агентствам - одним словом, поистине смахивали на новоявленных донкихотов, ряженных в шутовские одежды. Все это, впрочем, не мешало нам веселиться и подтрунивать над собой и над другими. Мне с трудом удается относиться к жизни, как учит Саи, потому что я всегда был довольно-таки серьезным субъектом; но в данном комическом обрамлении эта наука не казалась столь непостижимой.

Попрощавшись с Сатья Саи, мы поехали в Бангалор, чтобы доставить письмо д-ру Бхагавантаму. Предполагалось, что он на следующий день поедет в Путтапарти и что я поеду вместе с ним. В отеле я встретился с туристическим агентом, и мы долго, во всех подробностях, обсуждали вопрос о паспортах, визах, билетах. Изрядно устав от этого разговора, я решил позвонить Шэрон и сообщить ей радостную новость. Мне так не терпелось, что я отбросил в сторону то соображение, что в Сан-Диего было в это время два часа ночи.

Связь, разумеется, была отвратительной, так что я кричал, как оглашенный, и все в отеле, конечно, слышали наш разговор. И при этом я уговаривал держать планы Сатья Саи в секрете. Шэрон, которую разбудил мой звонок с другого конца света, никак не может прорваться сквозь треск на линии и сквозь сон, чтобы, наконец, уразуметь, что же, собственно, она должна хранить в секрете. В конце концов, до нее доходит смысл моих слов, и она приходит в неистовый восторг, под стать моему, однако соглашается не рассказывать об этом ни единой душе, пока планы Сатья Саи не определятся окончательно.

На следующий день, около десяти часов, я позвонил Бхагавантаму. К моему удивлению, Бхагавантам объявил мне, что он перечитал письмо Сатья Саи и не нашел упоминания о том, что я должен вернуться с ним вместе в Путтапарти. Поэтому он полагает, что будет лучше, если он поедет один. "Ну, что же,- отвечаю я,- значит, придется мне ехать самому. Может случиться, что я там понадоблюсь".

"Прекрасно,- отозвался Бхагавантам.- Однако я не могу вам в этом помочь, потому что Саи не дает мне инструкций, чтобы я привез вас с собой".

Я был, разумеется, огорчен и обескуражен, но понимал, что Бхагавантам действует абсолютно правильно: он точно следует изложенным в письме указаниям и хочет быть уверен, что сверхрьяный приверженец Сатья Саи не станет при данных обстоятельствах досадной помехой.

Я бросился искать такси. Сразу же было решено, что Эльси тоже едет со мной. Несмотря на поспешность сборов, мы не упустили возможности пошутить по поводу комической ситуации, в которой мы оказались: мы бравая кавалерия, которая мчится во весь опор, чтобы перехватить Бхагавантама на перевале и тем спасти свои позиции. Эльси была полна боевой решимости. Она действовала, словно фельдмаршал, отдающий приказ перейти в наступление по всему фронту. Казалось, окрестные холмы уже оглашаются фанфарами, возвещающими нашу первую победу - спешный отъезд в Путтапарти.

Поездка была приятной, и Эльси смогла немного поспать на заднем сиденье. Когда мы подъезжали к Путтапарти, пошел мелкий дождь, и на небе появилась радуга. В воздухе разлилась свежесть и прозрачность, которая обычно сопровождает такие вот дожди. Тряское такси въехало на пустынную территорию ашрама - дождь разогнал всех людей под навесы. Как обыкновенно, мы расположились перед храмом. Эльси послала Саи короткую записку: "Саи, мне немедленно нужно тебя видеть. С любовью. Рани ".

Я подходил к храму, к тому месту, где обычно сидят мужчины, когда из здания вышел Бхагавантам. Он еще не видел Саи, так что ему тоже придется подождать. Я просидел часа полтора с закрытыми глазами, чувствуя внутреннее горение и приподнятость в связи с той ролью, которая в эти дни выпала мне на долю. Вдруг до меня донесся очень сладкий запах - наподобие аромата, исходящего от того растения, которое в день нашего приезда Сатья Саи подарил Эльси. Я тут же открыл глаза, и увидел, что из храма выходит Саи и направляется к людям, сидящим снаружи. Одновременность этих двух событий - сладкий запах в ту самую секунду, когда из храма вышел Сатья Саи,- довели мою приподнятость до экстаза. Возникло ощущение, что затылок у меня совершенно невесом и голова словно бы парит в воздухе.

Божественный Саи величаво ходил вдоль рядов собравшихся здесь людей. С одними он разговаривал, другим раздавал вибхути. Некоторых он пригласил на аудиенцию и вместе с ними снова вошел в здание храма.

Прошло полчаса, вошла и вышла еще одна группа людей, а после этого Саи просил позвать Бхагавантама, Эльси и меня, и сам вскоре к нам присоединился. Сначала Саи обращался только к Бхагавантаму на телугу, и Бхагавантам нам переводил. Оказалось, что Саи хотел бы поехать в Америку сейчас, но Бхагавантам первого ноября уезжает в Гану, где он читает лекции. Без Бхагавантама ехать в Америку нельзя, потому что он должен переводить. Стало быть, поездка Саи откладывается.

Весело и почти капризно, словно разыгрывая какую-то роль, Саи говорит: "Я тут ни при чем. Я готов ехать. Всему виной Бхагавантам." Во мне что-то надломилось. В секунду разлетелись все мои радужные мечты о поездке вместе с Саи по всему свету. В одну секунду разлетелись моя слава, незаменимость и радость от этой поездки, которые было нарисовал мне мой обезьяний ум.

"Теперь поезжайте домой. Между первым и шестым ноября, когда Благавантам вернется из Ганы, он сообщит вам, как обстоят дела с поездкой. А пока что держите все это в секрете",- так напутствовал нас Саи. Он также сказал, что он пробудет в Америке семь или восемь дней. Он едет ради того, чтобы выполнить обещание, данное Коуэнам: и остановится он у Эльси, потому что хочет принести ей радость и счастье. В Индию он вернется к своему дню рождения, когда в ашраме проводятся грандиозные празднования и приезжает много народу.

Затем Эльси обсуждала с Сатья Саи некоторые деловые вопросы. В частности, обсуждался вопрос о ее праве выпускать новые издания книг Сатья Саи в Соединенных Штатах. Выписывать книги из Индии трудно, говорила она. Если эти книги будут издаваться в Соединенных Штатах, то американцы смогут лучше познакомиться с учением Сатья Саи. Саи дал Эльси разрешение издавать его книги, ибо он заинтересован в их более широком распространении в Соединенных Штатах; однако он просит обсудить все детали этого вопроса с председателем Комитета Саи по образованию. Саи спросил о письмах его американских поклонников, и Эльси пообещала привезти их в следующий раз. На этом аудиенция закончилась, и мы решили в тот же вечер уехать в Бангалор.

Я чувствовал себя совершенно опустошенным и разбитым. Мой обезьяний ум вновь сорвался с узды и зажал меня в тиски иллюзий и надежд. Несмотря на игру моих эмоций, каким-то высшим чувством я понимал, что все складывается именно так, как должно быть, и к лучшему - если смотреть на вещи в более широком плане. Однако сознание этой данности и готовность принять ее не спасали - я не мог противостоять негативным эмоциям, они захлестывали меня.

Обратный путь в Бангалор был утомительным, даже мучительным и долгим. Горький осадок на сердце не давал мне заснуть. Я утешался лишь тем, что, как я знаю по опыту, через несколько дней сердечная рана заживет, и я снова обрету равновесие. Я было задремал, но меня разбудила появившаяся вдруг передо мной отчетливая фигура Сатья Саи. Я снова впадал в дремоту, снова - еще отчетливее - видел Саи и снова просыпался; так что под конец я перестал различать сон и явь. В этом странном состоянии оцепенения я мог без помех разглядывать его лучезарный облик, и это смягчило мою боль.

Суббота прошла спокойно. В воскресенье к Эльси приходил д-р Сандер Рао, специалист по глазам. Мы были приятно удивлены, узнав, что д-р Рао поклоняется Саи и что его связывают с Саи очень тесные узы. Д-р Рао является председателем Центральной комиссии города Бангалора, которая направляет и организует деятельность приверженцев Саи в этом городе. После того, как д-р Рао осмотрел Эльси, он рассказал нам, как организовано в Индии движение приверженцев и последователей Сатья Саи. Во многих городах существуют Центральные комиссии, состоящие обыкновенно из двадцати пяти человек. Заседания комиссии проводятся один раз в месяц - поочередно в различных районах города и в близлежащих окрестностях. В Бангалоре около двадцати местных организаций, приданных Центральной комиссии, которые ответственны за проведение еженедельных собраний для пения баджанов. Эти местные организация, кроме того, ответственны за проведение воспитательных мероприятий для детей в возрасте от четырех до десяти и от десяти до четырнадцати лет, а также за организацию групп, состоящих из подростков старше четырнадцати лет и из молодых людей, назначение которых - оказывать помощь всем нуждающимся. Члены этих групп, к примеру, занимаются с отстающими учениками, ухаживают за больными и т.п.

Регулярно, один раз в неделю, проводятся собрания для пения баджанов. Баджаны поют в течение полутора часов. За этим следует медитация. Еще один раз в неделю проводятся занятия учебных групп, длящиеся один час. На этих занятиях читают отрывки из различных религиозных книг и из книг Сатья Саи.

Помимо этого раз в неделю, в половине пятого утра, верующие сходятся для Нагар-Санкиртана - ритуального шествия с распеванием баджанов. Наконец, еще один раз в неделю кто-нибудь из матерей собирает группу из десяти-пятнадцати детей и читает им религиозные притчи и легенды, знакомит их с учением Сатья Саи. Читают всякие религиозные книги - при условии, что они имеют определенную нравственную и духовную ценность.

Один раз в три или четыре месяца съезжаются представители Центральных комиссий всего штата с целью обменяться новой информацией и согласовать план действий. Такая же система существует в других провинциях Индии. Обыкновенно один раз в год представители провинций собираются на Всеиндийской конференции.

После ухода д-ра Рао Эльси позвонил из Бомбея д-р Ратан Лал, возглавляющий назначенную Саи комиссию по образованию. В этом разговоре были обсуждены все подробности, касающиеся издания книг Сатья Саи в Соединенных Штатах. Теперь в Америке уже издано немалое число книг о Сатья Саи, биографические материалы, а также работы и выступления самого Сатья Саи.

На следующий день, рано утром, мне позвонила Эльси. "Сегодня, с самого утра, я все время чувствую присутствие Уолтера, - сказала она взволнованно.- Ко мне приходили Уолтер и Саи. Я не сплю с шести утра и полна энергии".

По настоянию Эльси мы рано позавтракали и уже в половине десятого вновь отбыли в Путтапарти. Это была наша третья поездка за последние восемь дней. Шофер, очень внимательный молодой человек по имени Лингапоу, сказал, что он еще никогда не ездил в Путтапарти так часто. Раньше приходилось ездить раз в месяц, а то и в полгода. Но теперь чуть не каждый день,- удивлялся он.

Сначала нас было трое - Эльси, ее сестра и я,-но потом к нам присоединилась представительница туристического агентства, которая помогала нам устраивать поездку Сатья Саи в Америку. Теперь она решила поехать в Путтапарти, чтобы иметь возможность лицезреть Сатья Саи. Мы ненадолго остановились, чтобы купить Сатья Саи сладко-ароматных цветов. Накануне прошел сильный дождь, и нам пришлось объезжать размытые участки дорог. Оттого наш путь в Путтапарти был кружным и долгим. Всю дорогу мы молчали, чтобы не выдать миссис Свами (так звали нашу туристическую даму) планов Сатья Саи.

Мы приехали в ашрам около полудня, поели и немного отдохнули. Несмотря на дождь, жара в Путтапарти давила, точно лишнее одеяло, накинутое на больного, чтобы он пропотел. Эльси попросила меня написать записку Саи, и я написал ее карандашом для бровей на обрывке бумаги, который она мне дала: "Свами, мне нужно многое с тобой обсудить. С любовью. Рани (комната А-7)". После этого мы устроились перед храмом и стали ждать.

Саи появился без четверти четыре, гораздо раньше обычного. Едва он успел обойти ряды сидевших людей (там были две или три тысячи человек) и направился к храму, как хлынул проливной дождь. Он показал рукой, что люди могут укрыться под навесом перед храмом. Люди ринулись к храму. В суматохе кто-то толкнул Эльси и сбил ее с ног. "Я боялась, что в этой толчее меня затопчут,- рассказывала она потом.- Тут я глянула вверх и увидела маленькую смуглую руку. Около меня стоял Саи, улыбчивый, умиротворенный, заботливый. Он помог мне, довел до навеса. Я была так потрясена этой его помощью и поддержкой".

В тот день вечером вместе с нами на аудиенции оказалась женщина лет пятидесяти. Она говорила по-английски и, судя по виду, приехала откуда-то с Ближнего Востока. Женщина была в совершенном отчаянии. Она сказала Саи, что у нее двое детей и она умоляет его позаботиться о них. Она чувствует себя нелюбимой, одинокой и несчастной и беспокоится за детей, потому что она страдает тяжелой болезнью. "Я знаю, я знаю,- сочувственно говорил Саи.- Чувство одиночества не редкость, обычное дело в нашем мире. Надо быть сильной."

Он говорил о том, что надо развивать в себе сильный характер, настойчивость и веру в Бога. "Эмоции приходят и уходят. Страдание - это промежуток между двумя удовольствиями. Удовольствие - это промежуток между двумя страданиями. И то, и другое преходяще, переменчиво: наступает и отступает, как волны в океане; налетает и отлетает, как дуновение ветра. Не следует обращать на них слишком много внимания. Помните, ваша сущность неизменна, бесконечна, бессмертна."

- Все говорят "я хочу покоя",- продолжал он.- Покой, это как письмо, вложенное в конверт: "я" - лицевая сторона конверта, "хочу" - его оборотная сторона, а "покой" - содержание письма в конверте. Выбрось конверт, выбрось "я" и "хочу", и содержимое драгоценного письма в твоих руках.

Саи повторял известные мысли, но они приобретали в этом контексте новое звучание и более глубокое значение. Он говорил, сопровождая свою речь широкими, от сердца идущими жестами и непрестанно излучая на нас, обволакивая нас своим блаженным, почти потусторонне-беспамятным покоем.

- Почти все пути к Богу - говорил он,- это окольные пути, как, например, повторение имени Бога, медитация, баджаны. Есть только один прямой путь - Любовь. Начинай свой день любовью, заполняй свой день любовью, заканчивай свой день любовью. Вот истинный и самый короткий путь к Богу.

Сказав это, Саи сделал жест рукой, предназначавшийся женщине, которая жаловалась на страдания, а также и всем нам, и как бы приглашавший нас уже сейчас почувствовать себя на небесах и воспарить.

- Но, Свами,- отвечала женщина,- я больна, я страдаю.

Саи кивнул и сказал мягко и с нежностью: "Я знаю, левый бок, боли в животе, там где железы."

Она удивилась: Да, Свами, железы. И сильные боли в животе.

- Я знаю, я знаю,- повторял он успокоительно. - Ночью нет сна и разные тревоги. В теле твоем полный беспорядок. Иногда ты мочишься кровью.

- Все так, Свами, все так.- Голос женщины стал мягче, ее успокаивало соприкосновение с бесспорно всевидящим и вездесущим Сатья Саи.

- О, да. Эти глаза, как рентгеновские лучи,- улыбался Сатья Саи. И он продолжал описывать, в медицинских терминах, специфические симптомы ее болезни, а она утвердительно кивала головой и все умоляла Саи помочь ей и спрашивала с тревогой, может ли она вылечиться. Конечно, все будет в порядке,- отвечал он с особым выражением. - Не заботься о теле. Тело, как мыльный пузырь, лопнул и нет. Ты - это "Я", Абсолют, не закованный навечно в рамки тела, ты бессмертна. И с тобой все будет в порядке.

- Свами, а как же мои дети и мое здоровье? - настаивала она. Саи материализовал для нее вибхути и сказал, чтобы она принимала его перед сном с небольшим количеством воды три или четыре дня подряд. Она начнет лучше спать, бок будет меньше болеть, и она снова будет здорова.

Саи задали вопрос относительно женщины, которая хотела остаться в ашраме, но администратор, ведающий дормиториями, распорядился, чтобы она освободила комнату. Саи воспользовался этим случаем и заметил, что люди должны подчиняться правилам, и высказал неодобрение по поводу разнузданного и беспорядочного стиля жизни хиппи.

- Сюда приезжает много молодых людей,- говорил Саи.- Они приезжают в одиночестве, а потом вдруг заявляют: "Это моя спутница, я женат на ней".

- Это очень скверно,- продолжал Саи. - Так нельзя себя вести ни здесь, ни за стенами ашрама. Характер, сильный характер - вот что важно. Удовольствия без добропорядочности, чистоты - это скверно. Долг, исполняемый без любви,- это достойно сожаления. Долг, исполняемый с любовью,- вот это похвально. Любовь, проявляемая по долгу,- это и есть Божественное. Любовь...любовь.. .любовь...- повторял Сатья Саи с лучезарной улыбкой и словно бы пропечатывая свои слова где-то в глубине наших сердец.

Во время этой аудиенции Сатья Саи впервые представился мне как, прежде всего, воплощение чистой любви взамен того мощного владыки и управителя мира, каким я его видел, по преимуществу, прежде. Теперь я ясно видел, что он движим во всех своих действиях любовью к своим почитателям и приверженцам.

Могут предположить, что цель поездки Сатья Саи в Америку - пробудить духовные силы на Западе или облегчить страдания американцев, изнемогающих от хаотического беспорядка в политике, экономике и в общественной жизни; или, быть может, обезвредить пороховой погреб на Ближнем Востоке; или, наконец, что эта поездка является звеном какого-то грандиозного предприятия. Но спросите об этом Сатья Саи. Он нежно улыбнется и скажет только: Я это делаю для Эльси и Уолтера и чтобы принести людям счастье.

Несколько недель тому назад Саи принял участие в конференции, на которой присутствовало около двухсот тысяч человек. К нему постоянно приезжают люди со всего света. А он собирается совершить такое далекое путешествие ради того только, чтобы принести любовь одному из своих почитателей; и чтобы таким образом продемонстрировать свое желание и полную готовность услужить любому из своих приверженцев.

Саи снова сделал для нас вибхути. Лицо, весь облик Хелен Врилэнд выражало ее переполненность любовью к нему. "Свами, ты дал мне все!" - воскликнула она. А потом, после некоторого колебания, она спросила Саи, позволит ли он ей коснуться лицом его ног. Он согласился и встал. Хелен опустилась на колени и прижалась к его ступням. В ее лице зажглось лучистое свечение, а глаза замутились слезами любви. Она лежала так с минуту, закрыв глаза, окунувшись в Вечный покой, который принесло ей соприкосновение с Божественным. Саи стоял неподвижно, улыбаясь, понимая искренность ее чувств и с радостью даруя ей эту милость в ответ на ее от сердца идущую просьбу.

Эльси отдала Сатья Саи письма от его американских почитателей и показала ему увеличенные фигурки Христа на кресте, которые он материализовал для д-ра Хислопа. Перейдя на деловой тон, Эльси спросила Саи, может ли она продавать эти фотографии и какая должна быть цена. Он улыбнулся. Нет, нет, меня не интересуют деньги, не говори со мной о деньгах. Выполняй свой долг - вот дело для тебя. Деньги приходят и уходят. Моральные качества приходят и ведут нас к совершенству.

Эти сентенции опять же приобретают особый смысл, когда слышишь их от самого Саи. Совершенно очевидно, что он на самом деле не интересуется деньгами и не хочет о них говорить; что деньги порождают коллизии и конфликты, а Саи решительно намерен оставаться в стороне от них. В то же время он понимает и не отрицает роль денег в жизни своих последователей.

- Сегодня мы с Уолтером навестили тебя.

- Да, да, в шесть часов. Я была так счастлива!

- Нет, без пяти минут шесть,- поправил он, ласково ей улыбаясь.

Он снова выглядел так, словно покинул свое тело и парит где-то в мировом пространстве. Когда чувствуешь Саи в своем сердце, это и есть самосознание,- сказал он. И потом, повернувшись к остальным, добавил: У Эльси чистое сердце. Свами счастлив, когда сердце его поклонника исполнено одной лишь любви и преданности Богу.

Любовь, которую Эльси питает к Саи,- это, определенно, основной стимул ее жизни. Эта слабая старая женщина, полуслепая, едва передвигающая ноги, рвется к Саи всем сердцем, тянется к нему - невзирая на физические недуги - всей силой своей любви и преданности. За все время путешествия она ни разу не заговорила о своих болезнях, ни разу не пожаловалась на неудобства. Напротив, она еще нас поддерживала, побуждая открывать для себя Бога и положить на это все силы; побуждая также честно выполнять свои земные дела и обязанности.

Свами помог ей встать и отвел в сторону для личной беседы. Он спросил ее, чего она хочет. Я слышал, как она ответила, что ее переполняет чувство любви к нему. Я постарался больше не слушать, чтобы не нарушать личного характера их беседы. Я вспоминаю, что еще до того, как встретил Саи, один мой друг говорил мне: "Саи наполняет чашу твоего сердца до краев, так что ты уже не в силах вбирать в себя, а он все еще одаряет тебя, одаряет..."

Больная женщина, которая в начале аудиенции была в таком отчаянии, встала, чтобы поблагодарить Саи. Он нежно ей улыбнулся и стал крутить своей волшебной, все добывающей рукой. И тут же в его руке появилось замечательное кольцо. Вот, поистине, завершающий мазок мастера. Женщина залилась слезами: "Спасибо, спасибо", и в полуобмороке повалилась к ногам Саи. Этот переход от смертельного страха в начале аудиенции к неудержимому порыву любви и преданности был столь разителен, что мое сердце переполнилось радостью - ее и моей собственной,- и мне стоило немалого труда сдержать готовые политься слезы.

Как много в этом мире любви! Никогда раньше я не ощущал этого так глубоко, как в этот раз. Сатья Саи в один миг показал мне и открыл то, чего не открыли годы занятия психиатрией. Он показал мне, как разгорается наша любовь к Богу. Эта глубокая любовь рождается из нашей тоски по Богу, из нашего - порой мучительного - пути к познанию Божества.

Саи принялся раздавать пакетики вибхути, которые лежали в корзинке. Остановившись перед Эльси, он стал кидать ей пакетики в сумку, пригоршню за пригоршней, пока сумка не заполнилась доверху. Эльси молча следила за ним, онемев от удовольствия. А ты приезжай снова послезавтра, с д-ром Бхагавантамом,- сказал мне Саи, похлопав по плечу.- Тогда все и обсудим. А сейчас поезжай с Эльси в Бангалор.

Мы попрощались с Сатья Саи, упаковали вещи и отбыли, как говорится в сказках и кинофильмах, навстречу заходящему солнцу. Закат был великолепен. Солнце заходило за массивные, высоко плывущие облака, расцвеченные пурпуром и серебром.

Через открытое окно такси подул прохладный, освежающий ветерок. Оба мы, Эльси и я, ушли в собственные мысли и воспоминания о последних днях, проведенных подле Саи. Вдоль дороги тянулся строй сучковатых деревьев. За окном, в темнеющих полях, которые успокоительно проплывали перед нашими глазами, резвились обезьяны, бродили собаки, коровы и овцы. Вечерняя Индия смотрелась как яркий и, вместе с тем, утонченно-изысканный коллаж из множества красок, текстур, звуков, каких-то тайн... Я погрузился в размышление о таинстве любви.

Любовь... Какой она бывает прекрасной и многообразно-выразительной в своих проявлениях! Сколько таится в ней силы, которая изменяет нашу жизнь, наполняет ее смыслом, служит путеводной звездой и фундаментом для нашего роста, для расширения сознания, для самоосознания. Мне довелось увидеть, так сказать, в действии ту сердечную привязанность, которая соединяет Сатья Саи и Эльси, и это зрелище представилось мне невыразимо трогательным и полным глубокого смысла.

Я наблюдал как бы со стороны мое собственное отношение к Сатья Саи, и эти наблюдения оказались для меня неоценимым опытом проникновения в природу нашей рефлексии и эмоций. Несмотря на все взлеты и воспарения, которыми я был обязан Сатья Саи, моя вера была настолько неосновательной, что ее могло поколебать даже самое незначительное обстоятельство. Я заметил, что то же самое происходило и с другими людьми, которых я мог наблюдать в ашраме. Это видимо, связано с тем, что Сатья Саи воплощение Шивы, Бога-Разрушителя. Познание Сатья Саи - это, прежде всего, извлечение наружу и опаление в его пламени всех скопившихся в нас нечистот, таких, как отсутствие веры, сомнения, метание из стороны в сторону. Этот процесс очищения является, по всей видимости, неизбежным этапом на пути к полной растворенности в Боге.

"Ваши дома, деревни и города, провинции и государства должны стать приютом Вечного, неизъяснимо-блаженного покоя (Прашанти Нилайям); но вместо этого человек превратил их в арену диких страстей, алчности, ненависти и насилия. Ваши чувства должны подчиняться вашей воле, ибо они, в лучшем случае, сомнительный источник информации и ненадежное руководство к действию. Но вместо этого человек подпадает под их власть. Человек становится рабом эфемерной красоты, мимолетной нежности, преходящих вкусовых ощущений, испаряющихся запахов, мелодий-однодневок. Он расходует всю свою энергию и все плоды своего труда на удовлетворение пошлых и разлагающих устремлений, порождаемых этими неугомонными подстрекателями ко всему низменному. Горе тебе, о человек!"

Вставшее солнце поднималось над храмом Прашанти Нилайям. Я только что вернулся после утреннего лицезрения Сатья Саи (даршан) и сидел у входа в дормиторий, пытаясь собраться с мыслями и понять, что мне готовит этот день.

Саи сказал, чтобы я вернулся в ашрам в четверг вместе с Бхагавантамом. Однако, когда я позвонил Бхагавантаму, он сообщил мне, что не собирается быть в Путтапарти до субботы, так что он, во всяком случае, в четверг туда не поедет. Было очень похоже, что Саи в очередной раз разыграл меня. Как бы там ни было, в четверг я поеду, хотя это означает, что мне придется отложить мой отъезд домой. Предполагалось, что я вылечу в пятницу, но теперь придется обменять билет и ждать, что будет.

На следующий день в половине пятого я был уже на ногах, а в пять отправился в путь. Поездка прошла не без приключений: сначала села шина; потом, за тридцать миль до Путтапарти, отказал мотор, так что пришлось пересесть в другое такси. Но в остальном путешествие было приятным. Часам к десяти я добрался до ашрама. Только там я узнал, что день этот был особенный - Праздник Огня. По этому поводу устраиваются празднования, и Сатья Саи выступит с речью. Переводить должен был Бхагавантам, и его ждали с минуты на минуту. Настроение мое поднялось - не исключено, что мы все встретимся еще сегодня, и тогда я поспею на мой самолет в пятницу.

