Что я здесь делаю? Я устало стоял около моего друга Альфа Тидеманда в вестибюле просторной летней резиденции, где обычно живет Сатья Саи, когда он бывает в Бангалоре. Был вечер. Жуки бессмысленно вились вокруг зажженных ламп, и ящерица, лихорадочно вычерчивая зигзаги, бежала вверх по стенке. Я не мог понять, как это она не срывается, и всматривался, стараясь разглядеть присоски на ее конечностях.

Я был изнурен. От утомительно долгого сидения на земле со скрещенными ногами болели кости и поясница. Живот урчал, протестуя против острой индийской пищи. За десять дней я похудел на десять фунтов. Над головой, под самым потолком, с тоскливой монотонностью крутился вентилятор, разгоняя лишь теплый воздух, но отнюдь не мое уныние.

Дверь из просторного вестибюля во внутреннюю часть дома сторожили два больших деревянных слона с поднятыми хоботами, стоявших на пьедесталах. Мебели в вестибюле не было - только по одну сторону, прямо передо мной, стояли скамеечка для ног и покрытое красным бархатом кресло Сатья Саи, походившее на небольшой трон.

- Убей меня, но я бы ни за что не поехал в Индию! - отговаривал меня перед отъездом мой брат Дон.- Послушай, Сэм, чего ты ищешь? Ты - преуспевающий психиатр. У тебя хорошее место в университете. Ты счастливо женат, твои близкие здоровы. Ты живешь на берегу океана, в самом лучшем в мире климате. Чего тебе недостает? Ты ведешь себя странно. Мчаться в Индию в погоне за какой-то мечтой, подрывать свое здоровье, огорчать семью. Это же безумие!

В глубине души, где таилось недовольство собой и извечное томление, у меня всегда теплилась надежда отыскать подлинный смысл жизни. В наши дни вся литература на Западе пестрит рассказами о ясновидении и телепатии, о людях, бесспорно наделенных даром исцелять болезни, иными словами, поднимается вопрос о наличии других уровней сознания, других измерений реальности. Действительно ли существуют такого рода явления? И если существуют, то могут ли они пролить свет на цель и смысл жизни? Не действую ли я, как невропат, отправляясь за полсвета, чтобы встретить человека, который, как говорят, знает ответы на эти древние вопросы и, будто бы, к тому же творит чудеса.

Я занимался психиатрией десять лет. У меня была частная практика и место ассистента в психиатрической клинике при Калифорнийском университете в Сан-Диего. Через мои руки прошли тысячи пациентов, и я сам, в процессе профессионального становления, неоднократно проходил свой собственный курс, пытаясь найти потаенный смысл жизни и более глубокий душевный покой. Я все еще искал его и томился без ответа.

- Теперь, Сэм, ты, надеюсь, счастлив,- уныло думал я.- Этот, будто бы обладающий всемогуществом Христа, Сатья Саи даже не взглянул на тебя. Он даже не подозревает о твоем существовании.

"Но ведь мне говорили, что он материализует предметы. Что он вездесущ, всемогущ и всеведущ. Что он - воплощенная любовь."

Я провел около Сатья Саи уже десять дней, но по-прежнему пребывал в сомнении. Время от времени он что-нибудь "материализовал", но я всякий раз был слишком далеко и не мог видеть, как он это делает. Впрочем, кто, будучи в здравом уме, может поверить, что человек - кто бы он ни был - способен создавать вещи из ничего, из воздуха? Трюки фокусника или обман зрения - это я допускаю.

Сатья Саи только что закончил свое полуторачасовое выступление перед аудиторией в пятьсот человек. То, что я услышал, было совершенно неудобоваримо для меня. Его утверждения не только противоречили современной психиатрической науке, но и казались устаревшими и психологически незрелыми. Его неосведомленность и посягательство на мою систему взглядов были для меня последней каплей. Как я мог, хоть на минуту, принимать эту ерунду всерьез?

Я получил образование в самой передовой стране в мире. Я учился в лучших университетах. Я знаком с основными научными теориями, а также с последними практическими и техническими достижениями в области психиатрии. Как я мог рассчитывать, что найду что-нибудь достойное внимания в Индии? Мне известно о разуме и эмоциях и о том, как обрести внутренний покой, гораздо больше, чем кому бы то ни было в этой примитивной и отсталой стране. Как может какой-то Сатья Саи научить меня, как обрести внутренний покой и душевное равновесие? Вся моя поездка, теперь это уже очевидно, была лишь упражнением в самоистязании.

Через несколько минут мы с Альфом пройдем вдоль ряда деревьев к воротам ашрама (ашрам - духовное сообщество), сядем в наше такси и уедем обратно в Бангалор. Несколько комнат отделяли нас от задней части здания, откуда доносились громкие и долгие аплодисменты, возвещая конец беседы. Мы стояли, не произнося ни слова.