Около трех часов пополудни я пошел в храм. В руках у меня была записка, в которой я сообщал, что я вернулся в ашрам и готов к беседе с ним. К четырем часам в храме стали собираться люди, пришедшие послушать выступление Саи. Сначала выступали два горячих приверженца Сатья Саи - выдающийся юрист и ученый-педагог; они коротко и красноречиво рассказали, как благодаря Сатья Саи изменилась их жизнь. Потом почти полтора часа говорил сам Саи. Он говорил о значении Праздника Огня; и о том, как люди могут изгнать из своей жизни мрак и внести в нее свет, приобщившись к Божественному. Колени ныли от непрерывного трехчасового сидения со скрещенными ногами на каменном полу; но, несмотря на это, выступление Сатья Саи принесло мне неизъяснимую радость. Потом Сатья Саи пел баджан. Все вокруг пришли в экстаз. Между тем, было уже почти семь часов вечера и, стало быть, слишком поздно, чтобы надеяться на встречу с Саи. Что ж, подождем до завтра.

Так что на следующий день, в пятницу, я снова сидел перед храмом и глядел, как в тонком золотом бордюре, протянутом вдоль его крыши, играют лучи яркого горячего солнца. Я написал еще одну записку, а потом, как и несколько других людей, пошел к храму и стал ждать. Я узнал, что Бхагавантам имел личную беседу с Сатья Саи и уже собирался уходить, между тем, как меня Саи не удостоил даже взглядом с той самой минуты, когда я вместе с Эльси уехал из ашрама. Поэтому я понимал, что не могу рассчитывать на аудиенцию, но все же решил ждать.

Я просидел еще добрых два часа, а потом написал записку, в которой упомянул, что мой самолет вылетает через несколько часов. Я спрашивал, хочет ли Саи меня видеть или благословляет на обратный путь. Через час нарочный принес мне ответ: в данную минуту Сатья Саи не может сказать ничего определенного относительно своих планов, так что я волен отбыть из ашрама. Просто и ясно.

Возможно, приглашение Саи вернуться в ашрам было своего рода приглашением послушать его речь - чем он мне, воистину, услужил. Как бы там ни было, я понимал, что на чисто внешнее внимание со стороны Сатья Саи мне рассчитывать не приходится. Не исключено, что в скором времени я снова увижу его в Америке. Я упаковал вещи и еще раз сходил на территорию храма: посмотрел издали, как Саи ходит среди молящихся, которые поют для него баджаны, и мысленно с ним попрощался.

Перелет домой прошел легко и гладко. При посадках почти не приходилось ждать - расписания моих самолетов были подогнаны, точно детали слаженного механизма, так что на следующий день, в десять часов вечера, я уже был в Сан-Диего. Моя поездка была на редкость удачной. Я был счастлив и полон глубокой, неизъяснимой радости.

Современные рационалисты не в состоянии преодолеть некий барьер в своем сознании, который мешает им обрести истинную веру в Бога и постичь факт существования реальности Высшего порядка. Сатья Саи помогает преодолеть этот барьер и тем открывает нам путь к постижению глубин собственного естества. Концентрация сознания на идее Бога - будь то одна ипостась Духа, принимаемая за символ Божества (например, любовь, высокие идеалы, духовные распевы-мантры, явление Духа в телесном облике) или представление о Боге, как о вездесущей, не облеченной в конкретную форму субстанции, - естественным образом высвобождает нас из плена чувств, эмоций и рассудочности, поскольку человеку свойственно устремляться к тому, на чем концентрируется его сознание.

Сатья Саи учит нас бережно хранить дарованный нам опыт откровения и концентрировать на нем свое сознание во время медитации. Мы можем медитировать, так сказать, по всем правилам - в уединении, в молитвенной позе и настраиваясь на волны света в глубине своего естества. Однако формой медитации является также постоянное повторение одного из имен Бога. Далее, Сатья Саи учит нас принимать все, что нас окружает, как явление Божественного - с тем же чувством любви, почитания и благоговения, какое мы испытываем к Божеству. Тогда каждая минута нашего бытия станет служением людям, и вся наша жизнь обратится в акт поклонения Богу.

Видение Бога во всем множестве вещей и явлений, в их чувственном и словесном представлении, расцвечивает мир невиданными дотоле радужными красками. Мой опыт работы в области психиатрии дает мне основания считать, что такой взгляд на мир является достаточно мощным средством, чтобы вывести человека из мира дуализма, в котором всякий "не-я" воспринимается как отдельный, другой, и привести его к осознанию того факта, что в основе всего сущего лежит единое, универсальное начало. Такой подход к действительности является также мощным импульсом к расширению и росту сознания, ибо все наши умственные и эмоциональные силы концентрируются на высоком переживании, исполненном радостного волнения. Все сторонние и мелкие земные мысли отступают, и человек обретает покой и ощущение своей приобщенности к Высшим сферам.

В нашей власти сделать выбор. Если мы выберем Бога, если устремим к Нему все наши помыслы, мы избавим себя от страдания, беспокойства, смятения и неразрешимых противоречий. Да, нам дано созидать тот мир, в котором протекает наше бытие. Но для этого нам нужно все наше разумение, чтобы сделать правильный выбор; вся наша воля, чтобы приступить к выполнению намеченной задачи; вся наша вера, чтобы не сомневаться, что желанная цель достижима.

До того, как мне открылся мир Духа, я всегда считал, что экстатическая настроенность является результатом самовнушения, игры воображения и действия того психического механизма, который, как принято считать, обусловливает поведение человека. Теперь я полагаю, что мы имеем дело с совершенно иным явлением: человек испытывает прилив духовных сил, ибо он черпает их из миров Высшего порядка.

Если человек, говорит по этому поводу Сатья Саи, всеми силами стремится к Богу, если он неизменно отдает Ему все свои думы и помыслы, то в ответ на это единственное усилие Бог вознаградит его десятикратно Своей милостью, Своей добротой и любовью. Такова бесспорная Истина, которой Господь учит нас. Встретив Саи, я понял, какая глубокая правда сокрыта в этом Божественном обещании. Я хотел бы процитировать здесь слова самого Сатья Саи:

Вы, возможно, скажете, что духовный рост достигается лишь моей милостью. Мое сердце, воистину, мягче воска. Однако оно тает лишь при словах горячей молитвы. Милость даруется лишь тому, кто неустанен в своем духовном поиске. Тоска по Богу, жажда Его откровения - вот что расплавляет мое сердце. Неистовая устремленность к заветной цели - вот чем заслужите вы мою милость.

Духовные упражнения принесут вам покой, душевное равновесие и чувство уверенности. Луна, проливающая на землю свой ясный и холодный свет, суть Божество, царящее над нашими умами и душами. Уподобьтесь умом и душой луне. Будьте сдержанны в речах; холодны и спокойны как под градом насмешек, так и при потоках восхвалений. Умеренность во внешних проявлениях, чувствах, страстях, эмоциях, устремлениях - вот истинный путь к душевному покою и внутреннему миру.

- Не предавайтесь бесплодным сомнениям,- предостерегает Сатья Саи. - Не тратьте время на пустые рассуждения и словопрения. Не задавайтесь вопросом о том, могу ли я даровать вам мир и покой и как я могу это сделать.

Ехали однажды по дороге Кришна и Арджуна и видят - летит в небе птица.

- Это что, голубь? - спрашивает Кришна.

- Да, это голубь,- отвечает Арджуна.

- А может, это орел? - снова спрашивает Кришна.

- Да, это орел,- отвечает на этот раз Арджуна.

- Нет, Арджуна,- возражает Кришна,- я думаю, это ворон.

- Прошу прощения, это, конечно, ворон.

Кришна усмехнулся и упрекнул Арджуну за то, что тот во всем соглашается. На это Арджуна отвечал так:

- Прошу меня простить. Однако же твои слова значат для меня гораздо больше, чем то, что сообщают мне мои глаза. Ты властен сотворить ворону, голубя или орла. Раз ты говоришь, что это ворона, значит, так тому и быть.

Глубокая вера - вот путь к духовному совершенствованию.

Мне довелось говорить о Сатья Саи с различными людьми. Ниже я привожу те вопросы, которые мне задавали чаще всего.
 

Вопрос: Бывало ли, что встреча с Сатья Саи не приносила веру в него?

Ответ: Да, бывало. Некоторые люди ездили в Индию специально для того, чтобы встретиться с Сатья Саи, но уезжали в полном разочаровании. Также и в Индии есть люди, которые не верят в рассказы о чудесах, творимых Сатья Саи. Существуют и те, кто осуждает его и стремится его принизить. Но очень редко случается, чтобы человек - каким бы ни было его общественное положение, его звание и титулы,- близко соприкоснулся с Сатья Саи и остался к нему равнодушным. Знакомство с Саи производит сильнейшее впечатление. Оно будит чувство глубокого почитания и неудержимую потребность поклоняться ему.

Когда Сатья Саи было двадцать лет и имя его начинало звучать за пределами Путтапарти, его старший брат написал ему письмо, в котором он выражал опасения по поводу того, что всевозможные пересуды, а также люди, которым не по душе его растущая известность, могут причинить ему вред.

В "Биографии Сатья Саи", написанной профессором Н.Кастури (полное название книги "Сатьям, Шивам, Сундарам", т.е. "Истина, Благость, Красота", книга содержит 4 тома), мы находим рассказ об этой поре жизни Сатья Саи и об эпизоде с письмом его старшего брата. Ниже приводится этот рассказ, ибо в нем читатель найдет заявление Сатья Саи, в котором он раскрывает свою подлинную природу и сущность, а также дает рекомендации, как следует реагировать на всякого рода нападки на него.

Сатья Саи было двадцать лет. Его старший брат Сешамараджу (он был учителем телугу) не мог понять смысл явления Сатья Саи на землю. С растущим ужасом, рожденным его любовью к младшему брату, он наблюдал за тем, как на правый берег приезжала вереница машин, а потом отбывала назад - в далекие, мерцающие где-то за горизонтом города, кишащие всевозможными соблазнами,- увозя с собой его выросшего в простоте деревенской жизни брата. В прессе появилось несколько заметок по этому поводу - явный плод невежества,- которые больно задели Сешамараджу. И тогда он написал Сатья Саи письмо, в котором предостерегал его и рассказывал, на основе собственного опыта, о современном обществе и человеческих слабостях, о славе и ее искателях.

Передо мной лежит ответное письмо Сатья Саи. В этом письме Сатья Саи недвусмысленно говорит о своей природе и сущности. Я позволю себе привести это письмо полностью.
 

ВСЕМ, КТО МНЕ ПРЕДАН!

(хотя письмо было написано брату, оно адресовано всем, включая тебя и меня, ибо всем нам надлежит знать, какова истинная природа Сатья Саи; надлежит знать, что он явился на землю во имя нашего искупления)

МОЙ ДОРОГОЙ!

Я получил письмо, которое ты мне написал. Я нашел в нем твою глубокую любовь и преданность мне, затуманенную сомнениями и беспокойством. Позволь мне заметить, что никто не в состоянии заглянуть в душу и познать природу просветленных йогов - подвижников, аскетов, святых, мудрецов и им подобных. Люди различаются характерами и отношением к действительности; каждый говорит и рассуждает, исходя из собственной позиции, в свете собственной природы.

Однако же, что бы о нас ни говорили, мы не должны отступать от принятых решений, но должны неизменно идти путем мудрости и праведности. Как говорится, только в спелые яблоки камни летят. Злые люди откликаются на добро злословием и клеветой; добрые люди откликаются на зло презрением и осмеянием. Так устроен этот мир. Было бы удивительно, если бы подобные вещи не происходили.

На самом деле люди больше достойны сожаления, чем осуждения. Они не ведают, что творят. У них недостает терпения, чтобы судить по правде и справедливости. Одолевающие их гнев, тщеславие и чувственность не позволяют им разобраться в вещах и постичь их суть. Поэтому люди пишут невесть что. Если бы у них было ясное видение мира, они бы так не писали и не говорили. А мы, со своей стороны, не должны, как это делаешь ты, придавать значение их суждениям или принимать их близко к сердцу. Без сомнения, наступит день, когда правда одержит победу. Кривда, неправда победить не может ни при каких обстоятельствах. Может показаться, что неправда одолевает правду, однако это победа временная и, в конечном итоге, правда восторжествует.

Мудрым и просветленным не пристало падать духом, когда их хулят, как не пристало им возноситься, когда им воздают хвалу. Замечу, кстати, что ни в одной Священной книге мы не найдем предписаний для подвижников и мудрецов - предписаний о том, как им следует жить и относиться к вещам, что им следует делать и чего делать не следует. Их мудрость служит им руководством, превращая все их действия в священный акт. Их благотворные деяния и вера в свои силы - вот что отличает их и выделяет среди других. Они также содействуют благополучию своих приверженцев и воздают им должное за их труды и действия. Почему ты должен тревожиться или беспокоиться, коль скоро я не отступаю от этих принципов? Хула и похвала толпы, в конечном итоге, никак не затрагивает нашей духовной сущности, нашего подлинного естества; все, что люди могут сделать, - это поцарапать нашу внешнюю, материальную оболочку.

Моя миссия - наставить всех людей на путь истины и наполнить жизнь каждого радостью и блаженством. Я дал обет - вернуть всех заблудших в лоно Бога и тем принести им спасение. Мне дано выполнить дело, которое мне по душе, - избавить несчастных от страданий и дать им то, чего они лишены. У меня есть основание гордиться моей миссией, ибо я несу искупление всякому, кто воистину мне поклоняется и боготворит меня. От своих последователей я жду непоколебимой силы духа и стойкости равно в радости и в горе, при успехе и при поражении.

Это означает, что я никогда не покину того, кто мне предан. Кто может запятнать мое имя (как ты опасаешься), коль скоро я отдаю все силы моему благому начинанию? Я бы посоветовал тебе не обращать внимания на абсурдные обвинения и кривотолки. Мудрец велик духом не оттого, что кто-то назвал его великим; как он не станет ничтожным оттого, что кто-то назвал его ничтожеством. Только низкие духом, находящие радость в опиуме и гашише, но мнящие себя великими йогами, не имеющими себе равных; только мнимые благочестивцы, цитирующие Священные писания ради тщеславия - дабы продемонстрировать изысканность собственного вкуса; только засушенные схоласты, погрязшие в казуистике и бессмысленном жонглировании доводами и аргументами, - только такие люди падки на похвалы и не в силах сносить осуждения.

Тебе, вероятно, приходилось читать рассказы о жизни божьих людей и святых. Так что ты знаешь, какая ложь воздвигалась против них; и как в лицо им бросали еще более гнусные обвинения, чем те, о которых ты пишешь. Такова участь всякого, кто велик духом,- повсюду и во все времена. Почему же ты принимаешь все это злопыхательство так близко к сердцу? Шавки, как известно, лают на слонов. Да недолго осталось им лаять - истина скоро выйдет наружу.

Я не отступлюсь от своего плана и своих намерений. Я знаю доподлинно, что миссию свою я выполню. Я готов принять с равным хладнокровием все, что меня ожидает,- славу и хулу, честь и бесчестие. В глубинах моего естества я невозмутим. Я действую, но это лишь внешнее проявление. Я говорю и двигаюсь, чтобы люди могли меня слышать и видеть и чтобы я мог возвестить им мое пришествие, но эти действия не затрагивают мое естество.

Я не привязан к одному месту и не связан одним именем. Я не различаю "мой" и "твой". Я откликнусь, каким бы именем меня ни назвали. Я являюсь, куда бы меня ни позвали. Таков мой первый обет, Я оглашаю его впервые. Я далек от этого мира и не принадлежу ему. Я действую лишь ради блага людей. Познать все мое величие не дано никому - тут не помогут ни многолетние усилия, ни звания и заслуги, ни образованность и интеллект.

Свет моего величия засияет и откроется вам в скором будущем. Подвижникам Бога надлежит проявлять терпение и стойкость духа.

Меня не интересует и не заботит, будет ли это письмо предано гласности. Мне, собственно, не было нужды писать эти строки. Я поступил так лишь потому, что полагал, ты огорчишься, если я не отвечу.

 
Вопрос: Требует ли Сатья Саи, чтобы ему поклонялись, как Богу?

Ответ: Сатья Саи является центром мощного, быстро растущего движения и, несомненно, объектом поклонения для его приверженцев и последователей. Однако он отнюдь не стремится ни к известности и популярности, ни к тому, чтобы ему поклонялись. Сатья Саи родился в семье, исповедовавшей индуизм. Обращаясь к индусам, он часто говорит об их богах и Священных книгах. Тем не менее, он отнюдь не проповедует одну религию в противовес другим. Я слышал, как он беседовал с христианами о Христе. Мне известно, что он так же поступает и с представителями других религий. Сатья Саи стремится помочь человеку открыть в себе и познать присущего ему Бога. Это достигается, прежде всего, путем изучения Священных книг, чтимых в том вероисповедании, к которому человек причисляет себя; затем при помощи регулярных медитаций и духовных песнопений; при помощи ограничения и подавления чисто материальных, земных желаний, порожденных нашими чувствами и эмоциями; и, наконец, благодаря праведному поведению, в основе которого лежит приверженность Истине. Сатья Саи учит, что мы все являемся братьями и сестрами и что всех нас единит одно, главное устремление всей нашей жизни - жажда приобщиться к Богу. Саи стремится показать, что эта жажда слияния с Богом характерна для представителей самых различных вероучений и не зависит от той формы, в которой они поклоняются Богу; и что эта жажда откровения Божества является отражением нашей глубинной, духовной нерасторжимости с Богом. Эта заложенная в нас нерасторжимость с Богом суть универсальная истина, открываемая нам только в духовном опыте. Постижение этой истины - индивидуальная задача для каждого из нас. Каждый должен сам открыть для себя Бога, найти в глубинах своего духовного естества свое Божество, свою Высшую реальность.

Вопрос: Вы упоминали, что существуют убедительные, документированные свидетельства о чудесах, творимых Сатья Саи, а также о его могуществе и паранормальных умениях. Если это так, то я не понимаю, как же могло случиться, что на Западе ничего об этом не знают.

Ответ: Мне самому это непонятно. Многие исследователи Сатья Саи полагают, что такова его воля. Он предпочитает оставаться до поры до времени в тени. Он упоминал, что его временной распорядок не совпадает с нашим; что иногда возникает необходимость выждать, пока будут завершены сразу несколько начинаний; и что сейчас он как раз ждет того момента, когда созреют и обретут конкретность некоторые факторы, после чего он сможет оповестить все народы и континенты о своем пришествии на землю. В данное время, однако, ему не нужна широкая известность. Я сам видел людей, приехавших из разных стран, которые пытались получить у Саи аудиенцию или сфотографировать его, но безуспешно. Они регулярно приходили в ашрам, целыми днями просиживали на жарком солнце, но Саи даже близко их не подпустил. Устав от бесполезного ожидания, они покидали ашрам.

Я полагаю, от Сатья Саи полностью зависит, когда и как человек узнает о нем. Мне представляется, что Саи - Вселенский Учитель и что скоро настанет день, когда о нем узнает весь мир.

Когда Саи был ребенком, он пел и плясал для жителей своей деревни. И еще он рассказывал истории о том времени, когда в Путтапарти будут съезжаться люди из всех частей света; а он станет оранжевым пятнышком на горизонте, и крестьяне из деревни не будут больше иметь к нему доступа. Люди вокруг только смеялись над предсказаниями этого милого их сердцу мальчугана. Теперь эти предсказания сбываются. Боюсь, что в скором времени никто из нас не будет иметь доступа к нему.

Недавно мне попалась на глаза одна курьезная вещь. В журнале "Ньюз-Уик" был помещен отчет нескольких корреспондентов, которые объехали Индию с целью побеседовать со сравнительно мало известными гуру и духовными поводырями и выяснить их отношение к тем гуру, которые жили, приобрели известность и собрали вокруг себя учеников и последователей в Соединенных Штатах. Суждения были, разумеется, противоречивыми - одни положительные, другие отрицательные. А курьезным было то, что в журнале была помещена фотография одного подвижника Бога: на кровати, утыканной гвоздями, лежит нечесаный, бородатый человек аскетического вида; а в глубине комнаты висит небольшое изображение Рамы и рядом портрет Сатья Саи. Мне стало смешно - вот, значит, та максимальная гласность, которую дозволяет в Индии Сатья Саи. Ясно, что Сатья Саи является духовным учителем этого аскета, но его портрет на фотографии в газете размером не больше горошины.

Недавно для телевидения был снят цветной документальный фильм, рассчитанный на один час показа; текст читает Род Серлинг. Фильм наглядно демонстрирует, как Саи материализует предметы и как он, можно сказать, обволакивает своих приверженцев любовью и лучезарной красотой. Американские последователи Сатья Саи приводят конкретные примеры, свидетельствующие о величии Сатья Саи. Фильм этот очень информативен и производит сильное впечатление. И тем не менее, к моему удивлению, компания, снявшая этот фильм, не может найти посредника, который организовал бы его широкий показ.

С другой стороны, интересная статья о Сатья Саи появилась в марте 1975 года в журнале "Лондон-Таймз". Таким образом, все большее число людей узнают о Сатья Саи; однако только в его воле выбрать то время, когда он откроется всему миру.

Вопрос: Если Сатья Саи обладает такой властью и силой, почему же он тогда не ускорит разрешение проблем, которые отягощают жизнь в Индии; и почему он, вообще говоря, не облегчит тяготы всех людей, живущих на этой планете?

Ответ: Я полагаю, что Сатья Саи исподволь создает условия для радикального изменения жизни в Индии и на всей планете. По опыту общения с ним я знаю, что мы не можем обсуждать его действия или время, которое он выбирает для тех или иных перемен на Земле, ибо нашему восприятию и пониманию абсолютно недоступно то, что видит и знает он. Сатья Саи говорит о себе так: Вы можете не сомневаться, что это Пришествие принесет желанные плоды. Это бесспорно. Однако я реализую намеченный план в строго положенное время - это касается так же моих намерений на ваш счет. Я не могу спешить лишь потому, что вам не терпится. Возьмите, к примеру, паровоз; никому не придет в голову пустить его с одним вагоном; его держат на запасном пути, пока не будет сформирован состав такой длины, которая соответствует мощности паровоза. Точно так же и я должен иной раз дожидаться, пока десять различных начинаний не будут доведены до конца. Но безусловно одно - слова мои будут претворены в реальность, воля моя свершится.

Почему Бог допускает страдания на земле? В этом одна из самых сокровенных и неразрешимых тайн нашего земного бытия, постигнуть которую нам не дано. Однако познакомившись с учением Сатья Саи, я стал понимать, что смысл и цель страдания лежит за пределами этой жизни и что люди сами повинны в тех бедах, которые обрушиваются на них и на нашу планету. Я верю, что не Господь творит страдания, но человек - в силу дарованной ему свободы воли. Страдания - это результат того выбора, который человек делает по своей доброй воле, а также результат его действий и поступков, совершенных в этой или, быть может, в прошлых жизнях.

По сути дела, единственное осмысленное объяснение того факта, что страдают миллионы, казалось бы, безвинных людей, кроется в идее перевоплощения. Я теперь верю в перевоплощения и в существование закона кармы. Мы пожинаем то, что сеем. Нам воздается как за содеянное добро, так и за содеянное зло. Наша будущая судьба зависит от наших нынешних действий. По моему представлению, Сатья Саи может помочь нам в пору тягостной расплаты за содеянное. Он также может, своей властью, предать полному забвению нашу прошлую карму и избавить нас от нынешних страданий. Почему он дарует эту милость одним и не помогает другим - это, поистине, выше моего понимания.

Итак, Сатья Саи волен избавить нас от физических и нравственных страданий, а также от финансовых трудностей. Однако, как он постоянно подчеркивает, не это его главная задача. Его главная задача - открыть нам путь к духовному возрождению и искоренить то зло, которое мешает нам осознать свою истинную природу.

Нынешнее положение дел на нашей планете обусловлено, надо полагать, низким уровнем нашего сознания, при котором страдания и несправедливость неизбежны. Если мы наносим друг другу ущерб ради выгоды или чувственных наслаждений; если ради денег, славы или власти мы сознательно разрушаем землю и уничтожаем населяющих ее тварей, то, очевидно, мы находимся на том уровне сознания, который порождает страдания. Сегодня было бы бессмысленно выкорчевывать царящее зло и избавлять людей от страданий, ибо при нынешнем уровне сознания и духовного развития мир, неизбежно, уже завтра, снова был бы ввергнут в пучину пороков и страданий.

Мы должны, соединив наши усилия, очистить землю от зла и пороков. Мы укоряем за наши беды Бога, а нам следует взамен изыскать в себе такие силы, с помощью которых мы сможем одолеть человеческие страдания. Я уверен, что этим путем мы не только улучшим, но и полностью перестроим нашу жизнь, приобщив ее к Духу. Насколько я могу судить, смысл и назначение страдания в том и заключается, чтобы привести нас к духовному возрождению.

Да, мы сами творим собственные страдания. А Господь не только дозволяет человеческие страдания, но порой - как это было в случае с Иовом из Ветхого Завета - еще и усугубляет их ради того, чтобы испытать человека и преподать ему урок. Вот что говорит об этом Сатья Саи: Неужели вы думаете, что я стал бы подвергать вас страданиям без всякой на то причины? Так возрадуйтесь же страданиям, как вы радуетесь ныне удовольствиям. Ибо вы страдаете по моей воле... и ради собственного блага. Принимайте боль как желанное испытание, Не бегите от этого испытания, но найдите в своем сердце достаточно сил, чтобы перенести испытание и использовать его себе во благо. Смысл этого переживания вот в чем: страдание, вызванное нуждой, болезнями, несбывшимися желаниями, обратит вас к Богу. Откровение Бога разрушит узкий мир "я" и вырвет вас из тисков разума, чувств и эмоций.

Благодаря моей психиатрической практике я узнал, с какой готовностью люди вверяют себя докторам, их пилюлям и порошкам; и это потому, что не верят, что излечение может прийти изнутри, а не извне. По правде говоря, не мне судить или критиковать других за их неверие в собственные силы при лечении своих болезней, ибо еще совсем недавно я и сам в это не верил - хотя до встречи с Сатья Саи у меня было за плечами девять лет психиатрической практики. Мне было известно, что, как полагают, в человеке заложен большой запас энергии и творческих сил, большая часть которых остается нерастраченной; и что, внимательно прислушиваясь к некоему внутреннему голосу, можно раскрыть секрет, как черпать силы из этого источника. Через мои руки прошли тысячи пациентов, и я сам прошел курс психотерапии, и все же я не обнаружил ни убедительных доказательств того, что в человеке действительно заложен указанный запас энергии; ни того, что путеводный внутренний голос не является фикцией.

Что такое внутренний голос? Существует ли он вообще? Да, существует. Таково мое нынешнее убеждение, родившееся из опыта общения с Сатья Саи и медитаций; из все растущего осознания той силы, которая пришла ко мне от моей веры и духовного поиска; а также из нового для меня ощущения, что в глубине моего естества скрывается источник некой таинственной энергии. Следуя внутреннему голосу, мы начинаем осознавать в себе силу, которая способна не только врачевать, но и возрождать нас к новой жизни. Это означает, что мы достигли иного, более высокого уровня сознания.

Вопрос: Приведите несколько реальных примеров того, как Сатья Саи воздействует на людей.

Ответ: Сейчас в Индии существует свыше трех тысяч центров, которые объединяют приверженцев Сатья Саи. Ряд таких центров существует во многих странах мира и около тридцати из них находится в США. Сатья Саи возвращает людей на путь праведности. Его приверженцы отдают много сил бескорыстному служению людям. Они помогают нуждающимся едой и одеждой, дают бездомным приют, ухаживают за больными и тому подобное. В Индии, к примеру, было построено и посвящено Сатья Саи несколько больниц.

Сатья Саи считает задачей первостепенной важности заботу об образовании. Он поставил себе целью содействовать организации двух колледжей в каждом штате Индии. Четыре колледжа уже закончены, а другие строятся или проектируются. Сатья Саи сам руководит работой Летней школы в Бриндаване. Сюда со всех концов Индии съезжаются лучшие студенты, чтобы слушать лекции о духовности и духовных ценностях и об индийском культурном наследии.

Вопрос: Извлекает ли Сатья Саи какую-либо выгоду из своей популярности и из демонстрации своих сверхъестественных способностей?

Ответ: Я ездил к Сатья Саи пять раз. Я ни разу даже не слышал упоминания о какой-нибудь материальной компенсации. Мне был оказан приют и предоставлялась еда. Сатья Саи хотел в ответ лишь одного - моей любви. Сатья Саи всегда предостерегает против духовных учителей, которые продают свои знания, словно это обыкновенный товар. Однако же, замечает он, если бы фокусник не брал денег за свои выступления и раздавал все, что он материализует, он вскоре бы разорился. Вместе с тем Сатья Саи раздает все, что он материализует. Эти вещи становятся объектом трепетной любви и боготворения. Такое отношение Сатья Саи к деньгам кажется мне бесспорным указанием на то, что он поистине посланец Бога.

Личные потребности Сатья Саи минимальны. Он живет всего в одной, почти без мебели, комнате при храме Прашанти Нилайям. Ест он обычно немного риса, кислого молока, чечевицы и бобов, а носит только лишь простого покроя облачение из шелка или хлопка. Он не раз говорил своим приверженцам, что ему, в сущности, не нужен ни ашрам, ни организация, объединяющая его последователей и поклонников; он не возражает против того и другого, поскольку этого хотят сами его последователи и поклонники. Сатья Саи разрешает своим приверженцам перевозить его за свой счет и оплачивать его ночлег и еду... и это все. Если кто-нибудь хочет сделать Сатья Саи подарок или отдать ему свое время, силы, деньги, то Саи рекомендует лучше использовать это на помощь нуждающимся в своем городе или деревне.

Вопрос: Не кажется ли вам, что поклонение скульптурному или живописному изображению человека сродни идолопоклонству?

Ответ: Раньше я думал, что знаю толк в этих вещах и умею отличать правильные, осмысленные и разумные обряды от неправильных и находящихся на грани истерии. Встретив Сатья Саи, я понял, что я совершенный неофит как в делах духовных, так и в вопросах, связанных с процессом и техникой расширения сознания.

Я был воспитан на идеях иудаизма с его представлением о Боге, как о неоформленной субстанции, и потому был уверен, что мы не должны поклоняться золотым идолам и кумирам в человеческом облике. В рамках этих идей не было, по сути, и речи об откровении Бога - будь то бесформенного или облеченного в некоторую форму. И это весьма прискорбно, ибо, как я теперь знаю, в иудаизме большое место отводится идее встречи с Богом, приобщения к Богу, однако эта сторона учения, почитаемая за мистику, обыкновенно не открывается верующим.

В индуизме допускается большое многообразие отношений, в которых человек стоит к Богу, и мне теперь очень импонирует этот принятый в индуизме взгляд на вещи. Сатья Саи учит, что Бог - сущность всех форм бытия. Если принять и усвоить этот принцип, тогда любая форма, которую мы станем почитать, приведет нас, в конечном счете, к Богу.

Глубоко почитаемый индийский святой Рамакришна в начале своего духовного пути поклонялся Богу в облике Вселенской матери - богини Кали. Рамакришна боготворил статую Кали: он омывал ее, приносил еду, распевал перед ней песнопения, словом, отдавал ей все свое время и все силы своей души. Его томление по обожаемой Кали и его жажда получить от нее, изваянной в этой статуе, какой-либо знак достигли такого накала, что он буквально не мог отойти от изображения своей возлюбленной богини. В конце концов, будучи не в силах совладать со всепожирающей любовью к своему Божеству и страстным к ней влечением, он схватил нож, намереваясь себя убить. И именно в эту минуту его полнейшего отчаяния богиня Кали, наконец, предстала перед ним, обратив его смертельную тоску в неслыханное блаженство. Так Рамакришна познал высочайшее духовное переживание.

Экстатический восторг отличает этого рода духовное переживание от негативных или разрушительных душевных состояний. Возникает, однако, вопрос, чем этот духовный опыт отличается от воображаемого переживания, в котором желаемое выдается за действительное, или от переживания, порожденного галлюцинацией. Прежде всего, люди, имевшие подлинный духовный опыт, могут сформулировать и описать те вытекающие из этого опыта изменения, которые претерпело их сознание. Обыкновенно в таких случаях человек утверждает, что он постиг собственную сущность и что он верит и чувствует, что это и есть истинное знание. В результате этого опыта человек осознает, что его физическое бытие не есть его подлинная сущность, а его существование не ограничено пребыванием в материальном мире. И далее следует поразительное, ошеломляющее описание других миров, которые проходят перед взором человека, находящегося в состоянии духовного экстаза.

Еще одно важное обстоятельство: нередко бывает, что в состоянии духовного экстаза человеку открывается некое знание о событиях в прошлом, настоящем и будущем - знание, которое не могло к нему прийти никаким "нормальным" образом. Часто случалось, что другие люди, которым не довелось испытать описываемого духовного опыта, могли подтвердить истинность (или то, что мы называем "истинностью") сообщаемых сведений.

Позднее Рамакришна постиг другие стороны и аспекты Божественного и другие формы поклонения Ему. Он жаждал, как некогда Хануман - герой классического индийского эпоса "Рамайана" - познать Бога в облике Рамы. (Рама - одно из телесных воплощений Бога, который, по преданию, жил на земле миллион лет назад. В "Рамайане" описываются его жизнь и деяния. Рожденный обезьяной Хануман воплощает в этом повествовании самозабвенную преданность и беззаветное поклонение Богоявленному Раме.)

В ту пору, когда Рамакришна стремился, как Хануман, открыть для себя Раму, он до такой степени заразился обожанием, которое Хануман питал к Раме, и так вжился в его образ, что стал даже приобретать обезьяньи повадки. Его порыву суждено было свершиться: Божьей милостью ему вновь открылся Дух, на этот раз в облике Рамы.

Затем он пожелал познать Бога Кришну, как в свое время Гопи (пастушки), поклонявшиеся этому светозарному индийскому Божеству. Подражая их характерно женской манере боготворить обожаемое существо, Рамакришна перенял также их женский облик и манеру поведения, так что люди вокруг даже стали принимать его за женщину. Как Гопи, Рамакришна томился и жаждал познать Кришну, и Господь благословил его видением Кришны. Он видел, как Кришна двигается, как играет на флейте и даже входит в его тело - и тогда он почувствовал, что он сам обращается в Кришну.

Затем Рамакришна пожелал познать Христа и призывал Его с тем же рвением и жаждой, как он прежде призывал другие Божественные воплощения. Как и прежде, по прошествии некоторого времени Господь явил ему свою милость и открылся в облике Христа - этого воплощения чистой любви.

Рамакришна знал, что можно познать Бога, не связывая Его с какой-либо конкретной формой, и, судя по всему, ему было дано также и это свершение. Рамакришна поднялся до очень высокого уровня сознания, а его экстатические состояния достигли такой степени напряженности и силы, что он стал часто покидать свою материальную оболочку (физическое тело). Самым долгим его "отсутствием" было пребывание вне своего физического тела в течение шести месяцев. Все это время за его телом ухаживали его друзья и приверженцы. Сатья Саи однажды сказал, что существует некий высочайший уровень сознания, достигнув которого человек не может жить больше двадцати одного дня, ибо он становится безразличен к еде и нечувствителен к боли. Тело его усыхает, и он живет одним лишь духом. Только Божья воля может продлить его существование на земле. Достигнув этого уровня, человек вырывается из тисков кармы и становится лучезарным отражением Божественного света. И тогда он становится учителем, которому нет равных. Рамакришна достиг таких высот озарения.

Я пришел теперь к убеждению, что для духовного становления человека несущественно, поклоняется ли он Богу как некой бесформенной субстанции или же избирает для поклонения некую конкретную форму (в частности, телесный облик), если, разумеется, избранная форма олицетворяет для приверженцев этой формы Божество. Мне также представляется, что человек волен избрать то отношение к обожествляемой форме (телесному облику), которое более всего приближает его к Богу - скажем, отношение сыновнее (Бог-мать, Бог-отец), отношение дружеское (Бог-друг), отношение ученика к духовному учителю и, наконец, отношение к Богу, как к слуге.

Я считаю, что каждому человеку необходим духовный учитель (гуру). Если собственная интуиция недостаточно развита, тогда духовный поиск потребует сторонней помощи - помощи гуру. Однако выбирать гуру надо с большой осмотрительностью. Сатья Саи говорит, что в наши дни редко встретишь истинного гуру. Святой человек учит своим примером. Но часто ли встретишь человека, жизнь которого достойна подражания? По какому праву может называться учителем тот, кто сам, как все другие, барахтается в трясине жизни и погряз в привязанностях? Как он может вытащить из трясины других, если сам в ней завяз? В наши дни подлинные духовные поводыри буквально наперечет. В поисках руководства лучше обратиться прямо к Богу.

Вопрос: Как долго будет жить Сатья Саи?

Ответ: Сатья Саи говорит, что он покинет свое физическое тело в возрасте девяноста пяти лет. По его словам, он переродится снова и в следующем воплощении будет носить имя Према Саи (Према на санскрите - любовь). Многие полагают, что он ограничен своим телесным обликом. Сатья Саи предостерегает против этого ошибочного представления о нем. На самом деле он бесконечен, бессмертен, вечен. Сатья Саи говорит, что в данном воплощении его миссия - ускорить наступление золотого века. Еще в наше время, уверяет он, мир станет свидетелем небывалого расцвета и духовного возрождения.

Вопрос: Что Сатья Саи говорит о смерти?

Ответ: Момент смерти - это апогей нашего земного существования, венец всех наших земных трудов; это минута, которая имеет для человека исключительную важность и значение. Саи говорит, что наши мысли в момент смерти определяют наше бытие в потустороннем мире и что к смерти надо готовиться в течение всей жизни.

Если в течение жизни твои мысли и помыслы, твое сердце, все твое существо устремлено к Богу; если самое сокровенное твое желание в жизни - встреча с Богом; если это желание владеет тобой столь неотступно, что его не может затмить даже минута смерти, тогда свершается желанное и перед тобой открывается путь к Богу. Соответственно, если ты подвластен самым низменным сторонам своей натуры и одержим завистью, гордостью, сластолюбием, то в момент смерти твое сознание опускается до соответствующего этим проявлениям уровня.

Люди на Западе, получившие образование и обремененные научными познаниями, с трудом могут принять абсолютно ненаучный тезис о том, что наша жизнь не обрывается в момент прекращения нашего земного существования. До встречи с Сатья Саи я считал, что думать о смерти и готовиться к существованию, о котором я не имею ни малейшего представления,- бессмысленное занятие. Вера в потустороннюю жизнь, рассуждал я, не оказывает ровным счетом никакого влияния на наше бытие. Теперь я, однако, понимаю, что наша жизнь меняется в зависимости от нашего отношения к смерти.

Все время растет число людей, заслуживающих, по всей очевидности, полного доверия, духовный опыт которых подтверждает (по их словам) древнее религиозное представление о том, что смерть - это всего лишь переход из одного существования в другое. Самые поразительные откровения о мирах, лежащих за пределами нашего материального мира, приносят нам Великие провозвестники Духовных Истин, чье расширенное сознание открывает доступ в эти миры. Иногда они приносят из своих скитаний в потусторонних сферах неоспоримые доказательства существования реальности иного порядка. Например, случается, что духовный учитель весьма своевременно доставляет своему последователю какое-либо важное сообщение от его покойного родственника, которого учитель никогда в этой жизни не встречал.

Существуют также потрясающие рассказы людей, которые находились на грани смерти или даже пережили клиническую смерть. Этим людям дан был удивительный опыт: они испытали ощущение, что их сознание перемещается в какие-то неведомые пространства. Затем они вернулись к жизни (то есть возвратились в этот мир), но пережитый опыт запечатлелся в их памяти как некое возвышенное переживание.

В последнее время был проведен ряд психологических наблюдений над людьми, которые в результате несчастного случая (человек падает с самолета, тонет и тому подобное) были, казалось бы, на грани неминуемой гибели. (Многие авторы видят в свидетельствах этих людей подтверждение рассказов великих мудрецов об иных мирах и о космическом сознании). Поразительно, что все испытуемые одинаково описывают момент приближения смерти: вначале делаешь отчаянное усилие, чтобы спастись; затем понимаешь, что спастись, судя по всему, невозможно, и тогда принимаешь неизбежное и смиряешься.

Смиренное приятие происходящего у многих сопровождается чувством облегчения, радости и блаженного покоя. Иной раз перед глазами проходят сцены из прошедшей жизни. В других случаях возникает ощущение, что собственное сознание претерпевает изменения - словно бы входишь в другой мир. Люди, пережившие инфаркт и клиническую смерть, рассказывают, что им казалось, будто бы они отправляются в путешествие. Они больше не ощущали своего тела, но сознавали, что они перемещаются в другое, безопасное место. В результате пережитого у всех этих людей появилась уверенность, что смерть не страшна, ибо это всего лишь переселение в "другое место".

В газете "Сан-Диего Юньон" за 25 мая 1975 года напечатана статья об интересных наблюдениях известного врача-психиатра Элизабет Кублер-Росс, которая свыше десяти лет обследовала лиц, переживших клиническую смерть. Д-р Кублер-Росс, автор книг "Смерть и умирание", "Смерть - вопросы и ответы" и недавно вышедшей "Смерть - заключительная стадия развития", говорит, что все ее замечания и выводы основаны на сотнях бесед с людьми, вырвавшимися из когтей смерти. Вот некоторые из этих наблюдений.

Все пациенты д-ра Кублер-Росс отмечают, что после смерти к ним пришло чувство покоя и умиротворенности. Слепые прозревали, страдальцы избавлялись от болей. Когда врачи боролись за их жизнь, они явно досадовали по поводу возможного возвращения на землю. Вернувшись к жизни, они сначала горько об этом сожалели, но после выздоровления испытывали прилив радости оттого, что им была дана еще одна попытка, еще один шанс. По ту сторону жизни, за пределами определенного рубежа, рассказывают большинство пациентов д-ра Кублер-Росс, их встречал кто-нибудь из близких, умерших раньше. Никто из этих людей теперь не беспокоится о смерти.

Д-р Кублер-Росс описывает, как в больницу был доставлен двухлетний мальчик, у которого не прощупывался пульс, а осциллограмма показывала полное отсутствие мозговой деятельности. Мальчик "умер" от лекарственного шока на медицинский препарат. Врачи вернули его к жизни. "Я знаю, что я умер",- сказал потом этот мальчик своей матери. Он утверждает, что, пока был мертвым, он видел Иисуса и Деву Марию. "Там было так красиво,- говорит он. Он вернулся только потому, что Дева Мария сказала ему: "Твоя мама в отчаянии. Иди, утешь ее".

Вот еще один случай. Одна женщина, у которой была тяжелая форма рака, "умерла" в небольшой больнице в штате Индиана. Через три с половиной часа реанимационная бригада смогла вернуть ее к жизни. После смерти, рассказывала эта пациентка, она почувствовала, что вылетела из своей физической оболочки, а потом она увидела со стороны свое мертвое тело. По свидетельству д-ра Кублер-Росс, пациентка точно и в подробностях описала действия реанимационной бригады. Пациентка также говорила об испытанном ею замечательном чувстве покоя и умиротворенности. Она пыталась сказать тем, кто боролся за ее жизнь, чтобы они не трудились над этим. Пусть бы они ее отпустили. Но она поняла, что они ее не слышат. Чем больше она старалась их убедить, чтобы они пощадили свои силы, тем неистовее они боролись за ее жизнь. Тогда она отказалась от мысли остановить их, а потом... (это ее собственное выражение) она потеряла сознание.

Д-р Кублер-Росс заключает, что ее исследование принесло ей веру в Бога - чистую веру, без какого-либо догматизма.

Принято считать, что смерти надо бояться и что, при счастливых обстоятельствах, следует избегать разговора о смерти. Однако смерть не является ни благом, ни несчастьем. Впрочем, в отношении смерти у вас нет выбора. Сколько ни звать смерть, она не придет раньше времени; сколько ни проклинать смерть, она все равно придет. Тлена никому не избежать. Каждая минута вашей жизни, начиная с самого рождения, приближает вас к крематорию. Одни приходят к месту назначения раньше; другие идут дальними путями и достигают конечного пункта позже. Вот и все различие между людьми в этом смысле. Однако каждый предпочитает думать, что бедствие, именуемое смертью, еще далеко за горами.

Смерть - это лишь переход из одной жизни в другую. Это, как сказано в Бхагавад-гите, переоблачение из старой одежды в новую. Однако находятся циники, которым это сравнение кажется смехотворным. "А как же смерть новорожденных, молодых людей и людей среднего возраста? - спрашивают они. - Их физический облик, сколько ни старайся, не сравнишь с поношенным платьем". Ну, что ж, платье может быть достаточно новым, но, допустим, оно сшито из старой, лежалой ткани. Новое платье, сшитое из старой ткани, долго не проносишь.

А еще встречаются умники, которые отказываются верить в перевоплощение по той причине, что они не помнят обстоятельств своей прежней жизни. Но эти люди не помнят и того, что происходило, скажем, первого марта пять или десять лет тому назад, и тем не менее они не сомневаются, что в этот день они были живы. Как же они могут помнить обстоятельства своей жизни в предыдущих воплощениях? Тот факт, что какие-либо события стерлись из памяти, еще не означает, что субъекта не было в то время в живых. Это означает лишь, что соответствующие события не привлекли внимания или что не было особой причины хранить в памяти эти события.

Не забывайте о смерти. Ваше тело - это тот транспорт, в котором вы едете навстречу смерти. По дороге вас может в любой момент настичь смерть. Опасности подстерегают вас на каждом шагу - грузовые машины, деревья на обочине или железо, лежащее на шоссе. Помните, что время уходит, бежит без остановки, - тогда у вас пропадет охота растрачивать его на пустые разговоры и праздные затеи, на бессмысленное ухарство и грубые, примитивные развлечения. В пути будьте осторожны, не спешите, будьте внимательны к другим, едущим по той же дороге. Не старайтесь из зависти догнать или перегнать другие машины. Соблюдайте правила и ограничения, установленные для вашего транспорта и на данной дороге. Тогда у вас не будет аварий, и ваше путешествие доставит удовольствие как вам, так и окружающим вас людям.

Если смерть вырывает паломника в Каши или Бадринат, вы утешаете себя мыслью, что это завидный способ покинуть этот мир. Если же в Путтапарти у кого-нибудь, к примеру, разболится голова, то он принимается хулить за это меня. Вы почему-то считаете, что стены ашрама должны защищать вас от смерти. Стоит кому-нибудь здесь умереть, и ваша вера поколеблена, готова рухнуть. Знайте и помните, что даже волос с головы не упадет, если не будет на то Воли Божией. Стало быть, вы можете лишь искать Милости Божией и полностью предаваться Его Воле.

Непрестанно повторяйте Имя Господа Бога. Его сладостное Имя разбудит в душе сладостные чувства. Вкусив такую радость, вы не сможете и минуты прожить без этой духовной пищи. Она станет вам так же необходима, как воздух.

Если вам знакомы рассказы из Священных Пуран, вы можете возразить, что довольно и того, чтобы помянуть Имя Божие с последним вздохом своим. Однако же, если Имя Божие не было у вас на устах многие годы перед этим, то вам непросто будет вспомнить Его в ваш смертный час. Если только вы не приучите себя заранее держать Имя Божие как бы наготове,- чтобы оно вырвалось из души при первой же надобности,- то Имя Его потонет в смертную минуту в потоке нахлынувших чувств и мыслей.

Жил однажды на свете лавочник. Услышал он историю про Аджамалу. И тогда он придумал простой способ, как наверняка помянуть Бога в свою последнюю минуту: он даст каждому из своих шестерых сыновей какое-нибудь из имен Бога; очевидно, что перед смертью он призовет всех шестерых к своему одру и, таким образом, шесть раз помянет Бога. Наконец, пробил его час и случилось именно так, как он предполагал, и он помянул Бога шесть раз.

Итак, шесть сыновей собрались у одра умирающего отца. Увидев их всех вместе, лавочник успел еще отходя выдохнуть свою последнюю мысль: "Что же вы все ушли? На кого вы нашу лавку бросили?"

Как видите, всю жизнь у него на уме была лавка, и он не смог в последнюю минуту переключить свое сознание на Бога. Как бы вы ни старались, ваши глубинные устремления все равно дадут о себе знать.

Умереть с Именем Бога на устах - не такое простое дело. Для этого требуются многолетние упражнения, продиктованные глубокой верой, а также сильный дух, незамутненный ненавистью или злобой. Гордыня и алчность изгоняют мысль о Боге. Кроме того, вам не известно доподлинно, какой миг вашей жизни станет последним. Бог смерти не предупреждает, как фотограф: "Готовы? Снимаю!" Он приходит без предварительного уведомления.

Для того, чтобы небесный фотограф мог сделать хорошую фотографию, достойную небесных сфер, вам надлежит всегда выглядеть привлекательно, держаться достойно, приветливо улыбаться. Будьте готовы к "щелчку фотоаппарата" в любую минуту дня и ночи.

Вопрос: Говорит ли Сатья Саи о перевоплощении? Если да, то кем он был, по его словам, в прошлых рождениях?

Ответ: Да, Сатья Саи часто говорит о перевоплощении. О себе он говорит, что он воплощает все телесные облики, в каких Господь когда-либо являлся на землю, и все Его ипостаси. Он говорит также, что непосредственно перед данным своим рождением он ходил по земле в облике Ширди Саи. Ширди Саи был мусульманским святым, умершим за восемь лет до рождения Сатья Саи. Умирая, Ширди Саи объявил, что он вновь появится на земле через восемь лет, на юге Индии.

Сатья Саи подчеркивает свою близость к Ширди Саи тем, что материализует священный пепел (вибхути). Священный пепел - как святая вода в католической традиции - имеет, по общему убеждению, трансцендентное значение и обладает целительным свойством. Сатья Саи рекомендует вибхути для внутреннего и наружного употребления при лечении всевозможных болезней и увечий. Он постоянно материализует священный пепел для своих последователей.

По свидетельствам, Ширди Саи тоже раздавал своим последователям священный пепел, но он брал его из очага, который никогда не затухал. Теперь этот очаг горит, очевидно, в каком-то другом измерении, и Сатья Саи черпает из него и дарит нам загадочный, сладковато-терпкий порошок.

Смысл вибхути не только в том, чтобы подтвердить преемственность двух Саи - Ширди Саи и Сатья Саи. Священный пепел символизирует принцип универсальности, неизменности и бесконечности, применимый ко всем формам бытия. Пепел - это символ Бога, Вселенского Духа, пребывающего во всем сущем на земле; символ субстанции, остающейся неизменной при сжигании и разложении того преходящего и тленного, что заключено в предметах материального мира. С помощью вибхути также устанавливается связь между Сатья Саи и Шивой. Шива - один из главных богов в индийской религиозной традиции. Это - Бог-Разрушитель, основным орудием которого является огонь. Шива помогает нам сжечь все желания, а также привязанность к собственному телу и к миру, данному нам в ощущениях,- то есть привязанность к материальному бытию - и открыть ту часть нашего естества, которая является вечной, нетленной.

Связь Сатья Саи с Шивой не ограничивается символикой огня и пепла. Сатья Саи нередко предстает перед своими почитателями и приверженцами в качестве разрушителя. В индуизме - как и в христианской традиции - высвобождение из пут низменных побуждений, заложенных в нашей природе, и восхождение к высшим, духовным сферам сознания ассоциируется с умиранием. Нередко бывает, что с приближением к Саи человек начинает реально ощущать протекающий в нем процесс умирания: он присутствует при разрушении узкого мира своего "я", сопровождаемом вполне реальной физической болью и эмоциональными срывами.

Одно из самых удивительных ощущений, которое приносит близость к Сатья Саи, - следующий за разрушением эго взрыв любви к Сатья Саи, которая приходит вместе с осознанием того, что Сатья Саи движим одной лишь любовью и что его заботливое внимание - это, воистину, бесценный дар и Божье благословение.

Кстати сказать, этот аспект постижения Сатья Саи имеет огромное воспитательное значение: начинаешь понимать, что между удовольствием и страданием, по существу, нет непроходимой пропасти, ибо событие, воспринимаемое как страдание, оказывается на поверку невероятным благодеянием. Мы потому воспринимаем это событие как боль, что находимся в плену наших иллюзорных чувств. Послушаем, что говорит Сатья Саи: Вы не умеете сами делать украшения из золота и потому идете к ювелиру. Вы же не беспокоитесь, когда он плавит ваше золото, прокаливает его, раскатывает в проволоку, скручивает, разрезает. Отчего же вы беспокоитесь, если тот, кто знает свое ремесло, обрабатывает человека так, чтобы он стал украшением общества?

20 апреля 1972 года Сатья Саи, в присутствии небольшой группы своих американских последователей, сотворил чудо, которое ярче всяких слов указывает на его связь с Христом и Шивой. Как рассказывают свидетели этого чуда, мановением руки Саи материализовал небольшой медальон с изображением Христа на лицевой стороне. Крохотный медальон пустили по рукам, и все присутствующие его рассмотрели. После этого Саи снова взял медальон, подул на него дважды, и, как свидетельствуют очевидцы, изображение Христа превратилось в портрет Бога Шивы, изображенный ниже.

Фестиваль Шиваратри (поклонение Шиве), как мы его здесь празднуем,- это прекрасный пример для вас. Вы можете заметить: "Свами не раз говорил, что все дни должны быть священными и что нет таких обрядов, которые совершались бы в какой-нибудь определенный день. А сам Свами осыпает идола священным пеплом и называет это ритуальным омовением. Правильно ли это?" Свами так поступает, чтобы преподать вам урок.

Вопрос: Как вы полагаете, прослеживается ли связь между представлениями о перевоплощении и карме, принятыми в индуизме, и воззрениями иудаизма и христианства?

Ответ: Да, прослеживается. Я нахожу, что в этом отношении названные вероисповедания имеют больше сходства, чем различий. Представление о карме о том, что мы пожинаем то, что сеем; и что даже самое незначительное действие в любой данный момент в настоящем оказывает воздействие на наше будущее, сродни по духу золотому правилу: "Не делай другому того, что ты не хочешь, чтобы он сделал тебе". Это правило отражает ту духовную истину, что мы все взаимосвязаны, ибо являемся клетками единого организма, и что, следовательно, оскорбить, ранить другого равносильно оскорблению, удару, нанесенному самому себе.

Кроме того, в большинстве религий существует представление о загробной жизни, которая определяется действиями в этой жизни. Сравним, к примеру, христианский рай и ад.