- Знаешь, Альф, я чувствую себя отвратительно. Точно потерянный. Не пришлось бы уезжать раньше времени.- Альф кивнул головой и устало улыбнулся. Я посмотрел на пол, на свои босые ноги и от скуки стал шевелить пальцами. Да, моя поездка оказалась бессмысленной. Я не увидел чудес, не увидел сверхчеловеческого могущества. Я был один из многих тысяч, кого Сатья Саи даже не заметил. Я вел себя, как глупый мальчишка, и пора ехать домой.

И вдруг появился он. Быстрой, изящной походкой он подошел к нам, протянул две конфеты и сказал, светясь улыбкой и радостью: "Сладко, сладко." Меня приковал к себе его излучающий любовь и блаженство взгляд. Какая весть в его глазах! Я прочитал в них, как мне показалось, знание, лежащее за пределами моего разумения. У меня осталось зябкое и почти жуткое ощущение, что этот человек несомненно знает о моем чувстве безысходности и действует в ответ на него. За десять дней он ни разу не показал, что замечает меня. Откуда же он знает, кто я и что я думал за минуту до этого, когда он был еще окружен сотнями людей и никак не мог меня видеть?

Что мне открылось в это короткое мгновение? Вселенная! Что-то во мне надломилось. Частица радости и любви, светившаяся в глазах Сатья Саи, проникла в душу, и я почувствовал, что смеюсь, как ребенок. Какая любовь, какая нежность и забота исходили от этого человека!

Кто он?

Самодовольная и эгоистическая привязанность к моим собственным уникальным ценностям рассыпалась в прах, вдруг уступив место чувству благоговения и соприкосновения с Тайной. Один ослепительный, неправдоподобный миг, можно сказать, всего меня преобразил. И тогда я понял, что эта замечательная возможность - в один миг совершенно измениться, преобразиться - заложена в каждом из нас. Сатья Саи быстро повернулся и ушел туда же, откуда пришел, а я остался стоять с открытым ртом, потрясенный и смиренный.

- Что это было?- спросил я Альфа, обретя, наконец, дар речи и удивленно глядя на его сияющее лицо.

- Да,- произнес он.- Если ты думаешь, Сэм, что это простая конфета, ты глубоко ошибаешься. Попробуй.

Я ел конфету и ощущал, как сладость во рту сливается с неизъяснимым чувством, наполняющим все мое существо. Я смотрел на Альфа и чувствовал, что и мое лицо озаряется радостью.

- Я остаюсь,- сказал я.

Как бы высоко ни вознеслась птица, ей придется рано или поздно опуститься на вершину дерева, чтобы передохнуть. Точно так же настанет день, когда даже самые высокомерные, самые своенравные, самые неверующие и даже те, кто утверждает, что созерцание Высшего Существа не таит в себе радости и мира, тогда даже они принуждены будут взмолиться: "О, Господи! Даруй мне утешение, силу и радость".

Однажды (этот эпизод описан в книге Говарда Мерфета "Человек, творящий чудеса". Изд. Фредерика Мюллера, Лондон, 1971, стр. 156.) д-ру Й. Дж. Рао, руководителю факультета геологии Османского университета в Хайдерабаде, довелось быть свидетелем поразительной для него картины: кусок камня, прямо у него на глазах, был превращен в нечто совершенно другое, что явилось к тому же поводом для душеспасительной беседы на тему о духовных истинах. Вот как это произошло.

Как-то в Путтапарти (деревня в Южной Индии, где родился и вырос Сатья Саи Баба) Сатья Саи подобрал необработанный кусок гранита и, передавая его д-ру Рао, спросил, из чего он состоит. Геолог назвал несколько минералов, содержащихся в граните.

Сатья Саи: Я не об этом. А что там глубже?

Д-р Рао: Ну, молекулы, атомы, электроны, протоны.

Сатья Саи: Нет, еще глубже.

Д-р Рао: Я не знаю, Свами.

Сатья Саи взял из рук геолога кусок гранита, сжал его в кулаке и подул на него. Д-р Рао утверждает, что камень был все время у него перед глазами. Однако Сатья Саи вернул д-ру Рао не бесформенный камень, а статуэтку Бога Кришны, играющего на флейте. Удивленный геолог также заметил, что гранит стал другого цвета и несколько изменился по составу.

Сатья Саи: Вот видишь? За молекулами и атомами скрывается Бог. А Бог - это сладость и радость. Отломи ногу и попробуй.

Д-р Рао без труда отломил от фигурки Кришны "гранитную" ногу, положил ее в рот и обнаружил, что это ... конфета.

Д-р Рао рассказывает, что этот эпизод научил его видеть дальше терминов и понятий современной науки, иными словами, дальше того, что доступно рациональному знанию современного человека. "Наука сообщает лишь поверхностную истину. Глубинная истина известна только великим носителям духовного знания, таким как Сатья Саи."