В иудейских и христианских книгах я не нашел ничего, что противоречило бы идее перевоплощений. Парамаханса Йогананда в своей замечательной и удивительно увлекательной "Автобиографии йога" цитирует ряд мест из Библии, которые, по его мнению, указывают на то, что раннее христианство принимало идею перевоплощения. Основываясь на Библии, Йогананда даже высказал предположение, что Иоанн Креститель и Иисус Христос были в предыдущем воплощении, соответственно, пророком Илией и его учеником Елисеем.

Вопрос: Говорит ли Сатья Саи что-либо о жизни на других планетах?

Ответ: Я сам не слышал, чтобы он говорил что-нибудь по этому поводу. Однако он говорит о себе, что он является главным Божеством в сонме Богов и что ему подвластна Вселенная. Я слышал, что он давал людям вещи, как утверждают, с других планет.

Вопрос: В каком отношении стоит Сатья Саи к Христу?

Ответ: Это очень интересный вопрос. Как я уже упоминал, Сатья Саи, по его словам, откликается на все имена и принимает все формы, Саи также говорит, что он и Христос или любое другое телесное воплощение Бога единосущны. Далее, Сатья Саи неоднократно упоминал любопытные случаи, подтверждающие его единство с Христом. К примеру, случалось, что люди, сомневавшиеся в подлинности Сатья Саи, молились перед изображением Христа, своего любимого святого или гуру, прося подать им знак, чтобы они знали, кто такой Сатья Саи; и тогда изображение Христа, святого или гуру обращалось в образ Сатья Саи. Я также слышал, что у некоторых на изображении Христа в молельной появляется священный пепел (вибхути).

Наконец, известна необыкновенная история, поведанная нам близким учеником Сатья Саи д-ром Джоном Хислопом, чья повесть о поразительном воскресении Уолтера Коуэна была рассказана выше. Это история о том, как Саи отломал от дерева две веточки, сложил их крест накрест; потом спросил Джона, что ему напоминают эти две веточки, положил их себе на ладонь, подул на них три раза... и все увидели у него в руке деревянный крест с серебряным изображением Христа на нем. Саи сказал, что фигурка Христа - это не плод фантазии художника, а точное воспроизведение того, каким Он реально был на кресте. Саи также добавил, что маленькое распятие, с вмонтированной в него серебряной фигуркой Христа, сделано из подлинного креста, на котором Он был распят. Вот как рассказал об этом сам д-р Хислоп:

Сатья Саи, а за ним небольшая группа студентов из Колледжа наук и искусств в Бриндаване и еще несколько человек - в том числе и я - спустились с дороги на песчаную косу на дне высохшей реки Кекканахалла. Я шел рядом с Сатья Саи. Мы проходили мимо куста. Свами протянул руку, сорвал две веточки и сложил их в форме креста.- Хислоп,- спросил он,- что это такое?

- Я полагаю, Свами, что это крест,- ответил я.

Он положил обе веточки себе на ладонь, зажал ладонь в кулак и три раза медленно подул на руку. Потом он разжал кулак и протянул мне крест с фигуркой Христа на нем. На этом кресте изображен Христос,- заговорил Свами,- но не так, как изображали Его художники и описывали историки, а точно и подлинно, как это было на самом деле: живот втянут, ребра выдаются, потому что перед этим Он ничего не ел восемь дней.

Я спросил: "Ну, а крест, Свами, расскажи мне про крест".

И тогда Свами сказал: Этот крест - кусок от подлинного креста, на котором был распят Христос. А потом Свами добавил нечто весьма любопытное: Найти кусок того самого дерева, через две тысячи лет, было непросто. Вот почему он подул на руку три раза и притом медленно. Обыкновенно он один раз подует, и кольцо или другая вещь уже готовы.

- Свами, а что это за дыра в верхней части креста? - спросил я, заметив в кресте странное отверстие.

- А это,- ответил он,- дыра, чтобы вешать крест на столб.

О таком мы даже и не слышали. Обычно на картинах, изображающих распятого Христа, крест врыт в землю. А по словам Свами выходило, что крест на что-то вешали и оттого в кресте была сквозная дыра.

Распятие столь мало, что невооруженным глазом невозможно рассмотреть детали скульптурного изображения Христа. Наш друг Вальтер Вольфе сделал у нас дома, в Нижней Калифорнии, фотографии этого распятия, а затем сильно их увеличил, так что теперь можно рассмотреть детали и видна чеканная красота крохотной фигурки Христа (длина всей фигуры 7/8 дюйма, размер головы 3/16 дюйма).

Когда пришли первые отпечатки, мы с женой были просто изумлены. Я написал Вальтеру, что публикация этих фотографий, видимо, вызвала бы сенсацию в мире искусства. Я уверен, что это лучшее из всех существующих скульптурных изображений Христа. На увеличенной фотографии, размером 8х10, буквально видно, как изо лба - в том месте, куда попал камень,- струится кровь. В углу рта отчетливо вырисовывается четкий сгусток запекшейся слюны. Сердце разрывается при виде выражения муки, страдания в Его глазах и в лице. Насколько я могу судить, Саи никогда еще не материализовал ничего более необыкновенного. Не могу только понять, почему он отдал эту вещь именно мне.

Вальтер Вольфе привез нам увеличенные фотографии. Мы стояли вокруг стола и думали о Христе и о Саи. И вдруг среди ясного неба грянул устрашающий раскат грома. Потом в дом ворвался сильный порыв ветра, он застучал ставнями, захлопал дверьми, зашелестел занавесками. На следующий день в газете "Сан-Диего Трибюн" появилась заметка, в которой сообщалось, что накануне, в пять часов пополудни, при лазурно-ясном небе вдруг раздался таинственный раскат грома и поднялся сильный ветер. Моя жена напомнила мне, что Христос умер на кресте в пять часов пополудни и тогда, как говорится в Евангелии, неожиданно загромыхал гром и земля заходила ходуном.

Из всего этого я могу лишь заключить, что маленький крест таит в себе огромную силу (Выдержки из "Санатана-Саратхи" ("Вечный Возничий") за апрель 1975 года, с комментариями д-ра Хислопа. "Санатана-Саратхи" - ежемесячный журнал, издаваемый в Путтапарти.).

Сатья Саи может подойти к человеку, которого он раньше никогда не видел, по крайней мере, в реальности, доступной нашему сознанию, и, сделав в воздухе кругообразное движение рукой, материализовать для него изображение Христа или святого, которому поклоняется этот человек. Нередко, беседуя с христианами, Саи рассказывает об учении Христа и, случается, разъясняет какое-нибудь конкретное место в этом учении или исправляет искажения в нем, которые появились, говорит Саи, после того, как рассказ о Христе стал передаваться изустно.

Как мне представляется, из всех событий, касающихся отношения между Саи и Христом, самым ошеломляющим было то, которое случилось в первый день Рождества 1972 года.

Сатья Саи сказал, обращаясь к присутствующим: "Пославший меня придет вновь",- возвестил Христос. И потом, к моему крайнему изумлению, Саи добавил, что он и есть тот, о ком говорил Христос.

Предание гласит, что в небе горела звезда и что эта звезда упала и осветила землю ярким светом, и этот яркий свет привел людей с Тибета к тому месту, где родился Спаситель. Люди читают этот рассказ и принимают его на веру, хотя звезды не падают вдруг с неба и даже не скользят вниз по небосклону. Смысл предания в следующем: в небе, над селением, где родился Христос, зажглось и осветило весь горизонт лучезарное сияние. Это было знамение, предвещавшее, что Тот, Кто родился здесь, рассеет мрак неведения и зла и осветит любовью сердца простых людей и их правителей. Сияние и другие знаки, указывающие, что грядет новая эра, обыкновенно сопровождают пришествие Бога на землю.

Сияние в небе - это предвестие того, что свет рассеет тьму. "Выведи нас из тьмы на свет" - молились люди, и Господь, услышав их молитвы, посылает на землю духовного Учителя и Поводыря.

А теперь пришло время открыть вам одну, очень важную вещь. Перед тем, как слиться с Высшим Единосущным, Христос раскрыл своим ученикам грядущее. Его слова объясняли на все лады разные толкователи и мастера упражняться в писанине и в бесконечном нагромождении слов и глубокомысленных бессмысленностей. И сами слова Христа были искажены и закручены в загадочную головоломку. А предречение Его звучало совсем просто: "Пославший меня придет вновь", и Он указал перстом на агнца. Агнец - это лишь символ, знак. Агнец - символ любви. "Он будет называться Верный, Истинный" - возвещал далее Христос. Сатья означает - Истина, Правда. "Он будет облачен в одежду, обагренную кровью" - тут Саи показал на свое красное облачение. "Он будет невысок ростом и увенчан короной (волос)". Указание на агнца предвещало пришествие на землю воплощения Любви. Христос не возвещал, что Он вновь придет на землю. Он сказал: "Пославший меня вновь придет на землю". Тот, чье пришествие предвещал Иисус Христос, - Аватар Сатья Саи." (Отрывки из выступления Сатья Саи в день Рождества 1972 года)

Вопрос: Откуда вы знаете, что Сатья Саи не лжепророк и не воплощение дьявола? Их появление на земле тоже было предсказано в Библии.

Ответ: Я всегда думал, что я знаю истинное положение вещей, но, когда я первый раз приехал в Индию и встретился с Сатья Саи, я понял, что я ничего не знаю. Вся действительность для меня перевернулась. Я стал думать, что если на свете существует столь мощная сила, несущая добро, то должна существовать также и сила, несущая зло; но я чувствовал свою неспособность отличить одну от другой. Должен признаться, что я перепугался насмерть. Я крадучись пробрался в свою комнату в гостинице, стал со страхом рыскать по шкафам и заглядывать за занавески. Я вдруг почувствовал себя беззащитным, брошенным на произвол судьбы. Я не знал, заложены ли во мне способности и защитные силы, позволяющие противостоять злому началу.

Как отличить подлинное от мистификации - вот далеко не праздный вопрос. Под личиной "духовного" подчас скрывается столько вредоносного, порочного и разрушительного, что люди склонны отбросить с порога все, что именуется "духовным". Разумеется, приверженность квазидуховной идее и псевдоблагому делу чревата серьезной опасностью и влечет за собой духовное падение. Трагические примеры тому - крестовые походы и гитлеризм, а в наши дни - помешательство на всяких "гуру" и, в совсем недавнем прошлом, нашумевшее дело семьи Мансон, члены которого объявили некое гротескное извращение духовных идей своим кредо и мотивом к совершаемым ими зверским убийствам.

Поскольку существует такая опасность и поскольку приверженность к какому-либо учителю, идее или движению влечет за собой далеко идущие последствия, подобные решения должны приниматься с большим чувством ответственности и лишь после тщательного рассмотрения всех за и против. Возникает вопрос: с помощью каких мерок и критериев можно определить, представляет ли данный духовный вождь и данное духовное движение истинные ценности и оправдано ли безоговорочное принятие соответствующих моральных принципов и духовных идеалов?

Тот страх, который я испытал в свой первый приезд к Саи, совершенно исчез, и ему на смену пришло чувство безграничного доверия и любви к нему. Прежде всего я пришел к убеждению, что незнание заложенных в нас сил и возможностей компенсируется интуитивной способностью отличать подлинное от фальсификаций. Эта способность различать добро и зло не является функцией органов чувств или логического мышления. Она - проявление духовной сущности человека, Духа, пребывающего в каждом из нас. По мере расширения сознания все более обостряется наша интуиция. Степень, в которой человек доверяется своей интуиции, у каждого различна. Все определяется тем, насколько мы верим в собственные силы и насколько достоверным, надежным и стабильным было наше интуитивное чутье в прошлом. Помимо этого, мы можем косвенно судить о характере и идейной направленности духовного вождя или духовного движения по качествам, присущим приверженцам этого духовного вождя и этого движения. Должен сказать, что последователи Сатья Саи покоряют своими редкими достоинствами.

Все люди высокого духовного развития, которым довелось встречать Сатья Саи (с некоторыми из них я познакомился лично), отмечают, что интуитивно они воспринимают Саи как явление неотвратимо-притягательного величия и как несомненное воплощение доброго начала. Большинство людей, попав в ореол Сатья Саи, становятся более добрыми и сердечными и обретают большее духовное равновесие. Носители злого, дьявольского начала - насколько мне известно по существующим источникам - никогда не надевали на себя личину кристально-чистой любви и не трудились без устали, чтобы спасти людей, привести их к Духу.

И, наконец, последнее соображение. В индусских и христианских Священных книгах мы находим недвусмысленные описания стиля жизни, ценностных критериев и способностей, присущих подлинному Аватару. Аватар не скрывает своих мотивов и действует открыто. Он открыто демонстрирует свои возможности, чтобы рассеять в людях сомнения, убедить их. Интересно, что свои паранормальные способности Сатья Саи называет "визитными карточками". Он никогда не облекает свои паранормальные действия в абстрактно-словесную форму, не рядит их в заумные словесные хитросплетения, цель которых замаскировать тайные намерения и конечные цели. Напротив, Аватар предъявляет конкретные и осязаемые знаки своего всеведения, своей вездесущности и любви к людям - любви, которая жаждет оздоровления планеты и улучшения жизни всего человечества.

Вопрос: В наши дни существует множество самых разнообразных духовных течений. Что вы думаете о самых фантастических из них - в особенности о тех, приверженность которым побуждает молодых людей порывать с обществом, в котором они выросли?

Ответ: Я заметил, что мне бывает труднее всего сформулировать то, что происходит в моей душе. Тем более трудно судить о других. Я, однако, считаю, что наш духовный поиск не может и не должен строиться на несчастии других. Моя точка зрения как психиатра состоит в том, что фанатизм и насильственные перемены в жизни, как правило, не свидетельствуют о разумно принятом решении. Попытка слишком резко изменить свои привычки и манеру поведения приводит подчас к плачевным последствиям. К примеру, голодание, проводимое без предварительной подготовки к этому радикальному изменению режима, может привести к обжорству. Духовный поиск, сопряженный с перенапряжением и радикальной ломкой, порождает в скором времени чувство усталости и, вместо того, чтобы обращать к Богу, отвращает от Него. В результате может появиться чувство постоянной неудовлетворенности, вследствие чего ищущий станет метаться из стороны в сторону, непрестанно меняя учителей и духовные направления.

С чего должно начинаться наше духовнее становление? Что реально означают такие понятия, как покорность, отстраненность, самоотречение? Должны ли мы круто и радикально изменять свой стиль жизни, терзать собственное тело, притуплять разум, выбрасывая из жизни все, чему мы ранее научились; должны ли мы бежать от общества и жить отшельниками - в лесу, в полной бездеятельности?

Как мне кажется, западные люди допускают ошибку, когда они пытаются полностью перенять эзотерический восточный опыт, открытый только подвижникам самого высокого ранга. Я сам лишь начинаю мой духовный поиск, так что являюсь совершенным новичком в духовных вопросах. Я могу лишь искренне посоветовать моему читателю, который хотел бы углубить свои знания в этой области, обратиться непосредственно к выступлениям Сатья Саи. Его книги, статьи, выступления прекрасны; его учение открывает неисчерпаемые глубины.

А теперь я хотел бы отметить то, что мне как психиатру представляется ошибочным и не вытекающим из духовного поиска. Я хотел бы, с одной стороны, предостеречь против фанатизма и, с другой, заверить, что вступление на стезю духовного поиска отнюдь не означает, что человек должен отныне вести себя ненормально или странно или что он должен коренным образом изменить свой стиль жизни. Вполне возможно, что ошибочная трактовка и ошибочное понимание именно этой стороны религиозных учений является одной из причин того, что многие не приемлют, даже отвергают мудрость древних.

Теперь, когда я открыл для себя Сатья Саи, я понимаю, почему ошибки и заблуждения являются столь общим явлением. Прежде всего, многие из нас еще недостаточно продвинулись в своем духовном развитии и не обладают достаточно широким кругозором, неукоснительной самодисциплиной и способностью делать верные умозаключения относительно действительности и относительно нашего бытия в этой действительности. Добавьте к этому опьянение титаническим величием и совершенством Сатья Саи, стремление зачеркнуть все свои прежние представления о действительности и пробудившуюся тоску по Богу и Его откровению, и вы легко поймете, почему в этой ситуации немудрено потерять самообладание.

Я наблюдал, как многие уродуют свою жизнь и так, и этак: кидаются делать одно, но уже через несколько дней, не видя скорых плодов, принимаются за что-нибудь другое; как они бросаются на поиски Бога и ищут яростно и беспорядочно, не зная в точности, к чему же собственно они стремятся.

Я уже упоминал, что и широкая публика, и специалисты-психиатры ошибочно считают отстранение тождественным подавлению чувств и эмоций. Другая кардинальная ошибка, характерная для тех, кто начинает свое восхождение к Богу по пути, открытому нам Сатья Саи,- это желание достичь своей цели как можно быстрее. В таком случае мы можем прийти не к отстранению от чувств, а к их подавлению; не к реальному расширению и углублению сознания, а к некой игре в духовный поиск. В итоге, вместо того, чтобы стать примером, достойным доверия и подражания, мы покажем себя совершенными глупцами.

Будда рекомендовал средний путь. Саи постоянно учит нас терпению. Однако некоторые люди думают, что фанатизм или абсурдно-нереальная жизнь ускорит их продвижение вперед. Предположим, что человек, у которого не тренировано тело и не развиты мышцы, начинает заниматься хатха-йогой. Может ли он сразу переходить к сложным позам (асанам)? Нет, это было бы опасно и бессмысленно. Искусство хатха-йоги в том и заключается, чтобы уметь определить границы своих физических возможностей; чтобы не насиловать себя и свое тело, пытаясь выполнить слишком сложные асаны, а задержаться на доступном уровне трудности и терпеливо, постепенно развивать и совершенствовать свое тело.

То же самое вполне применимо к людям, которые тщатся померяться силами с великими святыми, которые способны жить в Гималаях, в лютом холоде, почти без еды и без крова, медитируя по двадцать четыре часа в сутки. Очевидно, что было бы смехотворной глупостью состязаться с этими святыми, не обладая тем знанием, которое им открыто,- как бесполезно состязаться с йогами, чье тело обладает недоступной нам гибкостью. Это принесло бы лишь мучения и боль.

При успешном лечении эмоциональной сферы психотерапией вживание того нового, что было приобретено в ходе лечения, в старую структуру психики происходит постепенно. Это показывает, я полагаю, что новое знание было не просто ассимилировано и усвоено логически, но проникло в глубинные сферы личности. Когда же люди пытаются выказать свою осведомленность, хотя их знание о данном предмете не идет дальше чисто логических умствований, мы имеем дело, по моему мнению, с дутыми фигурами. Надо признать, что многие, выдающие себя за стяжателей Духа, оказываются именно в этой категории.

Вопрос: Каково ваше отношение к людям, занимающимися феноменологией?

Ответ: Многие сейчас увлекаются спиритизмом и часами беседуют с умершими родственниками или озабочены тем, как научиться различать ауру человека и двигать предметы на расстоянии. Они взывают к "кармической плоскости" или "к лиловому пламени", или к иному эзотерическому символу, в который они верят, чтобы с его помощью развить в себе способность лечить болезни или преодолевать те или иные жизненные трудности.

В моем представлении наша главная духовная задача - это научиться жить с Богом в сердце и с Его образом в мыслях; научиться концентрировать на Нем все свои умственные силы; сделать свою жизнь образцом преданности Богу и смиренного служения Ему; и, наконец, научиться зримо и осязаемо выказывать благочестие и любовь в нашем повседневном общении с людьми. Сатья Саи и многие другие замечают, что йоговские умения могут оказаться соблазном, уводящим искателя духовных истин от главной цели - познания Бога. Случается, человек до такой степени заворожен теми умениями, которые мы здесь, на Западе, называем сверхчувственным восприятием или паранормальными способностями, что упускает из виду одно обстоятельство, а именно, что эти умения, подобно агрессивности или повышенной чувственности, могут лишь глубже завести в дебри собственного эго - в мир желаний и притязаний, в мир страданий и обманутых надежд, одним словом, в мир дуализма.

Из этого, однако, не следует, что человек, поднявшийся на высокую ступень сознания и обладающий паранормальными способностями, должен непременно сбиться с прямого пути. Человек может подчинить себе и научиться контролировать эту энергию более высокого порядка так же, как он научился контролировать более ординарные виды энергии, но для этого нужна значительная самодисциплина и сила воли.

Вопрос: Что говорит Сатья Саи об употреблении наркотиков, воздействующих на психику человека?

Ответ: Будучи психиатром, я имел возможность убедиться в том, что центральное устремление человека - это жажда познать Бога, пребывающего в глубинах каждого из нас, то есть жажда возвратиться в лоно Отца нашего, где только и можно обрести силу и найти защиту от всех бед. Я полагаю, что приверженность к психоделическим наркотикам есть не что иное, как экстраполяция пожирающего нас желания вырваться из тисков своего "я" и открыть Божество, приобщиться к Нему. Едва ли можно сомневаться, что одной из главных примет того состояния, в котором находится человек под воздействием наркотиков, является частичное растворение, размывание границ своего "я", своей индивидуальности, ибо человек захвачен, поглощен, закручен водоворотом невиданных дотоле феноменов... Саи неоднократно упоминал, что этот путь, тем не менее, ведет в тупик, а не к познанию Бога.

Трансцендентный опыт, как следствие употребления наркотиков, подчас открывает глаза на тот факт, что "реальность" - как мы ее видим и воспринимаем - является, по сути, лишь своего рода сумеречным взглядом на мир явлений, относительно которых мы не знаем решительно ничего. Но даже и в этом случае данный опыт кратковременен и является лишь видимостью откровения, а не подлинным прозрением. Сатья Саи, кстати сказать, сравнивает этого рода опыт с бутафорным виноградом. Просветление и нирвана не достигаются при помощи таблеток и порошков.

Саи постоянно говорит о самодисциплине, терпении и настойчивости. Божье благоволение открывает тому, кто обладает этими достоинствами, пути для встречи с Ним, для Его откровения в глубинах своего естества. Саи обещал, что он всегда будет в сердце и в душе каждого, кто вступит на путь духовного поиска и самоограничения во имя Духа; что он станет направлять, заботиться о безопасности и содействовать достижению цели полного самоосознания. Чего большего могли бы мы ждать от нашего Учителя?

Вопрос: Нужно ли непременно поехать в Индию, чтобы установить контакт с Сатья Саи?

Ответ: Нет, не обязательно. Он использует сплошь и рядом самые разнообразные пути для установления контактов с людьми, которые находятся в различных частях света. Я знаю, например, что на некоторых фотографиях Сатья Саи в домах его приверженцев, живущих за тысячи миль от Индии, начинает вдруг появляться священный пепел (вибхути). А у других появляется почти сверхъестественное, жуткое чувство, что Сатья Саи общается с ними. Или же он приходит к людям во сне, чтобы преподать им какой-либо урок. Мне довелось беседовать с весьма достойными и заслуживающими доверия людьми, которые утверждали, что Сатья Саи внезапно появлялся перед ними здесь, в Америке. Мне кажется теперь очевидным, что мы можем с равным успехом и вероятностью вступать с ним в контакт как в Индии, в Путтапарти, так и на расстоянии, в состоянии медитации или молитвы.

Сатья Саи описывает такой случай. Как-то верующий попал в беду - ему грозила смерть от руки бандитов. Тогда он стал звать по имени того Аватара, которому поклонялся; а потом, подражая описаниям в Священных индийских книгах, попытался мысленно нарисовать себе свое божество - в его доме, за много миль от места происшествия. Он молился и молился, а бандиты все подступали к нему... И только в самую последнюю минуту Господь дал ему Свою милость и спас его.

Верующий спросил у Бога, почему он так долго не приходил. И тогда Бог ответил, что Ему пришлось добираться издалека, потому что верующий представил Его себе далеко от того места, где находился он сам. Если бы верующий нарисовал Его в своем сердце, он сразу бы явился.

Вопрос: Можно ли это понять в том смысле, что стоит нам только позвать Саи, и он тут же к нам явится?

Ответ: Саи говорит, что он пребывает в сердце каждого из нас и что там, в своем сердце, каждый волен искать и открывать Его для себя. Что же касается действий Саи в чисто физическом плане, то они, как мне думается, не уравновешены нашими желаниями, а определяются лишь силой нашей веры, интенсивностью духовного поиска и Его милостивым благорасположением к нам. Мой друг Уоррен Гершвин, врач-психиатр, был недавно в Индии у Сатья Саи. В эту пору случилось, что его жена Мадлен и их экономка Сильвия сидели дома и беседовали. Сильвия, выросшая в мексиканском городке Тихуана и притом в довольно трудных семейных обстоятельствах, была женщиной уравновешенной, работящей и очень здоровой. В тот вечер Сильвия была в грустном настроении. Она призналась Мадлен что, хотя она поет священные песнопения (баджаны) и всеми силами стремится поверить в Сатья Саи, но не может - не способна поверить, что он обладает какими-то особыми способностями. Мадлен пыталась успокоить ее, но без особого успеха.

Сильвия подняла глаза на портрет Сатья Саи, который стоял на камине, и стала молча его молить, чтобы он укрепил ее веру. И вдруг, рассказывает Мадлен, Сильвия побелела, как полотно, и выбежала на кухню, бормоча: "О Господи Боже мой! О Господи Боже мой!"

Мадлен в страхе последовала за ней - она подумала, что, быть может, в дом забрался кто-то чужой.

- Я отвернулась от портрета и заглянула в кухню,- шептала Сильвия с выражением благоговейного страха на лице.- И вдруг вижу... в дверь входит живой Саи... Теперь я понимаю, почему я пою баджаны.

Вопрос: Предположим, я бы поехал в Индию. Какова вероятность, что я смог бы встретиться и поговорить с Сатья Саи?

Ответ: Это, поистине, зависит от вашего отношения к Саи. Его действия предсказать невозможно. Но, вообще, теперь очень трудно получить аудиенцию.

Если вы всерьез думаете о том, чтобы поехать к Саи, я бы посоветовал вам связаться с одним из Саи-центров и узнать там, не организуется ли группа для поездки в Индию. Иногда бывает легче получить аудиенцию, если едешь в составе группы. Если же вы предпочитаете ехать в одиночестве, тогда я рекомендовал бы узнать в одном из центров, где будет находиться Сатья Саи во время вашей предполагаемой поездки. Вы можете получить эту информацию, а также список ближайших к вам Саи-центров во Всеамериканском Сатья Саи книжном центре.

Я должен вам напомнить, что условия жизни в Путтапарти весьма суровые, приходится преодолевать разного рода трудности и сложности. Так что поездка в Индию - это во многих отношениях нелегкое предприятие. Однако для искателя Истины встреча с Сатья Саи - это великое благо, ибо она даст ему возможность приблизиться к заветной цели.

Вопрос: Когда Сатья Саи приедет в Соединенные Штаты?

Ответ: Весьма уместный вопрос. Однако планы Сатья Саи, его предполагаемые поездки, его намерения скрыты от всех. Он подчас совершенно намеренно сбивает с толку тех, кто пытается предугадать его действия. Пока что он выезжал за пределы Индии только один раз - в 1968 году, когда он был в Африке. Американцы вот уже в течение многих лет умоляют его приехать в США, а он всегда отвечает, что приедет, когда мы будем готовы к этому.

Один молодой американец спросил Саи в моем присутствии, когда он приедет в его родную Америку. Саи ответил, что он поедет в Америку вместе с ним, и дотронулся до его груди, показывая на сердце. По моему ощущению, Саи действительно бывал в нашей стране тысячи раз, ибо каждый американец, открывший Сатья Саи, привез его домой в своем сердце. Другому паломнику на аналогичный вопрос Саи ответил, что первым долгом следует позаботиться о себе; после того как человек улучшит себя, приходит черед позаботиться о семье, затем о ближних своих, далее о своем городе и, наконец, о своей стране. По всей очевидности, Сатья Саи намерен сначала сконцентрировать все свои усилия на оздоровлении Индии, а уж затем обратить свое внимание к другим странам и континентам.

Вопрос: Как ваше общение с Сатья Саи повлияло на вашу психиатрическую практику?

Ответ: Изменилось все мое мировоззрение, и это, естественно, отражается в моей работе. Прежде всего, после моей встречи с Сатья Саи я почувствовал себя более счастливым и умиротворенным. Я в значительной степени утратил страх смерти и в то же время обрел чувство постоянного присутствия Саи и моей защищенности. Этот принципиально иной взгляд на вещи и чувство безопасности прояснили мою жизнь и сделали ее более определенной и целенаправленной. Вследствие этого я приобрел способность яснее видеть и лучше понимать жизнь другого. Я пересмотрел свое отношение к сфере чувств и эмоций человека и их роли в его жизни. Занимаясь психиатрией, я понял, какие опасности таит в себе подавление чувств и эмоций. После того как я встретил Саи, я осознал также и те опасности, которые таит чрезмерная привязанность к чувствам и эмоциям. Я понял, что такого рода привязанность может оказаться непреодолимым препятствием на пути духовного становления человека.

Как ни странно это покажется, нынешняя психиатрия, в сущности, приводит того, кто ею занимается, к агностицизму и атеизму. По всей вероятности, именно в силу переоценки и фетишизации сферы человеческих чувств и эмоций, психиатры совершенно игнорируют мир духовных ценностей, лежащих за пределами нашего чувственного восприятия. В своей лечебной практике они, естественно, концентрируются на становлении и оздоровлении сферы чувств и эмоций. С каждым годом психиатрия уделяет все большее внимание и придает все больше значения этим сторонам личности, так что в современной психиатрии дело дошло фактически до абсолютного возвеличения сферы чувств и эмоций.

Я считаю, что психиатрическая теория и практика характеризуются принципиальной ограниченностью и что этот факт должен быть доведен до сведения наших пациентов. Нельзя отрицать, что огромное большинство людей, страдавших эмоциональными расстройствами, справились с ними благодаря тому, что смогли разобраться в своих эмоциях и чувствах. Проникнув глубже в сферу собственных чувств, они осознали мотивы своих реакций и получили возможность контролировать их.

Однако погружение в сферу чувств и эмоций содействует росту и эволюции человека лишь в ограниченных пределах. Я полагаю, что психиатры должны отчетливо понимать, где находятся эти пределы. Они должны отдавать себе отчет в том, что, после того как перейден известный рубеж, погружение в собственные эмоции - лишь во имя того чувства радости и облегчения, которое приносит акт агрессии или сексуальное удовлетворение - раскрепощение этих эмоций, не сдерживаемое четкой системой моральных ценностей и предписаний, таит в себе немалые опасности.

Психиатрическая наука должна найти в себе смелость принять ту систему моральных ценностей, которая учитывает существование действительности более высокого порядка, и определить надлежащую линию поведения - такую, которая будет содействовать духовному росту человека. Нельзя отрицать, что на определенном этапе лечения нейтральная, морально индифферентная позиция психотерапевта и его рекомендации пациенту, преследующие цель раскрепостить его мысли и расковать, высвободить его чувства и эмоции, являются вполне уместными. Следует, однако, подчеркнуть, что подобная позиция, будучи обобщенной и возведенной в жизненный принцип, крайне опасна. Многие психиатры, наверное, заметили бы, что указанное обобщение их позиций - не что иное, как непонимание и искажение основных положений психиатрии. Я считаю, однако, что психиатрия сама в значительной мере содействовала возникновению такого искаженного взгляда на нее со стороны общества в целом. Психиатрия фактически фетишизирует наши чувства, отказываясь признать существование мира Духа, лежащего за пределами нашего чувственного восприятия.

До встречи с Сатья Саи я ошибочно считал, что практика отстранения от эмоций и следования строгим моральным принципам на основе самоконтроля и самодисциплины - практика, которой отмечен всякий поиск Духа Единого и Неделимого,- является, в целом, подавлением эмоций и, как таковая, представляет собой патологическое зачеркивание того главного, что составляет суть и естество человека. Я думал тогда, что естество человека, его главная сущность, заложена в его эмоциональной сфере.

Итак, на моей методике лечения, естественно, отразилось мое нынешнее убеждение в том, что эмоции должны играть второстепенную и ограниченную роль в жизни человека; а также в том, что психотерапевт должен открыто и недвусмысленно обсуждать с пациентом проблемы морали и той линии поведения, которая приведет его к духовному росту. Как я убедился, эти принципы нетрудно реализовать, причем не вынуждая пациента чувствовать себя объектом критики или наказания, с одной стороны, и, с другой, не прерывая потока материала, необходимого для вскрытия закрепощенных участков эмоциональной сферы. И тогда я понял, что я прежде прятался за маской непредвзятого и объективного наблюдателя гораздо чаще, чем это было необходимо и целесообразно.

По моему убеждению, в психиатрию следует привнести элемент духовности. Образование без силы воли, наука без гуманности, торговля без морали бесполезны и опасны,- говорит Сатья Саи, подчеркивая необходимость ограничить, сузить нашу зависимость от чувств и эмоций. И далее Сатья Саи проводит аналогию между человеком и фотоаппаратом.

Человек, как и фотоаппарат, обращен на внешний мир и нацелен на сбор информации. Ум - это та энергетическая сила, которая направляет заложенное в человеке воспринимающее устройство, фотографирующее действительность. Высшая способность ума, именуемая интеллектом, направляет ум, избирая объекты для воспроизведения и давая указания относительно ракурса и фокусировки при воспроизведении данных объектов. Наши органы чувств подобны линзам, через которые поступает информация, запечатлеваемая затем на фотопленке. А сама фотопленка - это сердце. Если фильтрующее устройство, то есть интеллект, действует со всей мудростью и пользуется разумным принципом отбора, то его обладатель всегда получает точные фотографии, дающие истинное представление о красоте жизни.

В момент, когда наше "фотографирующее устройство" воспринимает и запечатлевает то, что - как мы чувствуем - является абсолютной Истиной, у нас рождается чувство блаженства, сравнимое с восторгом от встречи с Богом. Смысл фотографирования заключается не в том, чтобы проверить реакцию линз на свет, равно как смысл жизни состоит не в том, чтобы стимулировать и возбуждать наши органы чувств. Если наше воспринимающее устройство не направляется разумом, а стимулируется лишь тем ощущением, которое возникает при механическом пропускании энергии через наши "линзы" (органы чувств), получаемое нами изображение мира будет, разумеется, представлять его как некий хаос, беспорядок.

Теперь, работая с пациентами, я ощущаю в их словоизлияниях и даже телодвижениях некую пульсацию, некий ранее скрытый от меня элемент, который я идентифицирую как духовную озабоченность и ее последствия. Я по-прежнему способен работать с теми личностными конфликтами, которые концентрируются вокруг сексуальных и агрессивных устремлений, однако я уделяю больше внимания духовным напластованиям в личности моего пациента, которые присутствуют всегда и у каждого, но либо проходят почти незамеченными, либо даже квалифицируются, как признаки неврастении.

Там, где я раньше видел у пациента лишь неврастеническую реакцию, связанную с тоской по любящему и заботливому отцу, какого у него не было в детстве, я теперь нахожу реальное чувство беззащитности и покинутости, возникшее вследствие разобщенности с Богом, и страстную жажду встречи с Ним. Там, где я раньше видел у пациента лишь невротический страх, возникший вследствие стремления преодолеть в себе агрессивные и сексуальные устремления, я теперь распознаю духовное чутье, позволяющее уловить ту опасность, которую таит в себе безотчетное погружение в сферу чувств и эмоций, и в силу этого способствующее отстранению человека от чувств и сенсорных реакций.

Если я нахожу у пациента сильное отталкивание от всех низменных побуждений и стремление проявлять доброту, любовь, кротость, то я вновь распознаю тоску по Богу, в силу которой человек неосознанно акцентирует в себе те качества, которые ведут его к встрече с Ним. Или же, имея дело с пациентом, у которого я раньше нашел бы лишь порожденный неврастенией комплекс вины, побуждающий его казнить себя и терзаться картинами ожидающего его наказания, я теперь склонен интерпретировать его прошлые "грехи" и интуитивно возникшую в нем потребность покаяния или страх перед Божьим судом как действие закона кармы, в силу которого нам предстоит расплачиваться за содеянное той же монетой.

Случается даже, что в беседе с пациентом я упоминаю о такой возможности, как связь между его нынешним состоянием и действием, совершенным им в прошлой жизни. Если пациент имеет какое-либо понятие о карме, это может помочь ему справиться с душевной растерянностью или подавленностью.

Ситуации, когда, овдовев, человек хранит верность своей покойной супруге (или супругу), я трактовал раньше, как мазохическую поглощенность своим одиночеством и депрессию. Теперь я вижу в его поведении духовный порыв, побуждающий воспринимать супружеский союз, как святыню, соблюдать целомудрие и стремиться к преодолению чисто физического плана своего существования во имя воспарения к Богу и соединения с любимой (любимым), связь с которой (которым) не прерывается ни на минуту, несмотря на то, что один из них перешел в другой план бытия. Я обычно считал навязчивой идеей утверждения пациентов о том, что он улавливает вибрации любимого человека, с которым его разлучила смерть. Теперь я готов рассматривать такую ситуацию, как вполне допустимую.

Ряд случаев убедил меня в том, что человек действительно наделен такого рода способностью. Вот один пример. Мне довелось лечить больную, у которой все шло благополучно и никаких причин для подавленности не было. И, однако, она была в глубокой депрессии, которая продолжалась десять дней, причем она могла точно назвать время и день, когда это началось. Лишь несколько недель спустя она узнала, что ее самый близкий друг, с которым у нее не было никаких контактов в течение нескольких месяцев, едва не покончил жизнь самоубийством и что в тот самый час, который она называла, он выложил на стол смертоносные пилюли, обдумывая, как же ему поступить. Он решил не обрывать свою жизнь, и ее депрессия стала отступать. Любопытно, что свертывание его депрессии почти полностью совпадало по срокам с тем, что я наблюдал у моей пациентки.

Духовные проявления не так редки и не так уникальны, как я представлял себе это раньше. Напротив, они, в сущности, занимают главное, центральное место в жизни пациента, составляя, можно сказать, ее средоточие.

Психиатр распознает эту сферу у своего пациента, если он предварительно открыл ее в себе. Он способен излечивать других в той мере, в какой он излечил себя, собрав воедино и приведя в гармонию свою жизненную энергию. Я сам ежедневно медитирую и выполняю йоговские упражнения и стараюсь включить элементы из этих духовных и физических упражнений в мою психиатрическую практику, сделать их достоянием моих пациентов. Я могу, к примеру, предложить пациенту практиковать медитацию с целью приглушить или даже совсем потушить отвлекающие мысли и раздражающие эмоции. Или же я могу предложить пациенту практиковать йоговские упражнения и позы, что даст ему приток энергии и вернет подвижность скованным участкам его тела. Во время психотерапевтического сеанса я стараюсь сохранять состояние медитации, полагая, что я скорее найду решение проблем в моей устремленности к Богу, нежели в размышлениях, чувствованиях и теориях. Во мне выросла несокрушимая вера в то, что духовный опыт не только обостряет и раскрывает мою интуицию, но и особым образом включается в мою психотерапевтическую методику.

И, наконец, не забудем о проповеди любви, занимающей центральное место в учении Сатья Саи. Любовь, безусловно, должна стать составляющей всякого психотерапевтического сеанса. Мне представляется теперь очевидным, что современная психиатрия чужда любви и даже не способна понять ту любовь, которой учит нас Сатья Саи.

После моей первой поездки к Сатья Саи, когда я почувствовал, что во мне пробуждается дремавшая до того устремленность к Богу и благоговение перед Ним, мне стало очевидно, что я открыл для себя такие стороны и проявления любви, которые совершенно закрыты для современной психиатрии. Раскрывающееся в глубине души преклонение перед Божественным - это то пламя, в котором растет, закаляется и кристаллизуется наша любовь; это глубочайший источник постижения смысла жизни, из которого рождается неизъяснимое чувство покоя и любви. Богопочитание,- подчеркивает Сатья Саи,- должно стать тем стержнем, вокруг которого организуется вся наша жизнь. Бхакти или богопочитание - это единственная дорога, ведущая в Царство Духа. Богопочитание - это панацея, излечивающая от всех болезней этого мира. Богопочитание - это единственный способ постичь Истину ("Летняя школа в Бриндаване", 1972, стр.100). Мне предстояло (и я это понимал) научиться неизменно следовать этому принципу - не только в моей психиатрической практике, но и в повседневной жизни.

Большинство психиатров - и я сам в том числе - по традиции отводят своей персоне слишком большую роль в лечебном процессе. Допущение, что, в принципе, всякий человек в состоянии постичь глубины человеческой природы и тем самым обрести способность излечивать себе подобных, не только глубочайшее заблуждение, но для многих психиатров еще и источник тягостного чувства неловкости, ибо им не под силу обременительная ноша их предполагаемого всезнания и всеведения. Опыт общения с Сатья Саи, открывший автору этих строк глубины подлинного всеведения, позволил осознать скромность своей роли в этой жизни и показал, как много существует вещей, о которых психиатры не имеют даже представления. Следующим для меня шагом было стремление пересмотреть те задачи и цели, которые ставит перед собой психиатрия, и те конкретные результаты, которые мы получаем в ходе психотерапевтического лечения.

Свами Вивекананда - индийский святой, ученик Рамакришны - говорил так: "Все ваши действия и усилия имеют целью ваше собственное спасение, предпринимаются для вашего собственного блага. Бог спускается с небесных высот не для того, чтобы побудить вас или меня оказывать помощь - строить больницы или делать что-нибудь в этом же роде. Неужели вы думаете, что хотя бы жалкая букашка прекратит свое земное существование из-за того лишь, что вы не станете ей помогать? Какое неслыханное богохульство! Когда вы даете собаке миску с едой, вы совершаете акт поклонения Богу в облике собаки. Бог есть все сущее. Он пребывает во всем. Будьте благодарны за то, что вам позволено действовать в мире, позволено выказывать свое богопочитание и милосердие, ибо это путь к очищению и совершенству. Будьте признательны человеку, которому вы помогаете, и помните, что он одно из проявлений Бога. Разве это не великая милость, что вам дозволено помогать ближним своим и тем почитать Бога в их облике?"

Сатья Саи формулирует эту идею следующим образом: Бог - Распорядитель этого спектакля. Доставшиеся вам роли - это Его дар. Он пишет сценарий. Он ставит пьесу. Он выбирает декорации, костюмы, мимику и интонации, время выхода на сцену и время ухода за кулисы. Вам надлежит хорошо сыграть свои роли и получить, после закрытия занавеса, Его одобрение. Если вы станете играть вдохновенно и убедительно, то получите право на исполнение более высоких ролей. В этом и заключается смысл и назначение жизни.

Я пришел к заключению, что психотерапевтическое лечение благотворно для психиатра не в меньшей степени, чем для пациента. Я стремлюсь действовать так, чтобы лечебный процесс был актом любви и богопочитания. Если, работая с пациентом, психиатр медитирует и настраивается на Бога, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, если он видит в каждом пациенте явление Божественного, то он приобретает сам и сеет вокруг себя более глубокое интуитивное знание, покой и любовь. Я верю, что лишь такая атмосфера любви и покоя приводит к глубоким душевным преобразованиям. Вот тогда сеанс психотерапии оказывает благотворное влияние как на пациента, так и на психотерапевта.

Саи говорит: Довольно и того, что вы взращивали в своем сердце любовь - любовь, не знающую границ между "я" и "не-я", ибо мы все лишь клетки одного организма, имя которому Всевышний. Только при помощи любви можно подойти ближе к воплощению любви. Тут ученость не нужна. В сущности, ученость в этом деле лишь помеха, ибо она питательная среда для эгоизма. Ученость порождает сомнения, взращивает склонность к спорам и разжигает страсть к стяжанию победных лавров,- дабы затем похваляться перед другими своей образованностью.

С тех пор как богопочитание стало центром и средоточием моей собственной жизни, я и моим пациентам советую искать решения их проблем в этом направлении. Если пациент жалуется на подавленность и ощущение своей полной оставленности или говорит о чувстве пустоты и одиночества, я напоминаю ему - в том случае, когда это кажется мне уместным, - о духовной природе человека и рекомендую не только укреплять узы с другими людьми, но искать встречи с Богом. Я обычно объясняю, что способность человека любить прямо вытекает из его богопочитания и поклонения Богу.

Я понял, что любовь - это инструмент, помогающий и психотерапевту и пациенту подняться до осознания своей глубинной тождественности с Атманом (Высшим Единосущным) и своей, по сути, безграничности во времени и пространстве. Человек, безусловно, наделен способностью испытывать ту любовь, которая пронизывает и питает наш материальный мир.

Психотерапия должна ставить своей целью осознание пациентами того факта, что любовь является высшей, духовной реальностью, которая движет мирозданием; и что богопочитание - это средство, помогающее раскрыть в себе тайники любви. Иными словами, психотерапия должна облегчать физические, эмоциональные и ментальные страдания человека; она должна раскрепощать те сферы его существа, которые окостенели от многолетних страданий. Тогда - словно лотос, раскрывающий свои лепестки навстречу солнцу, чтобы скрепить свою связь с этим источником его жизни и красоты, - человек откроется навстречу любви, станет впитывать в себя ее живительную энергию.

По моему мнению, конечная цель психотерапии, совпадающая с конечной целью любого духовного вероучения,- это познание Бога (Атмана) при помощи любви. Моя горячая надежда состоит в том, что психиатрия впитает учение Сатья Саи и обратится в Саи-атрию - науку о любви и о Высшем сознании.

Бог непостижим. Бога нельзя открыть в объективном мире. Он пребывает в средоточии каждого живого существа. Драгоценные камни следует искать в недрах земли, а не в траве или в придорожной канаве. Бога следует искать в глубинах своего естества, а не в притягательном калейдоскопе окружающего мира вещей. Человеку даровано физическое тело ради этой высокой цели - откровения Божества, но вы используете его отнюдь не по назначению. Это все равно, как если бы вы стали готовить каждодневную пищу в золотой, украшенной драгоценностями вазе, которая досталась вам по наследству.

Человек восхваляет всемогущество, всеведение и вездесущность Бога, но не трудится открыть Его в себе! Некоторые, как водится, берут на себя смелость приписывать Богу те или иные признаки, качества и свойства. Однако эти описания - не что иное, как досужие домыслы, отражающие склонности и предпочтения их автора.

Кто может утверждать, что он знает, что такое Бог? Кто может утверждать, что Бог не сопряжен с той или иной формой или с тем или иным свойством? Каждый способен зачерпнуть из безбрежного океана лишь столько, сколько вмещает принесенный им сосуд. Вместилище сосуда позволит ему постичь лишь ничтожную малость из всей необъятности.

Во всех религиях сначала дается определение Бога в терминах и границах, установленных этой религией, а затем утверждается, что в рамках данной религии была открыта сущность Бога. Это похоже на тех слепых, которые взялись описывать слона: один сказал, что это столб, другой - что это веревка, третий - что это стена, четвертый - что это опахало. А все потому, что у каждого из них сложилось ощущение относительно какой-то части или какой-то стороны описываемого предмета, в то время как целое было от них скрыто. Точно так же и в религиях: речь ведется об одном аспекте Бога, а утверждается полное и абсолютное постижение сущности Бога.

Во всех религиях упускается из виду, что Бог - это все формы и все наименования, любые атрибуты и всевозможные характеристики. Подлинная религия - это обобщение всего существенного, что содержится в различных односторонних вероучениях. Ибо, по сути, существует лишь одна религия - религия любви. Все части слона, которые слепым искателям истины представляются отдельными и обособленными, собраны воедино и одушевлены биением одного общего сердца. Все религии и вероисповедания, которые воспринимаются как отдельные и обособленные, слились воедино в общем потоке любви.

Зрительное восприятие не дает возможности открыть Истину. Оно сообщает ложную и бессодержательную информацию. К примеру, многие, наблюдая мои действия, высказывают те или иные суждения относительно моей природы. Но они не в состоянии оценить мою сущность, которая суть святость, величие и бескрайнее, бесконечное бытие. Сила Саи в его безграничности и в неизбывности его могущества. Все формы власти и могущества заключены в одной ладони Саи.

Различные ученые, йоги, искатели Духа, эрудиты и знатоки Священных книг - все они судят обо мне по самому несущественному, что во мне есть, а именно, по так называемым "чудесам", которые всего лишь незначащие, внешние проявления, открывающие бесконечно малую долю моего могущества. Они не пожелали встретиться с источником всякого мыслимого могущества и мудрости, который открыт к их услугам здесь, в Бриндаване. Они довольствуются тем, что выставляют напоказ свою книжную ученость и демонстрируют свое знание Вед, не ведая того, что зачинатель и творец Вед явился к ним ради их спасения.

Это повторяется из века в век. Люди могут жить по соседству с Аватаром, ничего не меняя в своей повседневной жизни и не осознавая, какая удача выпала им на долю. Они разглагольствуют о чудесах, хотя эти чудеса невозможно даже сопоставить с моей славой и величием - все равно, что сравнивать по силе и величине слона и москита, пристроившегося у него на спине. Поэтому, слушая ваши разговоры о "чудесах", я про себя смеюсь и жалею вас - как вы можете допустить, чтобы такая малость отняла у вас драгоценное знание о моей истинной сущности?

Мое могущество нельзя измерить. Моя истинная природа непостижима, не объяснима словами. Я объявляю о своей природе, потому что возникла такая необходимость. Впрочем, сегодня я лишь вручаю вам, так сказать, мою "визитную карточку". Позвольте мне сказать вам, что только Кришна столь же ясно и однозначно декларировал свое неземное происхождение. Однако если вы посмотрите на жизнь Кришны, то вы заметите что некоторые из Его намерений не были свершены и что иные из Его начинаний потерпели неудачу. Впрочем, вы должны принять в расчет также и то, что сами эти неудачи были частью того спектакля, который Он замыслил и которым Он руководил.

Многие короли умоляли Его предотвратить войну с родом Каурава (род, фигурирующий в знаменитом индийском эпосе "Махабхарата"); и тогда Он признался, что Его миссия при дворе Каурава, целью которой было утверждение мира, якобы "провалилась". Но дело в том, что Он не пожелал, чтобы Его миссия была успешной. Он решил, что война должна произойти. Его миссией было открыть людям глаза на беззакония, творимые семейством Каурава, и на их алчность и осудить их перед лицом всего мира.

Могу вас заверить, однако, что во времена Сатья Саи даже такие, задуманные по ходу пьесы, провалы и поражения не будут иметь места. Моя воля свершится; мои планы будут претворены в жизнь. Я воплощение Истины, а Истина не сомневается, не страшится, не отступает.

Мне нет нужды изъявлять мою волю, ибо на мою милость может рассчитывать всякий, кто платит мне преданной любовью и глубокой верой. Поскольку я хожу среди людей, говорю с ними, пою для них, то даже изощренные умы не могут постичь мою подлинную природу, мое могущество, мою славу и подлинный смысл моей миссии - миссии Аватара. Я могу без труда решить любую самую сложную проблему. Я непостижим, какие бы тщательные обследования и скрупулезные измерения вы ни производили. Только те, кто принял мою любовь и познал эту мою любовь, могут утверждать, что им приоткрылось мое подлинное бытие. Ибо любовь - это та главная магистраль, которая ведет людей ко мне.

Не пытайтесь познать меня с помощью одного лишь внешнего видения. В храме, перед изображением Божества, вы молитесь с закрытыми глазами, не так ли? Ибо вы чувствуете, что только внутреннее, исполненное мудрости видение может открыть вам Его. Поэтому вы не должны добиваться от меня пустых материальных даров, но искать и открывать меня - тогда вы будете вознаграждены. Это не значит, что вам не следует принимать от меня те подарки, которые я раздаю из любви к вам и в знак моей милости. Я могу сказать вам, почему я раздаю эти кольца, талисманы, четки и тому подобное. Эти предметы - знак той связи, которая существует между мной и теми, кто их получил. Если получивший подарок попадает в беду, то подаренный предмет молниеносно переносится ко мне и молниеносно возвращается обратно, принеся спасительное, милостью моей дарованное избавление. Моя милость даруется не только тем, кто получил от меня подарки. Она даруется всякому, кто меня призывает,- каким бы именем он меня ни называл и какому бы из моих воплощений ни поклонялся. Любовь - вот та связь со мной, которая принесет вам мою милость.

Обратите внимание на значение слов Саи Баба в моем имени: Са означает "Божественный", аи означает "мать" и Баба означает "отец". В любви ваших земных родителей есть примесь эгоизма. Однако Мать-Отец Саи выказывает любовь или неодобрение с единственной целью - привести вас к победе в вашей битве за самоосуществление.

Сатья Саи явился на землю, дабы осуществить великую миссию, суть которой - соединить всех людей на земле в одну семью, связанную узами братства; пролить свет на духовную природу человека и тем самым раскрыть ту истину, что Дух, Божественное Начало является основанием, на котором покоится все мироздание; подвести людей к пониманию их общего, связывающего их воедино, духовного наследства, в силу которого человеку дано вырваться из животного мира и взойти к вершинам Духа, что и составляет его конечную цель.

Я - воплощение любви, и любовь - мой главный инструмент. Нет на свете человека, который бы не знал любви. Те, кто находятся на самых низких ступенях развития, любят, по крайней мере, свое "я". А всякое "я" есть Бог. Таким образом, атеистов не существует, хотя некоторые могут не любить Его - как малярийный больной, который не переносит сладостей,- или отвергать Его - как диабетик, который отказывается даже думать о сладком. Те, кто сегодня похваляются своим атеизмом, в один прекрасный день оправятся от болезни и станут почитать и боготворить Его.

Я должен был рассказать вам все это о моей сущности, ибо я желаю, чтобы вы сделали это знание объектом созерцания и извлекли из него радость; и чтобы эта радость побудила вас к соблюдению самодисциплины, которая принесет свои плоды на путях самоосознания, приведет к постижению Саи, пребывающего в ваших сердцах и озаряющего их светом. ("Санатана Саратхи", июль 1974 г.)

Некоторых людей приводят в восторг выступления истерических и слабоумных шарлатанов, которые возвещают или демонстрируют нечто, утверждая при этом, что это я говорю через них. Это абсурд, не имеющий ко мне никакого отношения! У меня нет посредников, ибо в этом нет нужды. Я не из тех вещателей, которые раскачиваются из стороны в сторону и болтают несуразицу. Посудите сами, даже аскеты, годами терзающие и иссушающие свое тело до того, что оно под конец древеснеет, точно пень, и становится пищей для несметных полчищ муравьев,- даже они подчас не могут постигнуть Бога. Как же можно ждать, чтобы те бездельники, которые досыта едят и рабски ублажают свои чувства и эмоции, постигли Бога одним лишь кривлянием? Их ужимки, слова, действия - это дешевая и низкопробная игра. Те, кто почитают их и курят им фимиам, тем самым отворачиваются от меня и устремляются в погоню за фальшивыми ценностями.

Каким надо быть глупцом, чтобы растрачивать время на пустяки и вести праздные разговоры! Поверьте мне. Господь принимает телесный облик и является на землю не для того, чтобы входить в нечистые помещения, заполнять низкопробные сосуды и разукрашивать образцы безвкусицы. Посему не восхваляйте эту ложь и разоблачайте тех достойных сожаления и заблудших, кто ее распространяет. Проявляйте к ним суровость - это лучшее для них лекарство. Тот, кому довелось увидеть сверкающий алмаз, не должен соблазняться блеском стекляшек. Слава Господа - каким бы именем вы не поминали Его - подобна алмазу. А мнимые прорицатели - сколько их ни расхваливай, сколько ни разглагольствуй про их достоинства - останутся всего лишь дутой ценностью.

Храните молчание. Ибо голос Бога, пребывающего в сердце каждого из вас, различим, лишь когда язык бездействует... Для искателя Духа Святого молчание красноречивее любых речей, а выражением подлинной любви являются нежные и ласковые слова. Избегайте крика, бойтесь воплей от громогласного тщеславия.

При восхождении к Богу путем преданности Ему и покорности Его Воле, человек проходит девять ступеней:

(1) Желание внимать славе Господа, величию Его творений и захватывающим дух явлениям Божественного. Это начало восхождения, ибо, лишь внимая рассказам о Божественном, мы открываем, в конечном итоге, свою Божественность.

(2) Пение духовных гимнов, восхваляющих величие Господа и Его нерукотворных деяний.

(3) Концентрация сознания на идее Бога и созерцание Его совершенства, Его величия и Его сострадания к людям.

(4) Вступление на путь богопочитания: поклонение Его святым стопам и следам на земле, по которой Он ходил.

(5) Четвертая ступень перерастает в пятую - умилостивление Бога, что выражается в неукоснительном исполнении обрядов богопочитания, приносящего приверженцу Бога радость и озарение.

(6) Открытие дорогого сердцу Божественного воплощения и поклонение Ему в этой форме. Отныне все окружающее - люди, животные, вещи - воспринимаются как явление этой обожествляемой формы и как предмет поклонения. Отсюда приходит почитание Природы и всех разнообразных форм жизни.

(7) Утвердившись в этом мироощущении, ищущий Бога вступает на путь преданного и покорного служения людям, всем людям без исключения, не различая высших и низших. Это знаменательный этап на пути восхождения, ибо он является предвестником высоких духовных свершений.

(8) Это ставит искателя Духа в такую близость к Богу, что он начинает ощущать себя - совсем как Арджуна во времена Бога-Кришны - Его сотоварищем, спутником, другом, поверенным, разделяющим с Ним Его власть и Его сострадание, Его триумфы и Его свершения.

(9) Само собой разумеется, все упомянутые ступени являются вступлением к последней ступени, когда искатель Духа полностью сливается с Богом и покорно отдается Его Воле, которую он постигает благодаря своей тонкой интуиции.

Как вы заметили, седьмая ступень - это ступень служения людям. Через эту ступень должен пройти каждый, кто озабочен общественным благом и готов служить этому благу в меру своих сил.

Служение людям приносит большие плоды, чем повторение Божьего имени, перебирание четок или долгие часы медитации - хотя, разумеется, служение людям становится более глубоким и приносит больше удовлетворения, если в основе его лежит духовный поиск. Вы должны воспринимать всех людей как неотъемлемую часть своего бытия; и точно так же, как вы стремитесь поскорее залечить раны и ссадины в любой части своего тела, устремляйтесь на помощь другим, чтобы всеми своими силами и доступными вам средствами утешить их горести и страдания.

Вы достигли такой ступени, когда поклонение Богу становится приношением Ему самого дорогого и желанного; когда вы отдаете Ему дань почитания и любви, на какую вы хотели бы рассчитывать для себя. Вы омываете изображение своего кумира, увешиваете Его драгоценностями, приносите Ему яства, обмахиваете опахалом и умащаете благовонными маслами, потому что именно этого вы хотели бы для себя. Однако же вы можете усладить Бога, лишь делая то, что желает Он. Только так вы можете заслужить Его милость. Вы заслужите Его милость, если будете помогать и спасать, пестовать и кормить Его паству и откроете им, что Он является их Повелителем и Заступником; и если приведете их к вере, явив им пример праведной и достойной жизни.

Одно из первых правил праведной жизни - это хранить молчание. Ибо голос Бога, пребывающего в сердце каждого из вас, различим, лишь когда язык бездействует и бури улеглись, уступив место душевному спокойствию. Если вы станете говорить шепотом, то и другим не придет в голову повышать голос. Вам надлежит задавать тон. Говорите совсем тихо, с громкостью, необходимой только, чтобы вас услышали те, к кому вы обращаетесь. Не растрачивайте звук, храните его; это сокровище, которое принадлежит эфиру - стихии, являющейся эманацией самого Святого Духа. Разум царит только там, где обсуждения ведутся без громогласности. Для искателя Духа Святого молчание красноречивее любых речей, а выражением подлинной любви являются нежные и ласковые слова. Ненависть вопит, страх визжит, тщеславие бьет во все колокола. А любовь поет колыбельные. Она утешает боль. Она залечивает раны. Источайте слова любви, забудьте слова ненависти и презрения.

Второе правило - чистота. Не только и не столько внешняя, сколько внутренняя чистота. У вас не будет приятного ощущения свежести и опрятности, если вы наденете под чистую куртку грязную рубашку или, наоборот, если на чистую рубашку наденете грязную куртку. Только тогда появится у вас ощущение звенящей радости, когда и то и другое будет чистым. Точно так же надо стремиться к очищению и внешнему, и внутреннему. В действительности, внешняя чистота является лишь отражением внутренних, глубинных свершений. Особое свечение отличает лицо безупречного человека. Для очищения от внутренней накипи пользуйтесь незыблемостью своей веры и вымывайте эту накипь из себя регулярными духовными упражнениями.

Третье правило - почитание долга, которым вы связаны в этом мире. Для верующего выполнение обязанностей - это акт поклонения, который радует Бога, а самого подвижника приближает к Царству Его. Почитайте свой долг, как Бога; исполняйте всякую работу, как священнодействие. Почитание - это не форменная одежда, которую вы надеваете поутру и снимаете в положенное время. Пусть всякая ваша мысль станет цветком, достойным подношения Богу. Пусть всякое ваше деяние обратится в сладкий плод, пропитанный соком любви и достойный возложения на Его Лоно. Пусть всякая слеза будет чистой и священной, достойной омыть Его Святые Стопы. Этот идеал должен стать вашим каждодневным поведением. Напоминанием о нем служит эмблема на флаге Прашанти Нилайям, которая суть символ победы человека, достигнутой в борьбе с дьявольскими соблазнами чувственности и жадности, зависти и ненависти, злобы и тщеславия. Это символ молчаливого покоя Высшего Блаженства, путь к которому идет через самодисциплину и самоосознание.

Не судите других. Не берите на себя решение, достойны ли они вашей помощи. Достаточно того, что они в беде. Как они ведут себя по отношению к другим - не ваша забота. Бесспорно одно - любовь способна совершенно преобразовать их жизнь. Служение людям должно стать для вас священным долгом, главной вехой на вашем духовном пути. Служение людям должно быть для вас непреложным, как дыхание,- до той самой минуты, когда жизнь покинет вас.

Подвижник: На Западе духовный поиск (садхана) обычно понимают, как самоусовершенствование. Предполагает ли это, что "я" есть не что иное, как претерпевающая трансформацию личность?

Сатья Саи: Начальной ступенью может быть стремление к самоусовершенствованию. Однако за этим должен следовать поиск Истины, открытие сущности видимых ("этих") и скрытых ("тех") вещей и явлений. Семь десятых духовного поиска (садханы) - это поиск, открытие Истины.

Подвижник: Садхана, как ее обычно трактуют, представляется неблагим начинанием, ибо это, по сути, сознательное усилие, имеющее целью определенное вознаграждение. Мне кажется, что садхана имеет определенный смысл при условии, что она проявляется спонтанно; иными словами, при условии, что сопряженные с ней действия проистекают из естественной любви к Богу, из невозможности не любить Бога и не стремиться открыть Истину.

Сатья Саи: Совершенно справедливо. Однако твоя любовь к Богу не возникла спонтанно. Это лишь твое воображение. Ты убежден, что любовь к Богу живет в тебе изначально, по самой природе вещей. Однако это убеждение есть не что иное, как следствие духовных усилий в течение многих жизней.

Подвижник: Я абсолютно убежден и ощущаю всеми порами своего существа, что жизнь - это неделимое целое; что "я" и "не-я" являются клетками единого организма. Это единое, неделимое суть Атман, который заполняет Собой все пространство вокруг - также и сейчас. Я неукоснительно соблюдаю духовную дисциплину, выполняю духовные упражнения. Остается непонятным, почему же тогда мне не дано познать на опыте всеединство мира и его спаянность со мной.

Сатья Саи: Твоя убежденность в единстве бытия - это твоя мысль, идея. Это не опыт. Предположим, у твоей жены болит голова. Значит ли это, что у тебя тоже болит голова? А если нет, то как на опыте подтверждается ваша нерасторжимость? Нерасторжимость, единство надо испытать, а не просто забавляться этой мыслью, играть этой идеей.

Подвижник: Свами, если садхана и убеждение в нерасторжимости бытия не опыт, тогда откуда приходит опыт?

Сатья Caи: Из упорного духовного поиска (садханы). Вот сейчас мы едем в этой машине и нас заботит только одно - чтобы машину вели исправно и осторожно. Тогда мы приедем в Анантапур в положенное время, так ведь? Точно так же и садхана, если исполнять ее упорно и точно, то опытное знание всеединства мироздания придет естественным образом, само собой.

Подвижник: Но как, в самом деле, может один человек познать в опыте свое единство с другим? Мы испытываем к другим сострадание. Это лишь понимание происходящего, это не прямой опыт единства с другим. Когда кто-то ударил собаку, а у Ширди Саи появились синяки - вот это действительно опыт всеединства.

Сатья Саи: Все есть Дух. Когда ты утвердишься в знании факта своей духовности, тогда тебе непосредственно откроется духовность других. Ты будешь испытывать чувство сострадания к другим до той поры, пока будешь воспринимать себя, как некую отдельность, как порождение комплекса "тело-разум". Рассказ о Ширди, как ты его слышал, не вполне точен. Дело было так: женщина испекла печенье и приготовила полную тарелку для Ширди Бабы, а собака все съела. Тогда женщина побила собаку и прогнала прочь. Когда после этого она принесла другую тарелку печенья, Ширди Саи отказался его принять. Он сказал, что он уже раньше съел печенье, которое она ему испекла, и что теперь он не голоден. Женщина возразила, что она раньше не подносила ему печенья. "Нет,- отвечал Ширди Саи.- Ты поставила для меня печенье, но, когда я стал его есть, ты побила меня". Этим примером Ширди Саи хотел показать свою вездесущность и всеединство мироздания.

Подвижник: Какой смысл Свами вкладывает в понятие "Вездесущность"?

Сатья Саи: Вездесущность обозначает постоянное пребывание одновременно повсюду.

Подвижник: Свами говорит, что на некотором уровне духовного развития внешняя природа отступает. Как это понять?

Сатья Саи: Духовный поиск имеет десять ступеней. Эти ступени распознаются при помощи звуков различного тембра и высоты - как, к примеру, звук колокольчика, звук флейты, звук Ом, раскат грома и т.д. На десятой ступени человек преодолевает чувственное восприятие. Выход за пределы чувственного восприятия означает вступление в нирвану - состояние Вечного покоя.

Подвижник: Является ли состояние нирваны временным? Какой при этом становится повседневная жизнь человека?

Сатья Саи: Это состояние длится вечно. В этом состоянии думаешь о Боге, питаешься Богом, пьешь от Божьей благодати, живешь Богом.

Подвижник: Каждый ли человек проходит через эти десять ступеней?

Сатья Саи: Нет, случается, что человек сразу поднимается на десятую, трансцендентную ступень или же на шестую или седьмую ступень; а бывает, что и вовсе нет никакого продвижения вперед. Тут нет единообразия.

Подвижник: Должна ли меняться линия поведения подвижника по мере восхождения на высшие ступени?

Сатья Саи: Ступени меняются, линия поведения остается неизменной.

Подвижник: Однако искатель Истины должен каким-то образом реагировать на эти различные ступени?

Сатья Саи: Искателя Истины не удовлетворяет ни одна из этих ступеней, ибо его цель - полное слияние с Богом. Его никогда не покидает страстное желание достичь конечной трансцендентной ступени и обрести нирвану. Затем всякое желание отступает. В состоянии нирваны все суть Бог. Мысли, желания - все есть Бог.

Подвижник: Имеют ли мысли, проходящие через наше сознание, материальную природу?

Сатья Саи: Да, они суть материя. Всякая материя преходяща.

Подвижник: Откуда приходят мысли?

Сатья Саи: Их порождает еда и окружение. Если ты ешь саттвическую пищу, которая не отупляет и не возбуждает, и если ты желаешь для себя и вокруг себя только хорошего, то тебе будут приходить только хорошие мысли.

Подвижник: Куда уходят наши мысли?

Сатья Саи: Они никуда не уходят. Дело в том, что мысли не проходят через ум или сознание. Это ум, сознание выходит наружу и схватывает мысли, вовлекается в различные мысли. Если ты концентрируешься на Боге, то твой ум, разум не занимается сторонними вещами. Лучше всего не задумываться над вопросом о том, как отделаться от мыслей. Воспринимай все мысли, как явление Божества. Только тогда Божественные мысли станут приходить тебе в голову; и весь комплекс: тело-разум-интеллект будет слаженно работать на благо достижения Высшей цели.

Подвижник: Тогда ради кого функционирует весь комплекс?

Сатья Саи: Ради Святого Духа, Атмана. К примеру, Земля вращается вокруг своей оси и одновременно совершает обороты вокруг Солнца. Точно так же все механизмы, заложенные в человеке, должны исправно выполнять свои функции, но центром притяжения, центром мироздания является Атман.

Подвижник: Свами, что должен делать человек, чтобы подчинить все заложенные в нем механизмы Атману?

Сатья Саи: Если человек осознает, что Атман есть подлинная и единственная реальность, тогда все будет функционировать без помех и осечек. Все дело в том, чтобы полностью предаться Его Воле.

Подвижник: Но Свами говорит, что мы должны неизменно задавать себе один вопрос: "Кто я такой, чтобы взять на себя смелость утверждать, будто это в моей власти - подчинить мой разум и интеллект Богу? Как я могу сложить к Его ногам то, что мне не принадлежит и что я даже не в состоянии контролировать?"

Сатья Саи: Речь идет не о том, чтобы отдать на откуп или подчинить кому-то другому свой разум и интеллект. Ты должен подчиниться своей собственной воле. Осознание того факта, что ты есть Атман,- вот в чем состоит акт подчинения, акт полного предания всего себя Его Воле.

Подвижник: Свами хочет сказать, стало быть, что подчинение на деле есть не что иное, как отстранение от всего, о чем человек имеет ложное и искаженное представление?

Сатья Саи: Именно так.

Подвижник: Теперь я понимаю. Подчинение Воле Бога предполагает, что человек отдается сам и отдает то, чем он владеет, другому лицу. Однако, в сущности, это лишь отбрасывание тех идей и понятий, которые ему больше не нужны или которые являются, по его убеждению, ложными и искаженными.

Сатья Саи: Совершенно справедливо.

Подвижник: Свами, я чувствую, что мои духовные упражнения не приносят плодов. Что я должен делать, чтобы ты мне открылся?

Сатья Саи: Я знаю, что ты ведешь суровый, аскетический образ жизни. Тебе следует знать, что я открываюсь только в ответ на любовь к Богу и богопочитание, а также в ответ на жизнь, освещенную этой любовью к Богу. Не лишай свое тело того элементарного, что ему необходимо; ибо тело - это заработанное тобой священное устройство, которое доставит тебя к цели. Веди простую, саттвическую (то есть сбалансированную, благостную, чистую) жизнь, ешь простую, саттвическую пищу, будь искренним в речах, с любовью служи своим ближним, будь смиренным и терпимым, всегда храни душевное равновесие. Устремляй все свои мысли к Богу, пребывающему в твоем сердце.

Подвижник: Что следует делать, чтобы преуспеть в богопочитании?

Сатья Саи: Существуют различные виды любви и преданности Богу. Иные, по-глупому, льют слезы в тоске оттого, что я нахожусь в физическом плане далеко от них. Другие мне покоряются, однако же безрассудно, с дикой безудержностью. И, наконец, третьи подчиняются моей воле с неизменной силой духа и стойкостью. Я принимаю все эти виды богопочитания. Не вы выбираете форму поклонения Богу. Это я формирую ваши чувства и направляю их. Если вы вознамеритесь поступить против моей воли, я воспрепятствую этому. Все ваши действия подвластны моей воле. Это и есть высшее проявление богопочитания.

Подвижник: Тогда что же собственно делаю я?

Сатья Саи: А почему ты думаешь, что "делание" столь существенно? Сохраняй невозмутимость и спокойствие. Тогда тебя перестанет заботить "делание" и "неделание", успех или неудача - ни то, ни другое не потревожит твоего внутреннего равновесия. Пусть огонь страстей, буря желаний, наплыв воспоминаний проходят сквозь твое сознание, не нарушая душевного покоя. Наблюдай их беспристрастно, со стороны. Активное участие в игре сужает сознание и задерживает духовный рост. Пусть все противопоставления растворятся в твоей нейтральности, невозмутимости.

Подвижник: Понимаю, Свами. Но когда приходится страдать...

Сатья Саи: Неужели ты думаешь, что я стал бы тебя испытывать страданием, если бы на это не было причины? Открой свое сердце страданиям, как ты открываешь его навстречу радости. Приветствуй страдание, как призыв к новым свершениям. Не беги от страданий. Не руководствуйся разумом. Разум и беды суть тождество, ибо все твои беды идут от разума. Разум обернулся этим миром, потому что у него есть на это своя необходимость. Это все мой замысел: муки неудовлетворенных потребностей побудят тебя прислушаться к моему голосу; а откровение Бога разрушит твое эго и тем самым заставит разум замолчать.

Подвижник: Свами, я мечтаю быть постоянно в твоем святом присутствии. Скажи мне, где ты будешь и когда?

Сатья Саи: Я хочу, чтобы ты отвлекся от идеи места и времени. Будь всегда готов встретиться со мной, но тебе не нужно точное знание о времени и месте, ибо это знание ограничивает и связывает. Пусть события разворачиваются сами по себе. Отдайся на мою волю, и я буду тебя направлять.

Подвижник: Но если мы так несовершенны, как же мы можем соответствовать столь высокой задаче?

Сатья Саи: Твои несовершенства побуждают тебя преодолевать высокомерие твоего разума и искать меня. Я наделил тебя этими несовершенствами с целью использовать их, как средство подвигнуть тебя к поиску. С их помощью я побуждаю тебя желать встречи со мной. Ты полагаешь, что ты и я разобщены, но это лишь игра твоего воображения. Ты делаешь логические выкладки, которые затем обращаются в твои верования и принципы; последние, в свою очередь, формируют твою моральную позицию и направляют твои действия.

Подвижник: Ты подвергаешь нас слишком трудным испытаниям.

Сатья Саи: Я выпекаю вас, наподобие кондитера, приготавливающего пирог: смешиваю ингредиенты, мешу тесто; мну вас и скручиваю всячески, потом окунаю вас в ваши слезы, обжигаю в ваших собственных рыданиях, добавляю сладости, покрываю глазурью - одним словом, делаю вас достойными подношения Господу Богу. Мое намерение - переделать вас, сделать из вас истовых подвижников. Я не покину вас, пока не добьюсь этого. И даже если вы собьетесь с пути, не дойдя до цели, я не отступлюсь от вас. Вам от меня не уйти.

Подвижник: Сколько в тебе сострадания!

Сатья Саи: Мне открыто все, мне ведомы все пути. Мое знание безусловно, ничем не ограничено. Я объемлю все - во мне все сошлось.

Подвижник: В таком случае, как же я могу рассчитывать на твою милость?

Сатья Саи: Я не требую от вас высоких достижений в медитации или полного самоотречения. Я жду от вас лишь любви - такой любви, которая в каждом открывает Бога и служит каждому, как Богу. Я лишь прошу, чтобы ты обратился ко мне, если твой разум ввергнет тебя в печаль, разбудит в тебе зависть или распалит гордыню. Открой мне самые потаенные и самые нелепые свои мысли - даже изъеденные сомнениями, даже пропитанные досадой и раздражением. Я знаю, как их врачевать. Я тебя не оттолкну. Я твоя мать. Где бы ты ни был, я буду с тобой. И в любом месте я приду тебе на помощь.

Подвижник: Я жажду тебя видеть, а ты отсылаешь меня назад, домой, на другой конец света.

Сатья Саи: Иные думают, что я замкнут в этом теле. Им я нужен еще больше, чем тебе. У них либо вовсе нет веры, либо их вера еще не созрела. Их растерянность проистекает из привычки полагаться на разум и извлекать чувство уверенности, безопасности из чисто внешних событий и фактов.

Подвижник: Свами, я понимаю свою ничтожность. И все же прошу об одной милости - сделай меня проводником своей воли.

Сатья Саи: Каждый человек является проводником моей воли. Ты, может быть, думаешь, что я людей принимаю с разбором - этот хорош, этот плох и так далее в том же роде? О нет, годятся все. Моя воля порождает все, что существует, и все, что случается. Ею пронизана всякая вещь и всякое действие. В ней заключено все. И, наконец, ты должен знать следующее: моя воля предписывает тебе открыть мою волю в себе и провозглашать ее через себя. ("Санатана-Саратхи", август 1974, стр.185)

Часто задают вопрос: что может быть общего между социологией и общественными науками, с одной стороны, и учением о Духе или постижении человеческой природы, с другой? Многие также спрашивают: что может быть общего между искателем духовных истин, с одной стороны, и обществом и его проблемами, с другой? Следует отметить, что оба эти вопроса поставлены неправильно. Без духовного расцвета человека ни одно общество не достигнет процветания, ни один идеал не будет претворен в жизнь. Люди не смогут осознать Божественность, выражением которой они являются, если они не будут неукоснительно и со всей тщательностью культивировать в себе духовное начало. Как же иначе может раскрыться Божественность как не в человеке и через человека? Ведь мы можем воспринимать только этот преходящий мир с его движением и переменчивым обличием. Мы не можем видеть, слышать, осязать или пробовать на вкус Господа Бога, который задумал и поставил весь этот фантастический спектакль. Точно так же мы можем воспринимать человека, но неспособны охватить нашим взором то, что стоит за понятием "общество", ибо общество не есть отдельный, изолированный комплекс, составленный из элементарных компонентов. Общество - это Божественная пролиферация (прорастание), порожденная Высшей Волей.

Человек смертен. Он восстал из тлена и канет в тлен. Но в нем сверкает неугасимым пламенем искра Божия. В данном случае это не хвалебное выражение, придуманное ведантистами. Атман, Бог - суть источник, породивший и питающий любого человека и любое сообщество людей. Бог - суть единственный исток всякого бытия, его сущность, его питательная среда. Все отдельное - это проявление универсального и, следовательно, индивидуальный Атман - это Бог. Стало быть, в каждом человеке, в любом представителе рода людского - без всякой избирательности или предубеждений, основанных на социальной и классовой принадлежности, цвете кожи, месте рождения или кастовой принадлежности - ты должен видеть своего ближнего, дитя Божие. Саи постоянно учит вас и направляет вас, чтобы вы научились думать, говорить и действовать в этом русле любви.

Общество не может оправдывать своего существования тем, что оно планомерно распределяет - поровну или неравными долями - трофеи, отвоеванные у природы. Смысл существования общества в том, чтобы любым действием и любым решением содействовать приобретению и расширению знания о бытии Единосущного Атмана и о том блаженстве, которое приносит с собой это знание.

Саи никогда не говорил: "Индивидуальный Атман не подвластен смерти, поэтому убивайте физическую оболочку, убивайте тело". Нет, Саи не поощряет войны. Саи учит вас видеть в Атмане своего ближайшего друга - более близкого, чем любой из членов вашей семьи, любой кровный родственник или обожаемые вами дети и внуки. Эта тесная дружба послужит залогом того, что вы никогда уже не свернете с правильного пути, а последнее является единственной гарантией вашей постоянной близости к Богу.

Привязанность к семейным отношениям мешает достойному выполнению обязанностей перед обществом. В то же время привязанность к Божеству наполняет твои действия, продиктованные долгом, новым смыслом, что приносит радость и является залогом успеха. Ничто так не тонизирует и не стимулирует человека, как привязанность к Божеству. Нерасторжимая связь с Божеством открывает человеку в процессе выполнения долга высочайшую мудрость. Из этого вытекает следующий совет: не рассчитывайте, что вы сможете открыть Бога в материальном мире (пракрити); вступайте в материальный мир, лишь вооружившись предварительно откровением Божества - тогда природа предстанет перед вами в ином свете, и сама жизнь ваша обратится в бесконечный праздник любви.

Существует немало людей, растрачивающих свой ум и свою ученость, даже свое знание Вед, на иссушающие споры и утверждение своей непревзойденности. Они приходят в восторг от своих ничтожных побед и объявляют общество ареной борьбы во имя таких побед. Но Саи призывает вас построить и утвердить другой вид общества - общества, в котором не будет места для подобного рода тщеславных устремлений.

Сверхученые знатоки Вед совершают ритуальные действа, дабы через них пожать плоды своих усилий и трудов. В природе действуют другие побуждения. Облака приносят дождь как воздаяние Богу - их Верховному Владыке. А упомянутые знатоки Вед приписывают все благое всесильности исполняемых ими ритуалов и пользуются этим для раздувания собственного эго. Они расточают священное богатство, удобно устроившись в тени ветвистого дерева желаний. Они запутались в петлях трех нитей - тамаса, раджаса и саттвы (В философии Санхьи, Пракрити (Природа) в отличие от Пуруши (Духа), сплетается из трех гун (свойств или нитей), называемых тамас, раджас и саттва. Тамас означает "тьма, инерция", раджас означает "движение, стремление" и саттва означает "мудрость, гармония".).

Вы должны вырваться из тесных пут трех гун. Вам надлежит всегда пребывать в лоне непреходящей вечной Истины. Вам следует укрепиться в вашей устремленности к Единосущному и в уверенности, что раздвоенности, дуализма не существует, что вы и Он едины. Вас не должны интересовать деньги и богатства. Держитесь в стороне от активности во внешнем мире, а также от накопления вещей, ибо у вас есть все и ни в чем нет нужды.

Идеал высокого жизненного уровня, подменив прежний идеал высокого уровня жизни, иссушил человеческое общество. Высокий уровень жизни подразумевает высокую мораль, смирение, непривязанность, сострадание к ближнему. В таком обществе не было бы места соперничеству в алчной погоне за роскошью и безудержному накопительству. Ныне человек является рабом своих желаний. Он бессилен преодолеть свое ненасытное стремление к удовольствиям и роскоши. Он слишком слаб, чтобы обуздать свои непомерные устремления. Он не имеет представления о том, как разбудить дремлющее в нем Божественное сознание.

Одного лишь обучения моральным принципам и соблюдения их недостаточно, чтобы помочь человеку достичь идеала. Этого можно добиться лишь с помощью духовных упражнений, ибо речь идет о коренной перестройке, трансформации человека. Эта перестройка включает зачеркивание разума, который является главным препятствием на пути. Моли Бога, и Он явит тебе Свою милость и даст силы, а Божественное благоволение дано тебе от роду и ждет лишь твоего пробуждения и обращения к Богу.

Человек не должен руководствоваться причудами и капризами разума. Он должен всегда действовать, осознавая свою прирожденную Божественность. Если соблюдать это правило, то трехликая Природа - то есть Природа, сотканная из трех гун или свойств: тамаса, раджаса и саттвы,- будет естественным образом оборачиваться своей святейшей стороной. Это и есть подлинное ее проявление.

Еще одно соображение. Может возникнуть вопрос: "Если человеку надлежит отказаться от стремления к комфорту, роскоши и удовольствиям, тогда почему он должен участвовать в жизни общества? Этот вопрос предполагает убеждение, что общество имеет право на существование, только если оно гарантирует человеку названные земные радости. Однако, что это за общество, если оно построено на таком хлипком основании? Это общество лишь по названию. Оно не связывает людей взаимной любовью и духом сотрудничества. Сильный подавляет слабого. Общественные отношения разъедаются недовольством. Даже если попытаются разделить все природные богатства поровну, то и тогда сердечность будет лишь внешним проявлением, а не искренним чувством. Можно ограничить богатства, приходящиеся на долю одного человека, но как ограничить алчность, желания, притязания?

Желания влекут за собой стремление обладать вещами, которые лежат за пределами возможностей. Первейшая задача - вырвать с корнем все желания. Человек должен отказаться от желания получать земные удовольствия, которое основано на иллюзии, что мир - это многокрасочный многогранный конгломерат, а не на истинном знании - знании о том, что мир, Природа, все сущее - это единый организм. Если осознаешь, что все сущее есть Бог, тогда о каких желаниях может идти речь? Ничто не может принадлежать другому или доставить удовольствие другому, потому что другого нет. Монистический взгляд на мир (все есть Бог) разрушает устремление к земным радостям, ибо отпадает разграничение на субъект и объект.

Истинная функция общества - помочь каждому его члену осознать Единосущность мира. Люди, связанные общими интересами в одно общество,- это не просто конгломерат из семей, каст, классов или групп единомышленников и единомышленниц. Все они - единое целое. Единый Атман. Люди сплетены теснейшими родственными связями, ибо не только то общество, к которому они себя причисляют, но и все человечество суть Неделимый Владыка. Весь мир, как говорится в Священных Шастрах,- это одна семья, И каждому надлежит испытать опыт этого единства. В последнее время природные богатства растрачиваются впустую - во имя ублажения эгоистических устремлений отдельных людей. Когда все люди осознают факт Божественного всеединства, тогда на планете установится новая жизнь, движимая любовью. То, что сейчас считается милосердием или навязанной законом взаимной помощью, преобразуется в Божественную любовь, которая приносит очищение как дарителю, так и получающему дар. Этого идеала не достигнуть этическими предписаниями или же с помощью политического или экономического давления. Сколько ни провозглашай равенство и ни уравнивай людей, дающий не становится лучше, а получающий не приходит в восторг или умиление. Политика, экономика, этика не имеют ни власти, ни притягательности. Равенство, которое они устанавливают, омрачается нависшей над ним тенью индивидуализма и эгоизма. Эту тень могут рассеять лишь осознание приобщенности всех людей к Единому.

Следует отметить, что не все желания являются вредными. Носители раджастического начала, которые ущемляют и эксплуатируют других, должны быть осуждены, но почему отказываться от саттвических желаний? Впрочем, желание есть желание, даже если объект желания благотворен и чист. Плод, ради которого делают усилия; рефлексия, которая толкает человека на поиски этого плода; жизненная сила, активирующая разум; сама жизнь - все это должно быть обращено к Богу с чувством поклонения, рожденным видением множественного, как единого.

Утверждающие, что духовный поиск - это удел отдельных личностей, а общество в целом тут ни при чем - допускают огромную ошибку. Это равносильно утверждению, что в доме необходим свет; а темно за окнами или светло, не имеет значения. Поклонение Богу не может идти об руку с ненавистью к ближнему.

Надлежит видеть мир и ближнего своего в свете Высшего, Сущего Бытия (Бытие-Всеведение-Блаженство). Непреходящей является лишь духовная близость, в основе которой лежит такое видение мира. Это и есть та родственность и близость, которой вас учит Саи. Углубляя такую близость, вы постигаете Саи, и его постоянное присутствие становится вашим достоянием. Не позволяйте вашим прихотям и пристрастиям уводить вас в джунгли слов и эмоций. Будьте стойкими, верными своей подлинной глубинной сущности.

Добро и зло не заложены в вещах и явлениях; они проистекают из реакций людей. Веданта или атеизм могут быть приняты одними и отвергнуты другими в силу их симпатий или антипатий. Однако учения, как таковые, не зависят от того, принимают их или отрицают. Истинность, ценность учения определяется только на опыте.

Кто может описать приметы Бога? Заниматься этим - только попусту тратить время. Никому не дано судить о Боге. Тот, кто на это претендует, заблуждается, слепо полагаясь на свой ограниченный интеллект.

Каждый человек имманентно несет в себе Божественность. Эта истина открыта ясновидящему и прозорливому. Отрицать ее - значит отгораживаться от реальности. Никакие утверждения или возражения не изменят его Божественной природы, равно как Божественной природы других.

Тогда сам собой напрашивается такой вывод: долг человека - видеть в обществе выражение Божественного начала и употреблять все свое умение, все силы, чтобы содействовать благосостоянию и процветанию общества. Человек должен взращивать в себе эту всеобъемлющую любовь, эту заботу о всем сущем, это интуитивное видение. Без этих трех качеств человек превращается в пассивную инертную массу. Если же он еще и высмеивает такое отношение к вещам, то он недостоин даже звания человека.

Дух отрешенности, праведность, устремленность к служению людям, осознание своей родственности, связанности с ними - вот характерные приметы человека. Жизнь, проведенная в пренебрежении к этим человеческим свойствам, не может быть расценена как подлинная жизнь.

Осознание Божественного всеединства мира является основой для установления на земле братства людей. Все люди жаждут мира, счастья, блаженства - богатства, которое они по праву наследовали от Бога. Но это богатство достается лишь тому, кто осознает связанность людей между собой. Все люди одного племени, они по природе своей Божественны.

Все люди являются клетками одного организма, имя которому Всевышний. Сделайте осознание этого своей верой, своим богатством, своей крепостью, своей жизнью. Одно лишь осознание этого всеединства дает право называться человеком. Это и есть садхана - духовный путь; это и есть та весть, которую принес людям Саи.

1. Любовь-это само дыхание жизни.

2. Человек должен прежде всего и более всего устремить свою любовь к Богу.

3. Богопочитание суть любовь, обращенная к Богу. Основной пробный камень любой жизни - сила любви к Богу.

4. Тот, кто ищет Атмана (Духа, Божественную искру в душе своей), должен бежать от радостей, приносимых чувствами и страстями.

5. Сатья (Истина, Правда) - это источник жизни, само ее дыхание.

6. Подобно тому, как тело без дыхания умирает и через несколько минут начинает разлагаться и издавать зловоние, так и жизнь без Истины превращается в зловонное вместилище горя и внутренних неурядиц.

7. Веруй, что нет ничего более ценного, чем Истина; ничего более вожделенного и более вечного, чем Истина.

8. Истина суть Бог - охранитель всего сущего. Ничто не оградит тебя от бед и несчастий более надежно, чем Истина.

9. Господь, который являет собой воплощение Истины, Правды, дарует благословенную возможность лицезреть Его тем, кто правдив в речах и любвеобилен в сердце.

10. Будь неизменно добр ко всем людям и всегда готов пожертвовать собой ради них.

11. Тебе также надлежит контролировать свои чувства и эмоции, хранить спокойствие и культивировать непривязанность.

12. Будь всегда настороже, чтобы не впасть в один из четырех грехов, на которые падок наш язык, а именно, не говори неправды, не говори плохо о других, не суди за глаза и не говори слишком много. Похвально всякое стремление проявлять воздержанность и умеренность в речах.

13. Берегись пяти грехов, в которых повинно наше тело, а именно, не убий, не прелюбодействуй, не укради, не потребляй алкоголя и не вкушай мяса.

14. Каждый миг будь начеку, чтобы не впасть в один из восьми грехов, присущих разуму, которые суть алчность, гнев, вожделение, привязанность, нетерпеливость, ненависть, эгоизм и гордыня. Наиглавнейшая задача человека - держаться от этих грехов как можно дальше.

15. Человеческий разум действует поспешно и потому устремляется к ложным целям. Не позволяй ему спешить. Непрестанно поминай Имя Бога или же стремись совершить доброе дело. Это верный путь, чтобы снискать себе Божью милость.

16. Прежде всего откажись от дурной привычки испытывать раздражение от преуспеяния других и желания им навредить. Будь счастлив счастьем других. Сочувствуй тому, кто находится в затруднении, и желай ему удачи. Таким путем ты взрастишь в себе любовь к Богу.

17. Терпение - таков источник силы, необходимой человеку.

18. Всякий, кто жаждет жить в радости, должен неукоснительно совершать добрые дела.

19. Ты легко победишь гнев при помощи любви, привязанность - при помощи разума, ложь - при помощи правды, дурные мысли - при помощи добрых мыслей и жадность - оказывая помощь ближнему.

20. Не вступай в словопрения с недобрыми, безнравственными людьми. Держись от них подальше - это принесет тебе пользу. Порви с людьми такого рода всякие отношения.

21. Ищи дружбы чистых, добродетельных людей. Если придется, пожертвуй ради этого своим положением или даже жизнью. Но при этом всегда моли Бога, чтобы Он благословил тебя разумением, дабы отличать добрых людей от дурных. В этом поможет тебе дарованный тебе интеллект.

22. Всякого, кто одержал победу над государствами и приобрел всемирную славу, чествуют и чтут, как национального героя. Тогда всякий, кто одержал победу над собственными чувствами и страстями, должен быть объявлен Вселенским героем.

23. Плоды добрых и недобрых дел, совершенных человеком, преследуют и вечно будут преследовать его.

24. Алчность порождает лишь печаль. Лучше ищите радость. Нет большего счастья, чем радость.

25. Всякого рода обман и злокозненность должны быть уничтожены, вырваны с корнем. Если оставить их на земле, они разрастутся и заглушат саму жизнь.

26. Стойко переноси горе и потери. Представляй себе будущие радости и успехи.

27. Если тебя охватит гнев, храни молчание и повторяй Имя Бога. Не вспоминай о том, что распаляет твой гнев. Это принесет тебе очень большой вред.

28. Стремись избавиться от всех дурных привычек. Приступи к этому немедленно, не откладывая на потом или на завтра, ибо эти привычки отнюдь не содействуют твоему счастью.

29. Старайся всеми доступными тебе средствами помогать Божьим бедным людям. Раздели с ними свою еду - доставь им, по крайней мере, эту радость.

30. Не причиняй другому то зло, которое ты не хочешь получить от него.

31. Со всей искренностью покайся в грехах и ошибках.

32. Не поддавайся малодушию; ищи и ты обрящешь блаженство.

33. Сторонись всего, что может пошатнуть твою веру и охладить устремленность к Богу. Ибо сила человека определяется силой его устремленности к Богу.

34. Не возносись, когда тебя хвалят, и не падай духом, когда хулят.

35. Если твои друзья ненавидят друг друга и между ними разгорелась ссора, не подстрекай их, тем еще более разжигая их вражду, но стремись, напротив, выказывая любовь и сочувствие, помочь им возродить былую дружбу.

36. Не ищи ошибок у других, но ищи и находи их у себя. Покончи с ними, вырви с корнем. Лучше отыскать одну ошибку у себя, чем сотни у других.

37. Если ты не в состоянии или не намерен делать добро, то, по крайней мере, не твори зла.

38. Не обращай внимания, если говорят о твоих недостатках, которых у тебя - как ты полагаешь - нет. Что же касается недостатков, которые у тебя есть, то с ними надо бороться собственными силами и не дожидаясь, пока другие тебе укажут на них. Не таи мстительного раздражения и злобы на тех, кто пытается исправить твои недостатки, не отвечай резкостью, поминая их собственные недостатки, но вырази им свою благодарность. Было бы непоправимой ошибкой искать у этих людей их недостатки. Считать свои недостатки - дело благое, считать чужие недостатки - дело неблагое.

39. Если тебе выдается свободное время, не трать его понапрасну на пустые разговоры, а посвяти его медитации о Боге или служению ближнему.

40. Бога может постичь только подвижник; подвижника может понять только Бог. Другие понять его не могут. Поэтому не обсуждай своего отношения к Богу с теми, кто Ему не поклоняется. Такие разговоры лишь поколеблют твою веру.

41. Если тебе излагают какую-либо мысль в искаженном виде, то не стремись найти другие ошибочные представления в том, что тебе говорят, но впитывай то доброе и благотворное, что содержится в данном изложении.

42. Если ты желаешь выработать в себе целеустремленность, то, находясь в толпе или в рыночной сутолоке, не гляди по сторонам, не перескакивай глазами с предмета на предмет, но смотри прямо перед собой, стремясь охватить взглядом ровно столько, сколько необходимо, чтобы не наталкиваться на людей и предметы. Ты приблизишься к своей цели, если научишься не глядеть по сторонам, не замечать сторонних предметов и лишь обходить препятствия на пути.

43. Не сомневайся в твоем гуру и отбрось всякие сомнения относительно Бога. Не вини Бога, если твои земные желания не были удовлетворены. Между этими желаниями и богопочитанием нет, в сущности, никакой связи. С земными желаниями все равно надо, рано или поздно, расстаться. В конечном итоге, любовь к Богу непременно найдет путь к твоему сердцу. В этом ты можешь не сомневаться.

44. Даже если медитация и Божья молитва (повторение Имени Бога) не приносят плодов, а желания, которые ты лелеешь, не становятся явью, не отвращайся от Бога. Разрыв с Богом приведет тебя к еще большему разладу с собой и к утрате даже того малого душевного равновесия, которого ты уже достиг. При медитации или чтении Божьей молитвы не следует падать духом, терять надежду или приходить в отчаяние. Если тебя посещают такие настроения, значит, в твоем духовном поиске и духовных упражнениях имеются несообразности, которые необходимо устранить.

Ты можешь открыть для себя Божественное Начало лишь в том случае, если подчинишь все стороны своей повседневной жизни и все свои действия изложенным выше принципам. Поэтому неукоснительно придерживайся предписаний, изложенных в Максимах.

Вскоре после моего возвращения из четвертой поездки в Индию, я связался с издательством, которое переиздает книги Сатья Саи и распространяет его учение в Америке. И тогда я понял, что на Западе есть потребность в материалах, освещающих учение Саи, и приступил к этой книге. Это было в феврале 1974 года.

В следующем октябре мой брат Дональд решил снова совершить паломничество к Сатья Саи. К этому времени я написал большую часть книги. Я решил поехать вместе с Доном, чтобы показать Саи то, что я уже написал, и попросить у него руководства. Все то время, что я работал над книгой, у меня было ощущение, что он должен принять эту книгу... да и, в сущности, он неизменно меня направлял и направляет... И все же, я не был вполне уверен и даже стал тревожиться. Как-то он примет меня в этот раз? Сочтет ли он книгу знаком моего поклонения ему? Признает ли он ее как свидетельство моей глубокой тоски по его близости? Скажет ли он, что книга ему нравится и я могу ее продолжать, или же велит ее сжечь?

Мы вылетели шестого декабря. Отправляясь в очередной раз в Индию, я чувствовал немалые угрызения совести оттого, что в последние три года так часто уезжаю от жены и детей. Благодарение Богу, общение с Сатья Саи для моей жены Шэрон также было неповторимым и волнующим духовным опытом. Это привело ее к более глубоким отношениям с Саи и дало возможность понять причину моей все растущей привязанности к нему. Однако, хотя Шэрон понимала и одобряла выбранный мной путь, изменения в наших супружеских отношениях и нелегкие испытания, через которые прошли эти отношения, принесли немало горечи и боли.

Я с улыбкой вспоминаю ее удивление, когда она встретила меня после моей первой поездки к Сатья Саи. Я уехал современным, свободно мыслящим психиатром. В Индии меня точно подменили и посыпали пеплом: я бормотал непонятные слова на санскрите и уговаривал всех вокруг присоединиться ко мне и распевать песнопения, славящие Господа.

Она наблюдала, как я вскакиваю, еще затемно, с постели и сижу неподвижно, словно пень, погрузившись в медитацию. Добавьте к этому удивление учителей наших девочек, которые звонили Шэрон и говорили об их странных рассказах про человека, будто бы способного доставать предметы прямо из воздуха. Добавьте также озабоченность наших родственников, которые воспринимали происшедшие во мне перемены, как демонстративный вызов моему прошлому и моей собственной религии.

А потом в нашу жизнь вторглась вереница поклонников Сатья Саи, людей из всех слоев общества - от бородатых и босых до одетых с иголочки,- а с ними все эти собрания с распеванием духовных песнопений (баджан) и учебные группы, в которых обсуждалось учение Сатья Саи, и бесконечные разговоры о Боге. И сверх всего, мои частые поездки в Индию и погруженность в работу над книгой, из-за чего я уделял моей семье меньше времени... А теперь я снова, вот уже в пятый раз, мчусь в Индию.

К счастью, первый опыт Шэрон с Сатья Саи был таким поразительным, что это, а также последующие ее контакты с Саи, скрепившие ее связь с ним, дали ей силы, чтобы справиться со всеми переменами в нашей жизни.

Когда мы впервые встретились с Индрой Дэви, она показала нам несколько фильмов о Сатья Саи. Во время демонстрации одного фильма я заметил, что Шэрон вдруг забеспокоилась и стала нетерпеливо ерзать на стуле. Я удивился, но ничего не сказал и продолжал смотреть фильм. Но тут Шэрон не могла больше сдерживаться:

- Индра Дэви, а когда день рождения Сатья Саи?

- 23-го ноября,- был ответ. Шэрон была возбуждена до предела.

Оказалось, что она родилась в один день с Сатья Саи и, главное, она почему-то знала заранее, с полной уверенностью, что это именно так. Мы были оба изрядно удивлены, потому что до этого Шэрон никогда не проявляла какого-либо дара ясновидения или способности предсказывать события.

Это был ее первый духовный опыт, за ним последовали другие. Однажды - как раз перед тем, когда Шэрон впервые летела со мной в Индию (а в то время она очень боялась летать) - она ехала домой из магазина и думала о чем-то весьма далеком от Сатья Саи и от предстоящей поездки. Вдруг она почувствовала в машине сильный запах вибхути, который держался в течение нескольких минут. В то же время у нее появилось почти жуткое чувство, что Сатья Саи едет с ней в машине. Это ощущение его присутствия, которое оставалось у нее и потом, помогло ей перенести все тяготы путешествия.

Затем, однажды вечером, после нашего возвращения из Индии, Шэрон и дети сидели в гостиной и говорили о Сатья Саи. Дети спрашивали, правда ли, что Сатья Саи настоящий.

- Я думаю, что он настоящий,- отвечала Шэрон.- Я видела, как он делает удивительные вещи.

- А все же я не знаю, настоящий ли он,- с сомнением проговорила одна из девочек. В эту минуту большой портрет Саи, стоявший на столе неподалеку от них, с пугающим грохотом свалился на пол.

- Выходит, что он настоящий.- шептали они все в благоговейном ужасе.

После этого Шэрон видела пять или шесть снов, когда она была с Саи и он ее учил: она задавала вопросы, а он ей отвечал с такой любовью, что потом, после этих снов, она долго испытывала нечто вроде внутреннего свечения. Она не думает, что эти сны были всего лишь плодом ее воображения. Сны с Сатья Саи неоценимо помогли ей преодолеть ограниченность иудаизма, в котором она была воспитана, и примириться со все растущим влиянием Сатья Саи на жизнь нашей семьи.

Вначале Шэрон горела, пожалуй, еще большим энтузиазмом, чем я. Однако ей мучительно было видеть все растущее число портретов Сатья Саи в нашем доме. Дело в том, что в иудаизме запрещается всякое поклонение человеку как Божеству. Поэтому Шэрон чувствовала себя крайне неловко, когда ее еврейские родственники и друзья приходили к нам и обнаруживали это несметное множество запретных портретов.

Надо сказать, Шэрон со временем разрешила для себя этот конфликт между иудаизмом и учением Сатья Саи. Это пришло к ней вместе с открытием универсального характера учения Сатья Саи. Она узнала, что Саи поощряет своих последователей не отступать от той религии, в которой они выросли, и что он учит видеть Бога во всем сущем, ибо Богу принадлежат все сущие формы и все имена. Любая форма, которая представляется верующему воплощением Божества, может стать объектом поклонения. Поклоняйся Богу на картине, но не картине как Богу, - говорит Сатья Саи.

Ты можешь называть Бога любым именем, какое радует твой слух; можешь изображать Его в любом виде, какое вызывает у тебя чувство восхищения и благоговения. Ты можешь петь хвалу Богу, именуя Его Маруга, Ганапати, Сарада, Иисус, Майтрейя, Шакти; ты можешь призывать Аллаха, можешь обращаться к Высшей Субстанции или же к Неоформленному Духу. Это не составляет разницы, ибо Он начало, середина и конец всему; Он основание, сущность и исток всего сущего.

Универсальность учения Сатья Саи находит свое выражение в Прашанти Нилайям. Здесь ты вступаешь в замечательный и таинственный мир, где люди, исповедующие различные религии, принадлежащие к различным слоям общества, занимающие самое высокое и самое низкое социальное положение,- все проходят глубокую внутреннюю обработку и чеканятся в братство искателей Святого Духа. Удивительно то разнообразие людей, которые влекутся к Сатья Саи, и удивительны их рассказы. Во время моей пятой поездки к Саи, например, я встретил буддийского монаха из Шри-Ланки (Цейлона), который был настоятелем монастыря; двух студентов-медиков, христиан из Англии; сикха из Пенджаба, провинции на севере Индии; европейцев, японцев, африканцев - у каждого из них была своя невероятная, сотворенная чудом история, от которой голова шла кругом.

Шэрон стала замечать, что в ней постепенно происходят внутренние перемены, и это обстоятельство еще сильнее привлекло ее к Саи. Она открыла, что теперь ей доставляет радость предоставлять наш дом для религиозных собраний. Давая людям, она приобретала сама - притом гораздо больше, чем могла предположить. Она обрела больший покой и открыла для себя новое чувство радости. Она также заметила, что ее давнишний страх перед смертью утихает и мало-помалу отступает. Но, пожалуй, самой большой ее радостью (как она сказала мне, когда мы вместе работали над этой частью книги) было видеть, как ее муж становится более щедрым, более любящим и более счастливым человеком.

Что касается наших четырех милых девочек, то они, как все дети, были наделены дивной, очевидно врожденной, способностью воспринимать духовное. Дети - то ли по причине своей связанности с родителями, то ли оттого, что, как писал Вордсворт, они недавно снизошли от Бога "тропой небесной славы",- считают совершенно естественным, что на свете есть любящий Бог, с которым можно дружить. Сердце радуется, когда они своими невинными ангельскими голосками распевают духовные песнопения. Такое впечатление, что между Богом и детьми существует прямая, непосредственная связь. Сначала мы с Шэрон думали, что, если мы станем воспитывать наших детей одновременно и в духе иудаизма, и в русле учения Сатья Саи, то могут возникнуть разного рода трудности, но этого не произошло. Если они задавали какой-либо вопрос, то мы отвечали либо исходя из обеих ориентаций, либо на основе одной из них. Пример наших дочерей был конкретным подтверждением того факта, что все религии заключают в себе одну и ту же Истину.

Все это я думал, когда в пятый раз летел в Индию. Я испытывал к Шэрон глубокую любовь и благодарность за то, что она не воспрепятствовала этому моему путешествию и согласилась остаться дома одна, с детьми. Я, разумеется, понимал, что в кашей жизни еще могут быть трудные времена; однако то, что все мы обрели, не идет ни в какое сравнение с осложнениями и неудобствами, которые повлек за собой наш духовный поиск. Я улетал, думая с благодарностью о том, каким редкостным благоговением явилось для всей нашей семьи открытие Сатья Саи, близость к нему, которая наполнила наше существование новым смыслом и подарила нам любовь.

Был прохладный, прозрачно-светлый воскресный день. Солнце пригревало и взбадривало. На территории Бриндавана, во внешней ее части, разместилось около тысячи паломников. Мы с Доном пристроились в одном из последних рядов. После сорокачасового путешествия, почти без сна, было приятно сидеть на этой земле, окунаясь в лучи солнца и предвкушая появление Саи.

Тут появилась фигура в оранжевом облачении. Моя первая реакция, когда я увидел его, была для меня своеобразным мерилом моих достижений на духовном поприще со времени моего предыдущего приезда в Индию. Оказалось, что я дошел до той точки, когда при одном его появлении я совершенно теряю власть над собой: меня всего охватила дрожь, а внутри будто что-то оборвалось (никогда не испытывал этого раньше). "Господи,- подумал я,- да уж не впадаю ли я в истерию?" Мне оставалось только надеяться, что никто не заметит моего состояния. Еще хорошо, что я был не слишком на виду, потому что сидел позади других.

Подойдя ближе, Саи поднял руку, показывая, что он нас узнал и приветствует, и осветил нас неописуемо доброй и ласковой улыбкой. От его взгляда и этого приветствия я словно расплавился. Другие побежали за ним, ну а мне пришлось сидеть добрых полчаса, пока я смог взять себя в руки. Потом вышла Индра Дэви и сказала, что на следующий день, утром, Саи даст нам аудиенцию.

У меня появилось чувство беспокойства. Одно дело - сидеть в Сан-Диего и рассуждать о вездесущности и всеведении Сатья Саи, и совсем другое дело - оказаться с ним лицом к лицу, так что отступать некуда, и так прямо ему сказать: "Вот, я написал о тебе книгу. Скажи, что ты о ней думаешь?" Когда мечтаешь отдать Божеству, сложить к Его ногам все, что у тебя есть, какая радость, если Божество готово принять твой дар! Когда приезжаешь к Саи, желая отдать ему, выплеснуть все свое сердце, то очень больно услышать от него: "Кто ты такой и что тут, собственно, делаешь?" Но зато, когда цепь замкнулась и твоя любовь принята и вознаграждена, твоей радости и счастью - наконец-то... свершилось!...- нет предела.

Это была групповая аудиенция. Саи говорил в течение часа - ясно, просто и красноречиво. Потом я поднялся: "Саи, могу я поговорить с тобой о моей книге?" Он ласково взял меня за руку и отвел в отдельную комнату. Так в чем дело? - спросил он.

Я затрясся. О Боже, снова начинается. Смогу ли я овладеть собой? Я вынул рукопись и стал сбивчиво объяснять... получилось какое-то невнятное бормотание. "Да знает ли он, в самом деле, о чем идет речь? - подумал я. - Или же я все напридумал сдуру?"

- Свами,- выдавил я, наконец.- Вот я написал книгу, о тебе...

Когда подходишь к нему близко, то открываешь в нем совершенно человеческие черты, и оттого начинает казаться, что он так же ограничен и так же подвержен ошибкам, как всякий простой смертный. Так что я стоял перед ним и всерьез спрашивал себя, понял ли он вообще, о чем идет речь. Он посмотрел на меня вопросительно и тогда я снова принялся за свои объяснения. У меня уже появилось чувство, что мы так и не договоримся; но тут он поглядел на меня, улыбаясь своими всезнающими глазами, и сказал: Ну, хорошо. Приходи снова, в четверг, и мы подробно обсудим все, что касается твоей книги. Д-р Гокак тоже придет. И приведи с собой брата.

"Ладно",- откликнулся я, вне себя от удивления. Я растерянно побрел назад, к другим, и снова мне ничего не оставалось, как сделать над собой усилие и постараться вернуть себе утерянное самообладание. Я слышал, что в присутствии Саи многие люди теряют над собой контроль, и все же удивился, когда это случилось со мной: слезы застилают тебе глаза, сердце рвется наружу. Такое впечатление, что чем ближе ты к нему, тем меньше ты можешь владеть собой.

Саи отдал мою книгу д-ру Гокаку, чтобы он ее прочитал. Д-р Гокак возглавляет (при неизменном руководстве Саи) Воспитательный Центр Сатья Саи и каждое лето организует работу Духовного Семинара, на котором читаются лекции по основам духовных знаний и по индийской истории. Следующие несколько дней мы с д-ром Гокаком обстоятельно разбирали книгу. В один из этих дней д-р Гокак сделал замечание, которое было для меня совершенным откровением.

О бедности в Индии писали многие - в особенности западные авторы, поскольку на Западе привыкли к комфорту и материальным благам. Эти авторы часто судят Индию, не давая себе труда подумать, что, возможно, Запад несет ответственность за это положение дел. Д-р Гокак заверил меня, что индусы испытывают отвращение к этому укоренившемуся среди них чувству нищеты и неверия в себя и что сейчас начинает проводиться ряд радикальных мер по борьбе с этим положением. Д-р Гокак также говорил о том, что Запад не может отрицать своей доли ответственности за возникновение в стране подобной ситуации.

По словам д-ра Гокака, примерно до XVI века уровень материального благосостояния на Востоке мало чем отличался от западных условий жизни. Затем на Западе зародились новые естественные науки, и они привели к расширению знаний человека о физическом мире. Однако Запад старательно скрывал эти знания от всего остального мира. Таким образом получилось, что на Западе постепенно накапливалось богатство, приобретенное за счет технически менее развитых стран. Запад буквально обескровливал эти страны, выкачивая из них все необходимое ему сырье. Стало быть, материальное благосостояние и растущая власть западного мира оборачивались для многих народов и стран нищетой и порабощением.

Мне довелось слышать от образованных индусов трагическую историю ткачей из Дакки, которая рассказывалась с горечью, видимо глубоко укоренившейся в сердцах людей, населяющих многострадальную Индию. Вот эта история.

В городе Дакка, который теперь находится на территории Пакистана, было несколько искусных ткачей, ткавших муслин удивительной красоты и изысканности. Тайну своего ремесла они передавали от отца к сыну, из поколения в поколение. Секрет этих ткачей заключался, в частности, в том, что они ткали с помощью маленьких колесиков, которые они прятали под своими длинными ногтями. К несчастью, изысканный, изготовленный с таким тщанием муслин составлял конкуренцию тканям, производившимся на Западе. И потому, как гласит молва, англичане отрубили пальцы всем знаменитым ткачам из Дакки.

Да... Это проще простого - показывать пальцем на восточных людей и глубокомысленно изрекать (что и делают западные визитеры): "Вы только поглядите, какое свинство они тут развели! И куда смотрят их гуру?" Однако существует, по моему мнению, совершенно бесспорный факт взаимосвязанности всех вещей на нашей планете, так что мы все несем какую-то долю ответственности за страдания людей на земле.

Наступил день, назначенный для аудиенции. Нас было девять человек, в том числе два студента-медика из Англии, еще два американца из Лос-Анджелеса и пожилая индуска, которую Саи представил как одну из первых индийских женщин, принимавших активное участие в политической жизни страны и немало содействовавших ее освобождению.

Саи сидел в своем кресле, покачиваясь из стороны в сторону, в такт какому-то внутреннему ритму, и говорил о любви. Он не устает учить нас одной и той же науке: мы, почти все, живем в мире иллюзорной "реальности", придуманной нашим переменчивым и преходящим разумом и вылепленной в соответствии с нашими желаниями и устремлениями. Действительность, в нашем представлении, постоянно меняется. Мы воспринимаем ее в одном виде, когда бодрствуем; в другом, когда спим без сновидений; в третьем, когда видим сны. Наше восприятие действительности также зависит от возраста: человек воспринимает ее по-разному в детстве, в юности, в зрелом возрасте, в пожилом возрасте и в момент смерти. Разумеется, в данном случае меняется не действительность, а состояние нашей психики.

Возникает вопрос, является ли всякая действительность порождением человеческого разума? Или же существует непреходящий план действительности; иными словами, существует ли такая действительность, которая не подвержена иллюзорным, искажающим ее домыслам нашего разума? Не можем ли мы, при помощи концентрации, настроиться на такое место в Мироздании - или, точнее сказать, на те всеобъемлющие сферы Мироздания,- где наш опыт не зависит от того, бодрствуем мы или спим, видим сны или нет, молоды мы или стары; одним словом, где во все моменты нашей жизни действительность предстает перед нами, как непреходящая, неизменная? Способны ли мы познать эту непреходящую, вневременную действительность, в которой все единосущно и единообразно; где нет разницы между прошлым, настоящим и будущим; где человек познает свою, не ограниченную временем и пространством, вечную и непреходящую сущность и свою слиянность с Абсолютным Началом, с Духом? То неизменное состояние блаженства, в котором пребывает Сатья Саи, является убедительным доказательством существования такой действительности Высшего плана.

Раньше я удивлялся тому, что тысячи людей, преодолевая порой сложнейшие препятствия и огромные расстояния - многие из них должны находиться в пути долгие недели,- приезжают в Индию и сидят на земле под обжигающим, палящим солнцем лишь для того, чтобы взглянуть на святого человека. Я понял, в чем тут секрет, лишь когда испытал на себе эффект такого физического контакта с Сатья Саи. Возникает непередаваемое состояние, некое тончайшее вибрирование, и это состояние приносит абсолютную уверенность, что ты соприкоснулся с великим и вечным, что переживаешь момент высочайшего свершения, какое только доступно человеку.

Когда говорят о материализациях и других йогических и паранормальных способностях (вспомним медиумов и их возможности), то касаются лишь самой вершины айсберга, лишь его видимой части. Чтобы познать в полной мере величие этого айсберга, иногда бывает достаточно встретиться с ним в физическом плане. Вот почему лицезрение Просветленного является поистине Божьим благословением. Внутреннее убеждение, что тебе довелось увидеть Божественное воплощение, Святой Дух во плоти - вот та Высшая милость, которая обратила к Богу миллионы людей.

...Затем Саи обратился непосредственно к присутствующим и, к моему огромному удовольствию, главной темой его беседы оказалась моя книга. В течение пятнадцати минут Саи обволакивал меня волшебной волной исходившей от него энергии. Так исполнились все мои молитвы и родилась моя уверенность, что цепь замкнулась и он безоговорочно принимает мое подношение. О таком я не мог даже и мечтать. Саи говорил о цели и назначении книги именно так, как я себе это представлял, и именно от этого у меня появилась уверенность, что он понял меня и одобрил. Под конец он нежно, любовно на меня поглядел и произнес: Я удовлетворен. А потом заглянул каждому из нас в глаза, лукаво улыбнулся и добавил: А ведь я еще и не читал этой книги. Я весь обмяк - словно гора свалилась с плеч, сняв неимоверное напряжение.

В эту поездку, как и в предыдущие, я слышал от разных людей удивительные истории, связанные с Сатья Саи. Одну из них мне рассказал д-р Рамакришна, сын д-ра Бхагавантама, о котором я уже упоминал. Рамакришна, подобно своему отцу, был воспитан в уважении к наукам, получил степень доктора в области технических наук и преподавал аэронавтику и кораблестроение во Всеиндийском институте по изучению естественных наук в Бангалоре. Он рассказал один эпизод, который случился несколько лет назад, когда ему было двадцать три года.

В тот день Рамакришна и его четверо друзей ехали с Саи в машине. Они ехали полями. Время подходило к двенадцати, и все думали о предстоящем завтраке. Саи попросил остановить машину и спросил молодых людей, какие фрукты они хотели бы к завтраку. Подозревая, что их ждет нечто необыкновенное, они решили - по молчаливому уговору - назвать разные фрукты: один пожелал манго, другой - яблоко, третий - апельсин и т.д. Саи терпеливо выслушал их пожелания, улыбнулся и, показав рукой на маленькое дерево у края дороги, велел каждому сорвать свой фрукт. Рамакришна рассказывает, что, к их великому удивлению, на ветках дерева висели - на отдельном черенке каждый - те самые пять фруктов, которые они просили.

Однажды вечером Саи пригласил шестерых из нас на аудиенцию и повелел, чтобы на следующий день, рано утром, мы были готовы выехать с ним из Путтапарти. Мы должны были около пяти часов утра нанять такси в миле от Путтапарти и ждать его там. Вот ваш счастливый случай,- говорил Саи.- Я еду в Бриндаван, и вы поедете следом за мной. Мое намерение, чтобы часть пути вы проехали со мной, в моей машине.

Мы были так счастливы! Однако надо набрать воды в рот, никому ни слова. Все с этим согласились. Мы знали, что, когда Саи едет куда-нибудь, за ним следуют толпы людей. А потому мы разработали план действия в полной тайне от всех и были уверены, что мы осуществим задуманное, не привлекая ничьего внимания.

Примерно в половине второго ночи Дон стал выпускать воздух из своего надувного матраца. "Еще не пора",- прошептал я. В половине четвертого, не в состоянии сдерживать дольше нетерпение, мы встали, крадучись пробрались в умывальню, почистили зубы и, взяв в руки багаж, на цыпочках вышли к нашему такси.

В том же месте стояли и разогревали моторы еще десять машин, нагруженных доверху; а вокруг толпились несколько сот человек. Это было невероятно, сверхъестественно! Откуда они узнали? Нас снова провели! Мы ждали в указанном месте, в миле от Путтапарти. Однако, когда приехал Саи, перед нами оказалось так много машин, что мы не смогли даже увидеть его машину в облаке поднятой пыли.

На следующий день, в четверг, Саи снова пригласил на аудиенцию около двадцати американцев. Он материализовал вибхути, а потом маленькие медальоны для присутствовавших там детей. Эти медальоны, сказал он, защитят детей в минуту опасности: они немедленно дадут ему знать о случившемся, так что он сможет сразу прийти на помощь. Затем он сделал кругообразный жест рукой в воздухе, и в его пустой перед этим (я сам видел) ладони вдруг появился большой круглый леденец, дюйма три в диаметре. Саи отломил от леденца несколько кусков и дал детям. Остальное,- сказал он, повернувшись ко мне,- будет для твоей жены и детей, а также для семьи Дона; а потом он подарит детям еще что-нибудь.

В четверг баджаны распевают с утра до вечера, без перерыва, а Саи выходит к народу два раза в день. Во время нашей личной аудиенции Саи сказал мне и Дону, что мы поедем покататься с ним в его машине. В половине пятого мы уже ждали его у ворот. Проезжая мимо нас, Саи жестом показал, чтобы мы сели в машину. Затем он вышел к ожидавшим его людям - их было около тысячи. Короткое время спустя мы двинулись в путь, проехали через внешний двор ашрама и выехали на улицу. Пока мы медленно катили по территории ашрама, я стал свидетелем такого, чего не могла бы вообразить самая невероятная фантазия.

Машину захлестнула огромная масса людей, излучая из открытых сердец своих, из молящих лиц и направляя на Саи поток энергии такой силы, что находиться в машине было почти невыносимо. Тут мне вдруг припомнилась одна из моих первых встреч с Саи, когда я наблюдал его, стоя за оградой стадиона в Бомбее.

Там я был один из тысяч, а Саи был в центре. Теперь, сидя рядом с ним, я сам оказался в центре. Я не берусь описать переживание во всех красках и подробностях... Мне казалось, что я ужасно мозолю всем глаза, и мне хотелось сжаться, чтобы меня не было видно.

Этот эпизод открыл новый этап в моих отношениях с Саи. Он говорит, что мы должны исполнять духовные упражнения и ритуал богопочитания, веруя, что это приближает нас к Богу. У меня появилось вполне ощутимое чувство, что я, воистину, подхожу ближе к Богу. Сколь многие из нас полагают, что жизнь длинна и монотонна, неподвижна; что мы никуда не двигаемся. Порой мы изнываем от тоски - время еле тянется, и ничего не происходит. На самом же деле, мы мчимся сквозь время и пространство, отведенное для жизни, с головокружительной быстротой.

В такие минуты, как эта, когда видишь реально и ощутимо, как в течение трех лет ты продвинулся с периферии к самому центру, начинаешь более, чем когда-либо, осознавать, что ты действительно лепишь свою судьбу. Мы не стоим на месте. И в нашей власти, при этом нашем движении, подойти ближе к Божеству. Ты должен расти день ото дня. Не только физически, но и духовно. Сколько времени ты учишься в школе писать алфавит? Подними руку, скажи, что готов к экзамену, сдай его успешно и переходи в следующий класс.

По поводу нашей ответственности за собственную жизнь и свой духовный рост Саи пишет: Бог не наказывает и не вознаграждает. Он лишь отражает, отзывается и реагирует. Бог - вечный и бесстрастный наблюдатель. Ты должен решать свою судьбу. Будь добрым, делай добро, и ты получишь в ответ добро. Будь злым, твори зло, и ты получишь зло. Не благодари Бога и не хули Бога. Благодари себя самого и брани себя самого.

Саи дал мне почувствовать это состояние приближенности к центру. Вот он рядом со мной: прост и естествен, и полное отсутствие эго - казалось, он весь растворен в своих приверженцах. Улыбается, машет рукой. Я повернул голову, чтобы взглянуть на него, и вдруг окунулся в его блаженство, был захвачен его любовью, растопившей без остатка отъединенность от других. Тут он взглянул на моего брата и, сверкнув глазами, произнес с лукавой улыбкой: Почему-то все американцы очень ревнивы. Не понимаю, отчего это?

От этих слов я сник. Саи порой любит подколоть тебя, высмеять. Его цель - ускорить разрушение твоего "я", извлекая наружу все нечистоты, всякую ревность, зависть, чтобы ты осознал их и преодолел. Складывается впечатление, что роль разрушителя узкого мира индивидуального "я" - это часть его великой игры, его главной роли. Я слышал от многих, что, как им кажется, Саи намеренно сталкивает одно "я" с другим, один клан с другим, притязания одного с притязаниями другого.

Какое это сильное переживание - быть к Саи так близко, наблюдать его во всех проявлениях. Он казался таким земным, таким обыкновенным. Он спустился до нашего уровня, чтобы мы могли почувствовать его родственность с нами и его дружбу. Этот опыт, когда тебе дано ощущать Аватара как друга, прекрасно описан в "Бхагавад-гите" на примере отношений между Кришной и Арджуной. Арджуна предпочел быть другом Кришны, нежели возможность увидеть во всей полноте Его Могущество и Славу. Однажды (гл.11) Арджуна пожелал воочию увидеть всю полноту Бытия и Славы Кришны. Однако то, что представилось его глазам, было одновременно столь беспредельно-величественным и столь ужасным, что Арджуна был совершенно подавлен и умолял Кришну снова принять свою привычную телесную форму.

Во время поездки в Соединенные Штаты д-р Гокак дал интервью корреспонденту газеты "Движение", имеющей духовную направленность. Вот что сказал д-р Гокак по поводу этого особого рода отношений между Аватаром и его приверженцем:

Корреспондент: Должно быть, временами кажется странным находиться в столь близких отношениях с Сатья Саи? Как вы относитесь к нему? Как к другу или как к материальной оболочке, именуемой Сатья Саи, которую избрал Господь, чтобы явиться людям? Как вы решаете для себя эту дилемму?

Д-р Гокак: Он друг, которого я люблю, и Бог, которого я боюсь. И он Кришна, от загадочной руки которого я хотел бы погибнуть, чтобы стать бессмертным. Вот каково мое отношение к нему. Я готов ко всему. Я готов быть и готов не быть - и к тому, и к другому я готов в равной степени. И я также готов к чисто человеческим отношениям с ним. Случается, Аватар заходит в мою, соседнюю со своей, комнату и спрашивает, есть ли у меня помазок для бритья, потому что свой он забыл. Тогда я отдаю ему мой помазок. И такие отношения между нами существуют. В нем так много совершенно человеческого. И вместе с тем он может быть таким Божественным!

Корреспондент: Не кажется ли это вам парадоксом?

Д-р Гокак: Нет. Я, разумеется, знаю что он собой представляет; однако, когда он стоит рядом и мы перекидываемся шутками, я забываю все, что я знаю о нем, и начинаю говорить с ним, как с другом. Но когда я уезжаю далеко, скажем в Америку, и вижу, что его боготворят во всех американские домах и что везде висят его портреты, я себя спрашиваю: "Неужели это тот самый Саи, с которым ты живешь бок о бок?" И тогда меня охватывает благоговейный трепет.

Однажды я спросил у него: "Когда ты покажешь мне свою космическую форму?" А он ответил: "Подожди, подожди, покажу. Почему, ты думаешь, я тебя так приблизил к себе? По этой причине и приблизил". Но, на самом-то деле, я не знаю, что он собирается мне показать, однако знаю то, что я уже видел. И все же, когда я около него, я забываю, что он Сатья Саи. Я осознаю, что он великий, недосягаемый, но ощущаю его другом. Я даже могу себе позволить такую смелость, как отпустить шуточку. Но это бывает если он улыбается, не иначе. И тогда я забываю обо всем остальном. Когда же я где-нибудь вижу, как невесть откуда взявшийся священный пепел (вибхути) застилает фотографии и портреты Саи и как люди приходят в экстаз, повторяя его имя, я говорю себе: "Выходит, он, и правда, ниспослан нам из космоса" ("Санатана Саратхи", январь 1975, стр.340).

Так вот и мне было дозволено наблюдать Сатья Саи вблизи. Когда машина тронулась, Саи наклонился вперед и оперся локтем на переднее сиденье. Движения его были быстрыми, и, судя по всему, он был в веселом настроении. Я люблю шутить,- сказал он. Повернувшись к нашему молодому шоферу, он стал шутливо его бранить и требовать, чтобы он ехал медленнее. Саи походил на нудного пассажира, который беспрестанно дает шоферу какие-нибудь указания. Медленнее, медленнее... медленнее,- твердил Саи, так что под конец бедняга ехал со скоростью пять миль в час. Левее, держись левее (в Индии левостороннее движение),- говорил Саи, ни на секунду не переставая улыбаться. Справа от нас проехала машина. Я люблю небольшие машины,- заметил Саи. Потом он заговорил о наших женах и детях. Я хочу сделать вашим детям подарок, - сказал он и материализовал шесть своих изображений, размером с почтовую марку.

Иногда он сидел неподвижно, казалось, погрузившись в размышления,- точно расслабляясь и отдыхая после трудного дня, - но это продолжалось недолго. Он снова начинал двигаться, говорить. Его речь и движения были быстрыми, порой почти отрывистыми. Он все время поддерживал с нами непринужденный, дружеский разговор, отчего и мы чувствовали себя совершенно естественно.

Мы проехали некоторое расстояние; тут Саи велел шоферу остановиться и пригласил нас пойти с ним погулять. Через несколько минут мы уже шагали рядом вдоль дороги, как добрые старые друзья. Солнце садилось, и небо на западе обагрилось ярко-оранжевым полукружием. Вдали, на дороге позади нас, мы увидели огни приближающейся машины.

Закройте меня, чтобы меня никто не увидел. Потому что, если там автобус и люди меня заметят, то они остановятся, и тогда конец нашей прогулке. Это замечание застало меня врасплох: я чувствовал себя с ним так просто и естественно, что совсем было забыл о его несоизмеримости со всеми другими и о его огромной популярности; в конце концов, напомнил я себе, ты имеешь дело с Аватаром, так что его слова лишь отражают истинное положение вещей.

Воистину, даже тысяча лет жизни, подчиненной суровой самодисциплине и поискам истины, даже участие в этих поисках всего человечества, не даст вам познать природу моего Бытия. Однако вам будет дано в скором времени познать Высшее блаженство, которым осенит вас Божественное Начало, принявшее священное имя и священное тело этого Аватара. Ваша счастливая звезда принесет вам счастье, какое не выпало на долю монахам, мудрецам, святым и даже тем из подвижников, кто воплощал в себе некоторые аспекты Божественного Начала.

Вы обманываетесь, думая, что я обыкновенный человек, поскольку я хожу, как вы; говорю, как вы; ем, как вы. Я хочу предостеречь вас от такой ошибки. Я ввожу вас в заблуждение еще и тем, что я пою вместе с вами, беседую с вами и делаю разные другие вещи вместе с вами. Однако в любую минуту перед вами может раскрыться моя Божественность, и вы должны быть готовы к этой минуте, быть во всеоружии. Божественность принимает обличие человеческого, так что вам потребуется приложить усилия, чтобы преодолеть майю (иллюзию, заблуждение), скрывающую от вас Божественность. Телесный облик, который принял этот Аватар, являет собой всю полноту Божественности, Высшего Начала, иными словами, заключает в себе все имена и все формы, какие человек приписывает Богу. ("Сатья Саи говорит", т.6, стр.211-212)

...Рама, Кришна, Сатья Саи кажутся несхожими из-за различия в одеждах, в которые они облачены. Однако же, поверьте мне, все они являют одну и ту же сущность. Усвойте это, и вы избежите печальных ошибок. В скором времени этот огромный зал и любой другой зал будут слишком малы, чтобы вместить всех людей, стекающихся сюда. В будущем только лишь открытое небо сможет вместить всех паломников; а толпы людей, устремляющихся ко мне, будут столь необъятны, что будет невозможно проехать на машине и даже взлететь на самолете, так что мне придется перемещаться прямо по небу. Да, так доподлинно будет, поверьте мне. ("Сатья Саи говорит", т.2, стр.90-91)

Мы четверо окружили Сатья Саи, изогнувшись кто как мог и изображая на лице улыбку, так что со стороны было очевидно, что мы что-то прячем. Так мы стояли, сгрудившись, как бараны, и ждали, когда же, наконец, огни фар доползут до нас. Но вот они поравнялись с нами и мы увидели... что это всего лишь грузовик. Водители грузовика даже не взглянули в нашу сторону. Если бы они нас заметили, то наверняка остановились бы - посмотреть, что мы там такое прячем. Саи все время улыбался и явно получал удовольствие от всего этого спектакля.

Когда мы шли назад к машине, мой брат чуть не вступил в кучу навоза, но Саи проворно схватил его за руку и оттащил в сторону. Коровий помет,- сказал он, показывая пальцем, а потом стал учить нас, как правильно произносить "коровий помет" на телугу. Дружно хохоча, мы снова сели в машину. Продолжая свою обычную игру, Саи стал спрашивать - будто он не знает - сколько у каждого из нас детей; а сам материализовал шесть прелестных серебряных медальончиков, по одному на каждого из наших детей, так что мы имели лишний случай убедиться в безграничности его знания.

Когда мы тронулись в обратный путь, Саи снова принялся бранить шофера. В целом, разговор был о пустяках, хотя мы коснулись и некоторых серьезных тем. Мы спросили его об инфляции и экономической депрессии. Саи ответил так: Человек должен прежде всего научиться ценить людей; лишь тогда он сможет оценить другие вещи по их реальному достоинству. Мир ждет впереди полоса смут, неразбериха и перемены, и тогда люди обратятся к Богу за руководством.

- Саи,- спросил я,- скоро ли та весть, которую ты принес людям, станет известна всему миру?

- Не скоро,- ответил он.- Мало-помалу. Людям будет непросто уразуметь то, ради чего я пришел. Это случится не сразу, постепенно.

- Когда ты приедешь в Америку? - снова спросил я.

- Прежде чем навещать других, следует привести в порядок свой дом,- был его ответ. И потом, стараниями иных гуру, у этого индийского святого сложилась достаточно сомнительная репутация. Но я приеду, приеду... Впрочем, я всегда с вами... всегда... всегда.

Когда мы подъезжали к ашраму, он повернулся к нам и сказал: Вам выдалась удача провести это время со мной. Когда вернетесь домой, вспоминайте опыт общения со мной. Это будет для вас медитацией.

Было восемь часов вечера, а наутро мы с братом улетали домой. Саи пригласил нас в свои покои. Мне подумалось, что, быть может, эта поездка в машине положила начало более тесным и личным отношениям с Саи. И тогда, вопреки всем принятым ранее решениям, я спросил Саи, не могу ли я жить подле него. Это лишь в твоем воображении нас разделяет расстояние, - терпеливо объяснил он в ответ. С его позволения я пал к его ногам, прикоснулся к ним лбом... и отбыл.

Я уверен, что добрая весть о явлении Сатья Саи на земле скоро облетит весь мир. Однако, как говорит Сатья Саи, уйдет немало времени, прежде чем мы сможем понять все значение и смысл той вести, которую он нам принес. Мне выдалась удача быть приближенным к нему в ту пору, когда еще не исключена возможность установить с ним личные, дружеские отношения и наблюдать своими глазами и в неофициальной обстановке неоспоримые проявления его величия. Я предвижу, что в скором времени Сатья Саи обратится в оранжевую точку на горизонте, окруженную миллионами жаждущих глаз. И подобно крестьянам из его деревни, которым, милостью судьбы, довелось вкусить сладость каждодневного и тесного общения с ним, однако теперь это - к сожалению - в прошлом, должен буду и я, спрятав грусть, смотреть на него издалека.

Однако довольно и того, что Сатья Саи существует, ходит по земле. И я почту редким счастьем, если мне доведется, благодаря этой книге, хотя бы в самой малой степени содействовать неотвратимому движению человека к самосознанию, отмеченному восхождением сознания к головокружительным вершинам Духа и его раскрытия навстречу тому Существу, присутствие которого на земле, по всей очевидности, знаменует собой скорое вступление человечества в Золотой век.